overwhelmed

- хёк... - блять, снова? и в очередной раз всхлипывания в трубку. снова. хёка уже порядком достала эта тенденция. его лучший друг влюбляется в парня, и оказывается, что у этого парня есть девушка, и вообще он натурал, каких свет не видывал. ренджун всегда наступал на одни и те же грабли, что не могло нравиться ни ему самому, ни донхёку, к которому он неизменно приходил плакаться о том, как судьба с ним жестока. это был замкнутый круг, некий цикл, не желающий прерываться и утягивающий в водоворот повторяющихся событий и донхёка, за чью руку тонущий ренджун упрямо цеплялся, не желая оставаться в одиночестве в тёмной пучине отчаяния. словно в детстве маленький хуан ещё живя в китае, насолил какой-то старухе-ведьме, украв яблоки с её участка, и она его прокляла, потому что те яблоки были молодильными и последними на дереве, которое цветёт и даёт плоды раз в много-много веков, а значит, старуха теперь без шансов останется старухой и умрёт, когда ей положено. смерть, конечно, не обманешь, но проклятье в такой злости должно быть очень сильным, раз ренджун уже столько раз за свою жизнь влюблялся и это всегда заканчивалось тем, что выяснялось гетеро-обстоятельство - выдуманный донхёком термин для обозначения ориентации крашей ренджуна, которые все без исключения оказывались натуралами. первое, что донхёк у друга всегда спрашивал - имеется ли у его нового объекта симпатии намёк на гетеро-обстоятельство? и, конечно, сразу или через время, но этот намёк появлялся, хотя иногда всё было ясно и без намёков. ренджуново сердце разбивалось бесчисленное количество раз, но он не терял надежду и оставался собой, не пытаясь менять паттерны поведения и закрывая уши каждый раз, когда его лучший друг начинал читать ему лекцию о том, что нужно быть осторожнее и осмотрительнее. донхёка это бесило жутко, но он не мог ничего поделать, ведь если китаец его слушать не хочет, с этим ничего нельзя сделать, а быть посланным на очень много иероглифов - перспектива не самая радужная. и каждый раз он терпеливо слушал, как его другу плохо, и ощущал себя компасом в руках человека, заблудившегося в лесу и знающего, что его дом на юго-западе, но не то, что не умеющего, а не хотящего пользоваться этим самым компасом, и какой уже день блуждающего кругами по лесной чаще без надежды из неё выбраться. конечно, нет ничего проще, чем определить, куда идти, по компасу и вернуться домой, но он себя сам уговаривает и убеждает в том, что он человек взрослый и лёгких путей не ищет, да и вообще, в лесу атмосфера хорошая и природа красивая, так что нет ничего в этом плохого. донхёку, конечно, хотелось ренджуну за такое отношение к себе по шапке надавать, чтобы он опомнился, но он слишком хорошо знает своего друга, чтобы не знать, что это не поможет. а может, даже сделает хуже. поэтому хёку больше ничего не остаётся кроме как слушать и поддерживать его. всё-таки он его друг. лучший друг. мда. и как во всех глупых одинаковых сериалах, он его лучший друг, мечтающий, но не имеющий шансов стать кем-то бóльшим. насколько донхёку больно каждый раз, когда он узнаёт, что ренджун в очередной раз влюбился - сложно описать словами. а насколько ему больно, когда ренджуну разбивают сердце - просто невозможно. такие сильные чувства просто не имеют слов для описания. язык слишком бедный инструмент передачи информации для этого. каждый раз, слыша звонок с их общей любимой песней троя сивана fools (и как же символично, что им обоим нравится именно эта песня), он морально готовится ко всему, и если он слышит дрожащий голос или всхлипы - можно даже не спрашивать, что случилось. конечно, он сразу находит возможность примчаться к ренджуну и побыть с ним. и хуан ему уже несколько хороших снов торчит, если по-хорошему, ведь признаваться он привык в самое неподходящее время, когда он сам набирается уверенности, - ночью. и после очередной неудачи он звонит мирно спящему донхёку, потому что один он не справляется. а тот, конечно, бросить друга не может. но в этот раз звонок ренджуна посреди ночи был особенно неожиданным. и дело было совсем не в том, что ренджун не был ни в кого влюблён. дело было как раз в том, в кого ренджун был влюблён.

***

когда на лице у ренджуна без явной причины появляется мечтательная улыбка, а взгляд бесцельно блуждает по всему вокруг, не фокусируясь, донхёку не нужно никаких слов, чтобы понять, что его друг влюбился в очередной раз. поэтому он сразу задаёт вопрос: "кто он?", чем каждый раз ренджуна смущает как в первый. глупо? наивно? может быть. а может быть, все люди разные, и для кого-то это нормально. делать выводы о человеке по одной его черте глупо, пусть иногда эти выводы и подтверждаются. донхёк старался убеждать себя в этом и сейчас, когда всё ещё слегка румяный от смущения китаец, стараясь остаться замеченным только своим другом, указал ему на парня, сидящего в столовой через пару столов от них. этот очередной парень ему почему-то с первого взгляда очень не понравился. внезапно, этот тип повернулся прямо к столу, где сидели ренджун и донхёк, и махнул рукой хуану, мягко улыбнувшись уголками губ и глазами-полумесяцами. красивый и обаятельный. неудивительно, что ренджун на него запал. донхёк никогда таким не был. всё, что он мог, это быть хорошим и смешным другом. обворожительным его не назовёшь, как и красивым. а все избранники ренджуна были именно такими, поэтому донхёк сразу знал, что никогда не окажется на их месте в сердце китайца. от неожиданного и тёплого приветствия ренджун, конечно, тут же поплыл. не отрезви его хёк щипком за руку - пришлось бы соскребать с кафельной плитки шпателями. - он меня позвал погулять. а вот это уже было что-то новенькое. до этого инициативу в общении проявлял только сам ренджун, что было совершенно логично. но сейчас что-то изменилось. - а он хоть кто такой? и давно вы общаетесь, что он тебя сам зовёт? - ли джено с факультета фк, с нашего курса. ему для отработки курсы шахмат поставили в одно время со мной. ему было очень скучно и он ничего не понимал, поэтому его посадили ко мне, чтобы я ему всё объяснил. так и заобщались. всего пару недель прошло. звучало всё как нельзя лучше. никогда ещё у ренджуна не было такого оптимистичного расклада в отношениях с крашем. но что-то донхёка всё равно настораживало с каждой минутой всё сильнее, пусть озвучивать это он не решался, потому что сформулировать чётко не получалось. с того момента прошло около месяца, когда ренджун внезапно позвонил донхёку вечером. - хёк! ты не поверишь! его голос брызгал фонтаном эмоций. было ясно, что он не смог совладать с ними и просто написать сообщением, поэтому решил позвонить. - что такое? - меня джено на свидание пригласил. - ... донхёк сидел с отвисшей челюстью и просто не понимал, что сказать. мозг опустел вмиг. - мы идём завтра в кино и потом ещё куда-то, он сказал, это сюрприз. представляешь? - ...я в шоке. - а я то в каком! глупое хихиканье свидетельствовало об абсолютной эйфории хёкова друга. чего, конечно, нельзя было сказать о самом хёке. этот сюрприз насторожил его и комом залепил горло, не давая выдохнуть. да и, чего скрывать, перспектива отношений ренджуна с другим парнем его абсолютно не радовала. он успел привыкнуть к тому, что каждая попытка хуана найти себе партнёра заканчивалась гетеро-обстоятельством, и не был готов к тому, что ситуация поменяется. но вот чего он тем более не ожидал, так это звонка ренджуна на следующий день посреди ночи в слезах. - хёк... забери меня отсюда... сразу стало ясно, что что-то пошло не так. очень сильно не так. по отправленной ему геолокации хёк увидел, что ренджун где-то у отеля. все его опасения разом вырвались из тёмных ящиков сознания, куда он запирал их, думая, что это обычная ревность, и начали давить на мозг и пугать ещё сильнее, пока он ехал в такси, от нервов зарапая и без того искалеченный экран телефона. зимняя ночь была тёмной и снежной. на фоне чёрного неба желтели одинокие фонари у тротуаров, в свете которых летели и ложились в сугробы белоснежные хлопья. здание отеля нависало над тротуаром лоджиями с занавешенными окнами. ренджун сидел прямо в сугробе, свернувшись в калачик, и неотрывно смотрел себе под ноги. хёк поднял его, отряхнул от снега и втащил в машину, называя водителю обратный адрес. в какой-то момент езды в полной тишине ренджун молча опустился головой на донхёковы коленки и задремал. это хёка немного успокоило. когда они зашли к хёку в квартиру, переоделись, повесили сушиться ренджуновы вещи, и китаец переоделся в домашнюю одежду друга, донхёк усадил его на диван и, серьёзно посмотрев в глаза, спросил: - что произошло? и тут ренджун не выдержал и разрыдался. обычно в такие моменты хёк обнимал его и гладил по спине, и это помогало лучше любых слов, но сейчас его попытка дотронуться до плеча друга была встречена резким вздрагиванием и тихим, но твёрдым "нет". - что... что он сделал? донхёк и сам уже догадывался, но ему нужно было услышать ответ. прошло некоторое время, прежде чем ренджун смог унять поток слёз и перестать задыхаться, чтобы ответить. - он... он сказал мне уходить. - что? - он сказал, что я ужасен. и что я должен уйти. - но почему? - всё.. всё было хорошо. мы посмотрели фильм. он сам взял меня за руку тогда. так мы дошли до отеля. он сказал, что снял нам номер. когда мы зашли, он... он меня поцеловал. я был счастлив. если бы ты тогда не научил меня целоваться, я бы, наверное, не был так счастлив... ты помнишь? конечно, донхёк помнил. и помнил, как он сам был счастлив, целуя, пусть и просто для демонстрации, своего лучшего друга на ночёвке, когда тот попросил его показать, как нужно правильно целоваться. - я помню. - потом он... ренджун замешкался, боль накатила новой волной. - вобщем... у меня с ним случился первый раз. он был... осторожным, спрашивал, всё ли нормально, не больно ли мне, но он поставил меня спиной к себе и был каким-то... отстранённым... а когда всё закончилось, мы лежали рядом, и я потянулся его поцеловать, но он ударил меня по руке и... и... тут ренджун не смог сдержаться и снова заплакал. он быстро успокоился, но теперь его голос дрожал сильнее. - он сказал, что на самом деле, я ему не нравлюсь и он вообще не по парням, ему просто стало интересно попробовать. он сказал, что ему не понравилось, что я был у- ужасен и- - тише, не продолжай. я понял. ренджун принял это за разрешение и вновь разрыдался. - я чувствую себя грязным... использованным... он прав, я ужасен. - нет! он не прав, джуни, он просто идиот. он сам ужасен. настолько ужасен, что мне противно о нём думать. ты не виноват ни в чём, джуни. хёк снова потянулся, чтобы обнять ренджуна, но тот отодвинулся. - не трогай меня. пожалуйста. я грязный. я ужасный. ты тоже станешь таким. - я не боюсь. я не он, джуни. я не сделаю тебе больно. а если когда-нибудь сделаю, то возненавижу себя. ренджун опешил от таких слов и позволил себя обнять. донхёк старался быть максимально нежным и осторожным, чтобы не напугать друга слишком резким движением или сильным давлением. под утро ему удалось уложить ренджуна спать. тот долго сопротивлялся, но вскоре от усталости забылся беспокойным сном. донхёк сидел у кровати до обеда, опасаясь, что ренджуну может стать плохо во сне. ему было невыносимо больно, он ненавидел этого чёртового ли джено и надеялся, что он никогда не встретиться ему на пути, потому что не отомстить он не сможет. но, конечно, больше он ненавидел себя. потому что поклялся защищать ренджуна всеми силами и не смог сдержать клятву. он мог рассказать о своих опасениях другу, мог вычислить этого ли джено и выяснить о нём нужную информацию, мог не пустить ренджуна на свидание. но он этого не сделал. ближе к двум часам он не смог держаться и задремал, положив голову на край кровати. ренджун проснулся через час и завозился, разбудив и донхёка. - как ты? - паршиво. но лучше, чем вчера. спасибо, что не бросил меня. - я бы не смог, ты же знаешь. - выглядишь ужасно... ты спал? - да, немного. сонный растрёпанный ренджун в донхёковых вещах, которые оказались ему большеваты, выглядел бы очаровательно, если бы не боль, читавшаяся в его глзах и не ставшая слабее. - ложись спать, хёк. я поеду домой. - нет. я тебя не пущу. мне не нужны новые шрамы на твоих ногах или ещё что похуже. - но хотя бы помыться ты меня пустишь? - пущу. подожди немного. хёк выдал другу чистую одежду и полотенце, предварительно убрав из ванной всевозможные предметы, которыми можно причинить себе вред. он помнил последний раз, когда вызывал ренджуну скорую из-за порезов на бёдрах, и не мог допустить повторения. дверь в ванную закрывалась, но защёлка была старая, и, если поставить её определённым образом, закрыть дверь хорошо не получалось, зато открыть закрытую дверь было проще простого. донхёк подстраховался всеми возможными способами, чтобы иметь возможность предотвратить любую ситуацию. и это пригодилось, когда ренджун не вышел из ванной и не выключил воду спустя полчаса. донхёк постучался к нему и позвал, но он не откликнулся. тогда хёк дёрнул дверь и вбежал в ванную. ренджун сидел под льющейся из душа водой, свернувшись калачиком, как перед отелем, и беззвучно рыдал. услышав донхёка, он поднял на него красные от слёз глаза и тихо сказал: - всё нормально. я ничего не делал. хёк смотрел на него, как заворожённый, и, перенервничав, промямлил: - ты такой красивый... но, тут же спохватившись, выпалил "прости", выбежал из ванной и закрыл дверь. сердце бешено колотилось, щёки и уши горели от стыда, а руки тряслись. "зачем я это сказал, зачем, зачем, зачем, зачем..." - крутилось в голове тревожным потоком. когда ренджун вышел из ванной, донхёк не смог выдержать его взгляд и отвернулся. возможно, он опасался, что снова подумал, какой ренджун красивый в его вещах, и побоялся снова сморозить глупость. - мне ведь не послышалось? хёк покраснел ещё сильнее, упёрся взглядом в пол и тихо прохрипел невнятное подобие "нет". - хёк... и долго ты молчал? он ответил всё так же хрипло и невнятно: - три года. ренджун внимательно смотрел на него. - и молчал бы дальше? - да. - но уже нет смысла молчать. говори. и сейчас прорвало уже донхёка. он говорил и плакал одновременно, повернувшись к ренджуну и смотря ему прямо в глаза. - да, ты мне нравишься. да, уже три года как. три ебучих года я смотрю, как ты влюбляешься во всех вокруг, кроме меня, и ненавижу... нет, не их, и нет, не тебя. себя. ведь я не такой как они, я просто не подхожу тебе, потому что я такой. я не красивый, не обаятельный, не умею флиртовать, не сильный. я не такой, какой тебе нужен парень. я только хороший друг. друг, который выслушает, поддержит, приедет среди ночи, всегда поможет и иногда смешно пошутит. заебало ли меня это? чертовски заебало. но могу ли я сделать что-то с этим? ни-ху-я. да, за три года можно было смириться, и я смирился. за три года можно было отпустить, понять что шансов нет. я понял, но не отпустил. даже хуже. я, блять, только сильнее влюбился. и поклялся, что буду защищать тебя. и что в итоге? крупно проебался. а самое ужасное, что настолько же сильно, как я себя ненавижу за этот промах, так же сильно я, блять, тебя люблю. хёк выдохся и отвернулся. сил не осталось. хотелось извиниться за свою несдержанность и исчезнуть, чтобы не сгореть со стыда. - хёк... прости меня.