unspoken agreement

— Теперь я желаю тебе лишь одного - умереть спокойно, Сулейман. Слова Махидевран до сих пор раздавались в голове и вторили каждому удару сердца. Как она могла такое сказать, как могла даже подумать о подобном. Когда Мустафа и его братья каждый день молятся Аллаху о скорейшем выздоровлении отца, его Валиде открыто признается, что желает его смерти, что уже заживо похоронила его. Как он мог настолько заблуждаться касаемо матери? Мустафа всегда знал о трагедии Махидевран-султан, о её великой любви, которую отняла украинская рабыня. Повелитель подпал под чары рыжеволосой красавицы и забыл свою первую сильную любовь - Махидевран. О как она страдала! И каждое её страдание, каждый плач по ночам вселял еще больше любви и жалости к ней в сердце Мустафы. Тогда он поклялся перед Аллахом, что даст матери столько любви, сколько у неё отняла Хюррем. Что никогда не откажется от неё и всегда будет самым верным и внимательным сыном на свете. Ему пришлось даже возненавидеть Хюррем, хотя видит Всевышний, это было непросто. Эта женщина была хаосом, настоящим потоком огня, заставляющим отчаянно краснеть от неподобающих мыслей, когда она проносилась мимо него в покои к повелителю, оставляя после себя лишь тонкий аромат парфюмерного масла и взрыв рыжих пятен в глазах. Как же она была красива. Когда он подрос, он начал понимать Повелителя, разделять его восхищение этой женщиной, но несмотря ни на что, всё-равно научился её ненавидеть. Научился противостоять ей, указывать на своё место, напоминать о том, что именно он взойдет следующим на трон. Наверное, именно тогда началась их вражда, позже переросшая в кровавую войну. Она была врагом матери, а значит и его личным врагом. Это он усвоил уже давно. Она стала причиной слез Валиде, а значит - он не имел права на симпатию к ней. Не имел права на милосердие. Мустафа ценил жизнь, ценил справедливость и честь, но еще сильнее он ценил любовь. Ту великую любовь между Махидевран и султаном, о которой он слышал постоянно в детстве. И Мустафа верил. И ненавидел Хюррем, что посмела встать между ними и разрушить эти прекрасные чувства. Верил ровно до момента, пока не услышал эти слова из уст своей матери: “Я желаю тебе лишь одного - умереть спокойно”. Как могла она думать о подобном, думать так о султане - своей той самой единственной любви. Мустафа ценил семью, но еще больше он ценил преданность и верность своей семье. Кажется, он стал последним, кто осознал правду. В сердце Махидевран теперь есть только злость и тьма. Он думал, что знает истину, осознаёт с кристальной ясностью, кто злодей, а кто герой в этой истории, знал точно, что он на стороне добра. Как же он заблуждался. Всё это время ему твердила об этом Михримах, Рустем-паша и даже Хюррем-султан, а он был слеп и глух к их словам, ведь они были врагами. Он всегда знал, что Хюррем опасна, что её следует остерегаться и самое главное - никогда ей не доверять. Но оглядываясь назад, Мустафа вдруг ясно понимает, что все эти мысли в его голове звучат голосом матери. Он все еще очень любит её, но настало время начать жить так, как желает он. А это означает, что пришло время непростых решений. Он не позволит матери стать причиной междоусобной войны между братьями. Стук в покои поздним вечером приводит Хюррем в замешательство, в голове проносятся тысячи мыслей - неужели Султану стало хуже или с её детьми что-то произошло, или янычары подняли бунт, или еще какая-то проблема возникла и теперь угрожает их жизням. С годами она стала лишь тревожней. Быстро подозвав служанку, чтобы та помогла ей накинуть верхние одежды, она приказала впустить вечернего гостя. — Мустафа, я не ожидала тебя здесь увидеть так поздно. Неужели Повелитель … — Нет, его состояние без изменений. Мне нужно с вами поговорить. Секундное замешательство Хюррем практически не заметно со стороны. Она, пытаясь по лицу Мустафы предугадать его действия или причину столь позднего визита, кивает служанкам, и те немедленно покидают покои. Султана приглашает шехзаде присесть и осторожно интересуется: — Что именно привело тебя сюда? Я думала, мы всё выяснили раньше. Я не причастна к нападению на тебя, если ты желаешь поговорить об этом. — Нет, султана. Я хочу поговорить о другом. Всю свою жизнь я думал, что вы коварна и опасна, что вам нельзя доверять и иметь с вами дело. Когда-то вы разрушили счастье моей матери, - на это Хюррем лишь фыркает, горделиво поднимая голову, - а я воспринял это как личную обиду. Хюррем удивленно приподнимает брови и уже собирается ответить, но шехзаде рукой просит её ничего не говорить. — Позвольте мне договорить, султана. Я всегда винил именно вас во всех несчастьях, которые пережила моя семья и династия. И пусть, вы действительно были замешаны во многих из них, с возрастом я начинаю понимать, почему вы так поступали. Теперь я наконец вижу, что в этой истории нет ни праведников, ни грешников. Моя мать желает видеть, как я взойду на престол, и желает, чтобы Повелитель скорее предстал перед Аллахом. Хюррем гневается, это заметно по её слегка нахмурившимся бровям, по руке, сжимающей ткань платья. — Не буду скрывать, я тоже желаю взойти на престол. Однако я никогда не хотел смерти отца. Моя любовь к нему и преданность безмерны, я говорил это ему неоднократно, и теперь хочу заверить вас. Я никогда не подниму бунт против султана, не пойду против него и никогда не убью своих братьев. — Мустафа, ты наивен, - Хюррем тяжело вздыхает. - Дело не в том, что сделаешь или не сделаешь ты. Дело в том, на что готово пойти твоё окружение, твои самые ближайшие соратники, чтобы посадить тебя на трон. Возможно, ты считаешь, что они так не поступят, но ты ошибаешься. Твоя мать убила моего сына Мехмеда, а ты предпочитаешь не замечать этого, ведь признать это означает потерять её. Корабли, окружившие дворец, уже готовы к бою и их, скорее всего, послала твоя жена - дочь покойного Хайретдина-паши. Люди, поддерживающие тебя в этой борьбе, не остановятся ни перед чем, чтобы ты стал султаном. Хюррем осторожно накрывает руку Мустафы своей: — Правда в том, что даже если ты не поднимешь руку на моих детей, когда взойдешь на престол, это сделает твоя Валиде, жена, визирь или любой паша, который увидит в них угрозу. А ты не сможешь этому помешать. Мустафа не может это больше слушать. Это тяжело, её слова ранят, они оседают горечью на языке, стекают болью в сердце и застревают стучащей болью в висках. Он знает, что это правда, и это убивает последнюю надежду на мирный исход без крови. — Я тебе сказала ранее, что хотела бы я, чтобы всё было по-другому. Если бы ты был моим сыном, всё бы было иначе, но, к сожалению, судьбу не переписать. Мы играем теми картами, которые она нам выдала. Мустафа понимает, что она не врёт. Он видит это в её глазах, где отражается его боль, но он тоже не в состоянии переписать судьбу. Единственное, что он может попытаться сделать, это начать игру заново. — Я хочу заключить с вами сделку. Когда Повелитель предстанет перед Аллахом, я без войны займу трон. Я не убью никого из братьев, как и не убью вас. Более того, если вы будете на моей стороне, вы останетесь при власти. Я очень люблю свою мать и дам ей всё, чего она пожелает, она не будет ни в чем знать нужды, но в Топкапы она жить не будет. Вы останетесь главой гарема, ваше политическое влияние также останется при вас. Мои братья будут санджакбеями или главными визирями, если захотят, но они будут должны публично отказаться от любых претензий на трон. Вы останетесь при власти и ваши дети будут жить, - Мустафа сомневается, но собирается с силами, чтобы продолжить, — этой великой империей будем править мы вместе. Единственное, что требуется от вас, это верность мне. Хюррем не может вымолвить ни слова. Как он может предлагать подобное и надеяться, что она поверит в благородность намерений Мустафы. Слишком часто её жизнь подвергалась опасности, слишком часто она была на волосок от гибели, чтобы сейчас поверить своему врагу и вручить ему свою жизнь и жизнь её детей. Но что-то не позволяет ей немедленно отказаться. Она знает, что эта ошибка станет её самым большим сожалением, но не знает, что именно будет ошибкой - принять это предложение или отказаться от него. С одной стороны - Селим, который никогда раньше не мечтал о престоле, который любит искусство, женщин и удовольствия жизни больше всего на свете. Она видит, насколько сильно жажда трона изменила его. Подозрительность сына растёт с каждым днем, она уже граничит с паранойей, постоянный страх за свою жизнь, желание показать всем, что он достоин престола, всё это медленно, но верно убивает его. Хюррем понимает, что он на самом деле не хочет становиться султаном, но не может по-другому, ведь тогда он лишится жизни. С другой стороны - Баязед, который никогда не отличался спокойным нравом. Вспыхивающий как спичка от любого брошенного слова в свой адрес. Не видящий врагов и не распознающий опасностей на своём пути. Он не готов пока стать султаном, а в последнее время Хюррем сомневается, что когда-то станет достаточно разумным, чтобы успешно править. 30 лет назад она стала частью этой династии, и теперь не может не беспокоиться за её будущее. Хюррем молчит, а Мустафа не хочет снова нарушать повисшую тишину. Наконец за столько лет тишина между ними не кажется напряженной, он не ожидает от нее завуалированных оскорблений или обмена колкостями. Он абсолютно чист перед ней, и если она сможет поверить в это, они смогут избежать крови и множества ненужных смертей. Наконец, она готова ответить ему: — Лишь Аллах видит, сколько в стенах этого дворца было предательств, интриг и ножей в спину. Кажется, за столько лет я действительно стала хороша в этих играх, но теперь я вижу - я заигралась. Играть с жизнями людей всегда было легко, но предложить то, что предлагаешь ты, требует или огромной глупости или не менее огромного благородства. Мне нужно обдумать твоё предложение более детально, я не могу сейчас дать ответ. То, что ты просишь, может изменить все наши судьбы. Однако, чтобы я могла всерьез задуматься над этим, мне необходимо, чтобы ты пообещал, что Рустем-паша хотя бы на ближайшие 5 лет останется твоим великим визирем, что Михримах не выйдет замуж за нелюбимого человека и что ты раскроешь имя того высокопоставленного человека, который организовывает твоё восхождение на престол. Хочешь ты этого или нет, но его нужно будет устранить. Считай это моими условиями, которые докажут честность твоих намерений. Мустафа раздумывает недолго. Условие по поводу Михримах было наиболее простым, он всегда желал сестре только счастья, оставить Рустем-пашу визирем было тяжелее, но он понимал, что только так Хюррем сможет сохранить своё политическое влияние в начале его правления. Выдать имя было наиболее сложным решением. Мустафа понимал, что действия Пири-реиса направлены на благо Мустафы, чтобы защитить его и посадить на трон. Однако вместе с тем, он так и не смог принять решение о судьбе паши. Подобные интриги за спиной у Повелителя лишь усиливают недоверие к Мустафе и приближают его смерть, теперь он это ясно понимает. Поэтому он делает выбор. — Согласен. Это Пири-реис паша, он стоит за всем этим. Хюррем внимательно смотрит на него и не понимает, как она не заметила раньше. За всей этой многолетней войной, за воспитанием Махидевран, вселяющей лишь злость в сына, был свет. Не огонь, сжирающий всех на своем пути, как у самой Хюррем, а истинный свет. Ему недоставало осторожности и сдержанности в некоторых моментах, но в нем был свет. А значит, что династия и империя будут в надежных руках, если Хюррем согласиться ему помочь. — Я сообщу о своем решении завтра, Мустафа. Мустафа кивает и покидает покои, а Хюррем ждет впереди непростая ночь, полная сомнений и раздумий. Ей предстоит решить, что делать с Пири-реисом, как поступить с Рустемом, ведущим двойную игру, и, самое главное, как принять единственно верное решение. На следующее утро, едва проснувшись, Мустафа видит записку, лежащую рядом. В ней всего 2 слова, но они определяют будущее империи на сотни лет вперед. “Я согласна”