Sedated

С.С: — Напомню, что за 3 года ты не продвинулся в деле по возвращению Грейнджер в Орден. Драко недовольно фыркнул, уставившись на аккуратный почерк собеседника в дневнике. Он резко схватил перо и начал писать ответ. Д.М: — Напомню, что несколько лет я добывал вам секретные сведения, а так же вошёл в круг Смита для вас. Не говори мне, что я ничего не делаю. С.С: — Сейчас не время мериться достижениями. Мы уже потеряли Уизли, потеря Грейнджер ухудшит ситуацию в Ордене. Поттер требует доставить ее в безопасное место. «Святой Поттер, пусть сам вытаскивает свою Золотую девочку» Юноша устало выдохнул. Всё всегда упиралось в смерть Уизли, иногда он думал, что мог этому помешать. Несколько месяцев назад Грейнджер и Уизли организовали бунт в тренировочном центре, это была отчаянная попытка сбежать, что привела к смерти Рона. Драко мимолетно вспомнил, как Беллатриса приказала ему пытать Луну Лавгуд, наверное, самую безобидную из всей их компании. Не только ради забавы, но и преподать всем остальным урок — живым из центра им не выйти. Д.М: — До нее трудно добраться. Смит держит ее в центре Беллатрисы, но у меня кое—что получилось. Если пойдёт, как планировалось, то ее отправят в мой отряд. С.С: — Хорошо. Что-нибудь ещё? Д.М: — Скоро планируется благотворительный бал, будет много чистокровных семей, чей поддержкой заручился Смит. Возможно, это шанс взять один из центров и освободить людей. С.С: — Я сообщу о планах Ордена. Пока твоей задачей остаётся безопасность Грейнджер. Драко откинулся на спинку кожаного кресла, задрал голову и уставился в резной потолок, переваривая информацию. В руке он крутил стакан с янтарной жидкостью и периодически делал глоток, наслаждаясь теплом, медленно разливающемуся по телу. Безопасность Грейнджер превыше всего — и как он, блять, должен это сделать? В школе он только и делал, что унижал гриффиндорку и остальную компанию золотого трио, во время войны они толком не пересекались, в тренировочных центрах тем более. Как он подберется к ней, что скажет? Очевидно, что Грейнджер ненавидит его, считает убийцей и прочее — но он же изменился, да? Драко определено чувствовал изменения внутри себя, тому подтверждение его Патронус — Феникс. Он бы никогда не смог создать Патронус, если бы не вступил в Орден, в тот момент что-то щёлкнуло внутри него, начало расти и менять юношу изнутри. Грейнджер не глупая, она обязательно поверит ему, осталось только добраться до нее. Драко почувствовал, как по телу прошлась холодная волна мурашек, сосредотачиваясь на груди. Он отвлёкся от созерцания потолка и опустил голову, брошь на груди светилась блеклым красным сиянием, это означало лишь одно — его вызывала Беллатриса. Должно быть встреча с Грейнджер произойдёт быстрее, чем он мог себе представить. Закрыв дневник, он уменьшил его до карманной версии и положил в карман брюк. Надо поспешить, Беллатриса ненавидела, когда опаздывают. Палочкой Малфой коснулся броши, пространство вокруг закрутилось — касаясь палочкой броши, она передавала назначение конечного пункта и трансфигурировала волшебника, перемещая к пункту назначения. Драко прикрыл глаза, когда водоворот унес его тело. Юноша очутился в административном блоке тренировочного центра и небрежно стряхивая с костюма пыль, осмотрел пространство вокруг себя. Он стоял в коридоре, высокие потолки и каменные колонны напомнили Хогвартс, но это место даже близко не было похоже на него. Обитель безысходности и страданий. Центры построили в кратчайшие сроки, но волшебников было очень много, так что Смит велел переделать некоторые исторические здания, существовавшие ещё в средние века и использовать магическое расширение пространства. Например, этот центр раньше был Вестминстерским собором — подвалы переделали под камеры с магическими решетками, где псы веселились с нарушителями режима, а большие залы поделили на жилые и больничные блоки, были так же технические и тренировочные залы. Прошлое беспощадно стерли, заменив на пугающую реальность. Драко остановился у дверей кабинета Беллатрисы, и судя по приглушенным голосам, которые он услышал, она была не одна. — Драко, ты вовремя! — громко воскликнула тетя, когда племянник появился на проходе. Первое, что увидел юноша, войдя в кабинет — Грейнджер, как тряпичная кукла, висела в руках Смита. Тот с угрюмым видом держал тело волшебницы, пока та находилась в беспамятстве. Драко столкнулся с ней взглядом и замер, он увидел, как на секунду ее карие глаза расширились, а после закатились и она потеряла сознание. Он отвёл взгляд, пялится в открытую было не лучшим решением. — Министр, тетя. — Волшебник опустил голову, приветствуя присутствующих в комнате. — Добрый вечер, Драко. — Смит даже не посмотрел в его сторону, он крепче обхватил тело Грейнджер и подошел к креслу, куда аккуратно переложил девушку и вернулся за свой стол. — Мне понравилась твоя идея о вербовке мисс Грейнджер, она действительно может помочь решить все разногласия с Орденом. Они хотят вернуть ее, а я воспользуюсь данной возможностью. В обучении тебе нет равных, твой отряд лучший. Ты сможешь подготовить Грейнджер к ближайшим событиям. — Будет сделано, сэр. Позвольте выразить опасения. Нам не стоит недооценивать Орден, в их рядах Поттер, а его аура героя войны может склонить МАКУСА вмешаться, это доставит неприятности. — Драко говорил чётко и безэмоционально, окклюменция действовала как щит, защищала разум от лишних эмоций. Смит невесело усмехнулся. Разговоры о американском магическом сообществе вызывали у него недовольство. До скрипа сжав подлокотники кресла, он пристально вгляделся в Драко и поддался чуть вперёд, изумрудные глаза опасно заблестели. — У меня есть рычаги давления. Если МАКУСА вмешается, я знаю, что делать. — Что с Грейнджер? Сыворотка? — Да. Она пренебрегла правилами и заявилась сюда, чуть не убив министра. Будь моя воля, я бы уже уничтожила ее. — В разговор вмешалась Беллатриса. «Салазар, Грейнджер! О чем ты думала?» — Забирай ее. Пусть целитель приведет её в чувство, твоя задача уже была озвучена. — Блэк закончила разговор и повернулась к Смиту. Малфой не решился что-то говорить, Беллатриса всегда становилась злобной сукой, когда дело касалось Уильяма. У нее всегда были проблемы с выбором авторитета. Ее решения уже привели к ссоре с сестрой, Нарцисса не смирилась с тем, что Беллатриса привела к власти нового помешанного психопата, подвергнув их семью опасности. «Интересно, наши общие предки уже перевернулись в гробу?» Драко склонил голову, его губы дернулись в улыбке. Он подошел к креслу, где лежала Грейнджер, и наклонился, чтобы поднять ее на руки. Ему не составило труда поднять ее, ведь она похоже морила себя голодом и весила как его старая метла для квиддитча. «Огненный дух Грейнджер,» подумал Драко, «Она сведет нас в могилу, и у меня, кажется, больше работы, чем я рассчитывал.» Юноша, с Грейнджер в руках, продолжал спокойно преодолевать коридоры, направляясь к больничному блоку. Взглянув на девушку, он не мог не заметить, как сильно она изменилась. Копна ее густых волос пропала, уступив место короткой стрижке, а впавшие щеки выделяли острые скулы. Веснушки, над которыми он раньше подшучивал, исчезли. Было ли это следствием потери Уизли? Возможно, между ними была близость, о которой ему неизвестно. Удостоверившись, что на Грейнджер нет видимых повреждений, юноша продолжил свой путь. Использование аппарации было неприемлемо в данном случае, так как она могла негативно повлиять на состояние Грейнджер из-за сыворотки. По этому, он решил пройти по коридорам, несмотря на их бесконечность. Внезапно из-за поворота вышли несколько дежурных солдат. Они на мгновение замерли, увидев Малфоя, несущего необычный груз. Юноша чувствовал их любопытство, но его стальной, молчаливый взгляд заставил их лишь сдержанно кивнуть, опустить свои лица и поторопиться скрыться из поля зрения. Во сне Грейнджер куда-то падала. Она не чувствовала свое тело, а руки тянулись к яркому рыжему пятну перед глазами. Она слышала мужской смех, знакомый до боли в груди. Рон? Пожалуйста, вернись, воскликнула она, но в ответ получила лишь тишину. Вокруг все резко погрузилось во тьму, девушка ощутила лёгкий озноб. Мерлин, как же холодно! Она умирает? Сейчас это единственное, чего ей хотелось. Она снова услышала голоса, их несколько, они окружили вокруг нее и шептались. Сильный запах бадьяна и чистой марли ударили в нос, Гермиона решила, что находится в больничном блоке. Запах вызвал лёгкий трепет, успокаивая. Ей нравилось проводить время в больничном отсеке, тут она приводила мысли в порядок, занимаясь бумажной работой или подготовкой ингредиентов для лекарств. — Она в порядке? Малфой? Это точно он. Гермиона узнала его голос. Вспышка гнева на секунду захлестнула девушку, она очень хотела выхватить волшебную палочку из его кобуры и наложить смертельное проклятье. — Да. Ей потребуется хороший сон, пару зелий "Сна без сновидений" и свежий воздух. Еще один голос, женский. Наверное, это Флеминг, решила Гермиона, она являлась главной целительницей в центре. Грейнджер с трудом приоткрыла глаза, яркий свет настольной лампы болезненно резал глаза. Рукой она попыталась нащупать проводок, но безуспешно – ее руки оказались слишком слабыми даже для такого простого движения. Волшебница выдохнула, недовольно и громко, надеясь, что хоть кто-то услышит ее. В углу палаты раздалось тихое шуршание, и она замерла, напрягая слух. — Кто здесь? Флеминг? —слабым голосом произнесла девушка. Шуршание становилось все громче. Она слышала тихие шаги в свою сторону. Чем ближе и громче они были, тем сильнее она ощущала тревогу. Внутри рос узел беспокойства, она чувствовала опасность. Ее руки крепко сжали старое хлопковое больничное одеяло, отчего костяшки пальцев побелели от напряжения. Гермиона вжалась в койку, надеясь, провалится сквозь нее. — Ты оставила меня умирать, Грейнджер. Девушка в ужасе раскрыла глаза. Над ней нависал Рон, и он не был похож на самого себя – лицо было истерзано множеством длинных порезов, словно его бросили в лопасть самолёта, из ран сочилась густая, прозрачная жидкость, отдававшая зловонием гноя, и капала на свитер Уизли, который она почти не снимала. Кожа или то, что осталось от нее, имела зеленоватый оттенок, а треснувшие губы изогнулись в злобной ухмылке. Рон наклонился ближе, его ладонь легла на ее щеку и Гермиона встретилась с ним взглядом, желчь тут же подступила к горлу, она не могла пошевелиться и что-либо сказать. Рон не мог быть здесь, он мёртв, и ее горе по нему вызвало этот сон — все ложь. Это всего лишь сон, и она скоро проснётся, успокаивала себя девушка. — Ты трусливая сука, Грейнджер. — мягко прошептал Уизли у ее рта, его глаза горели яростью. — Из-за тебя все пошло не так, из-за тебя я мёртв! Шершавые руки потянулись к ней и сомкнулись на тонкой шее, сжимая стальной хваткой. Гермиона начала дёргаться в разные стороны, барахтаясь, пытаясь оттолкнуть Рона от себя, но он был слишком силен, а она слаба после сыворотки. Ее легкие горели от недостатка воздуха, глаза застилала пелена слез. «Ложь. Сон. Ложь. Сон» , бесконечно твердила она в своей голове. — Кхм...Р-Рон. Прошу..— ее слова были лишь хриплым шепотом. Голубые глаза Рона впивались в нее, и она уже ничего не видела, кроме них. Весь мир вокруг казался погруженным во мрак. Гермиона отказалась от дальнейших попыток оттолкнуть своего лучшего друга и, опустив руки, почувствовала, как кислород возвращается в ее легкие, позволяя ей сделать первый глоток воздуха. Постепенно зрение начало прояснятся, и тогда она разглядела, что над ней нависает никто иной, как Драко Малфой. Его голубые глаза, наполненные страхом, пристально смотрели на нее, а его рука сжимала ее хрупкие запястья в крепкой хватке. Рон исчез так же неожиданно, как и появился. Злость охватила девушку, и она закричала, отчаянно пытаясь освободиться. — Отвали, не трогай меня, ублюдок! — кричала девушка, ее голос пронзал воздух. Ее тело выгнулось дугой, продолжая бороться за свободу. Мерлин, она была готова убить Малфоя прямо сейчас, и она сделает это, как только освободится. Никто не сможет ей помешать. — Блять, Грейнджер, я пытаюсь помочь! Малфой крепко держал ее руки в захвате, а свободной рукой он пытался дотянуться до маленького бутылька, который стоял на прикроватной тумбочке. Схватив его, он открыл крышку зубами и приблизил к лицу Грейнджер. Та судорожно дергала головой в разные стороны, продолжая кричать, пока Драко не схватил ее подбородок и сильно сжал, заставив ее приоткрыть губы, затем он влил содержимое бутылки в ее рот. — Ну же, пей. Это поможет! — Просил он, его голос прозвучал с мольбой, не выдавая ни малейшей враждебности. Гермиона закашлялась, выплевывая то, что не смогла проглотить. Лекарство стекало по ее щекам маленькими каплями, оставляя голубоватые следы. Горечь распространялась по всему ее рту, а язык постепенно немел. Тело вдруг ощутило легкость, ум затуманился и глаза перестали остро реагировать на свет. Девушка тяжело дышала, слыша, как ее сердце бешено колотилось в грудной клетке, пока она осознавала происходящее. Малфой все еще крепко держал ее руки, его широкие плечи быстро вздымались и опускались, выдавая прерывистое дыхание. Убедившись, что волшебница больше не собирается выкинуть что-либо подобное, он отпустил ее руки и отступил назад. — Так лучше? — спросил он, холодным тоном. Не в силах что-то ответить, волшебница коротко кивнула и стала осматривать все вокруг. Палата больницы была обычной, в светлых тонах, обои в цветочек, и она почти каждый день проводила здесь дежурства, ничего подозрительного. Ее рука мгновенно потянулась к шее, ощущая дискомфорт после того, что случилось с Роном... Это был сон или реальность? Каждую ночь ее посещали кошмары о смерти ее лучшего друга, вина за его смерть уже выгрызла огромную дыру в ее сердце, но ничего подобного не происходило наяву. Она не сходила с ума, она просто горевала, как и все ее друзья, которые знали Рона. Видимо, это сыворотка повлияла на ее магию и психическое состояние, вызывая такие галлюцинации. Получается, она сама душила себя? — Да, все верно. Ты душила себя сама. — подтвердил Малфой раздумья девушки. — Ты всегда такая, Грейнджер? — тонкие губы юноши изогнулись в усмешке. Гермиона недовольно посмотрела на него, ее руки сжались в кулаки, впиваясь ногтями в мягкую кожу ладоней. — Я не желаю видеть твое смазливое лицо, Хорек. — Ее губы изогнулись в такой же усмешке, отражая ее готовность не дать издеваться над ней. Желваки, играющие на лице Драко, ярко выдавали его злость. Он покачал головой. Спокойно и уверенно, он повернулся к девушке спиной и сел в углу комнаты, занимая кресло. Удобно устроившись, юноша закинул ногу на ногу и со скучающим видом обвел взглядом палату, прежде чем снова сфокусироваться на Гермионе. — Я думал, ты самая умная, придумаешь что-то оригинальное, а не будешь придерживаться идиотской клички из школы. Ведь ты Золотая Девочка, Грейнджер, — С насмешкой и издевкой в голосе ответил Малфой, словно наслаждаясь своей оскорбительной репликой. Гермиона подняла брови, не поддаваясь на провокацию, и взглянула на Драко с ясным выражением решимости на лице. — Ты обиделся, Малфой? Может стоит написать на меня рапорт и потом твоя прелестная тётушка закроет меня в камере, где ее псы научат меня хорошему поведению? — Ее слова звучали с нотками горечи. — Ты ведь слышал о Падме, да? О том, как они ее замучили Круцио, после чего она умерла! Не трать время, Хорек. Я не собираюсь помогать вам в вашей выдуманной борьбе, лучше умереть! — Девушка с трудом справлялась с дыханием, ее грудь тяжело поднималась и опускалась. С озлобленным выражением лица она не отставала в ответах, несмотря на возможные последствия. Лицо Малфоя вытянулось после ее слов, он сжал подлокотники кресла и резко поднялся. Гермиона ощутила напряжение в воздухе и насторожилась, готовясь к любому развитию событий — Достаточно! — Сквозь зубы прорычал он. После короткой паузы юноша дернул нижний край своего черного пиджака, поправляя его, а затем прочистил горло кашлем, чтобы продолжить говорить. — Это не выбор, Грейнджер. Теперь я твой командир, и ты будешь делать все, что я скажу. Ты не сможешь сопротивляться, у тебя ничего не получится. Драко направился к выходу из палаты, но перед тем, как уйти, он развернулся и посмотрел на Гермиону. В его взгляде читалось смятение и жалость, по меньшей мере, так показалось девушке, но она была под воздействием успокоительного и не могла полностью доверять своим впечатлениям. — Несколько дней ты будешь в палате под присмотром, затем я вернусь и переведу тебя в другой центр. Это были последние слова Малфоя, после чего он оставил Грейнджер одну. Следующий день для Гермионы был полон внутренней борьбы и эмоциональных переживаний. Она проснулась с головной болью, ощущением усталости и гнетущими воспоминаниями о предыдущем разговоре с Малфоем. Его слова вертелись в ее голове, как надоедливые призраки Хогвартса, не давали ей покоя. Она не могла избавиться от неприятного ощущения, что его угрозы скоро воплотятся в реальность. Страх хватал ее сердце ледяными пальцами, и она ощущала, как холод проникает в самые глубины ее души. Помимо всего остального, опасения вызывали галлюцинации Грейнджер, она не хотела повторного эпизода. Видеть Рона таким, было одним из худших моментов в ее жизни, и она боялась, что это только ухудшит ее состояние. Сегодня утром, пока она была в душе, Гермиона боковым зрением видела лицо Рона и слышала его шепот, который казался необычайно реальным, вызывая волну неприятных мурашек вдоль позвоночника. Однако даже в этой мрачной обстановке, единственное, что озаряло ее утро, была Флеминг. Женщина вошла в палату с тарелкой завтрака в руках, ее глаза излучали заботу и поддержку. Она подошла к кровати Гермионы, улыбнулась ей и сидела рядом, пока девушка не доела завтрак. Этот простой жест внимания и заботы наполнил Гермиону теплотой и дал ей немного уверенности в себе. Флеминг аккуратно расчесывала короткие волосы Гермионы, пока та сидела на краю кровати, отвлекаясь на рванье ниток на одеяле. Ее умиротворяющие движения расчески успокаивали, и Гермиона испытывала глубокую благодарность к женщине, которая сейчас так нежно заботилась о ней. Вайолет Флеминг, являлась чистокровной волшебницей, она попала в центр по собственной воле, принося с собой знания медицины, которые были невероятно полезны для облегчения побочных эффектов сыворотки. Она была теплым лучом надежды для многих заключенных в центре, и ее присутствие приносило утешение. Флеминг никогда не высказывалась о своем взгляде на новый мир и политику Смита, но Гермиона чувствовала, что ей можно доверять. — Это действительно странный эффект от сыворотки, дорогая. Может быть, стоит об этом сообщить? — Задумчиво заметила Флеминг, наблюдая за Гермионой. — Нет, пожалуйста, не говори никому! — Возразила девушка, схватившись за руку женщины и умоляюще посмотрев в ее глаза. — Они только усложнят ситуацию, ты же знаешь это. А если Малфой узнает, он воспользуется этим против меня. Флеминг с пониманием посмотрела на Гермиону. Ее зеленые глаза, контрастирующие с рыжими волосами, напомнили девушке о ее близкой подруге, Джинни Уизли, и на мгновение тоска пробежала в ее сердце. Она уже долгое время не видела близких, и неизвестно, когда они снова смогут встретиться. Вайолет раскрыла объятия и притянула Гермиону к себе. — Хорошо, дорогая. Ты знаешь, что я всегда на твоей стороне, — Смягченно произнесла женщина. Она отпустила Гермиону и легонько щелкнула пальцем по ее носу, пытаясь вызвать улыбку. — Тебе нужен свежий воздух. Одевайся. Я уверена, что Невилл сейчас в саду, я попросила его собрать бадьян для лекарства. Тебе нужно побыть с друзьями. Флеминг вышла из палаты, а Гермиона принялась медленно развязывать завязки больничной пижамы на спине. Ей хотелось как можно быстрее избавиться от пижамы и оказаться на улице. Как только девушка освободила себя от сорочки, то достала из небольшого шкафа свою обычную одежду. Она провела рукой по свитеру Рона, но внезапно остановилась, в ее голове возникло яркое воспоминание о вчерашней галлюцинации. Пожалуй, Гермиона наденет что-то другое. Она нашла свои свободные серые штаны, майку и вязаный кардиган. Собравшись, она мимолетно бросила взгляд в зеркало и поспешила покинуть душное помещение. После нескольких лет заточения, Гермиона постепенно забывала, как выглядел мир за пределами темницы. Центр, размещенный на территории бывшего Вестминстерского собора, простирался на обширной площади. Здесь стояли массивные ангары, заполненные техникой, и усыпанное могилами кладбище. Среди всего этого мрачного ансамбля раскинулся сад, где выращивались ингредиенты для лекарств. На окраины территории, было наложено мощное и неизвестное заклинание, которое образовало непроницаемый купол, окружая центр. Он стал символом тоталитарного режима и полного отречения от внешнего мира. Те, кто пытался сбежать сквозь его непроницаемые стены, превращались в горсть пепла. Каждый раз, когда Гермиона взирала на купол, она чувствовала гнев и желание изменить ситуацию. С Уизли они пытались найти способ освободить всех, но, к сожалению, заплатили высокую цену. Интересно, что только персонал мог свободно передвигаться через купол, но для Гермионы этот способ оставался загадкой. Чтобы купол пропускал определённых людей, нужно было иметь какой-то предмет, зачарованный, как портключ возможно, но ничего подобного она не замечала у псов Смита или Беллатрисы. Покинув здание, Гермиона ощутила легкий ветерок и на мгновение замерла, позволяя ветру прикоснуться к ее смуглой коже, наслаждаясь моментом свободы. Однако, стоило открыть глаза и разочарование снова охватило ее сердце. Она быстро преодолела расстояние от дверей до небольшой территории сада. Это место стало укрытием для многих заключенных, и оно противопоставлялось зловонию и страху, которые царили внутри холодных коридоров из бетона и металла. Гермиона глубоко вдохнула свежий воздух в легкие и улыбнулась. Аромат различных растений щекотал ее нос, и она принялась рассматривать каждую травинку, вспоминая, для какого зелья они используются. Это упражнение всегда помогало ей успокоиться и отвлечься от тревоги. Она остановилась рядом с небольшим кустом и наклонилась вперед, чтобы рассмотреть его поближе. На маленьких веточках росли голубые цветы, излучая приятный аромат. Осторожно поддев ветку, она сорвала один экземпляр и отправилась дальше по тропинке в поисках друга. Вдали, среди густой зелени и высоких стволов деревьев, Гермиона заметила Невилла. Он был погружен в свою задачу, аккуратно собирая листья бадьяна. Его руки опытно и уверенно срезали листья, а его лицо, немного запачканное грязью, выражало спокойствие и сосредоточенность. Гермиона тихо подошла к Невиллу, и когда он поднял глаза, их взгляды встретились, сопровождаясь его широкой улыбкой. — Привет, Гермиона. Я рад, что ты пришла. У нас здесь прекрасная погода для сбора бадьяна, — Поприветствовал ее юноша, указывая на свою работу. — Привет, Невилл. Знаешь, Флеминг счастлива, что ты ей помогаешь, — Девушка села рядом с другом, здесь в тени деревьев их было трудно заметить. Невилл перестал работать с ножницами, отряхнул от грязи руки и повернулся к Гермионе. В его глазах проглядывала грусть, и это насторожило девушку. — Мы с Луной очень беспокоились о тебе, — начал он. — Ты всегда была такой сильной и стойкой после сыворотки, помогала другим ребятам, но вчера что-то пошло не так. Мы были очень обеспокоены... — Невилл запнулся, словно его слова не хотели выходить из его горла. Гермиона сжала руку Невилла, пытаясь передать ему свою благодарность за беспокойство о ней. — Со мной все хорошо, не переживайте. Я была очень вымотана, и сыворотка подействовала хуже, чем обычно. Невилл нахмурился, он хотел узнать больше деталей. — Я подслушал охрану, они шептались, что Малфой доставил тебя на руках к Флеминг. Это странно, ведь он никогда не появлялся здесь, — юноша наблюдал за реакцией Гермионы. Гермиона немного смутилась и сделала паузу. Ее голос начал дрожать, поскольку она не хотела оставлять своих друзей, которых можно было пересчитать по пальцам. — Есть кое-что еще...меня переводят в другой центр... похоже, — проговорила она, еле сдерживая эмоции. — Они хотят, чтобы я помогла им разобраться с Орденом. — Орден? Они живы? Слава Годрику! — воскликнул Невилл, испытывая волнение и вспышку надежды. — Значит, мы скоро отсюда выберемся! Грейнджер шикнула и стала озираться по сторонам, их разговор никто не должен был слышать. — Тихо! Я не знаю, что с Орденом, знаю только, что Гарри жив. Но не нужно говорить об этом кому-то, я не хочу повторения..бунта, — она замолчала. Лицо Невилла помрачнело и он медленно кивнул, сжимая руку подруги. — Я понимаю, буду молчать. Обещай, что будешь осторожна. Ты найдёшь способ нас вытащить, даже если это займёт ещё столько же лет. — Невилл вымученно улыбнулся. — Мне доставляет удовольствие копаться в земле и стричь растения для Флеминг, очень-очень нравится. Гермиона не смогла сдержать горький смех, который тихо прокатился по лесной чаще. Она слегка толкнула Невилла в плечо. Перед ней встала новая роль, и она не понимала, что ее ждет и что от нее потребуют Смит и Малфой. Но главным было желание сделать все возможное, чтобы защитить Орден от гибели, даже если это означало пожертвовать собственной жизнью. Девушка чувствовала глубокую печаль и беспомощность перед тем, что ей предстояло. Она знала, что должна быть сильной, настроиться на новое положение и проникнуть в суть планов врагов, но эта задача была крайне тяжелой для нее. — Мы справимся. — тихо сказала она. — Мы не должны допустить, чтобы жертва Рона и Падмы не имела значения, их смерть не была зря, они боролись, и мы будем. Глаза Невилла наполнились слезами, и он кивнул, понимая глубину слов Гермионы. Он тоже ощущал горечь утраты и обещал себе, что будет бороться, дабы привести Орден к победе.