За кнутом следует сожаление

— Прости, А-Сюй. Его плечо покрывали поцелуями и гладили руками во всех местах, где можно дотянуться. Это то, что Цзышу почувствовал, когда прошла послеоргазменная нега. Он зашевелился, понимая, что его руки развязаны, а сам он лежит на подушке. Рядом Вэнь Кэсин с выражением провинившегося щенка выцеловывал его плечо, а затем предплечье. Следы от ленты на запястьях налились синим, Вэнь Кэсин едва не со слезами смотрел эти синяки. Цзышу дернулся, чтобы вырвать руку. Его тело было одним сплошным синяком и болело абсолютно везде. — А-Сюй, — протянул он. — Я заревновал, А-Сюй. Цзышу отвернулся от губ, метивших в его лицо, и попытался скатиться с кровати, чтобы убежать от этого деспота. Он согласился на секс, потому что хотел показать, что ему не безразличен этот Вэнь, и он не изменял и не собирался изменять. В итоге Вэнь Кэсин трахал его часами, шепча грязные вещи и называя «только своим», не обошлось без шлепков. Как бы Цзышу не понравился их секс, он не хотел видеть Вэнь Кэсина ближайшие пару часов. Привести свое тело и разум в обычное состояние он хотел в одиночестве, желательно целый день пролежав в кровати, сетуя на свою судьбу. Вэнь Кэсин ловко перехватил его. — А-Сюй, позволь мне ухаживать за тобой. Я вымою тебя, обработаю твои раны и сделаю всё, что ты пожелаешь. На языке Цзышу застряло слово «Убирайся», но он не успел сказать его, как его подняли на руки. За ширмой находилась ванная, Вэнь Кэсин поставил Цзышу в нее. Бывший Глава Тяньчуань с удовольствие сел в нее, морщась от щиплющих ран по всему телу, и прикрыл глаза. Послышался шум одежды — Вэнь Кэсин раздевался. — Ты здесь зачем? — спросил Цзышу, не открывая глаз. — Ты сказал, что сделаешь всё, что я скажу. Проваливай. — Ну А-Сю-юй, — заныл Кэсин снова. Цзышу закатил глаза и поднял руку. — Ладно. Оставайся, но вымой меня. Вэнь Кэсин повиновался: он намылил мочалку и начал бережно мыть руки Цзышу, не упуская цуня кожи. Эта перемена в настроении удивляла Цзышу. За время их знакомства Вэнь Кэсин показал себя властным партнером, который брал свое и не возвращал. Он не был тем, кто будет ухаживать за другим человеком и чувствовать вину за причиненные увечья. Каждый синяк и кровоподтек Вэнь Кэсин, едва касаясь кожи, протирал тряпочкой, и вздрагивал, когда Цзышу шипел от боли. Кэсин закончил на пальцах руки, а затем обошел ванну и принялся за другую руку. Цзышу откинул голову назад. Приятно, когда за тобой ухаживают. Первые годы, когда он вошел в должности Главы Тяньчуан, он едва находил время на еду, не говоря уже об мытье. Хэлянь И поручал ему один заказ за другим. Несогласные с его политикой погибали от рук Тяньчуан, целые семьи и кланы, их невинные дети, женщины и прислуга. В остальное время Цзышу занимался реформированием системы Тяньчуан, сводом правил, исполнением наказаний, допросом, тренировкой новобранцев. Несколько месяцев назад до Хэлянь И дошел слух об Арсенале Боевых Искусств, где находился трактат, который поможет королевству разбогатеть. Чжоу Цзышу не верил в небылицы, о которых судачил народ, и сам был тем, кто распустил несколько грязных слушков о братьях Хэлянь И, чтобы доверие Императора к ним уменьшилось. А после про нескольких чиновников, которых Хэлянь И не хотел убивать своими руками. Кристальная броня — ключ, который открывал Арсенал, был разбит на несколько осколков, которые находились у Глав школ Пятиозёрья и у Хозяина Долины Призраков. Хэлянь И посчитал, что лично справится к Главами школ и отправил Цзышу к горе Фэнья в качестве подарка от Императора Цзинь. Наложника. Ходили слухи, что Хозяин Долины увлекался миловидными юношами, поэтому воровал их из деревень и использовал в своих покоях. Когда юноша переставал удовлетворять его, он убивал наложника и находил нового. Хэлянь И не нашел плана лучше, чем этот. Он расписал насколько красивая внешность Чжоу Цзышу, употребляя слова, которые никогда бы не хотелось услышать из уст двоюродного брата. К своему ужасу, Лорд Чжоу видел, как его подчиненные соглашались со словами Императора, некоторые не сдержавшись кивали. В тот момент он оказался выряжен в пошлое розовое ханьфу и с цветами в волосах. Окруженный прожигающими взглядами подчинённых, он ехал в карете к горе, рядом с ним, широко и самодовольно улыбаясь, сидел Дуань Пэнцзюй, который временно занял пост Главы. Он не мог скрыть ликования души, когда представлял на удивление молодому Хозяину Долины наложника в подарок. Им открыли ворота, а Хозяин Долины, выряженный в красное, с подведенными красным глазами, оказался перед ними, обмахиваясь веером, словно наложница. Вэнь Кэсин, так его звали, продекламировал им заумный стишок, чей смысл явно не дошел до спутника и сказал идти за ним. Несколько рядов призраков выстраивались по обе стороны от тропы, по которой Хозяин вел их. Вэнь Кэсин без споров оценил внешность Цзышу, акцентируя внимание на красоте лопаток, которых даже не видел. Цзышу был уверен, что ни разу не поворачивался спиной к этому извращенцу. Вэнь Кэсин внезапно согласился на сотрудничество и попросил составить документ, который отражал бы желания обеих сторон. Дуань Пэнцзюй был отослан за ворота, потому что юриста среди прибывших не нашлось, а Долина такими кадрами не располагала. Для Чжоу Цзышу накрыли изысканный стол и угостили дорогим вином. Затем его отвели в купальни, а Хозяин обещал вернуться вечером, когда закончит с делами. Он вернулся уставший и засыпающий. Он сбросил одежду на пол и завалился в постель, напрочь забыв о Цзышу. На следующий день он отдал ему должное: Цзышу сидел на его коленях и ездил на члене самостоятельно, пока Вэнь Кэсин изучал его тело губами и зубами. Через несколько дней его привели к седой женщине, именуемой Призраком радостных проводов, она сообразила, что от нее требуется. И Цзышу получил приятную ванну, его конечности натерли маслами и кремами. Его кожа стала мягкой, а волосы блестящими и волнистыми. Цзышу был рад этой работенке. Его тело отдыхало и получало должную разрядку. В кои веки об его волосах и коже начали заботиться, поэтому он выглядел намного лучше, чем на должности в Тяньчуань. Он ощущал себя растением, чьи листья каждый день протирали от пыли и выравнивали лепестки, чтобы те радовали глаз. Он мог спать целый день и к вечеру выходить в зал, чтобы выпить вина в объятьях Вэнь Кэсина. Идиллия длилась недолго. Вэнь Кэсин не был дураком, который не разгадал основную причину подарка Императора Цзинь. Он ждал, когда Цзышу сделает первый шаг. Цзышу пытался найти что-то похожее на ключ, который он видел на старом пергаменте, но безрезультатно. Вэнь Кэсин явно носил это с собой, но его карманы и рукава не содержали что-то похожее. У Цзышу не было идей, поэтому он наслаждался ленивой жизнью. Вчера Вэнь Кэсин застал Цзышу в объятиях Призрака Перемен, который угрожал скорпионьим жалом отравить Цзышу, если он не согласиться сотрудничать. Призрак Перемен не желал Арсенала, он хотел власти. Хэлянь И пообещал ему руками Цзышу убить Вэнь Кэсина. Несмотря на то, что Цзышу пытался объяснить это Вэнь Кэсину, тот вытрахал его, связав руки и сжимая горло так, что Цзышу не мог вздохнуть. — Прости, А-Сюй, — тихо прошептали рядом. Вэнь Кэсин приподнял его голову, чтобы намылить заднюю часть шеи и спину над водой. Он бережно уложил его обратно, подложив полотенце под голову. На месте Вэнь Кэсина, Цзышу бы убил предателей. Обоих Призрака Перемен и шпиона наложника, но Вэнь Кэсин явно решил показать, где место Чжоу Цзышу. Он называл его Лордом Чжоу и Бывшим Главой Таньчуан, который теперь раздвигает ноги перед врагом. — Я помою твои волосы, А-Сюй? — спросил Вэнь Кэсин, голос у него был дрожащий, будто он плакал эти минуты. — Да, — ответил Цзышу, не открывая глаз. Вэнь Кэсин расплел то, что осталось от прически, и полил на голову воды, чтобы намочить волосы. Его пальцы нежно массировали кожу головы. По телу Цзышу прошла волна мурашек, он тихо простонал. Это на секунду остановило Вэнь Кэсина, но он продолжил, ничего не предприняв. Вода полилась на голову, смывая пену. Затем Вэнь Кэсин просушил их полотенцем и скрепил за затылке. Наступила тишина, Цзышу приоткрыл глаз, чтобы посмотреть, что делает Вэнь Кэсин и нашел его лежащим на руках рядом с головой Цзышу и безотрывно смотрящим на него. Его рукава были закатаны и мокрыми от воды. Взгляд был виноватый. Чжоу Цзышу улыбнулся и потянулся к нему рукой, чтобы похвалить. Поглаживание по голове будет странно смотреться после ночи, поэтому поцелуй будет уместным. Он притянул Вэнь Кэсина за затылок к себе и коротко коснулся губ. — Вытаскивай, — приказал он. Вэнь Кэсин тут же подскочил, еще не до конца отойдя по поцелуя. Он неловко споткнулся об таз с водой и взял с ширмы длинное полотенце. Цзышу встал в ванной, Вэнь Кэсин накинул на него полотенце, а затем поднял на руки. Его опустили на кровать и тщательно вытерли тело, затем волосы. Цзышу выставил себя в соблазнительной позе, но на него накинули спальный халат. Глава Тяньчуан улыбнулся, кутаясь в шелковую ткань. Вэнь Кэсин через время отодвинул балдахин и поставил на столик баночки с мазями. Цзышу с любопытством взглянул на них. Она пахла как мазь от синяков, а второй обычно смазывали поврежденные слизистые. Вэнь Кэсин осторожно убрал с плеч халат и намазал мазью укусы на шее и груди, тщательно вымазал шею со следами от удушья и перевязал ее бинтом, после всего запахнул халат и крепко затянул пояс. Синяки на запястьях тоже были тщательно смазаны и обвязаны бинтами. Он ловко перевернул Цзышу на спину и обработал синяки поясницы и ягодицы. Потянулся ко второй баночке, Цзышу красиво приподнял зад, обильно смазанные пальцы проникли в него, выбивая стон. Его чувствительная железа была опухшей и чувствительной, ее то Кэсин и смазал, как и остальные стенки внутри. Цзышу почувствовал, как напрягается его член. — Поясница болит? — спросил он. Цзышу прислушался, не болела, но он кивнул, чтобы выжать из него всё. Вэнь Кэсин закатал рукава и залез на кровать. Его руки легли на поясницу, а потом спустились вниз, будто он не мог сдержать искушения, и сжали ягодицы. Цзышу упал лицом в подушку. Большие пальцы надавливали и растирали мышцы спины и поясницы, мяли ягодицы и бедра. В этом не было сексуального подтекста, но Цзышу чувствовал напряжение в паху и предпочел его игнорировать. Всё-таки этот Сумасшедший Вэнь может сделать для него всё, что угодно.