married to the satan's son

Чонгук ведьмак. Нет, он не наёмник, истребляющий злых монстров и чудищ. Он сам находится на стороне зла. И практикует магию. Чонгук родился в семье потомственных ведьм, которые ещё много веков назад присягнули на верность Верховному Правителю — Сатане. С самого детства мама преподавала Чонгуку травологию, зельеварение и учила различным заклинаниям. Отец же знакомил с теорией и историей магии, а также прививал уважение к ведьминским традициям. Это база. То, без чего на тебя в приличном обществе и не посмотрят. Но двадцать первый век требовал от молодых ведьм и ведьмаков не только знаний и умений в области их непосредственной деятельности, но и навыков коммуникации и взаимодействия с людьми. Если хочешь, например, запятнать человеческую душу грехами, то научись для начала с людьми общаться, не вызывая у них подозрений. Или если нужно сотворить во имя Дьявола какое-то зло в стенах университета или ресторана, то будь добр иметь возможность туда хотя бы попасть. Иными словами: влейся в общество, будь «как все». С этой целью Чонгук не только ходил в обычную школу для людей, но и сейчас значится студентом одного из сеульских университетов, изучая экономику. Родительское воспитание сделало из Чонгука приверженца традиционных ценностей. В свои двадцать два он не пропускает ни один шабаш и ни одно жертвоприношение, может наизусть пересказать каждый закон, ругательство или проклятие. И, конечно же, поимённо знает всех представителей правящего рода. В университете он изо всех сил старается учиться на оценки «отлично», не забывая при этом параллельно участвовать во всех волонтёрских мероприятиях, проводимых Адом, чтобы однажды его заметили и он смог занять достойное место в иерархии тёмного общества. Его мечтой является земной отдел Министерства адских дел, который занимается вопросами нелегальной миграции (демонам нельзя было подниматься на Землю без рабочей, учебной или туристической визы), предотвращает распространение адских наркотиков среди людей и разбирается со всем тем, что так или иначе нарушает установленный для демонов порядок. В Министерстве очень хорошо платят, а всем сотрудникам с первого же дня оформляют двойное гражданство — земное и адское. С его помощью можно беспрепятственно перемещаться между мирами хоть каждый день, не боясь заиметь проблем с миграционкой. Конечно же, в ведьминском сообществе такая профессия вызывает гордость, зависть и восхищение. Чонгук считает, что для него, такого злопорядочного ведьмака, чтущего все традиции предков, места лучше не найти. Он всю жизнь как святой пашет, чтобы быть замеченным и оценённым по достоинству. У него безупречная репутация, большие амбиции, и ничто не помешает ему осуществить свою мечту. Так он думал до определённого момента. Пока в дверь их дома не постучался один незнакомец. — Злой Вам ночи, — не кланяется черноволосый мужчина, укутанный в чёрное длинное пальто. Его щёки слегка покраснели от низкой температуры осенней ночи, но в целом он выглядит безэмоционально. Как и полагается образцовому демону. — Я хочу поговорить с официальным представителем этого рода. Юнхо, отец Чонгука, открывший ему дверь своей обители, почтительно не кланяется мужчине в ответ. Не успев даже поздороваться, он цепляется взглядом за вышитую на его одежде символику — змей и яблоко — и чуть ли не подскакивает на месте от неожиданного осознания. Перед ним прямо сейчас стоит один из представителей самого Сатаны, склонившего много тысячелетий назад Еву к греху. — Ужаснейшей ночи, почтенный господин, — с волнением проговаривает Юнхо. Он открывает дверь дома настежь и, заведя руку за спину, щелчком пальцев заставляет всех домашних выпрямиться. Вдруг кто из них не дай Сатана в этот момент нагнулся в подобии поклона. Это было бы таким неуважением. И позором! — Проходите, пожалуйста. Чувствуйте себя, как в Аду. Неизвестный господин неспешным шагом проходит вглубь дома, внимательно оглядывая чёрные обои просторного первого этажа. Он знает, что это обои из последней коллекции под названием «кладбищенский смрад», которые, как обещает рекламный буклет, подарят не только абсолютные уют и комфорт в доме, но и привнесут в него ароматные нотки гнилой земли. Мужчина принюхивается и подмечает, что реклама не обманула. Пахнет, действительно, как в самую прекрасную ночь на кладбище. А над лестницей, дополняя образ, висит фотография Сатаны, стоящего во главе своих легионов. Фото, конечно же, в рамочке. Как и полагается по всем негласным правилам. — Чем обязаны, господин? — подаёт голос глава семейства. Рядом с ним уже стоит не менее взволнованная жена, Сыльги, которую он поддерживающе держит за руку. Не каждую ночь приходят такие высокопоставленные существа. И Сатана вообще знает, с какой целью эти гости решили нанести визит. — Меня зовут Намджун, — мужчина завершает процесс изучения дома, разворачиваясь к хозяевам лицом и заводя руки за спину. Он говорит легко и непринуждённо, но один только его голос — уверенный и твёрдый — заставляет всех обитателей испытывать слабость в ногах. Какая сила! — Я — верный слуга нашего Сатаны. Для самого младшего из его сыновей наступило время вступления в брак. Выбор пал на Ваш род, — так просто заявляет тот, будто это не было чем-то удивительным. Чонгук, сидящий на кухне, а вместе с ним и две его сестры, наблюдающие за происходящим со второго этажа, давится воздухом. Такого он никогда не смог бы предугадать. Заключение брака между ведьмами и демонами — распространённая практика. Это очень выгодный союз. Однако демоны правящего рода никогда не обращали своё внимание на ведьм, предпочитая не смешивать «королевскую» кровь. А даже если такое и случалось, то только в отношении лучших из лучших, коими чонгуковы сёстры не являлись. Именно поэтому Чонгук так потрясён. И именно поэтому его сёстры так сильно взбудоражены и взволнованы. Прямо сейчас, возможно, для них произойдёт чудо. Девушки давно уже мечтают, как и Суджин, их старшая сестра, отправиться в мир грехов и искушений. Брак с одним из представителей Ада — великое счастье. А если демон ещё и из рода самого Сатаны… Немыслимое везение. — Кюрин, Исыль, — с показательным спокойствием в голосе обращается к дочерям отец. Даже если ему хочется разрыдаться от счастья, он должен держать лицо. — Спуститесь к нам. Девочки, наспех взлохматив свои волосы, чуть ли не бегом спускаются по лестнице и за считанные секунды оказываются рядом с главой семейства. На их лицах сияют улыбки до зубов, что заставляет Чонгука закатить глаза. Он, в отличие от сестёр, не спешит радоваться. Вся эта ситуация кажется ему слишком подозрительной. Обычно, когда один из демонов решает вдруг выбрать себе в пару ведьму, процесс сватовства занимает не меньше недели. Сначала ведьминскому семейству отправляют официальное приглашение в Адскую столицу, где в течение трёх-пяти дней (в зависимости от настроений и уровня симпатий) происходит знакомство двух семей. Затем начинаются предсвадебные хлопоты и тщательная подготовка к торжеству, которое, кстати говоря, всегда проводится с большим размахом. Эта традиция пришла в Ад прямиком с Земли — демоны не прочь лишний раз выпить и поесть — и с лёгкостью прижилась. Чонгук знает, что всё это — неотъемлемые части любого адского бракосочетания. Он чтит традиции. Потому не разделяет преждевременной радости своих сестёр. — Это мои дочери. Исыль, — не поклонившись, Исыль выходит вперёд с высоко поднятой головой. Её длинные чёрные волосы небрежно рассыпались по белой ночнушке. — Ей двадцать четыре. Она знает всё о травах и зельях. В семь лет наслала на воспитательницу свой первый заговор на понос, — девушка расплывается в гордой улыбке. Намджун кивает, выражая свои уважение и почтение. — Кюрин, — следующая дочь выходит вперёд, заслоняя собой первую. — Девятнадцать. В совершенстве владеет трансфигурацией. Может обратить крысу в бабочку, — с гордостью заявляет Юнхо. Намджун на последних словах брезгливо кривится. — Давайте не будем трогать бедных крыс, — он прочищает горло. — Имейте уважение к питомцам госпожи Чумы. Юнхо прячет взгляд в деревянных полах дома, краснея и шепча виноватое «простите». — Я слышал, что у Вас есть ещё один ребёнок, — возвращается к теме разговора Намджун. — Да. Но Суджин уже в браке с господином Маммоном, — отец непонятливо хмурится, переводя растерянный взгляд на жену. Та в таком же замешательстве пожимает плечами. — В следующем месяце они ожидают второго бесёнка. — Я не о ней, — Намджун бросает короткий взгляд за спину Юнхо. Туда, где сидит Чонгук. — Я о мальчике. В мире тёмных созданий однополые браки, конечно, не запрещены. Они даже активно поощряются: большая часть людей всё ещё воспринимает такую любовь, как грех, а демоны, пусть и не разделяют их мнения, всё равно активно пользуются этим в качестве лазейки для очередного выполненного задания. Чонгук и сам бисексуал. Секс с представителями обоих полов нравится ему одинаково сильно. Однако. Зачем Сатана, которому надо продолжать род, стал бы сочетать своего младшего сына браком с другим мужчиной? — Чонгук? — уточняет Юнхо, оказываясь в не меньшем потрясении. Нахмурившись, он потирает лоб. — Да, это мой сын. Но… Чонгук при упоминании своего имени сразу же вскакивает с места, прерывая отца, и уверенной походкой направляется к Намджуну. В его же интересах показать себя перед слугой правящего рода в лучшем свете. А с ситуацией, обстоятельства которой волнуют его чуть меньше, чем собственное будущее, он разберётся в процессе. — Премерзкой ночи, господин, — Чонгук, как воспитанный мальчик, не кланяется. — Вы упомянули моё имя. Чем обязан? Намджун оценивающе пробегается по внешности парня — бледная кожа и большие выразительные глаза, тёмные волосы, сзади доходящие до шеи, пустой, но твёрдый и уверенный взгляд, синяя свободная футболка и чёрные джинсы — и остаётся довольным. Чонгук, по его мнению, выглядит достаточно буднично, чтобы не выделяться в толпе, но вполне мрачно, чтобы соответствовать сообществу, к которому принадлежит. — Чонгук, я наслышан о тебе, — мужчина опускает голову к плечу, внимательно смотря в чёрные глаза напротив. Чонгуку хочется провалиться под землю от доминирующей энергии, которая исходит от Намджуна, но он с мужеством пытается выстоять этот цепкий взгляд и эту незамысловатую проверку. — Каждую ночь читаешь Греховное Писание, безустанно практикуешься в гадании и толковании древних рун и даже владеешь навыками ведения боя, несмотря на то, что ведьмаки всегда полагаются лишь на свою магию. — Стараюсь быть готовым к любой ситуации, господин. — Отлично, перейдём сразу к делу, — старший опускает руку в карман своего пальто, что-то оттуда доставая. Под любопытные взгляды всех членов семьи он протягивает Чонгуку на ладони зелёный браслет. Не кольцо, как обычно принято при заключении брака, а самый обычный браслет из… бисера. Сёстры Чонгука брезгливо переглядываются, отметив про себя, что браслет даже не драгоценный. Он, по их мнению, совсем не отражает силу и величие своего обладателя. Украшение от королевского сына должно ослеплять с одного только взгляда, а это — какая-то дешёвая безделушка. — Согласен ли ты, Чон Чонгук, стать мужем Ким Тэхёна, младшего сына Сатаны, и творить с ним грех, пока Рай не разлучит вас? Его слова звучат так, словно он прямо здесь и сейчас проводит церемонию бракосочетания. Без знакомства семьями. Без шумного гуляния. Без жениха. А в воздухе рядом уже висят чернила, перо и контракт, который следует подписать в случае согласия. — Подождите, — моментально вмешивается отец, подходя ближе. Он с важным видом поправляет очки, съехавшие на нос, и внимательнее вчитывается в контракт на предмет незаконных махинаций. — А как же продолжение рода? Разве наш Властитель не нуждается во внуках? — Юнхо не готов ввязывать единственного сына в сомнительную авантюру, кто бы перед ним ни стоял. — И церемония, — подаёт голос подошедшая Сыльги, разглядывающая покоящийся в намджуновой ладони зелёный браслет. Ей важно, чтобы всё прошло на высшем уровне и в лучших традициях. Иначе до конца жизни придётся краснеть перед знакомыми. — Пиршество, всеобщее опьянение, — ненавязчиво перечисляет она. Намджун игнорирует обоих родителей, обращаясь напрямую к Чонгуку: — Думаю, ты понимаешь, что будешь вхож в любой дом при таком супруге, Чонгук. Сатана рад оказать любую, даже самую неосуществимую услугу для своего дорогого зятя, — Намджун давит из себя улыбку. Чонгук уверен, что для этого мужчины даже такая мелочь, как улыбка, говорит о многом. Демоны в принципе практически не улыбаются. Что уж говорить о Верховных и их слугах. Значит, Намджун настроен серьёзно. Значит, дело действительно важное. Чонгук обеспокоен противоречивостью ситуации, но ему льстит подобное внимание к своей персоне. А ещё он искренне уважает Властителя, служение которому — смысл его жизни. И всегда чтит традиции. — Я согласен, — игнорируя обеспокоенные и предостерегающие комментарии своей семьи, Чонгук подписывает контракт. Теперь его мужем официально значится некий Ким Тэхён. Своё столь поспешно принятое решение Чонгук объясняет преданностью Сатане и, возможно, желанием таким образом пробиться в самые горячие точки Ада, где и принимаются все главные решения, касающиеся тёмного мира. С такими связями Чонгук сможет занять должность намного серьёзнее и выше, чем любая в Министерстве адских дел. Было бы глупо отказываться от предоставленной возможности. Он размышляет об этом и на следующий день, когда сидит в шумном баре, в котором договорился встретиться с Намджуном и своим новоиспечённым мужем. Сегодня у них одновременно и знакомство, и первое задание. В чём состоит суть задания, спросите вы. Ничего сложного: склонить человека к греху. Это первостепенная и, пожалуй, единственная задача демона, а также ведьмы, служащей на его благо. Заставить солгать начальнику, вызвать зависть к новой покупке соседа, подтолкнуть к проявлению неуважения к родителям. Список на самом деле большой, продолжать можно до бесконечности, но прямо сейчас, обращая внимание на место встречи, Чонгук концентрирует своё внимание на таких грехах, как похоть и алкоголь. Он бросает ленивый взгляд на самоорганизованный в центре заведения танцпол, на котором с присущей громкостью веселится компания… студентов, он полагает. Кажется, они что-то отмечают, судя по ярким выкрикам и довольным лицам. Светловолосый парень — самый громкий из них — кажется особенно счастливым. Что ж. Нет ничего сложного в том, чтобы утопить и без того утопающего человека. С этим справится даже ребёнок. Чонгук выдвигает теорию, что простота задания связана с тем обстоятельством, что его муж поднимается на Землю впервые. Чонгуку не терпится посмотреть на него в действии. Вся ситуация в целом, конечно, всё ещё кажется ему жутко подозрительной. Но вместе с тем и очень интригующей. Из собственных мыслей его вырывает Намджун, возникший буквально из ниоткуда. Его лицо, как и обычно, не выражает никаких эмоций. Образцовый демон. Однако Чонгук чувствует, как с его появлением атмосфера накалилась: воздух стал твёрже. — Мерзкого Вам вечера, господин, — первым здоровается Чонгук, сидящий за столиком спиной к танцполу. — Взаимно, Чонгук, — Намджун, просканировав помещение ледяным взглядом, присаживается напротив. — Прости, что задержался. Мне пришлось обойти всю Корею, — Чонгук понимает, что это говорится в буквальном смысле. Об этом подсказывают не только знания о способности демонов к телепортации, но и проступившая на лбу Намджуна испарина, а также взъерошенные волосы, — чтобы разыскать твоего мужа. — Заклинание поиска пробовали? — зачем-то подсказывает Чонгук. — Этот чертёнок, при желании, может обойти любое из моих заклинаний. Чонгук растерянно хлопает глазами. Он впечатлён. Если его муж способен обойти заклинания демона, от ауры которого у всего семейства Чон невольно подгибались ноги, то… насколько же он силён? И каким же сильным, от того и влиятельным, в будущем станет сам Чонгук? — Я не преуменьшаю Ваши силы, — Чонгук старается быть почтительным, — но, возможно, вместе мы сможем что-нибудь придумать, — и услужливым. — Ценю предложенную помощь, но я уже отыскал его, — Намджун смотрит пристально, холодно. Куда-то за чонгукову спину. Его взгляд, как и прежде, нечитаем, но Чонгук готов распасться на атомы от степени чужого раздражения. Чонгук разворачивается вполоборота, чтобы проследить за взглядом старшего, но не находит ничего нового. Всё та же пьяная, танцующая и громко орущая компания друзей. Демон вдруг подаёт голос: — Мой господин, проявите воспитанность. Несмотря на то, что он произнёс это всё так же тихо, как если бы обращался к Чонгуку, один человек из толпы всё же оборачивается на этот звук. Тот самый светловолосый парень, которого Чонгук мысленно обозвал самым весёлым и наиболее склонным к греху. Прямо сейчас тот наскоро прощается с друзьями и с улыбкой направляется в сторону Намджуна и Чонгука. «Мой господин». Так этого парня Намджун назвал секундами ранее. Неужели он… — Ох, ты справился слишком быстро, — парень, которому на вид было около двадцати лет, громко икает и своевольно опускает ладонь на грудь Намджуна, используя его, как свою опору. Старший даже бровью не ведёт, позволяя пользоваться своим телом в любых целях, будто такое панибратство вполне нормально. А Чонгук вскакивает с места и весь вытягивается, как струна, совсем не понимая, как должен вести себя рядом с таким высокопоставленным демоном. Сыном самого Сатаны. — Я ещё даже не успел опьянеть, а ты уже меня нашёл. С этими словами он широко улыбается, игнорируя Чонгука, который пользуется возможностью проанализировать чужой внешний вид, пока его самого ещё не заметили. Исключительно в деловых целях, конечно. Он высокий, широкоплечий. На нём серо-голубые свободные джинсы, в которые заправлена жёлтая футболка. К вспотевшему лицу прилипли блондинистые прядки волос. Венистые руки усыпаны множеством самодельных браслетов из бисера и каких-то верёвочек. Он выглядит модным, ярким. Немного пьяным и абсолютно беззаботным. Выглядит так, как ни при каких обстоятельствах не может выглядеть сын Сатаны! — Юный господин, это Ваше первое задание, — безэмоционально проговаривает Намджун, протягивая ему платок из чёрной ткани с эмблемой королевского рода. «Господин», всё ещё восстанавливающий дыхание после танцев, вытирает проступившую на лбу испарину. — Не расстраивайте своих родителей. Этот парень, кажется, действительно младший сын Сатаны. А также муж Чонгука. — Я с ним мигом управлюсь, — заявляет с особенной уверенностью. Он выпрямляется, чтобы в следующую секунду развернуться на сто восемьдесят градусов и ногами побрести обратно в гущу событий. — Что там от меня требу… Вероятно, «ется». Чонгук может лишь предполагать продолжение фразы, поскольку его муж уходит, оставляя своего партнёра пребывать в полном замешательстве. Это всё какое-то недоразумение. Это не может быть правдой. Муж Чонгука — младший сын Сатаны. Значит, должен быть холодным, безжалостным, серьёзным и чтущим традиции. Его одежда должна быть преимущественно тёмной, а в каждых слове и взгляде — читаться высокомерие и самодовольство. Но ничего, кроме беззаботности, опьянения и улыбчивости, Чонгук не увидел, потому с приоткрытым ртом и рассеянным взглядом разворачивается к Намджуну для пояснений: — Только не говорите мне, что это… Может, всё-таки ошибка? Недоразумение? Взаимное недопонимание? — Это Тэхён, младший сын Сатаны, — подсказывает Намджун. — И твой муж на ближайшую вечность. Чонгук хлопает глазами, стеклянным взглядом буравя стену перед собой, и не реагирует на попытки демона обратить на себя внимание. Говорили же родители, что не стоило спешить с принятием решения. Чонгук и сам находил это дело подозрительным: мало того, что член правящего рода обратил свой взор на простую ведьминскую семью, так ещё и выбрал из трёх человек единственного мужчину! Сатана не дурак, чтобы мешать кровь и лишать себя наследников. Только теперь Чонгук понимает, что бесплатный сыр, как любят говорить люди, действительно бывает только в мышеловке. Тэхён какой-то неправильный. Будто и не демон вовсе. Пьянеет от человеческой выпивки, тогда как демонов берёт только слюна Цербера, одевается в яркие цвета, тогда как все демоны отдают предпочтение тёмным оттенкам. Тэхён выглядит как тот, кто легко может запятнать своими неправильными действиями безупречную репутацию Чонгука. От осознания своего провала ведьмак начинает падать, теряя координацию, и приземляется на стул, который услужливо телепортируется к его заднице Намджуном. Тот же и помогает ему усесться за стол и пытается привести в сознание, принеся стакан воды. Когда Чонгук приходит в себя, Намджун объясняет, что младший сын Сатаны родился от простой смертной. Красивой до невозможности и своенравной. Она до сих пор отказывается перекрашивать свои от природы светлые волосы в более тёмный цвет. Сын оказался точной копией своей матери. Как внешне, так и внутренне. Лишь абсолютное владение тёмными силами выдаёт в нём родство с Сатаной. — Тэхён перенял от неё не только красоту и упрямство, но и целый набор человеческих характеристик, с которыми нам предстоит поработать, — беззаботно говорит Намджун, попивая принесённый официантом томатный сок. Любимый напиток жителей Адской столицы. — Мы должны пробудить его внутреннего демона и покончить с человеческой составляющей. — Мы? — чонгуков голос истерично дёргается. Он теперь жалеет о своих расчётливости и практицизме. В стремлении заполучить для себя выгоду, он не заметил подвоха. Не разглядел в мухе очевидного слона. — Теперь он твой муж, — строго напоминает Намджун, смотря предупреждающим взглядом в чонгуковы глаза. — В контракте сказано, что… — Знаю, — не изменять, оставаться преданным до последнего вздоха, не оставлять в беде, защищать ценой собственной жизни. — Просто пытаюсь понять, — придя в относительное спокойствие (испугавшись чужой перемены настроения), пытается подытожить факты Чонгук. — Вы выдали меня замуж за.. — Неопытного демона, — договаривает за него Намджун, избегая любых возможных оскорбительных формулировок. — Тэхён, можно сказать, только-только родился. Что для нас, — имея в виду свой вид, — значат сто девятнадцать лет? Жалкая песчинка на целом пляже. Ему нужно время. И помощь. Поэтому мы выбрали тебя — злодеятельного гражданина тёмного сообщества. Кто, если не ты? Чонгук прекрасно понимает, что это банальная лесть, произнесённая с целью урегулирования нарастающего конфликта. Но он не может отрицать, что она действительно работает. Каким бы неправильным демоном ни был Тэхён, Чонгуку приятно, что именно его кандидатура была выбрана для помощи в столь непростом деле. Возможно, даже проводился строгий отбор. Чонгук вдруг вспоминает, что Сатана — Верховный Правитель всех ведьм, ведьмаков, демонов и прочих тёмных существ. Перечить ему, значит выступать против собственной природы и вековых традиций. А Чонгук чтит традиции. И всё ещё мечтает получить хорошую высокооплачиваемую работу и быстро подняться по карьерной лестнице. — Я… — он подбирает слова, чтобы извиниться. И выразить свою готовность служить Повелителю. — О мой Сатана! — но Намджун в очередной раз прерывает его, отвлекаясь от диалога ради чего-то более интересного. — Говорил же тебе: дай ему время. Да Тэхён схватывает на лету! — мужчина выглядит воодушевлённым и гордым. Он даже вскидывает руку, сжатую в кулак, вверх. Как если бы Тэхён действительно с лёгкостью справился со своим первым заданием. Чонгук рассеянно оборачивается через плечо, чтобы посмотреть на первые успехи своего мужа. Восторг, с которым говорил Намджун, заставляет его строить определённые предположения. Возможно, зря Чонгук переживал и мысленно на Тэхёна наговаривал. Теперь они оба внимательно наблюдают за тем, как Тэхён, сидящий в обнимку с одним из пьяных посетителей, жестом руки о чём-то просит бармена. — Сейчас юный господин попросит добавки для того человека, — предполагает Намджун. — Какой хитрый ход, — он, впечатлённый таким поворотом, гордо хмыкает. Чонгук же не спешит комментировать. Он сосредоточенно продолжает следить за тем, как бармен что-то активно ищет за своим рабочим местом. Намджун в эти секунды волнительного предвкушения крепкой хваткой цепляется за края чонгуковой чёрной толстовки, искренне волнуясь за своего подопечного, делающего свои первые шаги. Спустя несколько секунд бармен отходит в сторону холодильника, достаёт оттуда бутылку обычной холодной воды и передаёт её Тэхёну вместе с чем-то маленьким и незаметным. Чтобы разглядеть это «что-то», Намджун включает рентгеновское зрение, а Чонгук шепчет особое заклинание. Как только им удаётся опознать неизвестный предмет, младший недоумённо пялится на Намджуна. — Это таблетка. — Вижу, — сдержанно кивает Намджун. — Но комбинация алкоголя с таблетками наносит непоправимый вред здоровью человека. Тэхён не так прост. Чонгук поражается тому, как яро старается Намджун защитить честь и достоинство своего подопечного. И проглатывает своё предположение о том, что Тэхёну о подобных свойствах человеческих таблеток вряд ли известно. О том, что у демона никогда не стоит цели навредить человеку — тоже. Чонгук уважает старших. И если старший хочет успокаивать себя самообманом — пожалуйста. Тэхён тем временем протягивает воду и таблетку своему пьяному знакомому. Бармен же достаёт из-за стойки мобильный телефон и снова передаёт его Тэхёну. Тот что-то быстро в нём набирает, параллельно советуясь с виновником торжества, и уже через несколько секунд, подхватив под руки пьяницу, выводит его на улицу. Всё это, конечно, под удивлённые взгляды Намджуна и Чонгука. — Мой муж, кажется, только что вызвал человеку такси. Чтобы тому не стало хуже, — озвучивает очевидное Чонгук. — Вместо того, чтобы позволить утонуть в грехе. Намджун, проводя пятернёй по волосам, устало вздыхает: — Говорю же: он просто неопытен. Чонгуку в голову с самого детства вдалбливали, что грешить — будь то вампир или орк — первоочерёдная задача любого создания тёмного мира. Его родителей ни разу даже не вызывали «на ковёр» из-за проявления их сыном излишних мягкости и сострадания по отношению к людям. Чонгук всегда следует правилам. Он всегда придерживается традиционных ценностей. Но его муж, порождённый самим Сатаной, ведёт себя так, словно эти традиции абсолютно ничего для него не значат. Да в нём же от демона ничего даже будто и нет! Ни внешне, ни внутренне. Да, он наполовину человек, но как может человеческая кровь оказаться сильнее, чем демоническая? Возможно, после нескольких тэхёновых заданий вскроется правда, что он самый обычный человек, а его мать — обманщица. Их обоих казнят за предательство, вместе с ними к смерти приговорят и законного мужа. Отличное развитие событий для Чонгука, который всю жизнь из кожи вон лез, добиваясь признания. И теперь, кстати говоря, становится понятно, почему Сатана вообще принял решение сочетать своего младшего сына узами брака с мужчиной. Он, возможно, просто не хотел такого потомства. Звучит очень жестоко, но и они не в Раю. Чонгук от предположений о собственном будущем готов потерять сознание. Но в момент, когда его паника начинает вырываться наружу, в бар возвращается Тэхён. Чонгук берёт свои эмоции под контроль — нельзя ударить в грязь лицом, у него же безупречная репутация — и, разворачиваясь вполоборота, принимается внимательно следить за ходом чужого разговора. Вдруг всё не так плохо, вдруг ситуация всё-таки прояснится. Пожалуйста, пусть она прояснится. — В чём смысл поступка? — спокойно спрашивает Намджун, когда Тэхён перестаёт кричать вслед уезжающему такси что-то в стиле «напиши мне, как только доберёшься до дома, я же волнуюсь». Старший искренне хочет понять логику действий своего господина. — Ну, — Тэхён чешет затылок, собираясь с мыслями, — он упомянул, что ему завтра нужно быть на работе в восемь утра. Несмотря на то, что завтра — суббота, в которую полагается спать, — он брезгливо кривится. Словно ему святыню под нос сунули. — И я решил последовать правилу: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». Мне, например, хотелось бы хотя бы попытаться выспаться после такого бурного вечера. Эти слова Чонгука не удивляют — лень — один из семи смертных грехов. Неудивительно, что демон такого высокого уровня предпочитает проводить утро субботы в кровати. Удивляет другое: — Это правило ангелов, господин, — заботливо исправляет его Намджун. — Наше звучит так: «Поступай с другими так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой». — Правда? — Тэхён приоткрывает рот и накрывает его ладонью. Он выглядит искренне удивлённым. Намджун кивает ему, подтверждая слова. — Ох, моя ошибка. Прошу прощения. — Ничего страшного, — старший приободряюще хлопает его по плечу и улыбается с искренним пониманием. — Совершать ошибки на первых этапах — нормально. Вы ведь только учитесь, мой господин. — Спасибо. Тогда я вызову нам такси, чтобы мы поехали домой и как следует отдохнули? — Намджун кивает. Тэхён улыбается, а потом поворачивается к Чонгуку, которого, кажется, только что заметил. Когда он встречается взглядами с ведьмаком, его лицо застывает в неопределённости. Рот приоткрыт, глаза изучающе сканируют чужое лицо. — Простите, мы не знакомы, — не отрывая восхищённого взгляда, говорит Тэхён. — Меня зовут Тэхён. Доброй ночи, — он делает низкий поклон, заставляя своего собеседника побледнеть, а Намджуна глубоко вздохнуть и прошептать «он только учится». — Вам вызвать такси? Возвращаться в столь позднее время домой в одиночестве довольно-таки опасно. И лучше бы Тэхён и дальше его не замечал, потому что от каждого сказанного слова, пропитанного добротой и заботой, Чонгук лишь сильнее впадает в отчаяние. Надежды на то, что всё это глупое недоразумение, больше нет. Чонгук подписал контракт на вступление в брак с самым настоящим святошей! Это погубит не только его самого, но и весь Чонов род. Им вовек не удастся отмыться от этого позора. — Нет, спасибо, — Чонгук отворачивается, избегая чужого взгляда, и достаёт один из заранее подготовленных мешочков с заклинанием. Не пристало ведьмаку пользоваться такси. Это стало бы показателем его несостоятельности, как колдуна. — Я доберусь до дома своим способом. До свидания, господа, — он поочерёдно прощается с ними короткими кивками. — Всего плохого. Чонгук испаряется, даже не убедившись, что его действия остались незамеченными людьми. Он настолько потрясён происходящим, что такие вещи, как конспирация, мало его волнуют. Ему бы сейчас поскорее оказаться дома, гневно прокричать в подушку, а потом принять огненную ванну. А завтра он что-нибудь придумает. Чонгук всегда что-нибудь придумывает, всегда справляется со всеми трудностями, возникающими на его пути. Ким Тэхён не станет его исключением. — Что это с ним? — потерянно спрашивает Тэхён у Намджуна, который лёгким взмахом руки стирает всем присутствующим в баре память о произошедшем. Для них никогда не существовало Чон Чонгука, исчезающего в пространстве прямо на их глазах. — Он показался мне недовольным. — Это Ваш муж, господин, — закончив «подчищать» за Чонгуком, Намджун брезгливо оттряхивает руки. Копаться в головах людей — одно из его нелюбимых занятий. Слишком много доброты, сочувствия и понимания. — Полагаю, Вы обидели его своим поведением. Намджун понимает, что едва ли чувства Чонгука можно назвать «обидой». Скорее, что-то между замешательством, тотальным шоком и лёгким раздражением. Однако он старается говорить с Тэхёном именно теми словами, в которых тот разбирается лучше всего. Слова из языка человеческих чувств. — Мой муж? — еле слышно шепчет тот. — Обидел? — и, виновато потупив взгляд, удивляется. Тэхён искренне из-за этого факта расстраивается. — Я обидел своего мужа? Намджун по одному только расстроенному виду своего господина начинает понимать, что зря решил объяснить поведение Чонгука в таком контексте. Тэхён теперь, конечно же, попытается извиниться. Своим методом.

***

На дворе тёплый осенний день. Сыльги, напевая себе под нос какую-то незамысловатую мелодию, завершает приготовление червивого пирога. Из-за утреннего звонка дочери, которая сообщила, что после рождения ребёнка отправится вместе с мужем в путешествие в Зимбабве, у неё хорошее настроение. Достаточно хорошее, чтобы приготовить десерт для своих соседей-гулей. Неожиданный звонок в дверь отвлекает её от готовки. Она отряхивает руки о свой чёрный фартук и, пока дети в гостиной смотрят какую-то человеческую дораму и смеются, направляется в сторону входной двери. — Добрый день, — говорит стоящий на пороге молодой человек со светлыми волосами и лучезарной улыбкой. Его руки заведены за спину, а в глазах горит необъяснимое предвкушение. — Могу я увидеть Чонгука? — Сатана мой, — громко вскрикивает Сыльги, хватаясь за сердце. — Что за невоспитанность, — имея в виду пожелание доброго дня. — Куда только твои родители смотрят! — Ох, простите меня, — гость чувствует, что допустил ошибку и делает низкий поклон, стараясь заслужить чужое прощение. — Я не хотел Вас обидеть. Простите. Сыльги в этот раз даже не находит в себе сил кричать или ругаться. Она просто падает в обморок. Её успевает подхватить прибежавший на крик Чонгук. Он быстро подзывает сестёр, передаёт им в руки бессознательное тело матери и плотно закрывает за ними дверь. Ему не нужны свидетели предстоящего разговора. И позора. — Здравствуй, Чонгук, — Чонгук узнаёт в говорящем Тэхёна. Своего мужа, если говорить точнее. Мужа, всю правду о котором Чонгук решил пока не рассказывать своей семье. Он ограничился тем, что это «конфиденциальная информация, разглашение которой карается казнью» (чтобы они не начали выяснять детали самостоятельно) и тем, что «причин для беспокойства нет» (может, и правда нет?). Ему не хотелось создавать лишние поводы для переживаний, пока он сам не разобрался в происходящем. Он искренне надеялся, что Тэхён, впервые поднявшийся на Землю, а также имеющий прямое родство с одним из представителей человеческого рода, со временем в правилах нового для него мира всё-таки разберётся. Демон постепенно освоится и привыкнет, и всё будет хорошо. И всю неделю, прошедшую со дня подписания брачного контракта, всё действительно было хорошо. Пока кое-кто не решил наведаться в гости. — Приветствую, господин, — Чонгук спиной опирается на массивную входную дверь, будто готов в любую секунду от своего мужа сбежать. — Чем обязан? — бормочет он, глядя в пол. Ему искренне не хочется смотреть на Тэхёна, чтобы не увидеть в элементах его одежды очередную деталь, которая напомнит ему о своём неутешительном положении. Но ему приходится — статус гостя обязывает — и он поднимает взгляд на того, кто всё ещё находится в непосредственном родстве с Сатаной, и замечает, что Тэхён выглядит сегодня более важно и презентабельно, чем в их первую встречу. На нём голубой костюм с прямыми брюками, белая рубашка расстёгнута на две верхние пуговицы. Светлые волосы аккуратно уложены, на лице сияет дружелюбная улыбка. А в яремной впадине красуется зелёная — где-то Чонгук похожую видел — бусинка. — Пожалуйста, называй меня просто Тэхён, — Тэхён опускает голову, стараясь заглянуть в чужие глаза и обратить на себя внимание хозяина дома. Чонгук неохотно поднимает на него недоверчивый взгляд. — Или «Тэ», — установив зрительный контакт, тот продолжает ещё более радостно и воодушевлённо. Будто чонгуково внимание дарит ему невообразимую радость. — Я знаю, что на Земле любят прозвища. Будет классно иметь своё собственное. Послушай, мне очень жаль, что тогда всё так вышло. Это был мой первый день среди людей, и я… — Тэхён осекается на полуслове. Внезапно он раскрывает ладонь свободной руки (пока вторая всё ещё прячется за его спиной) и с волнением всматривается в оставленные на ней им же, вероятно, самим подсказки, — перебрал, — Чонгук скептически изгибает бровь. Что вообще происходит? — и меня, — Тэхён снова вчитывается в слова на своей руке, — накрыло. Да, я перебрал и меня накрыло, — произнеся эти два слова в одном предложении, он кажется особенно довольным собой. — Прости меня, Чонгук. Всё-таки, ты мой муж. Я бы не хотел начинать наше знакомство таким образом. Дай мне, пожалуйста, второй шанс, — парень кивает сам себе и выглядит так, словно очень нервничает перед тем, как сказать: — Сходи со мной на свидание. — Вы хотели сказать задание, — мгновенно реагирует удивлённый и испуганный Чонгук. — Нет, я хотел сказать свидание, — Тэхён нараспев тянет буквы этого слова, превращая его в мелодию. — Приглашаю тебя на свидание, дорогой муж. Чонгук сбит с толку. Какое ещё свидание? — Кстати, — Тэхён выставляет указательный палец, как бы говоря «точно, как я мог забыть», и достаёт из-за спины пышный букет подсолнухов, перевязанный фиолетовой ленточкой. — Это тебе, — вместе с букетом он дарит Чонгуку и обворожительную улыбку. Такую же яркую и красивую, как и цветы. — Они прямиком с аргентинских полей, — гордо заявляет Тэхён, когда Чонгук неуверенно (и с долей опаски) принимает букет. — Свежие. Буквально только что нарвал. Чонгук ни разу в своей жизни не получал в подарок цветы. Это странно. Он скептически оглядывает букет на предмет того, что помогло бы прояснить ситуацию. Может, в их бутонах скрывается яд, который они предложат кому-нибудь из людей в качестве орудия убийства? Как иначе объяснить эту странную и не понятно откуда возникшую потребность их подарить. — Они отравлены? — с надеждой во взгляде уточняет Чонгук, подавшись корпусом вперёд. — Что? — глаза Тэхёна округляются от удивления. И немного тускнеют от обиды. — Нет, конечно. Зачем бы я стал дарить мужу отравленные цветы? — он искренне недоумевает. Чонгуковы плечи разочарованно опускаются вниз. Он успокаивает себя словами, что Тэхён всё ещё осваивается и привыкает. Всё образуется, нужно только потерпеть. Чонгук смотрит на цветы ещё раз, крутя букет из стороны в сторону. На вид: самый обычный букет. Он неоднократно видел, как один партнёр дарил подобный другому. Люди потом ещё любят его сфотографировать, чтобы выставить в социальную сеть. Чонгук, чтобы не выделяться, ставил лайки и даже комментировал. Нет ничего сложного в том, чтобы подражать поведению людей. Они до невозможного просты и предсказуемы в своих действиях. Но сейчас Чонгук сам получил букет. Он не до конца понимает, что это означает. И как ему на это реагировать. — Эм, большое спасибо, — в итоге выдаёт он. Чонгук решает общаться с Тэхёном так, как он обычно общается с обычными людьми. — Красивый букетик. — Я рад, что тебе понравилось, — и снова эта улыбка от уха до уха. Чонгук невольно этому виду кривится. Сдержанность, холодность и безэмоциональность — превыше всего. Что этот демон себе позволяет?! — Ты заслуживаешь самых красивых цветов во всём мире, Чонгук, — теперь Тэхён тупит взгляд. Чонгук не уверен до конца, но, кажется, тот чем-то смущён. — И ещё. Прости, что моих извинений тебе пришлось ждать целую неделю, — он звучит виновато и грустно. — Мне нужно было подготовиться. Двое мужей действительно не виделись целую неделю. Намджун сказал, что у юного господина есть какие-то важные дела. Чонгук был только рад таким поворотам и не настаивал на объяснениях. Для него это было отличной возможностью, чтобы успокоиться и трезво проанализировать ситуацию. — Подготовиться? — глаза Чонгука вновь загораются в надежде. Возможно, под «свиданием» Тэхён всё же подразумевает совместные грязные делишки. — Да, подготовиться, — подтверждает тот, пока Чонгук снова в надежде подаётся корпусом вперёд (теперь ещё и с цветами, прижатыми к груди). — Я не знаю, как здесь всё устроено. Поэтому безвылазно зависал в инете, — на последних словах (они произносятся с особой гордостью) Тэхён делает паузу, проверяя, были ли собеседником оценены его познания в слэнге, — чтобы познакомиться с местной культурой. Боже, я так плакал над «Демоном», что глаза до сих пор болят, — Тэхён хватается за сердце, прикрывая глаза. Его голос звучит так, словно он готов расплакаться от одних только воспоминаний. — Какая чудесная история любви! Челюсть Чонгука в этот момент падает вниз. Не фигурально, а буквально. В его рту сейчас поместилась бы целая стая трупных мух. Младший сын Сатаны смотрел сериал о любви. И плакал. А ещё он муж Чонгука. Чонгука, который всю жизнь чтит традиции предков, стараясь проявить себя, как самый злопорядочный представитель ведьминского сообщества. — Ну так что? Чонгук слышит голос Тэхёна в каком-то вакууме. Кажется, тот обращается к нему уже не в первый раз. — А? — Согласен ли ты сходить со мной на свидание прямо сейчас? — неуверенно уточняет Тэхён, в глазах которого застывает нечто похожее на грустную надежду. — Просто к вечеру меня ждёт папа. Он хочет познакомить меня с каким-то Ким Чен Ыном. Освобожусь только к завтрашнему утру. Папа. Чонгук вдруг вспоминает, какой у Тэхёна влиятельный папа. И что его, чонгуково, собственное предназначение заключено в служении Сатане. Ради этого он смог бы, наверное, и потерпеть пару часов на свидании. Он может чуть-чуть потерпеть Ким Тэхёна, совсем не чтущего местные традиции. — Хорошо, — Чонгук давит из себя дружелюбную улыбку. Ту, которая, как ему кажется, придётся Тэхёну по вкусу. — Я согласен сходить с тобой на свидание прямо сейчас. Тэхён на это как-то непонятливо вздыхает. С долей облегчения, с долей удовлетворения. Его плечи опускаются, а взгляд приобретает тот самый незнакомый для Чонгука оттенок. Пару минут они молча друг друга разглядывают. Чонгук в эти секунды думает, что совсем не знает, как себя вести дальше, но вовремя вспоминает, что он трудолюбивый, смелый и решительный ведьмак. За его плечами — богатый опыт взаимодействия с людьми. И уж с Тэхёном — получеловеком, полудемоном — он с лёгкостью справится. Если тот решил сделать человеческий подарок, то и Чонгук, не пальцем деланный, ответит ему в человеческом стиле. Полный решимости, Чонгук достаёт из кармана брюк мобильный телефон и быстро, даже не заботясь о ракурсе и свете, делает несколько — семь, если говорить точно — снимков своего букета. Потом он с равнодушным видом суёт свой телефон Тэхёну в руки. — Сфоткай меня, — он встаёт напротив двери своего дома, не заботясь о заднем фоне. А букет держит бутонами вниз, как какой-нибудь пакет. — Выставлю в соцсети. Тэхён сразу же несколько раз кивает, широко улыбаясь. Эта просьба приносит ему радость, поскольку заставляет верить, что Чонгуку действительно понравился этот букет. Чтобы фотографии точно получились удачными, Тэхён делает их с разных ракурсов. В процессе он немного подгибает колени, отдаляется и приближается к Чонгуку, чтобы фотографии получились разными, и сосредоточенно прикусывает губу. Он искренне старается, чтобы конечный результат понравился его мужу. — Готово, — закончив, Тэхён возвращает ему телефон. Он смотрит теперь на Чонгука с волнением и предвкушением. — Какая тебе больше всего нравится? Вот здесь, — он позволяет себе вольность и встаёт рядом с мужем плечом к плечу, тыкая пальцем в его телефон, — у тебя такой задумчивый и загадочный вид. Очень красивый. А вот здесь, — он перелистывает фотографию, показывая теперь ту, которая, честно говоря, ничем не отличается от предыдущей, — ты кажешься умиротворённым. Мне очень нравится. Что думаешь? — с этими словами Тэхён поворачивает голову к Чонгуку, ожидая его вердикта. — Ага, давай вот эту, — Чонгук безразлично кивает, соглашаясь на последний вариант, скорее, наугад, нежели осознанно, и блокирует телефон. — Попозже выложу, спасибо, — он убирает его в карман, а потом уверенно движется в сторону ближайшей урны. Под ошарашенный взгляд Тэхёна Чонгук просто берёт и выбрасывает букет подсолнухов в помойку. Ведь фотографии были сделаны, чуть позже они будут загружены в интернет. Для чего ещё были нужны эти цветы? И какой толк продолжать хранить их у себя, если своё предназначение они исполнили? Пока Тэхён задумчиво чешет голову, продолжая смотреть на цветы в мусорке, Чонгук остаётся гордым собой и своими познаниями в области человеческого поведения. Далее они решают поехать на автобусе в парк Намсан, виды которого так сильно понравились Тэхёну в одной из недавно просмотренных дорам, что он решил выбрать его местом для их первого свидания. Чонгук с его выбором не спорит. Он вообще почти ничего не говорит, предпочитая больше слушать и анализировать, чем болтать. Когда они оплачивают проезд (Чонгук, как и обычно, хотел проехать «зайцем», но муж за него, к сожалению, заплатил) и садятся на свободные места (демон уступает ведьмаку то, что у окна), Тэхён достаёт проводные наушники. — Не знаю, какую музыку ты предпочитаешь, — Чонгук, как и подобает представителю своего вида, конечно же, является фанатом рока, метала и панка, — но я хотел бы поделиться с тобой своей. Позволишь? — Тэхён протягивает ему один из своих наушников. — Да, конечно, — Чонгук молится всем существующим демонам, чтобы в нём не играл поп. Он неуверенно цепляется за наушник и вставляет себе в ухо. Тэхён на это довольно улыбается и откидывает голову на спинку сидения, позволяя себе расслабиться и насладиться поездкой. — Надеюсь, тебе понравится сегодняшний день, — говорит он, смотря за пределы окна, где во всей своей красе предстаёт золотая осень. — Спасибо, что согласился провести его со мной. За что сын Сатаны благодарит обычного ведьмака? За исполнение долга в виде полного повиновения своему демону? Так или иначе, Чонгук решает просто кивнуть, а затем продолжить смотреть в окно. Он старается отпустить все переживания, ведь с их помощью ему вряд ли удастся решить имеющуюся проблему, а вот из-за неудачного свидания вполне может испортиться настроение у мужа. Вдруг он разозлится и решит сделать с Чонгуком в качестве меры наказания что-то ужасное. Кто знает, кем на самом деле по своей натуре окажется этот Ким Тэхён. Тэхён оказывается чрезмерно улыбчивым, добрым и вежливым демоном. Это Чонгук узнаёт, когда тот предлагает понести его в гору на своей спине (хотя можно воспользоваться магией! или хотя бы специально установленной канатной дорогой; Чонгук в любом случае от предложения отказывается), чтобы было не слишком тяжело в неё подниматься, когда соглашается сделать семейной паре несколько фотографий со смотровой площадки и когда покупает родителям и Намджуну в подарок сувениры. Он хочет подарить маленький магнит и самому Чонгуку, но тот вежливо отказывается. Тэхён рассказывает, как ему жилось в Аду и о том, какие места на Земле он мечтает посетить в первую очередь. Говорит об удивляющем его разнообразии музыкальных жанров этого мира, восхищается людскими наукой и спортом, а также просит рекомендации для чтения. Чонгук отвечает ему с неохотой и некой долей опаски, но со временем, когда они доходят до обсуждения книг по колдовству, его невольно уносит в долгое разглагольствование. Тэхён с неподдельным интересом слушает, впитывая в себя каждое слово, и не прерывает Чонгука, даже когда хочет сделать на свой телефон фотографию очередного дерева или камня. В целом прогулка проходит не так плохо, как Чонгук ожидал — Тэхён сильно отличается от других тёмных существ, лишённых любых мягкости и доброты. Он по-особенному внимателен, вежлив и заботлив. Чонгук, к своему удивлению, находит эти качества приятными. Так уважительно к нему относятся впервые. Свидание внезапно прерывается возникшим из пустоты Намджуном. Тот по своему обыкновению хмур и невесел. — Мой господин, отец уже ждёт Вас. Тэхён от его слов вдруг становится задумчивым и печальным. Его глаза больше не горят той самой детской радостью, которую Чонгук наблюдал последние несколько часов. Словно Намджун, произнеся две короткие фразы, не только оборвал их свидание, но и щёлкнул невидимым переключателем и свалил на тэхёновы плечи груз реальности. Самого Чонгука это по какой-то причине расстраивает. Только он привык к этой вечной улыбке во все тридцать два, как она пропадает. Тэхён заторможенно кивает Намджуну, а потом подходит к Чонгуку. Он протягивает ему руку (вероятно, для прощального рукопожатия) и в момент, когда ведьмак рассеянно протягивает ему свою в ответ, демон внезапно оставляет на ней поцелуй. Влажный, аккуратный, нежный. И какой-то до безобразия чувственный. Чонгуку кажется, что он ощущает это прикосновение мягких губ каждой частицей своего тела. А ещё: что никто никогда не целовал его так даже в губы, что уж говорить о руках. Это сильно его беспокоит и смущает не только в момент самого поцелуя и тэхёнового нежного «до встречи, дорогой Чонгук», но и долгое время после. Он думает о демоническом невинном поцелуе весь вечер: когда ужинает рамёном и когда читает древнюю магическую книгу, смысл которой совсем не укладывается у него в голове. Все чонгуковы мысли заняты поцелуем, по какой-то причине оказавшимся самым трепетным в его жизни, и Тэхёном. Ведьмак почему-то думает о демоне времени даже больше, чем он в конечном итоге тратит на сон. На следующий день Чонгук получает большую посылку с набором разнообразных сладостей и снэков. Также на самом дне большой коробки он находит оригинал его любимой книги по зельеварению, датируемой пятнадцатым веком. На удивлённый взгляд и произнесённый дрожащим голосом вопрос «кто отправитель» курьер пожимает плечами и молча уходит. Ведьмак, замечая на коробке нарисованные от руки сердечки и смайлики, вдруг вспоминает, как вчера рассказывал мужу про своё желание заполучить эту книгу. Так Чонгук узнаёт, что Тэхён его очень внимательно слушает. Мужья продолжают каждый день видеться и выполнять задания под строгим наблюдением Намджуна. На одном из них Тэхён заставляет шестнадцатилетнего подростка проявить неуважение к старушке, которая кричала на весь автобус «понаехали тут» и грозилась вызвать миграционку для двух девушек европейской внешности. С одной стороны — неуважение к старшим считается грехом. Значит, задание можно назвать выполненным. Но Чонгук почему-то находит в этом поступке ангельские справедливость и правильность. Он не уверен, что демоны должны выполнять свои задания подобным образом, но всё же чувствует лёгкое удовлетворение. Даже ему эта бабуля показалась слишком уж неприятной. Намджун же, недовольно покачав головой, называет проявление агрессии на агрессию геройством. Но всё же принимает задание, как выполненное. В этот же вечер мужья обмениваются номерами телефонов. Они теперь не только переписываются почти каждый день — Тэхён считает важным фотографировать каждый свой шаг и приём пищи, просит того же от Чонгука, а также ежечасно спрашивает о его настроении и делах — но и действительно становятся ближе. Настолько ближе, что обычно скрытный и сдержанный Чонгук, например, случайно жалуется Тэхёну на то, что его сёстры совсем не уделяют время учёбе и самосовершенствованию, надеясь просто удачно выйти замуж. Демон говорит, что нельзя заставить кого-то сделать так, как хочется самому, даже если советы действительно ценные и важные, ведь каждый человек (или любое другое создание) идёт по своему собственному пути и учится на своих собственных ошибках. А ещё просит не расстраиваться и обещает при следующей встрече сделать всё возможное, чтобы поднять своему мужу настроение. Так Чонгук узнаёт, что Тэхён не только очень отзывчивый и заботливый, но и достаточно мудрый демон. — Сделайте так, чтобы двое людей столкнулись и разгневались друг на друга, — наставляет Намджун, скрестив руки на груди, когда они отправляются на очередное задание, местом которого становится метро. Переполненное в час-пик людьми метро, если говорить точнее. Чонгук, смотря на бредущих по платформе людей, украдкой ловит тэхёновы улыбку и подмигивание и немного смущается, алея щеками. — Пусть ругаются, дерутся, ненавидят. Что угодно, лишь бы преисполнились грехом. Тэхён понятливо кивает и делает несколько шагов вперёд. Внезапно он замирает на полпути, оборачиваясь к Чонгуку, с которым толком не успел даже поздороваться, и широко ему улыбается. Эта улыбка кажется Чонгуку настолько искренней и обворожительной, что что-то в его чёрном, пропитанной Тьмой сердце, на неё отзывается. Он улыбается Тэхёну в ответ. Слабо, коротко. Но с не меньшей искренностью. И сильнее сжимает кулачки, переживая за мужа и его очередное задание. Исключительно из-за собственной выгоды, конечно же. Довольный демон продолжает движение вперёд, останавливаясь недалеко от одной из лавок на платформе. Он поджидает момента, когда мимо неё навстречу друг другу проносятся двое мужчин, и заставляет их столкнуться. — Эй, придурок! Смотри, куда прёшь, — говорит первый. Тот, что в длинном пальто, овальных очках и с книгой подмышкой. — Вообще-то, это ты в меня зачем-то врезался, — отвечает второй. В расстёгнутой байкерской куртке, с повязанной на пепельных волосах банданой и с пирсингом в носу. — Умереть захотел?! — Я просто не смог устоять перед твоей красотой, — внезапно выдаёт первый мужчина. После собственных слов он вдруг охает, поправляя очки, а затем испуганно накрывает рот ладонью. Он шепчет никому не слышное: — Почему я это вдруг сказал? Чонгук, ошарашенный таким неожиданным поворотом, переводит взгляд на Тэхёна, лениво наблюдающего за их перепалкой (перепалкой ли?) со стороны. И боковым зрением косится на Намджуна, который цокает языком и шумно вздыхает. Тэхён снова выполняет задание по-своему. — Спасибо за комплимент, — отвечает байкер, смущённо прикусывая губу. Он убирает прядь пепельных волос за ухо, спрашивая: — Меня, кстати, Юнги зовут. Может, угостишь чашечкой кофе в качестве извинений? — С радостью, — сразу же соглашается мужчина в пальто, галантно протягивая Юнги свою руку. — А я Хосок. Приятно познакомиться. Хосок говорит что-то ещё, но Чонгук не слышит — отвлекается на возвращающегося Тэхёна, который довольным голосом проговаривает: — После кофейни они поедут к Хосоку домой и займутся там сексом. Спустя год отношений решат переехать в Канаду и заключат официальный брак. Гомосексуальность — грех. Моё задание выполнено? Чонгук поджимает губы, скрывая свою улыбку. Он безумно рад, что Тэхён, пусть и своим методом, но в очередной раз справился с заданием. Это важно для них обоих, ведь в браке успехи или неудачи одного партнёра напрямую затрагивают и второго. Намджун же несколько секунд молчит, многозначительно смотря Тэхёну в глаза. Очевидно, что он беспокоится за своего господина и желает, чтобы тот как можно скорее принял правила демонической игры, чтобы выполнял задания традиционным способом. — Как всегда, хитры и находчивы. Ну просто копия своей мамы, — спустя момент недолгого непряжённого молчания подаёт голос Намджун. Чонгук не слышит ноток сарказма и презрения в голосе говорящего. Это, скорее, банальная констатация фактов. В неё не вкладывается никаких эмоций. — Задание выполнено, — он кивает, — но, — и предупредительно выставляет указательный палец, — не думайте, что и в дальнейшем сможете выкручиваться из ситуаций таким образом, мой господин. Намджун звучит заботливо и искренне. Словно просто предупреждает и наставляет. Чонгук уверен, что так оно и есть. — Спасибо за твою обеспокоенность моим будущим, Намджун, — с уважением отвечает Тэхён. Он делает неглубокий поклон, и наставник этим не оскорбляется. Он принимает этот жест за искреннюю благодарность. Кажется, мужчина привык к чужим странностям. Чонгук чувствует, что и сам этому уже не сильно удивляется. — Но если на сегодня для меня больше не запланировано заданий, то я хотел бы проводить Чонгука домой. — Если Чонгуку будет угодно, — пожимая плечами, отвечает Намджун. Эта фраза произносится чисто формально. Но Тэхён понимает её буквально. — Чонгук, — он встаёт прямо напротив мужа, заглядывая ему в глаза. Пронзительно, виновато. Он вдруг вспоминает, как поцеловал чонгукову руку без какого-либо позволения. — Можно мне проводить тебя до дома? Ну, то есть, не будешь ли ты против этого? Не перейду ли я границы? Чонгук хлопает глазами, не понимая. Они же замужем. С чего бы ему быть против? — Да, ты можешь проводить меня, — решает ответить он безо всяких вопросов. Лицо Тэхёна озаряется улыбкой. Он искренне счастлив, что может проводить своего мужа домой. И провести с ним чуточку больше времени. По этой же причине для перемещения Тэхён не использует магию. Ему хочется быть рядом как можно дольше. Он предлагает Чонгуку проехаться на метро и двух автобусах. Чонгук, к собственному удивлению, соглашается. У него по какой-то причине сегодня хорошее настроение. Они снова слушают музыку через проводные тэхёновы наушники (Чонгук на радостях за выполненное задание даже включает парочку своих любимых треков), разговаривают об истории возникновения мира и хихикают (Чонгук не удержался, узнав подробности) над романом двух демонов из враждующих родов. Они добираются до дома спустя почти два часа, когда на улице уже начинает смеркаться. Проходя через высокие металлические ворота вместе с Тэхёном, Чонгук замечает внимательно наблюдающих за ними из окна второго этажа сестёр, и быстрым взмахом руки с недовольством захлопывает декоративные ставни. — Спасибо за проведённые вместе дни, Чонгук, — говорит Тэхён, когда они подходят ко входной двери дома. — Мне с тобой весело. И очень комфортно. Земля теперь кажется мне ещё более потрясающей. Благодаря тебе, — он сдержанно, но с теплотой улыбается, не сводя со своего мужа того самого взгляда, значение которого Чонгук всё ещё не может понять. — Спасибо. В следующую секунду Тэхён, стоящий совсем уж близко к Чонгуку, начинает тянуться в его сторону ещё ближе. Ведьмака мгновенно охватывают паника, сомнение и некий страх. Когда между ними остаются считанные сантиметры, а носы почти сталкиваются друг с другом, Тэхён шепчет: — У тебя тут листочек, — и снимает с чонгуковых волос подарок золотой осени. Его пальцы едва ощутимо (но почему ощущения вдруг такие яркие?!) касаются кожи Чонгука. — Всё в этом мире тянется к тебе, — блондин протягивает ему красный лист, упавший с одного из деревьев. — Листочек? — Чонгук, еле дыша, смотрит в тэхёновы глаза. И не может унять возникшее в груди волнение. Он был уверен, что Тэхён собирается его поцеловать. — Тянется ко мне? — Тянется, — медленно кивает тот, аккуратно заправляя прядь чонгуковых волос за ухо. — Как и я. Ты просто очаровательный. Очаровательный? Чонгук чувствует, как его щёки заливаются краской от неловкости. Сын Сатаны говорит, что он очаровательный. А ещё Тэхён его муж. И всё ещё неправильный демон, способный опозорить ведьмака и разрушить все его планы на будущую жизнь. Нужно срочно придумать, как бы выкрутиться из этой ситуации, не ударив лицом в грязь. Как обычно поступают в таких ситуациях люди? Говорят комплименты в ответ? Чонгук слышал тысячу и один комплимент, исходящих из уст знакомых, одногруппников и одногруппниц, а также любых других прохожих, в чьи разговоры он всегда вслушивался. Не трудно сейчас припомнить один из таких и повторить. Проблема в другом: есть ведь разные виды комплиментов. Одними люди просто поддерживают беседу, другими — всего лишь отвечают на вежливость и лесть. Но есть и такие, которыми люди пользуются с целью признаться в искренних чувствах. Чонгук на нервах боится всё спутать. А еще Тэхён, молча и внимательно его разглядывающий, никак не позволяет румянцу оставить чонгуковы щёки в покое. И мысли все переворачивает вверх дном! — У тебя… — он оглядывает мужа, прикидывая, что можно было бы ему ответить, — э-э. У тебя красивая шнуровка на ботинках! — Тэхён совсем слегка хмурится, улыбаясь краешком губ. Чонгук, абсолютно разочарованный в себе, как в ведьмаке, ударяет себя по лбу и продолжает поиски подходящих слов. — И эта пуговица… — он тычет пальцем сначала в рубашку, — идеально подходит к цвету твоих волос, — а потом в волосы. И кривит неловкую улыбку, когда Тэхён опускает взгляд на собственные пуговицы белого цвета в попытке оценить их сочетание с волосами. — И твоя улыбка! — Чонгук чуть ли не выкрикивает, заставляя демона вновь обратить на себя внимание. Точно, это должно подойти. — Твоя улыбка лишает меня дара речи, Тэхён! Тэхён на какое-то время замирает, будто тщательно обдумывает услышанные слова. Чонгук вместе с ним — он и сам не ожидал, что скажет что-то подобное. Затем демон довольно поджимает губы, и опускает голову к плечу, не отрывая внимательного взгляда от волнующегося Чонгука. — Ты милый, Чонгук, — бархатным голосом произносит Тэхён, улыбаясь краешком губ. — И до невозможного очаровательный. Милый и до невозможного очаровательный Чонгук застывает в изумлении, и только его сердце, бьющееся часто и громко, помогает определить, что он всё ещё жив. Чонгук не планировал говорить ничего подобного. Почему слова про улыбку слетели с его уст, когда он никогда даже по отношению к ней ничего подобного не испытывал? В мозгу сразу же всплывает минувшая ситуация с Хосоком, который произнёс: «Почему я это вдруг сказал?». Так Чонгук находит объяснение своим чувствам: Тэхён просто использует на нём демонические силы. — Мне пора, — лучшая защита — это сбежать, решает Чонгук. Ничего другого против такого сильного демона он в любом случае не смог бы предпринять. Он с ним просто не справится, как бы тяжело это не было признавать. — До свидания! Чонгук, не дожидаясь ответных слов, убегает от Тэхёна и захлопывает перед его лицом дверь. Он не здоровается с домашними и под их удивлённые взгляды пулей залетает в свою комнату, упираясь спиной в дверь и медленно сползая по ней вниз. У него всё ещё очень громко бьётся сердце. Взгляды, слова, прикосновения. Теперь всё стало понятно. Тэхён заставляет Чонгука испытывать эти чувства с помощью своей силы, как сделал некоторое время назад с Хосоком. Но зачем? Они ведь на одной стороне, работают на благо одного Повелителя, и нужды в том, чтобы дезориентировать Чонгука, нет. Или же…? Мысли ведьмака прерываются вбежавшими в его комнату сёстрами, которые обступают его с двух сторон, заключая в небольшую ловушку. — Кто это был? — интересуется Исыль, надувая из жвачки пузырь. — Тот джентльмен в дорогом костюме от Гуччи. — Он не только богатый, но и безумно красивый, — подмечает с горящими глазами Кюрин. — Это и есть твой муж? Может, познакомишь нас? Брови Чонгука недовольно хмурятся, а пальцы несколькими короткими движениями сначала с шумом открывают дверь комнаты, мгновенно выставляя сестёр в коридор, а затем не менее громко её за ними захлопывают. Во-первых, у него нет никаких сил и желания сейчас разговаривать с девочками. Он слишком сильно устал и морально, и физически. Слишком насыщенный по своим эмоциям день. Во-вторых… Это его красивый джентльмен в костюме от Гуччи. И ему совсем не нравится исходящая от сестёр заинтересованность. От направления хода собственных мыслей Чонгук вдруг испуганно охает, прикрывая ладонь рукой. Он что, ревнует? Ведьмак вдруг приходит к выводу, что и это тоже часть тэхёновых проказ. Демон по какой-то причине решил поступить с ним так же, как и поступал все эти дни с людьми. Так Чонгук приходит к выводу, что Тэхён просто управляет его сознанием и чувствами. Это настолько странно, пугающе и раздражительно, что Чонгук решает взять несколько дней выходных. Ему нужно привести мысли, а также свои чувства, подверженные чужому злому влиянию, в порядок. Он говорит Намджуну, что приболел и не сможет появляться на ближайших заданиях, а Тэхёна, пишущего ему тысячу и одно сообщение с расспросами о подробностях болезни и всеми пожеланиями выздоровления, игнорирует. В один из вечеров Чонгук отправляется на прогулку в лес, близость с которым всегда вызывала у него чувства успокоения и умиротворения. — Зачем он вообще подвергает меня — ведьмака, во всём ему помогающему, влиянию своих сил? Неужели настолько не понимает происходящее?! — ругается вслух Чонгук. Его голова спрятана в чёрном капюшоне, а руки — в кармане худи. Он с ненавистью пинает ближайший камушек и продолжает путь, совсем не замечая двух подозрительно следующих за ним по пятам людей. — Он хоть раз вообще открывал свод демонических правил? Все эти его «добрый день» и «добрый вечер», почтительные поклоны и непрекращающаяся вежливость. Нежный взгляд, улыбка от уха до уха. Аж тошнит, — пока Чонгук продолжает идти вперёд, параллельно ругаясь вслух на своего мужа, сомнительной наружности мужчины наступают всё ближе, обходя ведьмака с двух сторон. Они гадко между собой переглядываются, готовясь напасть на Чонгука, пока тот всё ещё игнорирует их присутствие и предаётся собственной драме: — А костюмчики его эти брендовые! Будто с обложки журнала сошёл! Разве может демон позволять себе по… — Эй, прелесть, — негодование Чонгука прерывается словами одного из мужчин, который достал из-за пазухи острый нож, сально улыбаясь. — Развлечёмся? Чонгук лениво оборачивается через плечо, обращая внимание на говорящего — всего лишь человек — и так же лениво и безразлично отворачивается обратно, пока мужчины подходят всё ближе и ближе, обступая его с двух сторон. — Ну почему мне так не везёт, — Чонгук по-театральному хнычет, жалуясь Вселенной на свою судьбу. Он совсем даже не слышит внезапно раздавшийся за его спиной короткий крик. — Сатана мой, как же я от всего устал. — Это они заставляют тебя испытывать беспокойство? — звучит вдруг твёрдо и недовольно. Чонгук вздрагивает от бархата знакомого ему голоса. Голоса того, по чьей вине ведьмак теперь и переживает свои не самые лучшие времена. Голоса того, чьему появлению он внезапно рад. — Что? — Чонгук оборачивается, рассеянным взглядом обводя Тэхёна. Его глаза переливаются чёрным цветом Тьмы, а рука до побелевших костяшек сжата в кулак. Чонгук вдруг замечает две висящие в воздухе фигуры. Мужчины с шеи по щиколотки обвязаны крепкой верёвкой. Вероятно, с подачи демона. — А, ты о них? — он лениво тычет пальцем в воздух. — Такие придурки меня абсолютно не заботят. Я могу заставить их члены отсохнуть двумя только фразами. Тэхён вдруг разжимает кулак, опуская руку. Мужчины с высоты нескольких метров падают вниз. Болезненно прокричав, они приземляются рядом с чонгуковыми ногами. Демон, даже не опустив взгляд в их сторону, перешагивает через них и аккуратным жестом руки отводит Чонгука чуть в сторону. Тэхён ещё быстренько двигает пальцами в воздухе, с помощью своей силы стирая с чонгуковых ботинок пыль, попавшую на поверхность обуви из-за чужого приземления. — Тогда что тебя беспокоит? — обыденно спрашивает Тэхён, который очередным взмахом пальцев зашивает слишком громко кричащим мужчинам рты. Точнее, он просто лишает их ртов. На том участке лица, где секунду назад красовались губы, теперь есть только гладкая кожа. Так Чонгук впервые замечает в своём муже демонические черты. А также приходит к выводу, что Вселенной несказанно повезло, что по своей сущности и философии Тэхён всё же ближе к людям. — С чего ты вообще взял, что что-то меня беспокоит? — Благодаря этому, — Тэхён указывает пальцем сначала на чонгуков браслет из бисера, а потом на зелёную бусинку, украшающей его собственную шею. — Они позволяют чувствовать негативные эмоции друг друга. Так я узнал, что ты обеспокоен. Так вот какую ценность из себя представляет обручальное украшение. Пусть оно и не создано самыми искусными мастерами из самых драгоценных материалов, у него есть другая особенность — оно позволяет определять настроение своего партнёра. Чонгук обязательно бы гордо хмыкнул, оценивая тэхёновы способности по достоинству, но прямо сейчас все его мысли всё ещё заняты другим. — Хочешь знать, что меня беспокоит? — он скрещивает руки на груди, состроив максимально недовольное лицо. — Ты, — и тычет пальцем в грудь демона. — Ты меня беспокоишь. Зачем нужно было применять на меня свои силы? — Ты о чём? — искренне недоумевает Тэхён, нахмурившись. — Я не… — Даже не думай говорить, что не понимаешь, о чём идёт речь, — Чонгук качает головой, не дав ему возможности объясниться. — Сначала тот поцелуй в руку, после которого я не спал всю ночь. Никогда в жизни меня ничьи поцелуи не заботили, а тут вдруг появляешься ты и заставляешь меня думать, каким же приятным было прикосновение твоих губ. Хочешь сказать, что к этому не причастен?! — Чонгук активно жестикулирует, много хмурится и фыркает, абсолютно не замечая, как на чужом лице проступает блёклая улыбка осознания происходящего. Тэхён ведь знает, что ничего с Чонгуком и его чувствами не делал, не влиял на его сознание, а значит… — Потом были мои слова про твою улыбку. Я не хотел говорить, но почему-то сказал, что она лишает меня дара речи. Как и того мужчину в метро, ты заставил меня это сказа… — Тэхён, не сдерживаясь, вдруг тихо хихикает и отводит взгляд. Чонгук в эту же секунду замолкает, застыв, и неотрывно смотрит на демона. Кажется, тот снова использует свои силы, поскольку Чонгук на некоторое время напрочь лишается дара речи. Уже даже не от улыбки, а от одной только мелодии его смеха. Ведьмак качает головой, сбрасывая с себя наваждение, и продолжает ещё более недовольно и раздражённо: — И, самое главное, зачем было вызывать во мне ревность, Тэхён? Мне стало так неприятно от мысли, что ты будешь улыбаться моим сёстрам так же, как и мне, что я разозлился на них и грубо выставил за дверь. Я бы мог подумать, что так ты тешил своё самолюбие, но тебя даже не было рядом при моём разговоре с сёстрами. Не кажется ли тебе, что это всё уже перебор? Чонгук теперь часто дышит, стараясь прийти в себя после долгого и эмоционального монолога. Он выставил своему мужу все обвинения, которые планировал. Пришла очередь демона отвечать. — Да, ты прав, — примирительно кивает тот. — Прости, что вызвал в тебе все эти чувства. Глаза Чонгука наполняются лёгким удивлением и замешательством — они ведь оба знают, что ничего Тэхён с ним не делал — а также мягкостью, трепетом и тем самым чувством, которое все эти дни горело во взгляде самого Тэхёна. Так Чонгук узнаёт, что Тэхёну не сложно взять на себя всю вину и ответственность, чтобы его муж чувствовал себя менее неловко. — Я просто хотел понравиться тебе так же сильно, как и ты мне, — блондин улыбается, наслаждаясь секундами, в которые Чонгук осознаёт услышанное. — Ещё раз прости меня. — Что? — ведьмак под негромкие мычания лежащих рядом мужчин хлопает ресницами. Он чувствует, как его изнутри заполняет необъяснимым теплом. — Ты нравишься мне, Чонгук, — повторяет блондин увереннее и подходит чуточку ближе. — Очень сильно нравишься. — И… — Чонгук, заикаясь от потрясения, машинально пятится назад и спотыкается о торчащую из земли ветку. Тэхён ловит его и аккуратно обхватывает за талию, а затем притягивает к себе, стараясь выдержать дистанцию в несколько сантиметров. Он не хочет смущать Чонгука ещё сильнее. — И что мне… что мне делать с этой информацией? — Ничего, — Тэхён качает головой. — Только разреши мне и дальше пытаться добиться твоих расположения и взаимности. Позволь мне и дальше находиться рядом и ухаживать за тобой. Это то, что делает меня счастливым. Так вот чем это было? Цветы, подарки, улыбки и прикосновения. Тэхён всё это время за Чонгуком ухаживал? Так Чонгук узнаёт, что не только Ад раздаёт всем приказы и принимает главнейшие решения, но и он сам, простой ведьмак, одним своим ответом может осчастливить младшего из сыновей Сатаны. — Хорошо, — Чонгук коротко кивает. И с важным видом произносит: — Можешь немного за мной поухаживать. В следующую же секунду они телепортируются к реке Хан, не забывая по дороге подкинуть двух мужчин до полицейского участка (рты им, конечно же, тоже вернули). С разрешения Чонгука Тэхён берёт его за руку, что оказывается для ведьмака очень необычным, странным, но вместе с тем и очень приятным занятием. Рука демона мягкая, нежная и по своим размерам будто бы специально созданная для Чонгука. По крайней мере так ему кажется всё то время, что они, держась за руки, гуляют по набережной. В одном из уличных киосков они покупают хотток с шоколадной начинкой, а потом направляются в сторону автобусной остановки, чтобы доехать до ближайшего кинотеатра, в котором можно согреться от вечерней прохлады набережной. После сеанса Тэхён активно делится своими впечатлениями от фильма — всё вокруг для него в новинку, потому и эмоции очень яркие. Чонгук же, честно говоря, слушает его вполуха, поскольку каждый раз отвлекается на собственное громко бьющееся сердце. Чувство симпатии — это то, чего ведьмак никогда и ни к кому прежде не испытывал. Для него эти чувства непривычны и очень странны. Тем более — по отношению к неправильному демону. Тем более — когда он ещё и сам для себя это открыто признал. Но вместе с тем Чонгук испытывает необъяснимые радость и прилив энергии каждый раз, когда Тэхён задумчиво хмурится, пытается шутить или же просто улыбается. Поэтому он временно отпускает все предубеждения, забывает о правилах и традициях, позволяет себе побыть счастливым. Ему кажется, что после долгих лет упорных учёбы и работы это то, что он заслужил. Просто быть счастливым. — Спасибо за свидание, — смущённо говорит Чонгук, когда Тэхён провожает его до двери дома. — Ты вкусно меня накормил, пару раз смешно пошутил. И да, размеры твоей руки хорошо подходят к размерам моей. Это удобно. Ведьмаку, который всю свою жизнь посвятил служению Сатане, очень сложно выражать свои чувства и эмоции. Он всё ещё привыкает к тому, что называют влюблённостью. И он искренне рад, что Тэхён, которому это даётся намного-намного легче… — Могу я тебя поцеловать? …помогает ему реализовывать те желания, которые оказались для самого Чонгука самыми неловкими. И самыми заветными. — Да, ты можешь меня поцеловать, — еле слышно шепчет в ответ ведьмак. Чонгук практически не дышит, пока Тэхён к нему тянется, ни на секунду не отрывая своего влюблённого взгляда. Но в момент, когда демон опускает свою ладонь на его щёку и, заглядывая чарующе сверху вниз, целует, с чонгуковых губ слетает полувздох. Тэхён не напирает, не спешит и не требует. Лишь оседает нежностью на чонгуковых губах, позволяя тому привыкнуть к новым ощущениям. И дело совсем не в самом поцелуе, который для Чонгука далеко не первый. Дело в эмоциях и чувствах, следующих за поцелуем, которые ведьмак испытывает впервые. — Спасибо за поцелуй, — Чонгук отрывается от чужих губ, не открывая глаз. Он всё ещё ощущает приятную нежность внизу живота. — Было… — он заглядывает в тэхёновы плывущие глаза, — неплохо. Да, есть над чем поработать, но в целом… — Чонгук не успевает договорить, поскольку Тэхён целует его в губы ещё раз. Уже не так невинно, более несдержанно. Но всё ещё неописуемо приятно. — Ты потрясающий, Чонгук, — демон часто дышит, стараясь унять кипящие в нём чувства. И оставляет очередной поцелуй на костяшках чонгуковой руки. — И очень, если честно, вкусный. Так Чонгук узнаёт, что румянец на щеках способен появляться не только от взглядов и поцелуев Тэхёна, но и от его слов. Задания, под конец всегда перетекающие в свидания, становятся обыденностью. Тэхён с Чонгуком уже были и в зоопарке, и на выставке современного искусства, и в итальянском ресторане. Им нравится изучать город, а вместе с ним и друг друга. Намджун, конечно, сильно удивляется такой перемене поведения и настроения, но никак не комментирует. И, пока свидания не препятствуют качественному выполнению заданий, Намджун совсем не против. Но однажды Тэхён покупает билеты на симфонический оркестр, время проведения которого совпадает с одним из важных заданий. Он заявляет: — Людям придётся сегодня побыть безгрешными, — Намджун смотрит на него, не моргая. Он немного в шоке. — Мы с Чонгуком идём на свидание. Из-за браслета и ожерелья из бисера, которые всё ещё носят мужья, они чувствуют эмоции друг друга на высшем уровне. Потому Чонгук, каждым атомом чувствующий исходящие от Тэхёна уверенность и непоколебимость, гулко сглатывает. Он искренне хочет провалиться сквозь землю из-за нарастающего между демонами напряжения. — Господин, это недопустимо, — начинает Намджун. Его поза и голос, как и всегда, строги и величественны. Чонгук напрягается всё сильнее. — Каждый сатановий день мы склоняем тысячи людей к греху, тем самым поддерживая баланс добра и зла во Вселе… — Намджун, — бесцеремонно прерывает его Тэхён, — поверь мне, у людей и без наших с ними игрищ полно искушений, проблем и забот, — с этими словами Тэхён крепче сжимает чонгукову руку. Он оборачивается через плечо, смотря на него «тебе не о чем беспокоиться, всё в порядке, я рядом» взглядом. И тепло улыбается. Затем вновь обращается к Намджуну: — Давай хотя бы на один день оставим их в покое. И ты сам тоже сходи куда-нибудь, развейся. Небеса не рухнут, а Ад не замёрзнет, если ты хотя бы раз отвлечёшься от работы и сделаешь то, что по-настоящему тебя порадует и заставит улыбнуться. И, наверное, жди Тэхён ответа от своего наставника, то тот бы пребывал в молчании от полного замешательства и недоумения. Впервые за его долгую жизнь кто-то посмел оспорить вековые постулаты. Но Тэхён ничего не ждал. Он не хотел упускать ни единой секундочки этой прекрасной жизни, которую он проводил со своим самым дорогим и любимым мужчиной. Потому, взяв Чонгука за руку, Тэхён унёс его на свидание. Так Чонгук узнаёт, что его муж не только уже привык к правилам нового мира, но и твёрдо нацелен однажды кардинально их поменять. — Это Тэхён, — смущённо бормочет Чонгук, когда во время одного из свиданий натыкается на своих одногруппников, — мой… парень. Конечно, находись они в той стране, в которой разрешены однополые браки, проблем с представлением было бы чуть меньше. Но они в Корее, поэтому Чонгук, которому, вообще-то, ещё не поступало предложение встречаться, представляет Тэхёна своим парнем. Так будет проще. — Я его муж, — но Тэхён, непонятливо нахмурившись, с этим, кажется, абсолютно не согласен. Когда Тэхён выходит вперёд, Чонгук тяжело вздыхает. Он пытается прикрыть своей спиной демона, который с явной враждебностью в чёрных глазах уставился на двух незнакомцев, кажущихся ему потенциально опасными. — Он шутит, — неловко посмеивается Чонгук. — Просто мечтает однажды выйти за меня замуж. А так он мой парень. — Я не шучу, — тэхёнов голос, обращённый к ведьмаку, звучит немного обиженно. Демон вновь смотрит на ничего не понимающих одногруппников, говоря им предупредительное: — Я действительно его муж. Так Чонгуку впервые приходится учить Тэхёна основам, затрагивающих земные, в частности корейские, отношения. Тот, конечно, и сам знал про свидания, подарки и поцелуи, но вот запрет на вступление в брак стал для него новостью и большим удивлением. Не меньшим удивлением, чем: — То есть люди предлагают друг другу встречаться? Чонгук, сидя за столом тэхёновой кухни и уплетая за обе щёки токпокки, кивает. Сегодня Тэхён пригласил его к себе в гости, потому что они оба от столь интенсивного расписания немного подустали. — А контракт какой-то подписывают? — Нет, — Чонгук делает глоток апельсинового сока, пока Тэхён напряжённо ждёт продолжения. Он ведь записывает каждое слово. — Договорённость есть только на словах. Если люди решают вступить в отношения, то это подразумевает, что они любят друг друга, ходят на свидания и не изменяют. — Как скоро должно поступить предложение? И обязательно ли оно проходит в торжественной обстановке? Чонгук задумывается, вспоминая, как это было у его знакомых. Мина, например, предложила своему нынешнему парню встречаться спустя два часа знакомства, во время того, как их увозили в полицейский участок за распитие алкоголя в общественном месте. Сказала, что никогда в жизни не чувствовала подобной близости с человеком, и что значение имеет не время и место, а степень искренности. Джордж же, приехавший к ним учиться по обмену из Австралии, так вообще никогда своему парню ничего и не предлагал. Для них это не было какой-то необходимостью, каждый из них и без слов понимал, в каких они состоят отношениях. — В общем-то, всё это абсолютно не важно, — озвучивает он свои мысли Тэхёну. — Каждый поступает так, как ему больше нравится. Самое главное, какой смысл в это вкладывается. Мне кажется, — ведьмак оглядывает стол, пытаясь найти подходящий для его аналогии предмет, и берёт в руки мандаринку, — при желании, можно и из мандаринки сделать подарочное кольцо, — и вставляет указательный палец в самый центр фрукта, демонстрируя его на своём указательном пальце, как украшение. — А из банального предложения в домашней обстановке — торжественное событие. Понимаешь? — Понимаю, — Тэхён неотрывно смотрит на мандарин, делая какие-то собственные выводы. — Дай мне минутку. Чонгук не успевает среагировать, как тот исчезает, оставляя его в полном одиночестве в своём дорогом пентхаусе. Ведьмак вздыхает, боясь даже предположить, какая безумная идея пришла в голову его мужа на этот раз. Тэхён возвращается спустя обещанную минуту. Чонгук остаётся в полном безмолвии, смотря на три больших пакета с овощами и фруктами в его руках. Кажется, он всё-таки воспринял это буквально. — Дорогой Чонгук, — Тэхён достаёт из пакета банан и кладёт на чонгукову шею. Кажется, он держится на ней с помощью демонической силы. — Твоё появление в моей жизни ни что иное, как самое настоящее чудо, — демон безмолвному и офигевающему Чонгуку, который практически не вслушивается в слова, вкладывает в руку длинный огурец, а на указательный палец другой руки нанизывает сочный помидор. Его сок стекает на пол, пачкая руки и одежду, но Тэхён совершенно это игнорирует, любуясь получившейся картинкой: — Ты просто волшебный, потрясающий и невероятный. Самый умный, сильный и красивый. Я окажусь полнейшим дураком, если, будучи твоим мужем, не стану ещё и твоим парнем. Чонгук, — Тэхён встаёт перед украшенным как ёлка Чонгуком на одно колено. — Согласен ли ты встречаться со мной, пока Смерть не разлучит нас? Хотя, знаешь, — он вдруг сменяет торжественный тон своего голоса на более повседневный, — даже госпожа Смерть вряд ли станет нас разлучать. У меня с ней очень хорошие отношения. — Ты дурак? — вдруг смеётся Чонгук. Он ещё раз аккуратно оглядывает свои «украшения», стараясь их не опрокинуть. — Ты понял всё буквально. Это же была аналогия, Тэхён. — Уверен? — Тэхён вдруг загадочно улыбается, а затем подходит вплотную и разворачивает Чонгука к большому зеркалу. Он щёлкает пальцами и… Чонгук охает от удивления. На смену огурцу в его руке вдруг появился пышный букет хризантем. Банан же превратился в официальный документ, который теперь, как у ребёнка, висит на его шее на верёвочке. Это новый паспорт с двойным гражданством — адским и земным, как Чонгук всегда и мечтал. Его губы моментально растягиваются в улыбке, а глаза радостно бегают с документа на букет цветов, а затем на Тэхёна, который не менее счастливым взглядом наблюдает за ним со стороны. Финальным элементом становится помидор, нанизанный на палец, который стал драгоценным кольцом. Чонгук уверен, что это самое красивое и дорогое кольцо, которое он когда-либо видел. Или о котором даже слышал. Чонгук снова восторженно ахает, прыгая в объятия Тэхёна. Тот отрывает его от земли, крутя в своих руках, а затем опускает обратно, заботливо целуя в макушку. Он несказанно счастлив, что Чонгуку понравился его маленький фокус. Демон вдруг признаётся: — Знаешь, мне всегда говорили, что я создан, чтобы разрушать и проклинать, чтобы искушать и соблазнять людей, сеять хаос. Какое-то время я верил в это, презирая и свою сущность, и самого себя, — Тэхён говорит с грустью и печалью в голосе, и Чонгук испытывает неописуемое чувство вины за то, что и сам раньше мечтал, чтобы Тэхён изменился. Теперь же традиции, которых он всегда придерживался, кажутся ему пустым местом по сравнению с той болью, которую он видит во взгляде Тэхёна, когда тот говорит о своём прошлом. — Но с того момента, как мы с тобой встретились, я осознал, что у меня есть и другой путь, — демон вдруг улыбается, всматриваясь в Чонгука с такой глубиной, что можно ненароком и утонуть. — Путь, по которому моя сила — это возможность радовать других, дарить им улыбки. Так я впервые испытал истинное счастье и сам, когда ты получил мой букет и назвал его красивым. Чонгук, ты мне очень сильно нравишься. Мне хочется делать тебя счастливым так же, как делаешь меня счастливым ты. Одним своим только взглядом, одной только улыбкой. Я хочу быть не только твоим мужем, но и парнем, и любым другим статусом, который когда-либо придумает человечество. Ты согла… — Я согласен, Тэхён, — Чонгук, чувствуя необъяснимый порыв разрыдаться, прерывает его. Все эти признания и откровения, сошедшие с уст его мужа, кажутся ему высшей степенью близости и доверия. Почему прежде никто не говорил ему, насколько это приятно. — Я согласен быть твоим мужем, твоим парнем, кем угодно, — ведьмак опускает обе руки на тэхёновы щёки и заглядывает прямо в глаза. — Хочу быть твоим. Во всех смыслах. Чонгук, ни секунды не медля, притягивает тэхёново лицо к себе. Он целует его. Порывисто, несдержанно. Чувственно. Как и во все их поцелуи. Тэхён отвечает ему с не меньшим энтузиазмом. И, очень живо и ярко чувствуя настроение своего мужа, подхватывает его за бёдра и поднимает на руки, неспешным шагом относя в сторону спальни. Так Чонгук узнаёт, что значит заниматься любовью. Каким нежным, осторожным и внимательным может быть демон, когда он по-настоящему влюблён.

***

— Получается, — Чонгук наконец-то решился на то, чего так долго страшился — знакомство с родителями. Его итогом стали почти бессознательное состояние матери, которую прямо сейчас отпаивают настойкам Кюрин и Исыль, а также полные замешательство и неловкость во взгляде и голосе отца. — Ты вышел замуж за… — Неопытного демона, — подсказывает отцу Чонгук, крепче сжимая тэхёнову руку под столом, и улыбается. — Тэхён только учится. — Понятно, — лаконично и сухо отвечает Юнхо, поправляя очки. — Почему же Сатана не сочетал тебя браком с женщиной? — обращается к Тэхёну. — Он не заинтересован в продолжении рода? Чонгук испуганно поворачивает голову в сторону Тэхёна, готовясь начать успокаивать его, если прямо сейчас вдруг всплывёт правда, что собственный отец просто никогда не хотел такого потомства. Но Тэхён, пожав плечами, отвечает короткое: — Просто мне нравятся мужчины, вот и всё. Вот и всё. Чонгук под непонятливые взгляды сестёр вдруг громко смеётся, качая головой. Какие же невообразимо страшные теории рисовало его воображение в самом начале. На деле же Сатана оказался самым обычным любящим отцом, готовым жертвовать своими интересами ради сына. — Что ж, добро пожаловать в семью, муж Чонгука, — подытоживает Юнхо. Он с нежностью во взгляде поглядывает на своего счастливого сына, который дарит ему в ответ благодарную улыбку. — Я, кстати, ещё и его парень, — зачем-то решает добавить Тэхён, заставляя тем самым Сыльги, почти пришедшую в себя, снова потерять сознание и окончательно отключиться от шока. Чонгук обречённо вздыхает, а затем поворачивается к своему мужу-парню, чтобы поцеловать его в висок. Тэхён улыбается ярко-ярко, весь изнутри светится от короткого невинного поцелуя. И шепчет одними губами: «Люблю тебя». Так Чонгук узнаёт, что, несмотря на неосуществившуюся мечту занять высокую должность в Министерстве, он получил нечто другое. Любящего мужа, заботливого парня и лучшего друга. В одном неопытном и неправильном демоне Чонгук нашёл не только радость и счастье, но и любовь всей своей жизни.