***
За месяц она полностью исчезла из техникума и жизней многих друзей. Всем было интересно, куда она подевалась, но девушка обрубила любые способы контакта. Больше не было ни одного её профиля и упоминания в интернете, она растворилась и осталась лишь ярким воспоминанием в разумах многих. Со временем все смирились с этим, а сплетни об её уходе прекратились. Тяжёлая громовая туча заслоняла небо и солнце, она спешила домой после работы, ощущая надвигающийся дождь. Ветер пробирал кости и заставлял челюсти ритмично лупиться друг о друга. Ей хотелось побыстрее оказаться в своей комнате, запрыгнуть под одеяло и проспать весь оставшийся день. Тяжёлые смены в ресторане давали о себе знать в качестве огромных сине-фиолетовых синяков под глазами. Она быстро рыщет в кармане, чтобы отыскать ключи. Хлипкая деревянная дверь, кричит-пищит, а затем отворяется, пропуская хозяйку внутрь. Она бросает сумку и рюкзак со сменной одеждой в угол, тяжело вздыхает, ощущая едкий осенний холод в квартире. Сапоги тоже небрежно были отброшены в сторону. Она пробирается в кромешной тьме в гостиную, включает свет и вздрагивает от голоса… знакомого голоса. — Некрасиво убегать, знаешь ли, – Сатору с интересом рассматривает её, сидя на диване. Он расслаблен и, как казалось, в хорошем настроении, но всё это было лишь фасадом, который скрывал бурю гнева и злости. — Что ты тут делаешь? – она пятится назад, пытаясь оказаться как можно ближе к входной двери. — Пришёл навестить тебя. Твои родители чудесные люди, – он криво усмехается, а затем крутит в руках телефон так, словно ему скучно. — Сколько ты им заплатил, чтобы они сдали меня? – она кривится, а затем на губах расцветает усмешка. Только её родители знали, куда она переехала и где живёт. — Заплатил? Ох, дорогая, но я не даю взяток, – он поднимается с дивана, а затем медленно и саркастично цедит эти слова. Сатору подбирается ближе к ней, хватая девушку за локоть в тот момент, когда её рука потянулась к ручке входной двери. — Отпусти, придурок, – она кричит, барахтается и царапает его, пытаясь освободить руку. Страх постепенно растекается по всему телу, вынуждая её действовать так агрессивно. — Я сделал с ними всего лишь одну фотографию. – он наклоняется ближе к её уху, а затем шепчет эти слова настолько унизительно, что она почти что чувствует себя животным. — Ты не стоишь даже десяти йен, милая. Всего. Лишь. Одно. Фото. Так что давай лучше обсудим твоё возвращение в техникум, – он смотрит на неё так, словно она уже принадлежит ему. Это был небольшой да уморительный квест для Сатору – отыскать её – но ему понравилось, он ощутил себя охотником, который медленно, но верно настигает свою жертву. Ей хотелось кричать и вырывать волосы от безысходности, но она понимала, что это ничего не даст, и лишь повеселит Сатору. Вряд ли Сугуру знал, где сейчас и что делает Годжо, но даже если бы и знал, то ничем не помог бы. Она наивно верила, что всё закончится той ночью: Сатору получит желаемое и забудет её, но она задела его и тем самым подписала себе приговор. Теперь, куда бы она ни пошла, он ещё долго будет следовать за ней.;
17 октября 2023 г. в 20:06
— Сёко, стрельнешь сигарету? – она дрожит от холода и её ноги слегка косятся от трёх бутылок пива. Возле общежития необычайно громко, как для такой поздней поры, но ничего удивительного в том, что первогодки отмечают поступление в техникум. Там, в стенах общежития, слышно крики и можно ощутить вибрацию стен от музыки.
— Да-а, – Сёко лениво протягивает ей сигарету, выпуская попутно тяжёлое облако дыма. Она не фанатка таких тусовок, но ради приличия решила ненадолго посетить этот сброд алкоголя и хаоса.
Они обе даже не догадываются, что за ними наблюдает пара проницательных да голубых глаз. Сатору медленно цедит бутылку пива, а его лицо косится от ревности. То, как она себя ведёт, выводит его на эмоции. Он уже представлял, как ломает руки другим парням-первогодкам, как разбивает нос Сугуру и как намеренно выносит мозг Сёко, чтобы та поскорее ушла и оставила их наедине.
— Что у тебя с Сатору? – Сёко спрашивает меланхолично, словно они говорят о погоде, а не о том придурке, который нарушил как минимум три закона, чтобы разузнать побольше о его девушке.
— Кто такой Сатору? – она едко усмехается, притворяется, что не знает, о ком идёт речь, а затем элегантно стряхивает оранжевый кончик сигареты.
Годжо всё слышит и это задевает его эго. Алкоголь по чуть-чуть вытесняет здравый разум и расширяет границы (не)дозволенного. Он сжимает в руках пустую бутылку да с такой силой, что та разбивается прямиком в его ладонях. Сатору тихо ругается и смотрит на девушек, надеясь, что те не услышали ни одного подозрительного звука.
— Держись от него подальше, ладно? – Сёко бросает окурок в урну, а затем принимает объятия подруги. Иэйри заходит обратно в общежитие, оставляя её наедине с осенней прохладой.
Сатору ещё несколько минут пялится на неё, не решаясь подойти, а когда наконец-то созрел, то оказалось слишком поздно – он видит, что к ней уже движется Сугуру.
— Заскучал среди первогодок? – она звонко смеётся, а затем обнимает его за плечи, отчего её ноги слегка путаются из-за пьяного угара.
— Сказала первогодка, – Сугуру не спешит снимать её со своих плеч, но и не обнимает девушку в ответ. Он держит дистанцию, зная, что Сатору где-то здесь. Как только она исчезла с поля зрения Сугуру, он понял, что потерял и Сатору, а это означало, что где-то бродят волк и овечка. Гето осматривает слабо освещённую улицу в попытках найти Годжо, но всё безуспешно. Может, он и не видит, но чувствует его запах.
— Ты чего такой напряжённый? – она тычется носом в его шею, улавливая нервозность и его бегающий по улице взгляд. Девушка видит, как дрожит его кадык и ходят от напряжённости челюсти.
— Я думаю, тебе пора закругляться с вечеринкой, – вместе со словами Сугуру выпускает облако холодного воздуха. Температура падает с каждой секундой, но это никого не заботит. Её греет алкоголь и короткое платье, а его – ощущение приближающегося шторма.
— К тебе или ко мне? – она лукаво спрашивает, пачкая его шею и воротник рубашки красной помадой.
— Сугуру, отойди по-братски, – Сатору шипит, выходя из тьмы. Его рука кровоточит из-за разбитой бутылки, но его это не беспокоит. Лицо юноши перекошено от злости и ревности, а глаза горят от гнева.
— Сатору, ты пьян и ввязываешься в очередное дерьмо, – Сугуру осторожно отталкивает девушку за свою спину, зная, что сейчас в лучшем случае начнётся драка на кулаках, а в худшем – пострадают не только они, но и весь корпус общежития.
— Давай я проведу тебя до комнаты, – Сатору игнорирует слова друга, а затем протягивает девушке руку. На его лице сияет какая-то странно-хищная улыбка, отчего у неё и Сугуру пробегает мороз по коже.
— Теряйся, – она впивается в плечо Сугуру ногтями, словно это была точка её равновесия. Сквозь страх и ужас, который сдавливал горло, она нашла силы сказать это безразлично.
— Блять, помолчи, – на сей раз шипит уже Сугуру, чётко понимая, что сейчас она усложнила ситуацию раз в десять. У Сатору уже ходят от злости челюсти, а руки то сжимаются в кулаки, то разжимаются. Он стоит на месте, но готов броситься в драку в любую секунду.
— Ты любишь поиграть? Славно… славно… я тоже люблю играть с такими сучками как ты, – зрение Сатору сужается и теперь он видит лишь её, он сосредоточен лишь на её теле и мимике. Он чувствует её страх и это лишь забавляет его, разжигает новые эмоции и ощущения.
Он знал о ней всё: откуда родом, всех членов семьи, кто, как и чем зарабатывал на жизнь. Сатору даже нашёл её старые аккаунты и фотографии. Он откопал все контакты её бывших и окунулся глубже в её семейные тайны. Годжо знал, что ничего особенного ни она, ни её семья из себя не представляют, но то, как они ошивались в кругах богачей и заставляли всех уважать их – удивляло его. Он следил за ней каждый день: онлайн и офлайн, знал, где она и что делает. Сугуру не раз говорил о том, что это нарушает границы дозволенного и даже является преступлением, но Сатору это вовсе не беспокоило. Никто не смеет игнорировать его и обращаться с ним, как с прислугой.
— Я тебе не сучка, придурок, – она огрызается. Может, она и не была рождена сильнейшей или с кучей титулов, но за себя постоять могла.
— Скажи мне это в лицо, куколка, – Сатору открыто высмеивает её, ведь она до сих пор прячется за спиной Сугуру.
— Ты просто никчёмный ублюдок с кучкой титулов и семейкой, которая готова подтереть тебе задницу в любой момент. И как только ты попадёшь в очередное дерьмо, твоя мамочка побежит вытирать твои сопли, – она подходит к нему ближе, отбрасывая руку Сугуру. Он пытался удержать её, понимая, что ситуация превращается в абсурд с каждой секундой.
— Ещё раз, – Сатору хищно смеётся в её лицо, а затем хватает девушку за заднюю сторону шеи. Она хочет доминировать в этой ситуации, но лишь глубже зарывает себя, провоцируя его.
— Сходи к доктору, у тебя со слухом проблемы, – её губы кривятся в отвращении и она почти что не реагирует на его хватку.
— Прекратите, – Сугуру пытается вклиниться, хватая Сатору за ладонь, которой он держит её шею.
— Ты ещё не поняла, да? Поэтому ты мне так нравишься. Вместо того, чтобы хвалить моё эго, ты пытаешься унизить меня. Ты ненавидишь меня, но понятия не имеешь, что это обратная сторона любви, – Сатору наклоняется к её уху и шепчет все эти слова так медленно, словно объясняет простую математику ребёнку. Годжо никак не реагирует на хватку Сугуру, его злость утихла, ведь она наконец-то обратила на него внимание.
— Ты прав, я чертовски ненавижу тебя, – она сладко смеётся, а затем тянет Сугуру за воротник рубашки и целует. Девушка окрашивает его губы остатками своей помады и краем глаза следит за реакцией Сатору.
— На тебе сегодня другой парфюм, – Сатору лишь тешится её бессмысленной попыткой задеть его. Он проводит ладонью по её волосам, ощущая не ноты вишни и корицы, а сладкий персик.
— Я разузнала у Сёко, какие ароматы нравятся Сугуру, – она лукаво говорит, пытаясь отдышаться от поцелуя. Сугуру не сопротивлялся, а наоборот активно отвечал. Казалось, словно он понял её тактику, поэтому Гето поворачивает её к себе лицом. Она зажата между ними и ощущает, как руки Сатору свободно гуляют на её бёдрах. Он сжимает их не с жадностью, а с интересом.
— И ты надеялась, что затащишь его в постель? – Сатору полностью убирает её волосы на другое плечо, оголяя слегка красноватую от холода ушную раковину. Он шепчет так сладко и развязно, что она моментально покрывается мурашками, покамест Сугуру оставляет липкие поцелуи на её шее.
— Ты завидуешь? Потому что тебе хочется быть на его месте, а не дрочить на меня каждый день, – она говорит на выдохе, ей тяжело мыслить здраво из-за алкоголя и того, что они вытворяют с её телом. Сатору молчит и она на секунду радуется, что задела его, но вместо этого чувствует его ладони под своим платьем. Он нагло оглаживает её ягодицы, а затем тянет за стринги вверх, вынуждая её прогнуться в пояснице, дабы избежать неприятных ощущений.
— Сугуру, отдай её мне, – Сатору игнорирует её слова. Она упирается ягодицами в его стояк, отчего он шумно выдыхает. Годжо хочет её прямо здесь и сейчас, он так устал дрочить и представлять, как делает это с ней, что готов прислуживать Гето целый месяц.
— Я согласна переспать с тобой только при условии, что с нами будет Сугуру, – она всё ещё висит на его плечах, ведь знает, что если отпустит, то рухнет на землю.
Сугуру выпадает из реальности на миг, он смотрит на неё туповато-узким взглядом, игнорируя хитрую усмешку Сатору. Гето не думал и не подозревал, что она настолько запала на него.
— Ну же… просто согласись… – Сатору говорит это с безумным взглядом. С таким, который Гето видел лишь раз – когда Сатору догадался как в теории использовать синий и красный вместе. Годжо и девушка смотрят на него с мольбой и нескрываемой похотью во взгляде, отчего тот теряется ещё больше, волнуясь за неё, но никак не за себя и уж тем более не за Сатору.
— Хорошо. Сатору, ты идёшь в комнату один, а я приведу её. И не возражай, – Сугуру сразу же осекает недовольство Годжо, ведь вся эта ситуация напоминает ему задачку с волком, козой и капустой: не то действие – и Сатору выдерет из неё всю душу.
— Выпей пива, а то ты слишком трезвый, – Сатору нагло смеётся, а затем смачно впечатывает ладонь в её ягодицу, отчего ту аж повело в сторону. Он уходит расслабленным и беззаботным, ведь знает, что они никуда не денутся, а играть с ним в прятки и недосказанность – гиблый номер.
Сугуру осторожно берёт её под руку и осматривает внимательно. Ему жалко эту глупую девушку, которая явно не до конца понимала, во что ввязалась. Он знает, сколько людей просили и даже умоляли держаться подальше от Сатору, но Годжо был подобен шторму – он рано или поздно доберётся и сокрушит тебя.
— Мне жаль тебя, – сухо цедит Сугуру. Он открывает входную дверь и пропускает её вперёд. От резкого контраста между уличным холодом и комнатным теплом тело молниеносно покрывается мурашками, а по спине пробегает небольшой импульс.
— Пересплю с ним, а затем он забудет меня, – она постоянно с кем-то здоровается и обнимается, словно для всех первогодок она была той самой популярной девушкой. Они с интересом и жаждой смотрели на неё с Сугуру и впитывали каждый миг, чтобы разнести несуразные и даже в некоторых местах бредовые сплетни по всему техникуму.
Сугуру принимает у импровизированного бармена бутылку пива и цедит её с такой скоростью, словно у него пари, кто быстрее напьётся. Ему не важен вкус алкоголя, он жаждет забвения и того, чтобы его мозг отключился. Он не выдержит то, что грядёт на трезвую голову. Стены вновь вздрогнули от битов из колонок, толпа пьяных студентов вопит в один голос и все начинают то ли танцевать, то ли биться в конвульсиях, как кажется Сугуру.
— Может, потанцуем? К чёрту этого сноба, – она смеётся так нежно и светло, что казалось, словно вся комната освещается её улыбкой. Или алкоголь начинает наконец-то накрывать Сугуру. Она берёт его за руки и он только сейчас замечает, насколько они крошечные по сравнению с его.
— Он пьян и его лучше не злить, – Сугуру утыкается носом в её висок, вдыхая сладко-приторный запах персика. Он мягко гладит её волосы и заслоняет девушку от всей толпы. Гето лишь хочет защитить её от бездны, в которую она так самоуверенно смотрела, не догадываясь, что бездна тоже наблюдает за ней.
Она знает, что Сугуру никогда не полюбит её, ведь она слишком неправильная, чрезмерно активная и излишне болтлива. Наверное, ему нужен кто-то тихий и спокойный, кто-то, кто понимал бы его без слов и снимал бы груз ответственности с его плеч, а не добавлял новый. Ей стыдно и в то же время приятно, что она наконец-то может дотронуться до него, ощутить его поцелуи на своей коже, чувствовать биение его сердца, гладить его широкие плечи и больше не мечтать об этом. Ей гадко за то, что он пошёл на это лишь ради её блага, ведь Сатору никогда не волновало чужое удовольствие и благополучие. Они оба манипулировали Сугуру, чтобы добиться желаемого и именно поэтому она хочет оттянуть время до наступления шторма – чтобы оставить в памяти Гето что-то хорошее о себе.
— Ла-а-дно, – она тянет слово и закатывает глаза, а затем испуганно хватается за плечи Сугуру, ведь тот поднял её под бёдрами, вынуждая обхватить его талию ногами. Толпа расходится, разбегается и рассеивается, пропуская их, все эти люди жадно хлопают глазами, быстро достают телефоны в надежде заснять «горячий» контент. Пальцы Сугуру слегка грубо впиваются в её кожу, но никого это не волнует. Она прижимается своим лбом к его, чтобы закрыть их лица волосами. Девушка мягко да ласково целует его переносицу, бормоча бессмысленный бред, пока Сугуру поднимается по лестнице.
— Я уже собирался искать вас, – Сатору стоит возле входной двери в их комнату, он ехидно усмехается, наблюдая за тем, как Сугуру жадно держит её.
Дверь за ними захлопывается с такой силой, что почти слетают петли. Сатору уже успел из двух раздельных кроватей слепить одну путём совмещения. Выглядело это ненадёжно, но каждый надеялся, что кровати окажутся устойчивыми и достаточно прочными, чтобы пережить эту ночь.
— Бро, ты и сам понимаешь… я первый… – Сатору тяжело дышит, он смотрит, как Сугуру укладывает девушку на кровать, как задралось платье, оголяя бёдра, как растрепались её волосы и смазалась помада. Она смотрит на них с любопытством, ожидая увидеть драку за первенство.
— С чего бы? То, что я согласился на это, не означает, что я буду помыкать каждому твоему капризу, – алкоголь делал Сугуру прямолинейным и не шибко красноречивым. Он раздражённо потирает переносицу, пачкая пальцы в её помаде. Впрочем, всё его лицо было усеяно её поцелуями.
— Хочешь решить вопрос на кулаках? – Сатору подтягивает рукава рубашки, готовясь к драке. Ещё одно слово от Сугуру – и они точно вцепятся в друг друга.
— Много себе позволяешь, Сатору, – несмотря на грубую формулировку, он произносит имя друга слегка мягче, чем ожидалось. Они смотрят друг на друга, челюсти их то сжимаются, то разжимаются от накопившейся агрессии.
— Я не приучен к тому, чтобы делиться, – Сатору саркастически отвечает, а затем в ту же секунду чувствует, как за его воротник хватаются руки Сугуру.
— Тогда приучайся, – почти что рычит Сугуру, но его голос настолько тихий, что от этого звучит ещё более устрашающе. Сатору выжидает, он впервые видит Гето таким. Ему интересно, на что способен друг под влиянием агрессии и алкоголя.
— А то что? Пожалуешься моей маме? – Сатору отталкивает Сугуру от себя, открыто высмеивая его. Затем он обращает взгляд на девушку, которая кусала ноготь на руке, вслушиваясь в их перепалку с интересом. — Решай, кто будет первым, – Сатору бросает эти слова не так, словно даёт ей выбор, а будто ставит перед фактом, приказывает и внушает ей то, что нужно сказать.
— А нет варианта, где вы вдвоём первые? – она пытается шутить, дабы разрядить обстановку, но им всё равно. Парни снимают рубашки, игнорируя её слова. Они ждут имя того, кто будет первым.
— Назови моё имя, – они говорят в унисон и склоняются над кроватью. Их руки гуляют по её бёдрам, по чуть-чуть раздвигая их. Сатору почти что царапает внутреннюю сторону её ноги, оставляя слабые да красноватые пометки. Сугуру склоняется к колену и осторожно целует кожу. Его поцелуй ощущается на коже как что-то острое, но в то же время нежно-приятное. Кожа, разгорячённая действиями и алкоголем, по чуть-чуть багровеет, отзываясь на всё, что они делали.
— Только не пытайся завтра встать, – Сатору измывается над ней, на его лице сияет хищная улыбка. Если бы она не испугалась, он бы точно её укусил.
— Са…Су…Са-то-ру, – она прикрывает лицо ладонью, смущённая их действиями. Разум давно бросил её наедине с ними, не желая бороться за контроль над телом. Она путается в их именах, жаждет назвать одно, но в итоге роняет губами совершенно другое.
— Чудно… замечательно… – голос Сатору теряется в шёпоте, он подтягивает её за бёдра ближе к себе, чтобы раздеть девушку. Ему не терпится, хочется быстрее избавиться от напряжения и получить желаемое, отчего он небрежно снимает платье, рвёт замок и со злобой бросает одежду в угол комнаты.
Сугуру не расстроен, он всё ещё, несмотря на алкоголь, понимал исход ситуации, а спорить было бессмысленно. Гето взбирается на кровать, чтобы лечь возле неё, а затем аккуратно положить девушку на свой живот. Она нервничает. Сугуру чувствует, как бешено колотится сердце, как дрожат её ноги и как дыхание теряется на каждом вдохе-выдохе. Он убирает налипшие на шею и виски волосы девушки, чтобы её кожа дышала, водит пальцами по ключицам, оглаживая каждую торчащую кость. Она шумно выдыхает от каждого его касания, её тело плавится в его руках, но она и не против.
— Мы без презервативов, – сухо, но с усмешкой констатирует Сатору. Его это никогда и не заботило, ведь всё необходимое всегда покупали те, с кем он спал. Всё, что у него было – половина флакона смазки, чтобы, как он говорит, дрочилось лучше.
— Я… таблетки… пью, – она говорит каждое слово с такой паузой, словно забыла значения всех слов и вспоминает их по мере произнесения. У Сатору и Сугуру отлегло, ведь они оба думали, что на этом всё и закончится, но для Годжо это было не только облегчение, но и новая возможность поглумиться над девушкой.
— Какие нынче первогодки пошли, – его губы косятся в ухмылке, а затем он целует внутреннюю часть её бедра. И пока Сугуру пытался отвлечь её от того, что неминуемо приближалось, Сатору уже проводил пальцами вокруг её половых губ. Он видит, как она выгибает поясницу в ответ на его касание и это зачаровывает парня. Ему всё ещё не верилось, что это происходит с ним, прямо здесь и сейчас. И даже если ему это снится, он знает, что точно разобьёт лицо тому, кто разбудит его.
Сатору вводит два пальца, которые перед этим смочил смазкой, чтобы оценить то, с каким трудом или лёгкостью она впустит его. Он ощущает небольшое мышечное сопротивление, но скорее от холода, нежели от её неподготовленности.
— Не зажимай меня, – Сатору почти что рычит ей на ухо. дыхание настолько горячее, что кажется, словно оно обжигает кожу. Ему не терпится войти, он не умеет ждать и быть нежнее. Годжо нужно снять это напряжение, оторваться за все часы, когда он дрочил до тяжёлого звона в ушах.
— Сатору, входи аккуратнее, – тихо говорит Сугуру. Она лежит на нём спиной, а его руки блуждают по её телу в попытках снять напряжение. Он чувствует, как отвечает кожа на его шёлковые касания, как пробегает толпа мурашек от вязко-сладкого шёпота Гето. Он очерчивает костяшками её ребра и слегка царапает кожу пальцами, словно пытается пробраться под её оболочку.
— Ты что целка? – почти что смеётся Сатору, но в его голосе ощущается шипение. Ему не нравятся поучения Гето, его бесит, что он трогает её, его раздражает то, что он принимает в этом участие, но он не хочет подавать виду. Годжо ощущает мышечное сопротивление – она не пропускает его головку дальше, отчего Сатору лишь сильнее бесится.
— Н-нет, – она мямлит. Её разум перепачкан алкоголем и нежными касаниями Сугуру, которые ощущались острым контрастом с резкими толчками-попытками Сатору. Теперь она понимает, во что ввязалась и ей страшно от осознания того, насколько голоден и жаден Годжо. От прикосновений Сугуру её рассудок плавится ещё сильнее, но затем снова покрывается коркой ужаса от того, что она чувствует стояк Гето.
— Блять, где эта смазка, – Сатору нервно ищет по всей кровати смазку, которую видел буквально пару минут назад. он небрежно и с явным раздражением выливает оставшуюся часть флакона на свой член, а затем тихо шипит, — если сейчас не получится, клянусь, я тебя разорву на куски.
Она инстинктивно прогибает спину, еще сильнее упираясь поясницей в стояк Сугуру, отчего тот лишь выпускает тихий стон. Член Сатору на сей раз входит легче и не так больно, как это было прежде. Он упирается длинными пальцами в её тазобедренные кости, которые выпирали под бледной кожей. Он почти что сжимает и царапает их, словно они были центром его притяжения.
— Блять, – она тихо ругается, её голос дрожит, а перед глазами выступают слёзы. Руки Сугуру начинают активнее блуждать по её телу: он воздушно касается груди, нежно вырисовывает странные узоры на её шее и всячески пытается убаюкать её боль, покамест Сатору пытается пробраться ещё глубже.
Сатору даёт ей несколько секунд на то, чтобы отдышаться и привыкнуть к нему, а затем начинает входить и выходить на всю длинну. Он всё ещё ищет темп и ритм, отчего его движения кажутся смазанными и хаотичными. Она впивается ногтями в простыни, сжимает их до такой степени, что ногти начинают белеть. Сугуру видит это и мягко поворачивает её за подбородок к себе. Он осторожно и нежно целует её в губы, словно пытается забрать всю боль, которую она испытывала сейчас. Сатору держит её под коленями, разводя ноги девушки ещё шире. Ему нравится, как она мучается и извивается под ним. Он словно мстит ей за весь игнор и намеренную напыщенность перед ним. Он смотрит на их поцелуй тупым и животным взглядом. Сатору ревнует, отчего толчки становятся грубее и более жестокими. Он выбивает из неё протяжные стоны и крики, а затем отпускает одну её ногу, чтобы освободившейся рукой впиться в её горло. Он сжимает не слишком сильно, чтобы та могла дышать, но при этом достаточно ощутимо, чтобы показать, кто тут главный.
Сугуру кривится, он не одобряет действий Годжо, но вмешиваться и провоцировать Сатору – самое глупое, что можно только сделать, поэтому Гето разрывает поцелуй, облизывая собственные губы и давая другу понять, что он не будет заходить слишком далеко. Сатору ощутил, что она привыкла к нему и он больше не ощущал мышечного сопротивления, поэтому Годжо грубо переворачивает её на живот, заводит запястья девушки за спину и удерживает их одной рукой. Он беспощадно оставляет шлепки на её бёдрах и ягодицах, потому что ему нравится, когда она на грани. Он хочет толкнуть её ещё дальше, посмотреть на её предел и как она будет вести себя. Сатору видит, что она пытается освободиться, её носит из стороны в сторону и даже Сугуру не в состоянии удержать её, поэтому Гето прижимает девушку за талию собственной рукой.
Сатору опьянён её видом, поведением и стонами. Он избил её бёдра до такой степени, что те стали багровыми и начали проступать кровоподтёки под кожей. Он почти что вбивается в неё, каждый толчок наполнен животными чувствами и повадками. Он не собирается щадить её и быть нежным. Годжо видит, что она что-то шепчет Сугуру, отчего ревность достигает своего предела. Он наматывает её волосы на свой кулак, а затем тянет так, что вены на её лбу проступают. Ей кажется, что он сейчас вырвет все её волосы, а затем переломает позвоночник одним ударом. Она никогда не видела такой жестокости, но ей это нравилось, словно сейчас она играла с самой смертью.
Его толчки становятся более размашистыми и резкими, отчего она кончает. Её ноги косятся, но Сатору предчувствовал это, поэтому отпускает волосы девушки и подхватывает бёдра. Он чувствует, как пульсируют её мышцы, сжимают его член из-за чего создаются вибрации, которые тоже приводят его к разрядке. Он протяжно стонет-рычит, изливаясь в неё.
— Это лучшее, что было со мной, – он сбито смеётся-хрипит, а затем притягивает её к себе за подбородок, чтобы грубо да небрежно поцеловать в губы. Затем он бросает её в сторону Сугуру и выходит из неё. Его ноги тоже стали ватными, отчего он бредёт к холодильнику и его слегка носит из стороны в сторону. Он вынимает бутылку воды, делает небольшой глоток, а затем выливает остатки на своё тело. Его тело было настолько горячим, что от контраста температур появились небольшие завитки пара.
Он смотрит, как она жмётся к Сугуру, как тот целует её в лоб и злость закипает в жилах Сатору с новой силой. Она крупно дрожит от оргазма, а персиковые губы пересохли. Она что-то шепчет Гето, отчего тот улыбается, но Сатору лишь смотрит на них. Он знает, что у него ещё будет время и возможность отыграться. И покамест Годжо цедит новую бутылку воды, Сугуру раздевается. Музыка за стенами комнаты продолжала хлестать и литься, она топила их обитель в вибрации и громких выкриках. Первогодки продолжали веселиться, даже не подозревая, что происходит у них под носом.
Сугуру осторожно усаживает её на свои бёдра, дабы та сама контролировала процесс. Он старается не касаться её ягодиц, поскольку ей всё ещё было больно после того, как Годжо разукрасил их. Гето придерживает её за талию, а она мягко обнимала его плечи. Он всматривался в каждую её эмоцию, выражение лица, вдох и касание. Ему было важно, чтобы она тоже получила удовольствие. И он прекрасно знал, что в позе наездницы, у неё будет достаточно контроля и наслаждения.
— Не спеши. – он шумно выдыхает, ощущая, как его член оказывается внутри неё. Сугуру нежно оглаживает её рёбра, пытаясь расслабить девушку. Видимо, после Годжо она инстинктивно сжималась. И как только она пытается двинуться, он несильно сжимает её талию, желая остановить. — Уверена, что привыкла? – он смотрит на неё тяжёлым и затуманенным взглядом, но это не мешало ему мыслить немного яснее, чем в начале.
—Д-да, – она кивает и запинается, явно не в состоянии оценивать ситуацию. Она лишь повиновалась тому, что велело и делало её тело. И как только её движения на нём становятся более чёткими и ритмичными, Сугуру неспешно тянется к её шее и плечам. Он оставляет на коже россыпь поцелуев и слабых укусов. Гето слегка жадно вдыхает её запах – ведь Сёко не соврала о его вкусах. Он слышит редкие, но громкие стоны девушки и усмехается. Ему нравится, что это звуки удовольствия, а не боли.
— Может, подрочишь мне, пока скачешь на нём? – Сатору подходит к ней со спины, на его лице всё такая же хитрая усмешка. Пока он наблюдал за ними, внутри собирался комок из нервов и желания. Всё это утверждалось стояком, от которого ему хотелось избавиться как можно быстрее, но уговор есть уговор – и теперь очередь Сугуру.
— Иди погуляй, Сатору, – Сугуру говорит тихо, но серьёзно. Он ощущает, как она сжала его внутри от одних лишь слов Сатору. Гето больше не мог позволить Годжо вести себя так и выводить её на эмоции.
— Я хочу погулять внутри неё, – он проводит носом по её позвоночнику, ощущая на ней свой запах. Почему-то это вызывает в нём гордость и делает его ухмылку ещё шире.
— Сосредоточься на мне, хорошо? – Сугуру обращается к девушке, осторожно обхватив её челюсть своими пальцами. Он хочет, чтобы она посмотрела на него.
Но вместо ответа она впечатывает свои губы в его. Было в этом что-то отчаянно-нежное. И когда Гето вновь взглянул на неё, то заметил, как слёзы стекают по её щекам. Её рот был приоткрыт, а шея склонилась в сторону. Спина девушки была выгнута, а движения становились чуть более оголтелыми.
— Почему ты плачешь? – осторожно спрашивает Сугуру. Он знает, что не причинил ей никакой боли, но объяснить причину её плача так и не мог.
— Просто мне очень хорошо, – она улыбается, давай понять, что это лишь из-за наплыва эмоций и удовольствия, которое растекалось в её венах и пульсировало в висках.
— Вы к завтрашнему дню закончите хотя бы? – Сатору надоело за ними наблюдать. Его бесило, что она так ведёт себя с Сугуру. Он не хотел признавать, что был излишне жесток с ней, поэтому винил во всём их. Сатору проводит ладонью вдоль её груди, он всё ещё сидел за спиной девушки, а затем опускается пальцами к её половым губам. И когда она упирается спиной в его губы, Сатору кусает её – жадно, грубо и жестоко. Она вскрикивает, сильнее цепляясь за плечи Сугуру. Она уже не разбирает, чьи руки на её теле, кто и что делает с ней. Музыка, что орала за дверью этой комнаты выбивала вибрацией последний здравый смысл из её головы. И покамест Сугуру оглаживает её грудь и целует шею, Сатору кусает плечи и ласкает клитор. Громкий звон в её ушах затмевает любые входящие звуки, а перед глазами начало опасно темнеть – чёрно-белая рябь скачет перед глазами, а тело закипает от жара.
Она не слышит ни своих, ни их стонов, она лишь инстинктивно продолжает двигаться. И когда Сугуру замечает, что она начинает хмуриться, то немного меняет темп – теперь толчки более глубокие и медленные. И он не прогадал. На секунду, когда вся музыка утихла, из их комнаты разлетелся протяжный женский стон. Они оба удерживают её дрожащее тело. И как бы они не старались достучаться до неё, спросить что-либо, узнать, как она себя чувствует – всё было бесполезным. Её глаза были прикрыты, а ресницы слабо дрожали от тёплого света лампы. Она глубоко и быстро дышала, боль и удовольствие смешалось в одно чувство, которое она никак не могла объяснить. Спустя некоторое время она могла слабо слышать, как Сугуру рявкнул в сторону Сатору и как тени мелькают перед глазами.
— Ого, она почти на тот свет двинула, – Сатору смотрит на неё с интересом. Он наблюдает, как Сугуру протирает укусы друга на её теле и как тот осторожно укладывает девушку на кровать, кутает в одеяло и прикладывает ко лбу мокро-холодную повязку.
— Если бы ты кусал её не так сильно, то всё было бы нормально, – Сугуру смотрит на укусы и понимает, что те оставят после себя огромные гематомы, которые будут болеть ещё целую неделю. Он осторожно поит её водой, аккуратно придерживая за затылок.
— Да ладно тебе, ей самой нравилось, когда я кусал её, – Сатору закатывает глаза, а затем бросает в угол комнаты пустую бутылку из-под воды, которую ему передал Сугуру.
— Тебе стоит задуматься над своим поведением, Сатору, – Сугуру говорит спокойно, давая понять ему, что разочарован. Гето укладывается возле девушки, а та жмётся телом к нему.
— И что ты предлагаешь мне сделать? Вернуться в прошлое? – Сатору вопросительно выгибает бровь и фыркает.
— Ляг и обними её, придурок, – Сугуру цыкает и закатывает глаза, а затем молча наблюдает, как Сатору пробирается под одеяло. На этот раз он подумал несколько секунд, прежде чем коснуться её. Годжо осторожно целует девушку в щёку, а затем уткнулся носом в её макушку. Хоть она и была зажата между ними, но никакого дискомфорта не ощущала. Стыд уже пробирался из недр сознания, но она предпочла подумать об этом завтра.