Twilight forest

      В одних носках, по дорожке, выложенной из гладких, отполированных дождем и поколениями ботинок, камней, весь чумазый, но зато с двумя самыми красными яблоками с прилавка, проскользил под калиткой мальчишка.       - Стой ворюга! Чёрт паршивый! В следующий раз я тебя за шиворот на ворота ратуши повешу!       Озлобленный жизнью продавец, точно орк, скалился на маленького мальчика. Тот, в свою очередь, звонко смеялся и показывал язык. Джисон забежал в большой дом и ретировался в ванную, умыться, пока никто не увидел его и не подумал, что в жилище и впрямь пробрался чертёнок, и не важно, что бабушка всё поняла по грязным следам от чьих-то лапок.       - Сонни, дорогой, — ласково начинает старушка, открывая скрипучую дверь в ванную, — бельчонок мой, ты снова своровал яблоки у господина Чхве? Если папа узнает, то он будет в ярости… Зачем ты это сделал, внучок?       - Зато я поиграл в догонялки! Ты же не может со мной побегать… Это всего лишь два яблока, сделаем шарлотку из них? — словно колокольчик, звенит голос мальчика.       - Так нельзя, Сонни, мы богатая семья, а ты образованный 11-летний мужчина.       Хану стало совестно от осознания содеянного, парнишка не понимал, почему ему так хотелось это сделать, яблок дома много, у них есть даже то, чего люди на рынке в жизни никогда не видели, но побегать от продавца было гораздо дороже для маленького Джисона, чем какие-то два фрукта.       Кроме бабушки у Хана не было никого. Он был младшим сыном, от которого ничего не ждали, он был никому не нужен. В деревне с ним не играли дети, родители лишь ругали и отчитывали его, старшие братья притворялись, что младшего не существует. Одна только старушка любила его, души не чаяла, но она не могла пойти против родственников, поэтому лишь тихо успокаивала плачущего внука, помогала ему с учебой и готовила любимую шарлотку.       Этим же вечером отец узнал про утренне происшествие. Сначала он долго кричал на Джисона, а потом выпорол и сказал, что если он ещё раз что-то подобное вытворит, то будет взаперти до конца своих дней. Этого Хан боялся больше всего - потери свободы.       Теперь дни тянулись ужасно долго и скучно, один за другим, каждый последующий был копией предыдущего, пока однажды мальчик не засмотрелся ночью в окно на чердаке и увидел вдалеке, в лесу, едва заметное тусклое сине-зеленое свечение. Джисон знал, что сумеречный лес смертельно опасен, и ещё не один человек не возвращался оттуда. Так говорили жители деревни, так говорила бабушка…       Огонёк прыгал с ветки на ветку, прятался за деревьями, убегал в глубь леса и возвращался обратно. Волшебно… В один момент свечение становилось ярче, пока маленькое сияющее нечто не вылетело из-за деревьев, за территорию поглощающей тьмы. Оно было похоже на крохотный шарик с крыльями стрекозы. Хану захотелось увидеть ближе неизвестное создание, ему было плевать на то, что говорили взрослые. Он же ребенок - любопытство куда сильнее инстинкта самосохранения. Джисон тихо выскользнул с чердака, обулся и выбрался на цыпочках на улицу, а как только оказался за воротами дома, рванул, что есть мочи в сторону леса. Но светящегося шарика там не оказалось. Только океан деревьев и мгла, которая оживала, если на неё слишком долго смотреть. Любой нормальный ребенок испугался бы под покровом ночи даже смотреть в лес, но Хан вовсе не нормальный ребенок. Шаг. Второй.       Что-то шепчет ему, что нужно снять ботинки и зайти босиком. Мальчик покорно слушается. Он чувствует под голыми ступнями мох и листья. С абсолютной уверенностью, Джисон заходит в лес.       Перед лицом выпорхнуло то самое создание, вблизи парнишка увидел, что это нечто, похоже на человечка, который светится, словно светлячок, и оно зовет Хана вглубь, летит. Лохматое дитя мчится за огоньком, будто в любой момент может исчезнуть, и, спустя долгие пять минут бега, малыш Джисон замирает.       Луна и звезды освещают мглу вокруг, светлячки роем пролетают мимо. Но ни луна, ни светлячки не сравнятся с тем, как сам лес сияет. Как будто каждая веточка, каждый клубочек мха и каждое создание среди крон огромных деревьев сверкают своим собственным оттенком. А если наступить на мох, он загорится ещё ярче. Мальчик резвился с люминесцентными поверхностями и бегал по округе.       Множество светящихся человечков разных цветов окружили его. Он наконец заговорил. - Кто вы? — в глазах Джисона отражался каждый огонёк этого места. - Это пикси… — хриплый, но достаточно высокий рык слышен сзади.       Джисон испугался и подпрыгнул, обернувшись, он увидел мальчика, чуть старше самого Хана. Ребенок в сумеречном лесу?       Но как только он вышел из тени, глаза его вспыхнули золотым янтарём, а на ручках виднелись длинные когти. Улыбнувшись, подросток обнажил свои острые, как бритва, клыки. Джисон попятился назад. - В-волк?! — дрожащим голосом спросил младший. - Я оборотень! Это ещё не моё настоящее обличие, потому что не полнолуние! Ты вообще что тут забыл? А если бы эти наглые пикси повели тебя к сиренам? — ругает Хана парень напротив.       Плечи парнишки расслабились, перед ним стоял обычный мальчик, почти обычный. Джисон озарил его самой яркой улыбкой. - Меня зовут Джисон! Хан Джисон! — протягивает руку младший.       Волк опешал. Человек так просто с ним знакомится? Не тычет вилами и не пытается сжечь? Интересно… - Я… Бан Чан. Можешь звать меня просто Чан.— улыбается подросток, но непонимающе смотрит на протянутую ему ладонь. - Ты будешь моим первым другом! — Джисон хватает правую руку Чана и крепко сжимает её, — У людей это называется «рукопожатие». Мы так здороваемся! - Странные вы, люди… — мнется оборотень, но тоже сжимает ладонь.       Теперь у Хана есть друг. Теперь Хан каждую ночь будет бежать из дома, чтобы исследовать это загадочное, и в тоже время прекрасное место со своим новым другом. ***       Отныне Джисон берет с собой блокнот в кожаной обложке и угольный карандаш. В нём он записывает информацию об обитателях сумеречного леса и рисует их. Мальчишка мог похвастаться талантом в рисовании, он любил это дело с самых ранних лет.       Первая страница, конечно же, посвящена оборотням. Он нарисовал Чана и даже застал его в истинном обличии разок, а потом и другой. Это было страшно, но лишь в момент перевоплощения, ведь Чан был не обычным оборотнем, не терял рассудок в полнолуние, он в принципе контролировал свое перевоплощение и никогда не убивал людей или других существ. Возможно, потому что оборотень не чувствовал истинного гнева, что туманил разум и мешал ясно мыслить. Он делал кое-что более опасное - воровал скот у людей, но теперь с Джисоном это делать гораздо легче, Хан просто приносит ему все что нужно. - Слушай, Чан, а какое существо ты мечтаешь увидеть? У меня в книжке, вот, их всего 5 сейчас, которых мы с тобой видели… — лежит на траве какой-то небольшой полянки Джисон и перебирает страницы блокнота маленькими ручками. - Фею… — переворачивается на живот оборотень и начинает болтать ногами, согнутыми в коленях, — Мама говорила мне, что они прекрасны, их одежда словно соткана из самых красивых цветов и листьев, а хороводы и песни, будто ангельская поэма… Вот бы хоть одну фею увидеть… — обнадежено вздыхает Чан, — А ты, Джисон-и? Кого бы ты хотел увидеть? - Тоже фею? — пожал плечами парнишка, но солгал.       Маленького Хана всегда тянуло к опасности и своим же страхам. Он наслышан о сиренах от своего друга. Парнишка понимает, что никогда не осмелится подойти к «зачарованному» озеру (так его называли в сумеречном лесу), потому что это будет его первая и последняя встреча с сиренами. Но мечта на то и мечта, она лишь останется в мыслях и где-то высоко среди звезд, ей не суждено спуститься с купола над головой человека и сбыться. Ведь так?       Хан развернулся к Чану и кинул в него каким-то святившимся маленьким грибочком, тот лишь фыркнул человеческому дитёнышу в лицо.       Их дружбу, казалось, невозможно разорвать. Малыш Сонни наконец-то обрёл настоящего старшего брата, а Бан младшего. Они оба были одиноки в своих «семьях», поэтому создали свою.       Оборотень всегда вёл себя как родитель, за ним, словно за каменной стеной, он будет оберегать всех, кто ему дорог, казалось, даже жизнью пожертвует. ***       Так проходили годы. Джисон повзрослел и теперь мог уходить из дома когда захочет, аж на несколько дней, а не сбегать под покровом ночи. Он говорил отцу и всем в доме, что путешествует к морю и забывается там. Всем было плевать, им не было дела до никчемного младшего. Но бабушка всегда горячо встречала парня с тёплым чаем и выпечкой. Собственно, только ради неё он и возвращался домой.       Встав с кровати, Хан побежал вниз, стуча подошвой ботинок по лестнице. Сзади послышался крик одного из братьев. - Ну, что как кабан! Я учиться пытаюсь, утырок! — вылетает из комнаты старший и самый противный брат. - Учись себе сколько влезет! Я ухожу. - Опять к морю? И что ты там себе нашел… Ушел бы сумеречный лес и не возвращался никогда! Всем спокойнее бы стало. — цедит сквозь зубы высокий парень крепкого телосложения.       Что-то в груди Джисона дернулось. В сумеречном лесу куда комфортнее, чем в этой черствой деревне, чем в этом прогнившем доме с людьми-язвами. Хан хлопнул дверью и побежал в сторону горы у моря, где он свернет и помчится в лес, ну… Чтобы вопросов не было, будто он действительно идёт к морю.       Как обычно сняв обувь перед входом в лес, брюнет забежал в чащу, уже по протоптанной тропинке он прочеркал в глубье уже ждал лучший друг. Джисон прыгнул в объятия к Чану, последний потерся о его щеку своей. Спустившись с оборотня, человечишка поправил рубаху и кожаную накидку. - Так сегодня мы должны найти логово вендиго! — парень достал из сумки блокнот, помотанный жизнью и заполненный на треть. - Джисон, это опасно… — мнётся старший, он много слышал про этот народ из разговоров родителей. - Ничего, справимся! Хочу его увидеть и нарисовать! — он открыл блокнот с обратной стороны, там располагалась карта изученной местности леса. — Вот огромная пещера в северо-восточной части леса, идем! — задорной скачет Хан.       Бан Чан лишь удрученно вздохнул и поплелся за слишком веселым человеком.       Они шли около сорока минут, созидая места, которых раньше не видели, потому что договорились не ходить одним и тем же маршрутом слишком часто, хотелось увидеть как можно больше местности загадочного и таинственного леса. Джисон успел запомнить все пути и тропы. Заросли, казалось, прорастали в сердце брюнета и превращали его в часть этой густой чащи.       Перед ними, сквозь ветки, стали просачиваться лучи солнца, что слепили глаза, привыкшие к мгле и тусклому сиянию мха, днём только он светился. Они вышли к большой горе, в подножии которой был огромный коридор - пещера. Друзья подошли ближе, из мрачной тьмы их поприветствовало прохладное дуновение, которые тихо завывало, ударяясь о холодные каменные стены. Никто не осмеливался сделать шаг, как вдруг, эхом, в геометрической прогрессии увеличивая децибелы, раздавались чьи-то тяжелые шаги.       Два парня на выходе пещеры нахохлились и встали в позу побега. Из тени вышло невысокое создание, ниже Чана и Джисона. Кожа его была серого цвета, будто сделанна из стен этого места, и накаченное тело, одетое в шкуры животных. Виднелись клыки на нижней челюсти, небольшие, но все равно выглядывали и давили на верхнюю губу. - Это… Гном такой? — тихо вопросил оборотень, после чего существо напротив них широко раскрыло рот в удивлении. - Я гном?! Вы сдурели? — хрипящим, но достаточно высоким голосом начал ругаться обитатель пещеры, — Я орк, придурки! Вы че тут забыли вообще, это не место обитания перевёртышей! — продолжает дуться, как выяснилось, орк.       Джисон залился смехом. - Орк? Да какой из тебя орк! — хватается за живот человек, — Я наслышан о них, орки страшные, уродливые огромные существа. А ты даже… Смазливый… И малю-юсенький — честно признается Хан, чем явно смутил парня напротив. - Считаешь меня смазливым? Я польщен. Но… — начал мяться «неандерталец», так хотел назвать его Джисон в начале, — Я как бы не совсем орк… Не важно. - Меня зовут Чан, я оборотень. — волк кладет ладонь на грудь, представляя себя, а следом показывает на друга, — А это Джисон - мой лучший друг, он человек.       Последнее слово заставило орка встрепенуться и распахнуть глаза как можно шире. - Человек в сумеречном лесу? Как тебя не убили тут… - У меня есть Чан! Так… Как тебя зовут? — человек подходит ближе. - Чанбин… Признаться, я впервые говорю с кем-то вне пещеры, обычно все существа бегут отсюда. — откровенничает орк и смотрит на внезапно протянутую ему руку. — Че ты хочешь? У меня ничего нет. - Это… — уже было хотел объясниться Хан, но его друг сделал это первее. - Это люди так знакомятся! Представляешь! Они на самом деле такие странные существа… — оборотень нагло хватает правую руку орка и трясет. - Действительно… Странно… — смущено улыбается Чанбин и следом жмёт руку Джисона, — Так что вы тут делаете?       Джисон засиял и достал блокнот. Ему всегда так нравилось рассказывать существам, если они, конечно, интересовались, что они с Баном как братья-путешественники изучают лес, узнавая о нём больше и больше каждый день.       Они сели у пещеры, Хан долго показывал Чанбину разных встреченных жителей этого места, повествовал об их невероятных умениях и особенностях. Конечно же, Джисон нарисовал орка и написал всё, что тот ему рассказал про свою расу.       Чанбин неловко почесал затылок, но все же спросил: - Ребят, а… Может мне можно путешествовать с вами, я бы мог показать интересные места там. И может быть… Я могу быть вашим другом? — орк увел взгляд в сторону, чтобы ему было легче услышать отказ, но парни лишь заулыбались в два раза ярче. - Конечно! Пойдем исследовать лес прямо сейчас! — Хан уже забыл о том, что хотел найти вендиго, ведь находка нового друга в тысячу раз лучше.       Они блуждали по северо-востоку леса. Чанбин не соврал, сказав о знании особенных мест. Они нашли странную лестницу, идущую ниоткуда - в никуда, она покрыта толстенным слоем мха. Чан было подумал, что это «плюшевая» лестница. О плюше он естественно узнал от Хана и мечтал увидеть хоть раз в живую какую-нибудь игрушку.       Орк так же показал им заброшенный ведьмин круг. Ну люди их так назвали, на самом же деле это были разных размеров круги из грибов, внутри которых феи проводили свои праздники и хороводы. Они надолго зависли здесь, потому что Чан с таким восторгом разглядывал каждый и даже потанцевал внутри круга. Джисон с Чанбином лишь смеялись над этим чудаком.       Новый член команды был очень громким и иногда даже мог оглушить друзей, но он так же был очень смешным. Орк разбавлял обычные походы друзей и делал их намного ярче. А ещё Чанбин был ужасно сильным… Настолько, что мог поднять одной рукой упавшую сосну. Невообразимо.       После того, как стемнело, парни вернулись к пещере. Джисон нарисовал схематичную карту на большом камне, лежащем у входа в дом орка. Человек быстро и понятно объяснил, где они встречаются и тусуются с Чаном, как туда добраться и как определить время, в которое они туда приходят, а после попрощались и разошлись.       Джисон долго не мог расстаться с лучшим другом, потому что не хотел уходить от этого тепла, в деревне он опять никому не нужен. Но ему пришлось выйти из леса. Он сел на ствол упавшего дерева, достал кожаную флягу из сумки, ополоснул ступни, обулся и помчался домой. Было поздно. Зайдя в дом, он встретил взлонованную бабушку. - Сонни, я места себе не нахожу, когда тебя нет дома… — теребит рукав сорочки старушка. - Всё хорошо, бабуль, я прекрасно провожу время у моря. — тепло улыбнулся Хан и зашел в глубь дома. - Я приготовила твою любимую шарлотку, пойдем на кухню пить чай. — она прошла в помещение с большим деревянным столом.       Он снял накидку и протопал за бабушкой. Они сели за трапезу, разлили теплый черный чай в чашки и молча наблюдали друг за другом, в воздухе витало напряжение, которое очень не нравилось парню. - Джисон я знаю, что ты не ходишь к морю… — начала госпожа Хан.       Брюнет подавился чаем и посмотрел на неё глазами размером с Луну. - Ты ошибаешься… — сам не верит в свои слова парень. - В сумеречном лесу очень опасно… Пожалуйста хватит туда ходить… — шепчет женщина напротив, голос бабушки дрожит . - Ты не расскажешь отцу?… Пожалуйста не надо… — Джисон накрывает чужую ладонь своей. Госпожа Хан качает головой. - Не расскажу, но если он как-то узнает… Непоздоровится не только тебе, но и лесу, и ты это знаешь. - Знаю, но я не перестану туда ходить, лес - мой дом. — твердо говорит брюнет, на что она лишь вздыхает. - Что же там такого прекрасного, что ты любишь его больше деревни? — поникла старушка. - Я нашел там друзей, для которых я важен, они любят меня так же, как и ты. Лес может и опасен, но он принял меня и не заставляет чувствовать одиноким, там мне хорошо, там нет проблем… Там волшебно… — мягко объясняет внук.       Бабушка лишь грустно улыбнулась и отпила чай. - В молодости меня тоже тянуло туда, но я не осмелилась даже близко подойти… Сонни, я ужасно волнуюсь за тебя… - Все хорошо, бабуль. У меня есть защитники! — смеется Джисон, вспоминая Чана и Чанбина. Эти два шкафа точно не дадут его в обиду. - Хорошо, я верю тебе, но спать всё равно не могу ночами, когда тебя нет. — констатирует бабушка, — И запомни! Ни шагу к сиренам! Ты понял меня? — она строго смотрит на парня. - Конечно, ни шагу к сиренам. — повторяет парень и делает глоток чая, успевшего слегка остыть.       Следующие походы в лес бабушка снабжала Хана вкусной едой, которой тот делился с друзьями. Они продолжали изучать лес и искать новые места, существ. Ребята были великолепной тройкой, до одного дня…