moodboard

Последние события заставили Чэн Сяоши и Лу Гуана подумать над тем, чтобы установить в комнате небольшой мудборд. Фотографии в их жизни могли нести в себе опасность, но вместе с тем — возможность вернуться в прошлое и еще раз прикоснуться к воспоминаниям. Это не заменит живого человека, но позволит вновь ощутить его тепло, услышать мягкое «балбес», коснуться руки и поднимет волну того странного трепета в душе. — Запомни, — голос Лу Гуана перебился затвором фотокамеры, — менять прошлое… — … Нельзя. Да помню я, помню! не ворчи, как дед старый. Они стали друг для друга больше, чем лучшими друзьями. Но вместе с тем их паранойя тоже выросла до необъяснимых масштабов. Лу Гуан видел смерть Чэн Сяоши. У Чэн Сяоши до сих пор перед глазами стояла кровавая картина. Лу Гуан истекал кровью, а он ничем не мог ему помочь. Полароидная фотография опустилась на ладонь, подарив им новый временной маркер. — Лу Гуан, ты тут такой милый, — Чэн Сяоши взял в руку первое фото, полюбовавшись на свою широкую улыбку и хмурого Лу Гуана, парень прицепил на фотографию на пустой пока еще мунборд. — Хранить эти фотографии… — Знаю, опасно. Но теперь нам всю жизнь бояться что-ли? Я хочу, чтобы у нас тоже были воспоминания. Лу Гуан коснулся плеча Чэн Сяоши. Если бы он только знал, что однажды уже умер в прошлом, то его паранойя достигла бы апогея. Так что Лу Гуан пошел ему на уступки. В конце концов в отношениях важно было доверие и Лу Гуан верил, что Чэн Сяоши не посмеет изменить прошлое. Он уже усвоил урок и не один раз. Вот только Чэн Сяоши не был уверен, что смог бы принять смерть Лу Гуана. Он еще помнил ту боль, что возникла в его груди после слов: «его не смогли спасти, умер». Когда в твоих руках такая сила — сложно устоять перед соблазном. В своих размышлениях он не заметил, как Лу Гуан притянул его к себе. Лишь почувствовав горячее дыхание у своих губ, он пришел в себя. Но поцелуй не состоялся. — Лу Гуан, Чэн Сяоши! У нас новый заказ! Голос Цяо Лин прозвучал как проклятие. Лу Гуан мягко отстранил от себя Чэн Сяоши, но парень отчаянно сопротивлялся, желая получить свой поцелуй. — Почему я должен ставить работу выше своей личной жизни? — возмутился он. Лу Гуан прикоснулся кончиками пальцев к его щеке. — Ты ей должен. Это было справедливое замечание и Чэн Сяоши развернулся, прихватив с собой камеру. Но выйти ему не дали. Похоже у Лу Гуана проснулась совесть, потому что рывком он притянул к себе парня, а затем его губы прижались к губам Чэн Сяоши. Цяо Лин хватил бы удар, если бы она увидела, что происходит в этой комнате. Чэн Сяоши ответил на поцелуй и нехотя отстранился, ворча себе под нос что-то про несправедливую судьбу. Однако к этим ворчаниям уже все привыкли и внимания не обращали. Цяо Лин подозрительно покосилась на двух парней. В последнее время они стали проводить вместе слишком много времени. Нет, раньше они тоже… но из их комнаты чаще слышались вопли Чэн Сяоши. Сейчас же наступила странная тишина. Девушка прижала руку к груди, чувствуя необъяснимое волнение. Не страшно, если Чэн Сяоши буянит, страшно, если он молчит! — У нас новый заказ, ребята, — положив конверт с фотографиями, Цяо Лин принялась рассказывать детали, однако она замолкла, заметив, как обычно бледные губы Лу Гуана алеют. — Это… Чэн Сяоши нетерпеливо помахал руками перед ее носом, отвлекая девушку от потока бурных картинок, что в мгновение ока подкинула ей фантазия. — Время — деньги! Куда на этот раз нелегкая нас закинет? Чэн Сяоши потянулся к конверту, однако его перехватил Лу Гуан. Их пальцы соприкоснулись, руку ну уж очень не хотелось убирать. Цяо Лин опустила взгляд на их пальцы и отчего-то засмущалась. Откашлявшись, девушка начала рассказ. Лу Гуан открыл конверт, выудив из него одну фотографию. — Заказчица — тренер по фигурному катанию. По результатам прошедших соревнований ее воспитанник занимает первое место. Но дело в том, что допинг-контроль выявил факт нарушения! в анализах спортсмена обнаружили концентрацию запрещенного препарата. Чэн Сяоши взял одну фотку из рук Лу Гуана. На ней был запечатлен парень, вставший в такую позу, что у Чэн Сяоши заболела спина. Он бы в жизни в так не выгнулся… даже, если бы ему заплатили. Просто бы не смог. — Так может спортсмен сам принял допинг? — предположил Чэн Сяоши. — Это исключено. Во-первых, эта школа фигурного катания довольно знаменита, так что это происшествие ударило по ее репутации. А во-вторых, какой идиот будет принимать допинг прямо перед самым допинг-контролем? В общем нужно вернуться в прошлое и попытаться узнать: каким образом запрещенный препарат попал в организм фигуриста. Лу Гуан, выбрал что-нибудь? Лу Гуан положил перед Чэн Сяоши фотографию. На ней спортсмен делал селфи со своим тренером перед разминкой. Паника завладела тем, кому предстояло ворваться в тело этого безбашенного парня. Чэн Сяоши отодвинул от себя фотку. — Добровольно?! Ни за что! Неужели нет других вариантов? Лу Гуан выложил все фото на стол. — Это единственный вариант. Все остальные фотографии сделаны во время исполнения прыжков. Сомневаюсь, что тебе захочется свалиться на лед с такой высоты. К тому же ты должен откатать программу чисто, а если растеряешься, то упадешь. Тебе нужно время на подготовку. Перед носом Цяо Лин закрылась штора. Девушка открыла рот, затем закрыла… С некоторых пор эти двое снова стали секретничать, а она только поверила, что является частью чего-то крутого, таинственного. Было обидно! Но работа есть работа. Возможно посторонние наблюдатели действительно мешают вершить великие дела. Цяо Лин смирилась с участью третьей лишней и ушла в приемную. Если бы она только знала, что на самом деле за таинственные дела творятся за шторой... Чэн Сяоши опустил голову на колени Лун Гуана. Засмотревшись в красивые глаза, он почти забыл, что они должны работать. Лу Гуан же был более ответственным, а потому протянул руку в ожидании. — Будь осторожен. По-началу будет сложно, но помни про мышечную память, это тебе поможет. — Что может быть сложнее, чем то, через что мы уже прошли? — удивился Чэн Сяоши, глядя на фотку. — Ты далеко не спортсмен, довольно хилого телосложения, абсолютно не знаешь что такое физические нагрузки, а еще… — О нет-нет, Лу Гуан! Прекрати, столько комплиментов сразу! — парировал Чэн Сяоши. Неожиданно даже для себя он повалил Лу Гуана на спину, забравшись верхом. Они не заходили дальше поцелуев, и в такие ситуации еще не попадали. Смелости Чэн Сяоши хватало на то, чтобы обнять парня, поцеловать его и заставить сфотографироваться в какой-нибудь неподходящий момент. Лу Гуан же, казалось, был слишком приличным для того, чтобы как-то «непозволительно» прикоснуться к Чэн Сяоши. Но сейчас они оба были застигнуты врасплох. Привычная игривость Чэн Сяоши перешла все границы, но… никто не был против. Рука Лу Гуана опустилась на талию парня, его хватка была одновременно сильной и нежной, как бы обещая, что он его не отпустит. Никогда. Даже когтистым лапам смерти его не удастся забрать, пока Лу Гуан его держит. А его хватка сильнее даже собственных принципов, в этом нельзя было усомниться. Чэн Сяоши однако думал не о смерти, лежа на Лу Гуане, а о том, что они были настолько близки впервые. Он мог почувствовать парня… абсолютно всего. — Я не… — Чэн Сяоши запнулся, когда пальцы Лу Гуана пробрались под его толстовку, но лишь для того, чтобы ее поправить. — Давай сосредоточимся на работе, — прошептал парень, мягко толкая Чэн Сяоши в грудь. Пришлось повиноваться и принять приличную позу. Однако им обоим теперь стало совсем сложно сосредоточиться. Лу Гуан взглянул на фотографию, а затем еще раз протянул руку по которой практически мгновенно хлопнул Чэн Сяоши, сбегая таким образом от Лу Гуана и той неловкой ситуации, в которую они попали. И пусть ситуация оказалась неловкой... они негласно решили: хотят еще. *** Фигурист оказался выше Чэн Сяоши и оттого парень покачнулся, почувствовав эту разницу в возрасте. Он едва не выронил телефон, тренер удивленно посмотрела на него. — Все в порядке с координацией? — спросила женщина. Оставалось только кивнуть и отдать ей телефон. «Лу Гуан. Лу Гуан…» Всякий раз, оказываясь по ту сторону объектива, Чэн Сяоши ловил панику, когда не слышал голоса друга. Он уже ощутил, каково это — работать без поддержки. Лу Гуан был его глазами и ушами, в то время, когда Чэн Сяоши был его марионеткой. Они доверяли друг другу безоговорочно. Лу Гуан доверял ему даже после всего того, что Чэн Сяоши натворил. И в то же время он переживал за него. Это выражалось в желании предотвратить хлопок по руке, а вместо этого крепко сжать ладонь и не позволить исчезнуть. «Я здесь. Вспомни, что я тебе говорил — мышечная память — это то, что тебе поможет. Просто позволь телу двигаться, не импровизируй. Ты не должен повлиять на результаты проката». Пока Чэн Сяоши держался за бортик, все было в порядке. Но стоило ему коснуться коньком льда, как ботинок повело в сторону, а колено пронзила такая острая боль, что Чэн Сяоши едва не завыл в голос. И все же физическая боль не была такой сильной, как моральная. Распластавшись на льду, Чэн Сяоши «чувствовал» все то, что чувствовал сам фигурист, запечатленный на фото. Он до жути боялся! «Какого черта?! Разве этот парень не чемпион страны?!» «Чемпионы тоже имеют чувства. На этого парня возложено столько надежд, что его психика не выдерживает. Хватит лежать, поднимайся.» — Голос Гу Луана звучал как всегда успокаивающе и Чэн Сяоши, наконец, поднялся. Этим своим падением он перепугал тренера, фанатов, и кажется даже соперники смотрели на него с сочувствием. Бросив «все в порядке», парень позволил телу привыкнуть и вспомнить то, что оно должно делать. Чэн Сяоши никогда не был спортивным парнем и то, что сегодня сказал Лу Гуан было сущей правдой. Он действительно был хилым… Единственный раз, когда он вставал на коньки, было года три назад, но тогда ноги болели так, что он не мог пошевелиться. В том числе от страха. Сейчас же Чэн Сяоши не чувствовал ни боли, ни страха падения. Он… точнее хозяин тела боялся, что у него ничего не выйдет и тем самым он опозорит своего тренера, разочарует фанатов, и подведет страну. «Глупости какие. Я бы на его месте боялся разбиться в лепешку, а он думает о такой ерунде» «Это не ерунда, — возразил Лу Гуан, — людям свойственно бояться разочаровать близких им людей.» «Лу Гуан, а ты боишься кого-нибудь разочаровать?» — спросил Чэн Сяоши, двигаясь по траектории — легко и непринужденно. Сначала было холодно, но постепенно тело разогревалось, он даже стянул с себя кофту, бросив ее в тренера. Лу Гуан молчал, а Чэн Сяоши подумал, что совсем ничего о нем не знает. Не знает о его родителях, о том, были у него близкие люди или же нет… себя Чэн Сяоши, конечно, причислял к близким людям Лу Гуана, но не представлял, что может такое случиться, чтобы тот смог его разочаровать. Напротив — это он разочаровывал Лу Гуана. Каждый раз снова и снова… «Не болтай ерунды и смотри куда едешь.» Чэн Сяоши едва избежал столкновения, когда один из парней резко дернулся и подпрыгнул в воздух… Сяоши застыл, глядя на происходящее. Он что… тоже должен сделать также? «Да, — раздался голос Лу Гуана, — прямо сейчас.» Чэн Сяоши позволил телу двигаться, на разгоне он подумал, что если переломает все кости этому бедному парнишке, то не только изменит прошлое, но еще и сломает жизнь ему. Когда зубец конька стукнулся о лед, Чэн Сяоши прижал руки к груди. Фигурное катание поистине прекрасный вид спорта. Здесь люди умеют летать. Чэн Сяоши еще никогда ничего подобного не испытывал. Сначала ему было страшно, но затем страх пропал, а в голове отчего-то всплыли какие-то цифры. Раз… два… третий оборот… Черт! Чэн Сяоши был уверен, что отдал контроль над телом «хозяину», но когда он в очередной раз распластался на льду, стало так больно и обидно, что он едва не разрыдался. «Лу Гуан, я что…» «Нет. Это падение должно было случиться. Этот прыжок ему удается сделать через раз, но в прокате он получится, не переживай. Поднимайся!» Чэн Сяоши поднялся аккурат в тот момент, когда чей-то конек едва не лишил его пальцев. Боль в бедре все еще давало о себе знать, но нужно было идти дальше. Чэн Сяоши продолжил тренировку под руководством Лу Гуана и тренера. А возвращался за бортик он мертвенно-бледным. «Как они все это выдерживают? Каждый раз так больно падать! У них ужасная работа…» «У тебя что, лучше? Только за твою работу никто тебе не выдаст медаль, а зарплаты не хватит даже на то, чтобы выплатить долг.» — Голос Лу Гуана как всегда звучал без особых эмоций, но Чэн Сяоши все равно почувствовал укол в груди от этой странной поддержки. Взяв себя в руки, он принялся ждать. Спустя время его вызвали на лед, но теперь только его одного. Чэн Сяоши был уверен, что у этого фигуриста будет какая-нибудь спокойная музыка. В основном все сегодня катали под музыку и в ожиданиях парня было что-то похожее. Он не был готов к тому, что динамики взорвутся непривычным для фигурного катания роком. Он ни разу не упал за программу, но когда принял финальную позу, был уверен — он мертв. Дыхание было настолько прерывистым, что воздуха не хватало, Чэн Сяоши не понимал, что от него хотят все эти люди вокруг. Он просто хотел схватить как можно больше воздуха! Самое страшное на этом закончилось. Все остальное шло как по маслу. А узнав, кто и когда подсунул фигуристу запрещенный препарат, Чэн Сяоши хлопнул, наконец, в ладоши, возвращаясь домой. *** Все еще находясь под впечатлением, парень крепко обнимал Лу Гуана. Нет, его тело не болело, поскольку его физическая оболочка не пострадала. Но он все еще чувствовал фантомную боль и боль моральную. — Все то, что этот парнишка в тот день сделал — все зря? Теперь его лишат медали? Но он ее заслужил! Лу Гуан растер бедро Чэн Сяоши. И хотя в этом не было необходимости, это было очень приятно. Повернувшись спиной к Лу Гуану, он стал ждать свой заслуженный массаж, потому что ему казалось, что он больше не сможет разогнуться никогда. — Ты добыл информацию и теперь будет легче доказать, что спортсмен не виноват. Так что все будет в порядке. Лу Гуан умел подобрать слова. Чэн Сяоши улыбнулся, уткнувшись носом ему в шею, вдыхая знакомый запах… все-таки, как же хорошо было дышать полной грудью. Он еще помнил то ощущение, когда задыхаешься на последних минутах проката, кажется, будто это никогда не закончится. А также он помнил, какого это — летать. — Лу Гуан, Лу Гуан… пойдем на каток? — Чэн Сяоши поднял голову, потянув парня за воротник. — Ты больше не в теле чемпиона по фигурному катанию. Я не готов собирать твои кости по льду. — Ты совершенно в меня не веришь! — возмутился Чэн Сяоши и снова повалил Лу Гуана на спину. Но на этот раз работа не могла встать между ними, а время близилось к полуночи. Их не остановило то, что завтра нужно вставать рано… Чэн Сяоши и Лу Гуан не уснули, пока вдоволь друг другом не насладились. А на следующий день в мудборде появилась новое селфи. Фотография на льду — новый временной маркер.