You Can Ring My Bell

      Сказать, что дела в последнее время у него шли неважно было бы преуменьшением. Начиная с фиаско на пароме и заканчивая попаданием за решетку в Строберри. За одной неудачей сразу следовала другая. Так что, свинцом проложив себе путь через эту гниющую дыру, именующуюся городом, Майка на время двинул немного дальше на восток в городок под названием Валентайн. Он находился не так далеко от лагеря Датча, не то, чтобы Майка собирался туда наведываться, пока был рядом. Он прекрасно понимал, что показывать там рожу свою пока рановато, как и в Строберри, впрочем. Удача и впрямь от него отвернулась, если законники проследовали за ним так далеко.       Рассудив так и выкинув эту мысль из головы, Майка опустился на стул у дальнего конца барной стойки. Он по-тихому пропустит стаканчик-другой и двинет восвояси.       Вечер только начинал вступать в силу, теплые, янтарные лучи заходящего солнца сверкали на стёклах окон салуна, а место мало-помалу заполнялось народом. Сейчас, подумал Майка про себя, самое время слинять, пока не стало чересчур людно…       Но едва он запрокинул в себя стакан ничем не разбавленного виски, как прямо перед ним на столешнице возник новый. Майка щелкнул взглядом по бармену, вопросительно изогнув бровь. — Изволение от леди, сидящей вон там, — мужчина за стойкой кивнул в направлении вышеупомянутой леди, прежде чем двинуться к другому посетителю. Майка повернул голову, и взгляд его заскользил по протяжению всей стойки, пока не приземлился на леди на противоположном конце бара, с головы до пят в черном. Лицо ее почти полностью скрывали волосы и головной убор. Майка солгал бы, сказав, что она не вызвала у него любопытства. Почему эта странная женщина покупала ему выпивку? Ни одна девушка доселе не покупала ему выпить. Да и видела она его, ко всему прочему, впервые.       Майка опустил взгляд на стакан, прежде чем перевести его обратно на женщину. Он мешкал всего мгновение, прежде чем, наконец, взять стакан, отодвинуть стул и подняться на ноги, отчего деревянные ножки неприятно скрипнули по дощатому полу.       Что ж… Было бы грубо не расследовать это дело поподробнее, не так ли? Он надеялся, что чуть погодя не пожалеет о принятом решении.       Он медленно преодолел путь до ее столика, шаги его были тяжелыми, а само приближение — уверенным и целенаправленным. И, хотя женщина не повернула головы, чтобы глянуть, кто это к ней подходит, звяканье шпор и сапоги в конечном счете остановились прямо напротив нее. У подавляющего числа женщин приблизившийся к ним в салуне незнакомый мужчина вызвал бы некоторые опасения, но конкретно эта женщина держалась на удивление хорошо. Впрочем, она сама заказала ему выпить, в конце-то концов. Голова ее была опущена, а изящные, тонкие пальцы удерживали стакан с ее собственной выпивкой.       Майка предпочел не занимать свободное место рядом с незнакомкой, вместо этого опустив ладонь рядом с ее рукой, чтобы она, хотя бы, могла увидеть стакан виски, который заказала ему помимо своей выпивки. — Чему обязан удовольствию, миледи? — Майка низко прогудел, голосом слегка приглушенным из-за близкого расстояния. — Моему покойному муженьку.       Майка моргнул, ухмылка на его лице моментально испарилась. Чему-чему? — Вы обязаны удовольствием ему, — женщина продолжила бесцветным, почти лишенным эмоций голосом. Ее вторая рука присоединилась к той, что держала стакан, и кольцо на ее пальце звякнуло о стекло.       А. Ну, дерьмо.       Не нужно быть гением, чтобы сложить дважды два…       Майка поубивал прилично народу, среди которого, надо полагать, были мужья с женами и даже детьми. Были они добропорядочными людьми или нет его не касалось. Люди помирали каждый день, некоторые раньше других, это всего лишь вопрос везения. По правде, его эти вещи мало заботили. Занимаясь тем, чем занимался он, и одновременно мучаясь угрызениями совести, человек долго не протянет. Не все к такой жизни приспособлены, и не у всех для нее хватит духа. Но все это сейчас не имело никакого значения, нет, прямо сию минуту насущной проблемой, и здоровенной, являлась эта женщина. — Послушайте, Мисс… Я крайне сожалею о вашей потере, но, мне думается, вы приняли меня за кого-то дру… — Майка начал было отступать, чтобы убраться из этой потенциально опасной ситуации, в которую его занесло, но женщина оборвала его, не дав договорить. — Сел. Живо, — она прошипела ядовито, с характерной южной оттяжкой растягивая слова.       Великолепно. В какую же щекотливую ситуацию его угораздило. Сорвись он с места сию секунду, и женщина без проблем доберется до шерифа, всего в паре дверей отсюда, и заложит его. В кои-то веки Майка в самом деле пытался залечь на дно, но, похоже, ничто и никогда не шло, как он задумывал. Оставалось подыграть ей и посмотреть, что из этого выйдет. Особого выбора у него не было.       Майка шумно выпустил медленный и раздраженный выдох, слегка отодвигая стул, чтобы занять место рядом с женщиной. — Хороший мальчик, — она сказала негромко. Майке пришлось прикусить язык. — Ладно, солнышко. Ты полностью и безраздельно завладела моим вниманием. Теперь — что тебе нужно?       Женщина повернула лицо к Майке, и Майка слегка выпрямился, на мгновение ошеломленный ее внешностью. Она была весьма хороша собой. С завораживающей красоты глазами, глядящими, казалось, прямо в душу. — А это не очевидно? — она, наконец, улыбнулась. И что-то такое проглянуло за этими ярко накрашенными алыми губами, сложившимися в ухмылку, но Майка пока не понял, что. — Мы будем выпивать за моего усопшего мужа.       Очевидно было, либо женщина настолько убита горем, что слетела с катушек, либо ей очень сильно не нравился ее муженек. Майка склонялся ко второму, но чисто чтобы убедиться… — Боюсь, я даже не был знаком с вашим мужем… — Может и нет, но ты его уби…       Точно. Угу, вот и оно. Майка прочистил горло, женщину же, казалось, позабавила его нервозность. — Как я сказал, я не тот, кто вы думаете. — О, напротив, думаю, ты именно тот, кто я думаю, — женщина почти промурлыкала. — Мой муженек был законником, и ты убил его пару дней назад в Строберри, когда перестрелял половину города. — Как насчет того, чтобы не разглашать это всему залу, м?       Женщина выдала позабавленный смешок. — Да не дергайся, не планирую я тебя сдавать. Хотела отблагодарить. Видишь ли, муженек мой был не слишком-то добр ко мне.       Майке не нужно было знать подробностей, но даже законники, люди, обязанные следовать букве закона и блюсти всю эту добропорядочную срань, могли быть говнюками. А вот и живое тому доказательство. Любой мог на поверку оказаться плохим человеком, Майка и сам о себе никогда не утверждал, что был человеком хорошим. По правде, он как раз-таки мог с уверенностью сказать, что хорошим человеком не был. — Неужели? Ну, что ж, да гниет он в мире… — За это я и выпью, — женщина усмехнулась.       Они чокнулись стаканами, а после отпили виски, каждый из своего. — Так что, есть у вас имя, Мисси? — Без имен, — женщина просто ответила. — Как загадочно, — Майка отозвался с хитрецой, прежде чем опрокинуть в себя остатки виски и отставить стакан на столешницу. — Что ж. Спасибо за выпивку, солнышко. Увидимся.       Но стоило Майке подняться с места, как женщина тут же с зеркальной точностью повторила его движения, а ладонь ее легла на запястье его ведущей руки. Незнакомка была ниже его почти на полголовы и смотрела на него снизу вверх этими своими пронзительными глазами. — Сперва проводите меня в постель, мистер Белл.       Дело было даже не в том, что женщина в точности знала, кто он такой, что едва не заставило Майку раскрыть рот в изумлении, а скорее в ее крайне грубом и прямолинейном заявлении. Но он не собирался от него отказываться. Скорее всего, она видела плакаты о розыске с его изображением или слышала, как о нем говорит ее покойный муж, пока тот был еще жив. Существовало множество возможных объяснений, ни одно из которых не являлось поводом для тревог с учетом того, насколько женщина была благодарна Майке за проделанную в черепе ее законника дыру. Надо думать, тот тип был редкостной дрянью. — Чтоб я могла отблагодарить вас, как подобает, — она добавила, проводя кончиками пальцев вверх и вниз по его предплечью в обольстительной манере.       Ебать. Майка не собирался дважды над этим раздумывать.       Женщина сняла комнату в мотеле прямо напротив салуна, Майка уяснил в момент, когда его спина врезалась в деревянную дверь ведущую в номер. Женщина в это время нетерпеливо покрывала его челюсть быстрыми, невесомыми поцелуями. — Кому-то невтерпеж, — Майка осклабился, опустив взгляд на женщину, стоящую перед ним, пока ключ, которым она спешила открыть дверь, проворачивался в замке. Со слышимым щелчком дверь за спиной открылась, из-за чего Майка едва не ввалился внутрь. Ключ внезапно испарился из рук незнакомки, вместо этого они ухватились за лацканы его куртки, притянули ближе, чтобы он поцеловал ее. Что он охотно и сделал.       Губы ее были мягкими, и теплыми и такими манящими, что только подстегнуло его. Майка приподнял девицу и рывком развернул, поменяв их местами так, что спина ее теперь оказалась прижата к двери, сама же она удерживалась, надежно обхватив ногами талию Майки, а руками цепляясь в его спину. — Ну, и кому теперь невтерпеж, — поддела она, возвращая его же ремарку, прежде чем Майка заставил ее замолчать новым поцелуем. На сей раз наполненным страстью и чувством нужды. Она и вправду была чем-то новым…       И, хотя Майка привык, так сказать, вести, что для мужчин являлось почти гарантированным сценарием, эта женщина, похоже, была готова выцарапать себе любую унцию контроля, за которую удавалось ухватиться. Учитывая, как разворачивались до сих пор события вечера, Майку не слишком удивляло, что она предпочитала верховодить. Что его шокировало, так это что черта эта распространялось даже на такие ситуации. Крайне необычно и неожиданно. Непривычно, но не в плохом смысле.       Не теряя времени, она принялась раздевать их, и Майка, где считал нужным, помогал, хотя девица весьма четко обозначила намерения сделать все дела сама. Делать дела, похоже, было ее специальностью. — Полегче, тигрица… Эта штука заряжена, — Майка игриво предостерег, когда она твердой рукой обхватила заметный бугор под его кальсонами. — Только для меня? — женщина проворковала и чуть усилила хватку, отчего Майка зашипел и выдал легкий смешок. Его сердце неистово колотилось в груди. — Только для тебя, дорогуша.       Сочтя, очевидно, ответ удовлетворительным, она избавилась от последнего слоя одежды, еще на нем остававшегося, но когда ладони Майки заскользили по телу женщины, чтобы сделать то же самое и высвободить ее из нижнего белья, он обнаружил, что его толкают на кровать.       Это было чем-то новым. Чем–то определенно новым…       Прежде, чем он смог хотя бы сесть, девица уже была подле него, седлая бедра, опускаясь ниже, и Майка очень хорошо почувствовал, что между ними не осталось ни капли материи, что бы их разделяла. Это настолько застало его врасплох, что с его губ сорвался хриплый стон. И, будто все это было недостаточно возбуждающим, она уже, блядь, текла. Ммм…       А затем у нее хватило наглости начать двигаться…       Девица положила обе ладони ему на грудь, ее сорочка слегка прикрывала их тела, а голова была опущена, так что волосы, завязанные на одной стороне, ниспадали ему на ключицу, щекотали ее. — Хочешь меня выебать? — раздался дразнящий, мягкий шепот. — А это не очевидно, — Майка отозвался сквозь крепко стиснутые зубы, вторя ее собственным словам, сказанным чуть ранее в салуне. Она приостановила свои движения, села и выпрямилась, на этот раз нисколько не впечатленная его резковатым ответом. Ее брови взлетели вверх.       Майка ни в коем разе религиозным человеком не был, но Боже милостивый… Он пойдет в церковь в эту же субботу, если только она начнет снова двигать этими своими восхитительными бедрами. Ему необходимо было, чтобы эта женщина продолжила двигаться сию же секунду. — Гх… уф, да. Да… Я хочу тебя выебать. Я очень, очень хочу тебя выебать.       Мгновение-другое она была неподвижна, будто размышляя над его ответом, рассматривая его и слегка склонив голову на бок. Она очаровательно улыбнулась и неожиданно крутанула бедрами еще раз, отчего голова Майки в облегчении откинулась на подушку.       Ради всего святого, спасибо…. Но, эм, на эту субботу у него планы. Извини, Господь. Может, в другой раз. — Видишь? Было не так уж и жестко, не так ли?       Ох, было вполне себе жестко. Очень жестко…       Но не для нее, потому что она продолжала раскачиваться на нем назад и вперед, от смешения их телесных жидкостей движения становились все более гладкими и плавными. Ладони Майки легли ей на бедра, но лишь для того, чтобы было за что держаться. Он понимал, эта женщина не позволит собой управлять. Происходящее было сладостным мучением. Майка жаждал больше, но он уже был настолько близок к краю, что еще немного, и он не сумеет сдержаться, и все закончится слишком быстро. Он уже был на грани, а они еще даже не перешли к главному действу. И с такими темпами, они до него вообще не доберутся.       Прежде, чем Майка понял, что происходит, женщина зарылась лицом в его шею, ее губы приятно касались чувствительной области между ней и плечами. Но ощущение продлилось недолго. У него едва хватило времени осознать прикосновение к коже зубов, перед тем, как она впилась ими в мягкую плоть. — Б-блядь! — Майка выругался, когда она всосала ртом область под его ключицей, одновременно сильнее сжимая его бедра. Последнее действие лишь заставило тепло в глубине живота разгореться с удвоенным жаром.       Эта женщина его доконает. — Хочешь, я тебя трахну? — Д… Да. Прошу. Черт возьми, да!       Секунду. Он верно расслышал? Она трахнет его? — Хороший мальчик.       Женщина наклонилась вперед, обхватив основание его члена и, наконец, наконец опустилась на него одним плавным, гладким движением. — У-у-ух… Ух, девчушка, да-а-а… Вот так…       Майка никогда не отличался терпением, но мучительное ожидание, ведущее к этому моменту, того стоило. Очень, очень того стоило. И не будь он в эту секунду столь ослеплен похотью, то мог бы неожиданно прийти к возможному умозаключению, что влюбился, потому что эта женщина вызывала у него чувства, доселе неиспытанные. Ее манера верховодить, укусы, даже похвала… Все в ней было таким же пьянящим, как выпитый им алкоголь. И прямо сейчас она скакала на нем так, будто от этого зависела ее жизнь, преследуя собственное удовольствие и, вероятно, даже не вспоминая о Майке, и Майка совершенно спокойно отнесся к этому факту.       Казалось, женщина распалена не меньше него, их обоюдное удовольствие достигло пика, и Майка ощутил, как вокруг него сжимаются мышцы. Ее бедра задрожали, и она откинула голову назад. Подобная, блядь, Богине. И пока в середине собственного оргазма она продолжала неистово скакать на нем, расцарапывая ногтями его грудь, Майка кончил с такой силой, что увидел звезды.       К моменту, когда женщина сползла с него, а его вялый член из нее выскользнул, Майка чувствовал себя опустошенным. Что казалось странным, поскольку всю работу проделала она, не то, чтобы у него на этот счет были какие-то возражения. Комната погрузилась в тишину.       Она вновь его поцеловала, когда веки Майки закрылись, но исчезла из комнаты раньше, чем у Майки был шанс поцеловать ее в ответ, наверное, принять ванну. Он провалился в сон все на той же кровати еще до ее возвращения.       Вот только когда Майка, наконец, проснулся следующим утром, она так и не вернулась. Кровать была пуста. Комната была пуста, не считая его одежды и его… Постойте.       Одевшись, Майка довольно быстро обнаружил, что его карманы полностью обчищены. Деньги, сигареты, кое-какие ценности. Она, нахер, его ограбила. Оттрахала до беспамятства и ограбила. Ух, это новое дно, даже для него…       Он в спешке сбежал вниз по лестнице мотеля к стойке, за которой находился хозяин заведения. — Женщина, с которой я был прошлой ночью, где она? — Майка прорычал, переходя сразу к делу, с силой опуская ладонь на столешницу. — А, сэр, доброе утро. Хорошо вам спалось?       Ух, насколько же сильно он был не в духе для этого всего.       Майка навалился на столешницу, свободной рукой сгреб мужчину за грудки и дернул на себя, едва не вытянув за край стойки. — Раз у тебя проблемы со слухом, старикан, позволь мне упростить вещи,..— он выплюнул, в то время как хозяин мотеля потрясенно оцепенел. — Где. Та. ЖЕНЩИНА?! — Она… Она уехала этим утром, сэр. Сказала, вы заплатите за комнату и… и…. — О… О-о-о… Держу пари, она сказала, — Майка издал низкий гортанный смешок, но в его голосе не звучало никакого веселья. Он выпустил рубашку мужчины, и тот, спотыкаясь, сделал пару шагов назад, поправив костюм. — Эта сука… — на выдохе еле слышно пробормотал он, скорее самому себе, все еще не веря в происходящее. — Я извиняюсь, сэр. Но… Как вам будет угодно расплатиться за комнату?       Майка мерял шагами, фойе, расхаживая взад-вперед, но при этих словах мужчины резко остановился напротив стойки. До этого он не обращал особого внимания, что тот говорит. — Она забронировала номер, у вас должно быть ее имя, — он предостерегающе произнес, готовый сорваться, если идиот вовремя не сообразит, что к чему. Его терпение иссякало. — Боюсь, что я не могу предавать огласке персональную информацию наших клие…       Это было последней каплей.       Майка потянулся к кобуре и выхватил револьвер, направив дуло в грудь хозяина мотеля. — Полагаю, что можете… Потому что, если это не так, вы обнаружите себя в весьма щекотливой ситуации, дружище… Право, не думаю, что мне в этот раз нужно заново объяснять… Так что, тик, — Майка взвел курок, — ток. — Окей, окей! — голос мужчины изрядно дрожал, а руки тряслись, когда он поднял их, как бы защищаясь. — Она… Она работает на законников, или на себя, охотница за головами, если можно так выразиться, не скажу точно. Но она соблазняет и заманивает людей в розыске и, и забирает деньги, которые они украли у невинных людей. У нее с шерифом договоренность, что она… что она может делать здесь свои дела. Это… это все, что я знаю, клянусь.       Что ж. Совсем не это Майка ожидал услышать, и теперь уже он сам оказался в щекотливой ситуации. Эту женщину защищал закон. Она солгала ему. Использовала его. А Майка-то, подумать только, решил было, между ними возникло что-то особенное. И, несмотря на тяжелый удар, нанесенный полученным ответом, он все еще не был удовлетворен. Странное ощущение предательства окатило его. Неужто она и в самом деле ничего не почувствовала после прошлой ночи? — У нее должно быть имя, — Майка пробормотал все еще с оттенком угрозы в голосе, но уже без той требовательной напористости, с которой говорил ранее. Прямо сейчас он испытывал едва ли не грусть. Как он теперь найдет ее? Можно ли ее вообще выследить? Увидит ли он ее когда-нибудь?       Господи Иисусе, да возьми ты себя в руки.       Вместо ответа владелец мотеля лишь медленно покачал головой, сглотнул, пытаясь унять нервы, и открыл рот, чтобы снова заговорить: — Этого я не знаю. Она с большой осторожностью выбирает, с кем делиться такими личными моментами…       Еще бы, блядь, она не выбирала. — Славно, — раздраженно выдохнув, Майка крутанул пушку на скобе и сунул обратно в кобуру. — Пикнешь кому-нибудь о нашем разговоре, вышибу тебе мозги и так далее и тому подобное, ты меня понял, уверен, ты все это уже слышал ни раз и знаешь, как оно работает, — он повернулся к мужчине спиной и, пнув входную дверь, вылетел наружу, сбежал по ступеням, верно, оставив владельца мотеля позади себя остолбенело стоять на месте.       Эта женщина, кем бы она не была, совершенно очевидно находилась под очень хорошей охраной. Но он все равно желал знать, кто она, должен был знать, и твердо намеревался выяснить. Каким-то образом. Но даже сейчас, обворованный ею до нитки, Майка по-прежнему не был уверен, чего же на самом деле хочет — грохнуть ее или поцеловать. Или и то и другое. Наверняка он знал лишь одно: встреча с этой женщиной была встречей, которую ему не забыть никогда.