Что он почувствовал, впервые услышав из её уст «что за валенок у тебя на голове?» Пожалуй, это был привычный гнев. Эта слепая ярость, возникающая каждый раз, стоило кому-то посметь хоть как-то заикнуться насчёт его причёски. Само слово «причёска» всегда активировало некое обострённое внимание: Джоске в такие моменты, готов был бросить все дела и вслушиваться в каждое слово. И всё, пусть даже что-то нейтральное по отношению к его волосам, уже вызывало в нём очередной прилив гнева.
Ему хотелось её ударить. В адекватном состоянии Джоске бы и не посмел, а сейчас... посмел бы? Очень страшные слова, но ситуация, похоже, ещё страшнее.
Но он подавил в себе это желание, лишь промолчав.
Помнится, он даже мангу Рохана в упор не видел в таком состоянии. Видел ли он тогда перед собой девушку, что запала ему в самое сердце по совершенно непонятным ему причинам? Он не мог видеть её, не мог понимать, что творит, он не мог... это было просто совершенно неконтролируемое состояние.
Джоске не понимал, каким образом вышло так, что тело вновь начало слушаться, мысли не путались.
Окуясу, округлив глаза, смотрел то на девушку, то на друга. Он ожидал чего-то... не того, что произошло. Он, наверное, сейчас был даже готов защищать её, потому что знал, как после этого может жалеть Джоске о содеянном. Окуясу знал, что Джоске любит её до потери пульса, до дрожи в коленках, до слёз по ночам в подушку... причём в прямом смысле. А теперь просто представьте: Джоске и плакать по ночам. Не очень-то сочетается, а? Теперь вы примерно понимаете уровень любви Джоске к ней.
После того случая Джоске много раз прокручивал в голове эту фразу. Он успел начать ненавидеть её. Не саму фразу, а того, кто её изрёк. Саму фразу он ненавидел всегда.
Буквально за пару дней он успел просто возненавидеть Её. Ему было противно даже думать о Ней, о том, чтобы ей было хорошо. Он изменился... точнее сказать, хотел измениться — ему просто не хотелось относиться к возлюбленной так, как он относился раньше. Они совсем разные. Он ценит доброту и героизм, который проявил к нему первый знакомый ему обладатель сего прекрасного помпадура. А Она ценит... а что, собственно, ценит она? Джоске прежде никогда не погружался так глубоко в мыслях о Ней.
Наверное, было самое время для этого. Хигашиката думал о том, что же на самом деле волнует Её в жизни. Может, у Неё и без него куча проблем? А тут он ещё со своей дурацкой причёской лезет в Её жизнь... наверное, он там лишний. Но порой Её действия доказывают совсем обратное: когда Она улыбается ему, когда просит помощи, когда он предлагает Ей помощь сам, а Она не отказывается.
На самом деле, каждый раз, общаясь с ней, он чувствует, как сильно Ей нужна помощь. Она никогда не говорит об этом, но он это чувствует. Чувствует, что Она на грани. А может ему просто кажется?..
В один момент во время размышлений Джоске понял, что уже не злится. Удивительно, что обиду на девушку за эту чёртову фразу как рукой сняло, стоило ему задуматься о том, что он хочет Ей помочь. Бескорыстно, просто так... он просто хочет, чтобы Она была счастлива, и, раз уж на то пошло... Если подобные высказывания делают Её счастливой — он будет их терпеть, как бы страшно это ни звучало.
Джоске ненавидел себя за то, что сам же изъявил готовность на ТАКОЕ ради Неё. Да, он понимал, что это любовь, но, чёрт побери, как же сильно это вредит ему самому. Подобное точно причиняло боль, и сердце сжималось, а в следующую секунду его пульс поднимался до высоких отметок, а уголки рта ползли чуть ли не к ушам, стоило ему увидеть её улыбку. Любовь убивала его и воскрешала вновь, раз за разом...
Кажется, друзья уже потеряли его. Джоске проводил своё время либо с Ней, либо один, закрылся от друзей. Даже Окуясу, хлопавший его по спине рукой, чтобы тот вернулся «с небес на Землю» в очередной раз, не мог его полностью вернуть в реальность. Почему же Хигашиката был так потерян для всех? Всему виною снова Она. Точнее то, что с ней происходит. Он не знает ничего о её жизни, но он чувствует, что напряжение стало сильнее... Раз за разом он списывает это на собственное отношение к ней. «Люди воспринимают мир исходя из своего собственного состояния», — прочитал он где-то в журнале эти умные слова. Значит, Джоске воспринимал состояние девушки, исходя из своего? Возможно. А может к интуиции стоило прислушаться.
К сожалению, общение с Ней в какой-то момент прекратилось. Нет, Джоске пытался с ней заговорить. Она говорила с ним, но между ними словно была стена. Она сторонилась его? Возможно... возможно он просто надоел ей. Вечно лез в её жизнь со своим желанием помочь и осчастливить, вот ей и надоело. Хигашиката окончательно потерял связь с Ней. Учитывая, что к тому моменту он сам же себя изолировал от остальных друзей и знакомых — он потерял связь с миром в целом. Она стала единственным, что помогало ему поддерживать себя в тонусе. Но сейчас ему было плохо как никогда. А во всём виноват он сам. Глупый идиот, что желал помочь, но, как говорится, получилось как всегда.
В тот вечер его очень удивил тот факт, что он увидел Её на заброшенном складе. Снова его посетило плохое предчувствие. Он, всё-таки поддавшись наконец своей интуиции, решил не оставлять её одну. Только не сейчас, когда он особенно остро ЧУВСТВУЕТ, что с ней что-то не так.
— Что ты здесь делаешь? — осторожно спросил брюнет, проходя в помещение. Его негромкий голос всё-таки разнёсся эхом по всему помещению, заставляя девушку вздрогнуть. Но она не оборачивалась.
Воздух был спёртым, пахло старыми вещами. Не то чтобы там воняло, но, в любом случае, было немного неприятно. Особенно если вы клаустрофоб. Там были окна, но они были закрыты так крепко и в то же время выглядели такими хрупкими, что к ним даже не хотелось прикасаться — создавалось впечатление, словно они просто рассыпятся, да и всё здание от этого обвалится. Поэтому окна открыть не представлялось возможным.
— Я? Я просто хотела побыть одна, — отвечает Она, немного поворачивая голову к Джоске и улыбаясь ему.
Хигашиката был бы рад Её улыбке в любой момент, но только не сейчас. Сейчас он всё ещё чувствовал то самое напряжение. Наверное, это всё же просто из-за страха... так... Джоске страдает клаустрофобией? Странно, прежде он этого никогда не замечал в себе.
Слова о желании уединиться вызвали в Джоске смешанные чувства. Не хотелось мешать девушке, лезть, когда она хочет побыть одна, но он чувствовал, что что-то всё ещё очень не так. Всё же... может стоило остаться?
— Здесь довольно опасно. Кто знает, что может случиться с тобой... — произнёс обеспокоенно парень, проходя вглубь склада и направляясь к Ней.
— И то верно. Но, Джоске, опять ты со своей заботой, хех, — со стороны девушки послышался смешок.
Кажется, брюнет почувствовал, как закололо сердце. Значит, она действительно ненавидит его за то, что он так печётся о ней... боже...
— Не пойми неправильно, — вдруг продолжает Она, вновь отворачиваясь так, что он не видит её лица, — я не заслуживаю такого отношения. Ты многого обо мне не знаешь.
— Я понимаю... — отзывается тот, глубоко вздыхая, — но я... я бы хотел знать больше. Я просто не хочу давить.
— Правильно. Тебе и не нужно знать. Я плохая.
Джоске сделал несколько шагов в сторону девушки.
— Мне всё равно, какая ты, правда. Я... — наверное, пора было уже наконец признаться не только себе и Окуясу, но и самому предмету любви, — я люблю тебя. Люблю любой, и хочу, чтобы ты была счастлива.
— она не сдержала смешка, вновь поворачивая голову к Хигашикате, — боюсь, ты всё равно разочаруешься во мне, узнав, какая я.
— Я уже всё сказал. Я приму тебя любой.
— Хм. Ну... вижу ты совсем серьёзно. Ладно.
Не хотелось признавать, но Джоске почувствовал себя весьма наглым. Наглым потому, что хотел услышать в ответ на свои слова о любви взаимность. И всё же он решил позволить себе задать вопрос:
— А ты...
— Я не умею любить, — ответила девушка ещё до того, как он закончил свой вопрос, — меня захлёстывают эмоции, но в то же время любить я не могу. Понимаешь?
Джоске сглотнул.
— Не совсем...
— Я чувствую, как тону в каком-то хаосе... хаосе из собственных эмоций и чувств. Но там нет любви. Среди того, что я испытываю, нет места такому светлому чувству, как любовь. Впрочем, оно не всегда такое уж светлое...
— Любовь — это прекрасная вещь. Я... я знаю это на собственном опыте.
— На собственном опыте, говоришь? Хочешь сказать, что тебя любовь ко мне сделала счастливым? По-моему тебе было только лишь больно. Это было видно, Джоске.
— Да, но... но я готов был терпеть! Зная, что ты существуешь, что ты можешь быть счастлива, что я буду стараться сделать тебя такой, я даже не чувствовал боли! — выпалил парень, сжимая ладони в кулаки.
В самом деле, Джоске было больно. Очень больно. Поэтому это была ложь, но и не полностью, поскольку зачастую он действительно был в состоянии терпеть всё это, ведь правда любил Её. Любовь позволяла закрывать глаза на боль.
— Вот как. Тогда... раз любовь правда помогает тебе пережить боль, ты... потерпишь что угодно? — спросила та немного тише, отворачиваясь опять.
— Да, я потерплю.
— Тогда останешься здесь, со мной?
— Конечно!
— Спасибо...
Некоторое время они вдвоём молчали. Она сидела на полу, он стоял в 10-15 шагах от неё. Джоске не решался заговорить, переосмысливая всё, что сказала ему Она.
Она не любит его... точнее, как она сказала, НЕ МОЖЕТ любить кого бы то ни было. Но Джоске не слишком расстраивал тот факт, что его не любят. Он был готов всё равно любить её, пускай и безответно. Но его совсем не радовало то, что Она сказала ему про неспособность любить.
— Я не хочу быть такой больной, Джоске.
Хигашиката удивлённо вскинул брови.
— О чём ты? Ты чем-то больна?..
— Всё то, в чём я тону — все эти эмоции, мой хаос... он сводит с ума. Все мои чувства сводят меня с ума... И я... я не знаю, как это остановить, Джоске.
— Остановить? А... я могу чем-нибудь помочь? — обеспокоенно спросил парень, делая ещё пару шагов к ней.
В ответ Она отрицательно помотала головой.
— Нет. Я изначально получилась другой... такой, что мне не помочь, понимаешь?
— Я понимаю тебя, но я... я не верю в то, что тебе нельзя помочь. Я буду рядом с тобой, я обещаю, я поддержу тебя... Я сделаю всё, что захочешь.
Она глубоко вздохнула, опуская голову. В этот момент Джоске подумал, что Она совсем не верит в то, что он ей поможет. Он и сам вдруг резко ощутил себя совершенно бесполезным и неспособным помочь... А вдруг он действительно ничего не сможет сделать? Нет! Он будет стараться! Надо будет — и жизнью пожертвует, лишь бы она была счастлива! Он даст ей всё! Всё, что может хоть как-то подбодрить её.
— Всё, что захочу? — переспрашивает Она, судя по тону, снова заулыбавшись. Но лица её он не видел, потому что она сидела спиной к нему.
— Да. Всё, что захочешь. Обещаю.
— Тогда... обними меня, пожалуйста.
Парень обомлел. Просьба была очень неожиданной, но невероятно приятной. Хигашиката даже заулыбался сам, приближаясь к девушке, опускаясь на колени позади неё и протягивая к ней руки.
* * *
Поле, усыпанное цветами. В Морио таких полей не было, но это был Хоккайдо.
Она в потрясающем весеннем платье, не очень длинном, а лёгком, словно лепестки цветов, бежит, стараясь ступать между цветами, чтобы их не повредить. Она бежит легко, словно облачко, словно ангел — за спиной её крылья. В жизни их нет, но их с Джоске любовь так крепка, что зачастую кажется, что крылья есть у них на самом деле.
Джоске стоит немного поодаль, расставив руки в стороны. Он счастлив. Она бежит прямо к нему, в его объятия, а радом с нею бежит маленькая девочка, крича: «Я быстрее мамы добегу до папы!»
Счастливый глава семейства — молодой отец Хигашиката Джоске бережно подхватывает прилетевшую в руки возлюбленную одной рукой, а второй ловит их общее сокровище — чудесную дочь, имя для которой они вдвоём так долго и старательно выбирали. Они хотели, чтобы она была самой счастливой, чтобы даже её имя говорило о том, как она счастлива. Её звали Киоко, что значило "счастливый ребёнок".
На лицах молодых родителей сияют улыбки. Такие искренние и такие любящие.
Хигашиката бережно прижимает к себе самых любимых своих женщин, на лице его полное спокойствие и счастье.
* * *
Не то. Другой истории жаждет жестокая Фортуна.
Кап... кап... кап...
Джоске в панике хватается за кровоточащее запястье девушки, пытаясь остановить кровь. Он не спрашивает, зачем, почему она это сделала. Он понимает, как ей было больно.
Стенд! Да, стенд спасёт её! Джоске в очередной раз подумал, что ему очень повезло.
Крейзи Даймонд появляется и подносит руки к Ней, чтобы вернуть всю кровь обратно, чтобы Она выжила.
Джоске вдруг чувствует, что стенд не в состоянии шевельнуться. Он вскоре растворяется в воздухе, и, несмотря на старания парня, не появляется.
Она знает, что у него есть стенд. У Неё тоже есть свой стенд, который, появившись, прикасается к руке Крейзи Даймонда и заставляет его тем самым исчезнуть.
Хигашиката ещё несколько раз выкрикивает имя своего стенда, всё ещё пытаясь призвать его снова. Но никто не приходит...
— Что ты делаешь?! Нет! — крикнул в растерянности парень, уже не понимая, что творит.
Джоске в панике начинает трясти Её за плечи.
— Зачем ты это сделала?! Я ведь мог тебя спасти! — прокричал он.
Губы Джоске задрожали и поджались. Несмотря на крепость его духа, глаза его стали мокрыми.
Она со спокойным лицом и без улыбки наблюдала за ним.
Он тряс её.
Она не шевелилась.
Он кричал.
Она молчала.
Он был в истерике.
Она была спокойна.
Он был жив.
И она пока ещё тоже... Но Джоске чувствовал, как холодеет её тело, покидаемое этой жизненно важной жидкостью, самим символом жизни — кровью.
— Я ведь говорила, что плохая. Я бы всё равно причиняла тебе только боль. Я устала... делать всем больно, поэтому это... будет последним разом, обещаю, — тихо произнесла Она, — прости меня... Больше больно я не сделаю ни тебе, никому...
Её губы дрогнули, после чего уголки рта медленно поползли вверх, образуя улыбку. Казалось бы, счастливую, но очень болезненную. По скулам протекли блестящие крупицы слёз.
~ My scars hiding my blame
Will you understand my shame?..~
— Однако же, моё безумие позволяет мне улыбаться снова, — прошептала Она.
Джоске со слезами на глазах и с полным бессилием наблюдал, как блеск жизни в Её глазах потух.
Он целовал её руки. Постепенно холодеющие руки, её бледную кожу, запачканную в алой, едва ли спёкшейся крови, и ускользающие от него из-за своей слабости и тремора рук самого парня.
Хигашиката поднял с пола лезвие, которое не так давно выронила из рук ослабшая от собственной смерти возлюбленная...
Соприкосновение тёплой кожи пальцев парня с холодным металлом, запачканным в пока ещё не остывшей кровью, вызвало у него странные эмоции.
— Тогда, чтобы понять тебя до конца, я хочу утонуть в этом хаосе вместе с тобой, — тихо произнёс брюнет, уверенно нанося крупный порез на своём запястье.
Эти двое...
Они стали счастливы по-своему.
