Обнимай

Тяжелая, бесконтрольно болтающаяся голова наконец-то падает прямо на плечо Владу, и Влад решает её там и оставить. Он мельком косится на водителя, но тот изображает максимальное сосредоточение на дороге. Костя, найдя опору и не встретив сопротивления, жмётся к нему уже весь и щекотно тыкается носом в шею, бухтит там ещё что-то очень тихо, что улавливает только Влад — ведь это по его коже расходятся мелкие мурашки. Костя безнадёжно пьян, но даже сейчас заставляет владькино сердечко биться чаще. Да, не так Влад представлял их долгожданную встречу. Долгожданную, потому что был шанс хоть немножечко, хоть пять-шесть часов побыть наедине, перед тем, как Влад поедет на смену. - Мы с Костей не виделись блять полгода, - говорит Влад, сосредоточенно выводя свою подпись на протянутых ему открыточках. - Это неправда! Конечно, неправда. Видеться-то они виделись, это Влад просто неверно сформулировал свою мысль. Точнее, не может сейчас сформулировать её иначе. Их последняя встреча действительно была не так давно — Костя ведь был у Влада на Дне Рождения, но был так, что, может, лучше бы и не был. Каким-то чудом скрывшись от остальных гостей на пятнадцать минут в уборной, они урвали друг у друга спешные кусачие поцелуи, болезненно крепкие объятия и ещё долго не унимающийся мандраж после. Влад даже не успел — да он бы и не стал вот так — получить свой подарочный минет, потому что ему стали названивать с настойчивыми «куда ты пропал» и «щас будет торт». И Кости ему всё равно было бы мало. Ему всегда так мучительно, до спазмов в грудной клетке Кости мало, и эта внезапно развернувшаяся сцена лишь отбросила Влада назад, к воспоминаниям об их быстрых, смазанных тисканьях на съёмках сериала. Такси тормозит у нужного дома, и Влад выкарабкивается из машины, придерживая Костю за осунувшееся плечо — не хватало ещё, чтобы он крякнулся лицом в жёсткое кожаное сиденье. Костя пробуждается от небольшой встряски, и Влад вздыхает с облегчением — Костя послушно вылезает следом, старательно передвигает ноги и изо всех сил цепляется за Влада, никак не желая падать. Это радует, Костя не такой уж невменяемый, как показалось изначально. Однако особо радоваться всё равно нечему. Влад заталкивает Костю в лифт, приваливает его к стене, жмёт кнопку своего этажа. Его ладонь упирается прямо в костину грудь, невольно ощупывая сквозь футболку — Костя как выперся на улицу не застёгнутый, так всё время и протусил. Простоял ведь ещё сколько-то перед облепившими со всех сторон фанатками, хлопая ничего не разбирающими глазами. Обидно, что он так сильно сегодня перебрал, Владу натурально обидно, ведь ничего из того, что они страстно наобещали друг другу в переписках, никто уже не сможет осуществить. Но обида эта пространственная — ну как всегда у них всё через одно место, слишком ладно бы всё сложилось, если бы не так — и какая-то совсем привычная — месяцами одни сплошные переписки, голосовые и кружочки, им даже созвониться по видеосвязи элементарно некогда, и Владу всё чаще кажется, что сама Вселенная против их отчаянных попыток быть вместе. Он сгружает Костю на свою постель, избавляет его от верхней одежды, а Костя уже как будто бы и ожил, только смотрит на Влада завороженно и горько, и совсем не пытается помочь. Влад возится с ремнём на джинсах, чтобы вытряхнуть из них Костю и накрыть его скорей одеялком, спать, а воспоминания сейчас так близки, что Влада словно кипятком ошпаривает. Костины пальцы забираются в волосы Влада, костины глаза утягивают за собой в безрадостную пучину, и Влад падает рядом, выстанывая своё отчаяние. Да, Кость, мы всё проебали. - Спи, - призывает Влад и проверяет время на телефоне — до пробуждения пять часов, - Во сколько у тебя вылет? - Я с тобой останусь, - бормочет Костя и подбирается ближе, сжимает владины волосы крепче, чиркает губами по губам, и Влад прихватывает их ласково в ответ — останься, Кость. Давай поверим в то, что ты останешься. - Хорошо, - Влад выдыхает тихо и чувствует, как обмякает в его объятиях нездорово разгорячённое тело, - Спи. Костя исхудавший, замученный, и даже сейчас, прижавшись щекой к владиной груди, он вздрагивает тревожно сквозь сон — он устал, он не был готов к этому ритму жизни и к переменам во всём и сразу. Конечно, Влад заметил отсутствие обручального кольца, конечно, Влад знает — совсем немного, только то, что Костя считает нужным рассказывать и то, что выдаёт его жена Люба у себя в инстаграме — об их натянутых отношениях, и конечно, Влад мечтает заполучить Костю себе насовсем, хоть и корит себя за эту слабость. Он должен в первую очередь желать Косте счастья, но себе счастья тоже как-то вот нестерпимо хочется, а без Кости оно уже не кажется достижимым. Рука сама успокаивающе поглаживает костину спину, и Влад, прикрыв глаза, зарывается носом в костины волосы. Только сейчас он понимает, насколько измождён и сам, но всё равно ещё долго не может отключиться — ему нужно надышаться этим запахом как можно больше, чтобы точно на полгода вперёд хватило. Хоть и так понятно, что не хватит. На утро он выбирается из нагретой постели, собирается на автомате, чётко и быстро, но в последний момент всё равно возвращается и садится у кровати на корточки, разглядывая мило посапывающего Костю и, как всегда, записывая его образ себе на подкорку. Когда Влад вернётся, Кости здесь уже не будет. Рабочий день тянется безвкусной жвачкой, и отрабатываемые сцены кажутся нудными, но проверять телефон возможности всё равно нет. Влад залезает в сообщения только на коротких перерывах и перекусах, находит пропущенные от Кости — наверное, хотел попрощаться как следует — но не решается перезванивать. Это сейчас будет слишком больно, это собьёт его и так еле-еле раздобытое вдохновение. Он отправляет простое «Кость, вечером наберу» и стирает бездумно поставленное сердечко в конце. Они когда-то приняли решение не палиться, и вроде бы это решение ещё никто не отменял. А потом Влад вваливается в собственную прихожую и спотыкается о костины, ещё с ночи им же оставленные на краешке коврика ботинки. Неподалёку одиноко валяется и костина дорожная сумка, застёгнутая наполовину — кто-то, похоже, всё ещё не собрался до конца. Наспех стащив с себя кроссовки, Влад крадётся — ему кажется, что он в самом деле крадётся, ведь в квартире безупречно тихо и темно — в спальню, включает свет и обнаруживает кокон из одеяла, прячущий Костю с головой. - А ты чего тут, Кость? - Влад спрашивает первое, что приходит ему в голову, опускается на кровать и осторожно тянет за край одеяла. Сначала ему кажется, что Костя спит — может, похмелье всё ещё мучает — но потом Влад касается прохладной ладонью обнажённого плеча, и Костя вздрагивает, но льнёт к руке: - Не могу… Не хочу, Владь. Костин голос звучит надломленно и проникает сразу же острой болью под рёбра. По ушам хлещет рваный вздох, больше похожий на всхлип, и Влад торопится развернуть Костю к себе: - Кость, что с тобой? Что случилось? - Я не хочу возвращаться, - Костя стонет, будто под пытками, прячет скорее лицо у Влада на животе, но натёртые красные глаза всё-таки очень легко заметить, - Я собирался, честно. Я почти вышел, но потом… - Вылет во сколько? - повторяет свой ночной вопрос Влад сквозь сдавленную дыхалку — Костя вжимается в него и хватается руками за его бёдра так, будто Влад сейчас исчезнет. - Уже проёбан, - глухо, потому что из владиной толстовки, отвечает Костя и вдруг трясётся весь, и Влад обхватывает его плечи, искренне надеясь, что это поможет взять хоть капельку чужой боли, - Я не хочу туда, Влад, не могу так больше. Я так заебался без тебя, когда всё это кончится? В глазах мгновенно щиплет, и Влад морщится и моргает чаще — он редко слышит от Кости подобное. Обычно на вопрос «Как дела» Костя отвечает что-то вроде «Да всё по-старому», и это значит, что развода нет и не будет, хоть они с Любой давно уже чуть ли не в открытую ненавидят друг друга, что Костя, как и раньше, занимает всё время работой, лишь бы свалить подальше и на подольше. Что он тоже тоскует, хоть и держится, тоже готов сорваться к Владу при любой такой — очень редкой на самом деле — возможности. - Кость, всё будет… - начинает Влад и не договаривает — как же его самого вымораживает это «всё будет хорошо», ведь у них уже всё хер пойми как и становится только хуже, - Всё будет. Я, честно, очень рад, что ты ещё здесь. - Я так скучаю по тебе, - Костя отклеивается наконец от толстовки, приподнимается, садится рядом, заглядывая не в глаза, а напрямую в душу сразу, - Невыносимо просто. - И я по тебе. Не отрывая взгляда, Влад берёт костину руку в свою и сплетает пальцы, а Костя словно вот только сейчас осознавая, кто перед ним, рвётся вперёд и накрывает губы Влада своими. На затылок так знакомо ложится ладонь, настойчиво подталкивая в поцелуй, что Влад в тот же миг плавится, превращаясь в дрожащее желе — он слишком долго этого ждал, слишком изголодался по этим губам, слишком пьян от одного только костиного приглушённого стона. Для них обоих всё это слишком — необходимо, неповторимо, незаменимо — они бросаются друг в друга с разбега, терзая губы и зализывая раны, выпутывая друг друга из остатков одежды и падая, будто в бездну — их общую бездну, уже такую знакомую и уютную. Влад не стесняется — они давно перешли и эту черту — он жадно шарит руками по вспыхнувшему телу и подставляется, пока Костя с таким же запалом выцеловывает узоры по владиной шее. Выгибаться для Кости упоительно, извиваться под Костей сладко — Влад сам тащит Костю на себя, обвивая его руками и ногами, притираясь своим стояком бесстыже и прямо как в первый раз восторженно ахая, обнаружив у Кости точно такое же возбуждение. Им обоим не хватает терпения, они тонут и топят друг друга, и Влад уже задыхается по-настоящему, ведь костин язык таранит его рот, и губы яростно сдавливают губы, а он может только мычать и оставлять синяки на костиной спине в ответ. Его член, так болезненно отреагировавший на первое несдержанное касание, уже трётся о костин и сочится смазкой, и костина ладонь так хорошо, так идеально скользит, сдавливает — Владу хватает и пары минут, чтобы забыться и вылететь, выскуливая любимое имя сквозь поцелуй. А затем словить ещё одну разжижающую волну, ведь Костя смотрит влюблённо глаза в глаза и содрогается следом, пачкая тёплым владин живот. Тихие смешки заполняют комнату, а костины подъёбки про скорострельство заставляют мстительно вгрызться в плечо — вот так уже намного лучше, вот так уже по-идиотски и по-родному, вот так Влад узнаёт своего Костю. Они бредут в ванную и застревают под душем, обдумывая то, на что и так уже прекрасно знают ответ. У них же вся ночь впереди, вся ночь вместе, и они точно не собираются её спать, поэтому Владу даже не стыдно. Он откапывает в шкафчике смазку, что использовал в последний раз только для самоудовлетворения под костин голос из динамика телефона, и неторопливо подготавливает себя сам, ловя нежные распаляющие поцелуи-облизывания и влажные поглаживания-облапывания — Костя доказывает, что скучал, а у Влада уже мутнеет всё перед глазами от одного только пальца внутри и предвкушения, что его ждёт дальше. Костя опускается перед ним на колени, зарываясь лицом в пах, с шумом вдыхая распаренный воздух и выдыхая ещё горячее: - Как же ты вкусно пахнешь, Владь. Влад на это смущается — всегда смущается, если Костя говорит такое — но много времени на рефлексию ему не оставляют. Широкий язык и припухшие от жёстких первых поцелуев губы проходятся по каждому миллиметру, играясь, нежничая, заглаживая везде — кожу вокруг пупка, пах и бёдра, яички и снова наливающийся член, и Влад совсем теряется, растворяясь в этой ласке. У них так давно не было чего-то нормального — без суеты и страха быть застуканными — и Владу хочется скорее Костю всего, и он добавляет себе второй палец, млея под костиными заботливыми руками на ягодицах. Его колени подрагивают, его мажет и ведёт, он то и дело заваливается вперёд и цепляется в костины плечи, и в конце концов сдаётся первым, выпаливая: - Кость, не могу больше, тебя хочу, пиздец. И плывёт, ведомый за руку, сквозь размывающееся пространство, видя только костину спину, чувствуя только костины пальцы на своём запястье. Его роняют на кровать, переворачивая на живот и осыпая сразу всего каким-то невероятным градом мелких поцелуев, и он сам вскидывает наверх бёдра, подставляясь, вымаливая желанное продолжение. Костя оттягивает его ягодицы, мнёт увлечённо, водит влажной головкой по раздразнённой дырочке, и Влад ноет, откровенно ноет, ёрзает и пытается всё ускорить, и застывает, как только Костя начинает плавно проникать внутрь. Сердце сбивает свой счёт, тоже вырубившись на секунду, а затем как сумасшедшее разгоняется ещё и ещё быстрее — Костя с ним, Костя здесь, Костя входит в него до упора и наваливается сверху, легонько прикусывая мочку горящего уха, и Влад отдаётся ему без остатка, расслабляясь послушно и принимая в себя. Он дышит часто и шумно, утыкаясь сырым лбом в постель, сгребает пальцами простынь и похныкивает от нахлынувших ощущений — его безжалостно распирает на твёрдом члене, его обжигает всего прямо изнутри, но он хочет этого, хочет продлить эту райскую муку и незабываемое чувство заполненности. - Мой хороший, какой же ты узкий, отвык? - шепчет Костя, губами задевая ухо, ныряет одной рукой под владин живот, обхватывая торчащий член, и Влад стонет несдержанно, легонько толкаясь то в ладонь, то назад — ему так много ощущений за один раз, что мысли в голове путаются, роятся, возвращаясь только к «Костя-Костя-Костя». Конечно, он отвык — так для него только Костя, так он позволяет только Косте, так он хочет только Костю. Костя двигается сдержанно, Владу кажется, слишком медленно, Владу кажется, он изнывает — перед глазами взрываются картинки с их бешеными ночами во время совместных съёмок, как Костя вбивался в его размякшее, податливое тело — но в то же время он уже растекается под окутывающим со всех сторон жаром, он уже ловит разноцветные мушки перед зажмуренными веками и уже трепыхается от каждого размеренного скольжения чётко по его самой чуткой точке внутри. Ласковая ладонь гладит его набухший член, очерчивая большим пальцем уже мокрую головку, размазывая капельки предэякулята и соображалку размазывая тоже — Костя знает все его слабости, Костя делает всё так, как надо, и Влада прошибает всего и подкидывает. Он дрожит, сжимается на рефлексах, стонет придушенно и кончает, выплёскиваясь с каждым ровным толчком, и Костя, замерев, выжидает ещё минутку — даёт насладиться моментом по полной — и выскальзывает, с утробным стоном забрызгивая спермой владины ягодицы. - Владюш, - тянет Костя, падая и придавливая Влада сверху так, что и без того сбитое дыхание перекрывается на совсем, - Как же я люблю тебя, Владюш. - И я… тебя… - сипит Влад под довольное посмеивание в затылок и вырывается шуточно, но получается не особо — ему так лениво и счастливо, что сопротивление можно пока оставить на потом. Его хватает лишь на то, чтобы уложить голову на бок и пробубнить едва разборчиво: - Но я ещё хочу. - Ну… вся ночь впереди, да? - вкрадчиво — Влад прямо кончиками волос чувствует эту вырисовывающуюся на костином лице наглую лыбу — произносит Костя, подсовывая ладони под владину грудь и очерчивая соски, от чего Влада снова прошибает разжигающий разряд, скручивая низ живота. - Да, - Влад выдыхает, не замечая, как сам расплывается в сытой улыбке, - Вся ночь.