You are my liberty

Мрачная комната едва освещена тусклой лампочкой. Железная дверь заперта на ключ, но хриплые от сорванного голоса крики были слышны и за стенами это чертового помещения. Слезы дорожками высохли на щеках. Их больше не было, как бы не хотелось выть от боли и рыдать, как бы не хотелось, чтобы это всё поскорее закончилось. Сколько уже прошло времени? Почему он еще в сознании? Почему все еще не впал в небытие от болевого шока или упадка сил? Почему все еще держится, вздрагивая и смотря в одну точку немигающим взглядом? Взгляд с каждым мгновением, казалось, угасал. Пара минут — и парень точно потеряет сознание. Как же жалко он выглядел. Постепенно усмешка сползла с лица. Медленно подойдя к дрожащему телу, что заметив движение в его сторону, из последних сил дёрнулось в сторону, желая уйти от прикосновения и испуганно смотря снизу вверх. Несмотря на попытку «спастись», холодная когтистая рука с непривычной нежностью огладила щеку, стерев оставшиеся слезы. В серых глазах отразился испуг и… Надежда на лучшее? Лёгкая, несвойственная, словно притворная улыбка появилась на лице. Парень робко прильнул к ладони, лежащей на его щеке, но страх в его глазах не угас. Пребывая на грани сознания, он не заметил, как его подхватили на руки и понесли по темным коридорам психбольницы в его палату. Очнулся от небытия лишь тогда, когда почувствовал холодные руки на своей груди, что с ранее неизвестной нежностью снимали с него рубашку. Ощущение чужих сухих губ на своей груди заставило через силу приоткрыть глаза, наблюдая за тем как он нежно расцеловывал ожоги и прочие раны на бледном теле, словно это не он ранее нанес их. Игнорируя боль, парень стал подставляться под столь давно желанные прикосновения, тихо скуля, чем вызвал у врача едва слышный смешок. Все более настойчивые поцелуи осыпали тело под ним. Намеренно касаясь новых ран, заставляя шипеть и сдавленно скулить, он наблюдал за любимой жертвой, так отчаянно жаждавшей его прикоскновений. Нежные прикосновения губ стали чередоваться с несильными укусами, что алыми пятнами проявлялись на коже. Сил больше не было, несмотря на всё происходящее, несмотря на желания чувствовать это дольше, чувствовать эту редкую нежность больше, чаще. Последнее, что он почувствовал, прежде чем провалиться в небытие, теряя сознание, было легкое прикосновение чужих губ к своим. Тихое "Прости" уже не было услышано.