Почему ты никогда мне не звонишь?

Уже около двух минут светловолосый парень наигранно дул губы и обиженно отворачивался от собеседника, стараясь всем своим видом продемонстрировать тому свое негодование. Ответом на все вопросы старшего парня служило лишь недовольное хмыканье блондина, указывающее на то, что он должен сам осознать причину очередной детской обиды Кристофера.

Он всегда так делал. Всегда пытался вытянуть из своего депрессивного, клыкастого друга хотя бы пару лишних фраз, разговорить его, пусть даже такими глупыми и детскими методами. И на удивление, это всегда срабатывало. Выражение лица Теда тут же становилось мягким и слегка испуганным, словно он боится потерять нечто важное. В следующую секунду на кареглазого парня обрушивался шквал вопросов о том, чем вызвана его обида. В эти моменты Крис искренне радовался своей ничтожно маленькой, но все же, победе. Его друг наконец демонстрировал что-то помимо его вечной апатии, с которой кошатник так упорно и долго боролся, пытаясь оказать помощь. Прогулки на свежем воздухе, совместная готовка, настольные и мобильные игры, просмотр фильмов, заполнение глупых анкет, прохождение различных тестов, простые разговоры о том, что, казалось бы, нравилось им обоим, но нет, ничего не помогало в избавлении от этой хандры.

— Крис, я сделал что-то не так? – Обеспокоенный низкий голос юноши в очередной раз задает этот вопрос в надежде получить ответ. Он действительно встревожен резкой сменой настроения своего близкого друга, которым всегда безмерно дорожил, пусть и не позволял себе лишний раз сказать ему об этом, так как был убежден, что тот прекрасно понимает это и без его слов. – Я ведь уже извинился перед мистером Фуффи, я правда не хотел наступать ему на хвост, это вышло случайно…

Наконец блондин сдается, поворачиваясь лицом к своему собеседнику, однако, все еще старается сохранить суровый и обиженный вид. Стоило предполагать, что эта попытка заведомо окажется проигрышной, ведь каждый раз устоять перед этим выражением лица сероглазого парня просто не представлялось возможным. То как его взгляд слегка мечется из стороны в сторону в попытке зацепиться хоть за что-то, а губы чуть сжимаются от чувства, напоминающего тревогу, всегда выглядело до невозможности мило. Настолько мило, что сердце сжималось каждый раз от одного взгляда, а сознание начинало подбрасывать мысли о том, что нечто подобное для него было слишком и не стоило лишний раз тревожить и без того хрупкие нервы.

— Тед, почему ты никогда мне не звонишь? – Вопрос срывается с губ сам собой и становится причиной минутной тишины, тут же воцарившейся в комнате. Почему-то в блондинистой голове это звучало гораздо серьезнее и действительно являлось причиной его маленького спектакля для одного единственного зрителя, чье выражение лица сейчас говорило о его полном недоумении. Потому Кристофер принимает решение прервать тишину первым и все объяснить. – Я имею ввиду… Это ведь нормально для друзей… Ну, знаешь, созваниваться иногда просто так, чтобы поболтать о каких-то глупостях или что-то обсудить. Хотя, ты никогда не звонил мне, даже если случалось нечто серьезное, например… Взгляд карих глаз сам собой опускается вниз и останавливается на бледных и тонких запястьях лучшего друга. Бинты были свежими. Значит он сам сменил те, что несколько дней назад накладывал ему кошатник. Это было не впервые, но каждый раз как в первый. Крис никогда к этому не привыкнет и всегда будет с особой заботой и нежностью обрабатывать и бинтовать чужие запястья, давясь слезами и тихо всхлипывая, пока сознание Теда медленно возвращается в норму. Он будет сидеть рядом с ним, пока тот снова не начнет внятно говорить, а взгляд фокусироваться. После он как всегда отведет его на кухню, даст теплый плед и заварит горячий чай, добавив побольше сахара, мягко погладит по волосам и тихо вздохнет, осознавая свою беспомощность. Но попытки помочь чем-то большим, чем просто новым куском марли на запястье, юноша никогда не прекратит.

— Разве это так необходимо...? – Неуверенно начинает арбузник, слегка одергивая вниз край рукава. – То есть… Мы ведь живем буквально в соседних домах, и я не думал, что для тебя это может быть так важно. Ты ведь в любой момент можешь просто зайти ко мне и…

— Это другое! – Парень вскакивает с дивана, спугнув мирно спящего рядом кота, и встает напротив, уперев руки в бока. – Я хочу знать, что у тебя все в порядке, хочу знать, о чем ты думаешь. К тому же тебе самому будет лучше, если будешь делиться со мной своими эмоциями. В общем… Я не хочу настаивать, просто ты действительно важен и дорог мне, и я… Знаешь… Ну… Волнуюсь. Хочу чаще слышать твой голос и знать, что все хорошо.

Тонкие пальцы утопают в светлых волосах и начинают медленно перебирать их, чтобы не так сильно чувствовать неловкость и хоть немного отвлечься. Вот так внезапно высказывать нечто подобное было вполне привычным делом для младшего парня, но сейчас отчего-то возникло легкое смущение. Сердце бьется чуть быстрее обычного, но в компании этого депрессивного подростка такое случалось настолько часто, что уже успело стать чем-то обыденным. Иногда ему хотелось поведать другу о своих чувствах, но каждый раз было «Не время, и не место». Впрочем, даже их дружбы и его присутствия рядом будет более чем достаточно, чтобы жизнь казалась счастливой.

— Обещаю. – Внезапно голос сероглазого парня прерывает тишину и заставляет обратить на него внимание. – Крис, я обещаю звонить тебе каждый вечер… Чтобы ты не волновался… Начнем сегодня же, хорошо?

Улыбка, что сейчас теплилась на бледном и тонком лице Теда была слишком искренней и теплой. Настолько, что даже казалась неестественной и шла в разрез с его привычным выражением лица. Неужели? О таком блондин даже мечтать не мог, он и не надеялся увидеть такое выражение его лица. Этот парень действительно умеет так ослепительно улыбаться? Умеет. И эта мысль греет душу, наполняя ее светлой надеждой и искрящейся, словно бенгальский огонек, радостью. Он отвечает такой же искренней улыбкой и утвердительно кивает, вновь занимая свое место рядом с ним.

— Эй, Тед, а ты… - К горлу медленно подступает ком. Это чувство обжигает, нет, буквально сжигает изнутри, заставляя спину согнуться и спрятать голову в плечах. - А ты долго это репетировал? Долго учился так врать? Должен признать, я не ожидал от тебя такого мастерства…

Он тихо, но с облегчением вздыхает, и осторожно кладет голову на ближайшую опору, представляющую собой плечо лучшего друга. Так было в тот вечер. Сейчас же единственной опорой для его уставшей головы и не менее уставшей души служил надгробный памятник с изображением до боли родного лица самого дорогого человека. Даже на этой фотографии он не улыбался, не было ни одной фотографии, на которой была бы запечатлена та же улыбка, что Кристоферу довелось увидеть тогда. Искали, и искали очень долго, но так и не нашли, таких фото просто не существовало.

Слезы с каждой секундой подступают все ближе и сдерживать их уже просто нет сил. Капли медленно скатываются по лицу одна за одной и вскоре становятся большим мокрым пятном на бетонных плитах. Парень обнимает себя за плечи, до боли в пальцах сжимая ткань своего пальто, и старается сдержать крик, до крови прикусив нижнюю губу. Мысли путаются, становятся бессвязными, возвращаются в порядок и снова путаются, сплетаясь в огромный клубок, сдающих нервов.

— Два месяца, Тед… - Голос ужасно дрожит, срывается, слова прерываются внезапными вдохами из-за нахлынувшей истерики. – С того дня прошло два месяца… С того дня, когда ты показал мне ту, самую искреннюю и светлую улыбку, и дня, когда тебя не стало… Тебе ведь было плохо, ведь было больно… Я ведь мог помочь той ночью, окажись я рядом, позови ты меня… Я бы как обычно обработал твои порезы и успокоил, но ты… Ты…

Юноша поднимает красные от слез глаза в небо, затянутое тучами. Мелкий дождь начинает стучать по бетону, смывая следы пролитых слез. Рука нащупывает в кармане вибрирующий телефон. Кто-то звонит. Кто-то, но не он. А значит, Крис не поднимет трубку.

— Почему ты никогда мне не звонишь…?