Бедный волчонок.

      Блондинка сидела одна в ванной, облокотившись спиной к стиральной машинке. Глаза красные от слёз. Энид нелепо улыбнулась обстановке. Вокруг неё по всей ванной валяются осколки зеркала, которое разбили совсем недавно. Буквально пятнадцать минут назад. Происходящее до дрожи в теле давит на волчонка. Бедного волчонка...       Взяв телефон в руки, она с трясущимся пальцами заходит в самый первый диалог. Уэнсдей. Снова тонна сообщений, которые остались без ответа. Но ничего, Энид уже привыкла.       Блондинка водит лезвием по коже, заставляя её разрываться и оставлять новые порезы.       ***       — Ты не отвечала мне две недели! Я тебе говорила, чтобы ты перестала исчезать, но ты продолжаешь это делать! Сколько можно уже? Я устала от тебя! — в истерике бьётся Энид, смотря на полное безразличие напротив стоящей девушки.       — Я тебя не заставляла ждать, щенок, — фыркает та, направляясь в ванную.       — Ты опять пьяная! Уходи с моей квартиры, видеть тебя не хочу! — блондинка вламывается к Аддамс в ванную, пытаясь вытащить оттуда девушку.       — Да как же раздражает, ебешь мне мозг! — брюнетка, замахивается и ударяет кулаком по зеркалу, которое в ту же минуту осыпается на осколки, — Дура!       — Да что ты делаешь... — Синклер отпускает девушку, которая чуть ли не падает, но потом, бубня себе что-то под нос, покидает квартиру Энид.       Волчонку больно. Больно от слов Уэнсдей. Больно, что она опять объявилась спустя двухнедельного исчезновения. Больно от того, что снова у Аддамс новый небольшой засос на шее.       Перебравшись на пол, она начала просто плакать. Опять плакать из-за брюнетки, из-за всей этой ситуации. Энид просто хочет быть счастлива с ней...       Вспоминая первую встречу, Энид просто хочет, чтобы тогда она послала эту Аддамс далеко и надолго, а лучше вообще не заводила с ней диалог...       ***       Энид — обычная девушка, ну как...недоделанный оборотень. Она смогла сбежать от родителей, которые постоянно давили на неё, насчёт того что она не может обратиться, разочаровывая их.       Подруга — Йоко Танака, с которой Энид вместе переехала и поступила в одно и то же учебное учреждение. Там же познакомились с Дивиной, которая также стала близким человеком для Энид. Все шло хорошо: учеба, тусовки, дом. Были братья, которые всё же любили свою единственную сестру и высылали ей деньги каждый месяц, чтобы блондинка не померла с голода.       — Энид, пойдём сегодня в клуб? — спрашивает Йоко, пропуская очередную тему лекции мимо ушей.       — О-о-о, да-а, почему бы и нет? — пожимает плечами Энид, даже не подозревая, как этот день изменит её жизнь.       В клубе было весело. Танака "кривлялась", танцуя с Дивиной, у них явно что-то будет, так хотела Энид, чтоб эти две девушки встречались, блондинка смеялась с них, пока не заметила брюнетку, отдавая всё своё внимание ей... Такая красивая, необычная, так думала Энид, изучая её взглядом. Та стояла неподалёку. Тело готической девушки не могло не привлечь внимание. Изящный внешний вид, ровная осанка, элегантные руки, завораживающие глаза и вообще её внешний вид неописуемый. Энид только и делала, что пялилась на неё. Она сразу показалась Синклер очень красивой. И, о боги, она первая подошла к блондинке...       — Как тебя зовут, красотка? — её голос был таким властным, что мурашки покрыли тело голубоглазой.       — Э...Энид, — скованно отвечает блондинка и получает насмешливую ухмылку, — А что?       — Не хочешь отлично провести эту ночь? — от этого Энид впадает в ступор. Она понимает, что именно имеет ввиду кареглазая. Она никогда не хотела трахаться с кем-то на одну ночь, не по любви... Но было страшно, что из-за отказа та быстро потеряет интерес и исчезнет.       — Я...       — Энид, пошли отсюда, — Йоко тут же тянет блондинку подальше от той готической девушки, которая, смотря на это, ядовито улыбнулась и, развернувшись, ушла.       — Ты что творишь, Йоко?! — Синклер вырывается из рук подруги, со злостью смотря на неё. Понимая, что та всё испортила, ярость начала медленно подниматься по телу, захватывая рассудок. Энид угрожающе оскалилась, готовясь кинуться на вампиршу.       — Не связывайся с ней...— Танака грозно смотрит в след той брюнетки.       — Стой, ты знаешь её? Откуда?       — Да так... пересекались пару раз, — произносит Йоко, а потом добавляет, переведя глаза на блондинку, — Она плохой человек. Она не та, с которой тебе будет хорошо, слышишь? — просит вампирша, а Энид просто кивает.       — Как её звать хоть?       — Уэнсдей Аддамс, — с неприязнью отвечает Танака.       Уэнсдей определённо зацепила Энид, это блондинка точно поняла. И плевать на все просьбы Йоко.       Лучше бы тогда послушала вампиршу...       ***       Энид снова встретилась с той девушкой. Её ужасно пугающая ухмылка, которая доводит до дрожи в коленях, её темно карие глаза, в которых хочется тонуть вечно, в этой бездне...Её тело, её харизма и её уверенность выбивали всё разумное в голове Синклер. На вторую встречу они переспали. В сраном туалете в каком-то очередном клубе.       — Хорошенькая ты, — подмечает брюнетка, протирая свой рот рукой. А Энид краснеет.       — Спасибо, — коротко отвечает Синклер благодарностью на этот нелепый комплимент.       — А знаешь... Дай-ка мне свой номерок, я тебе обязательно напишу, — и блондинка замирает. Уэнсдей же в свою очередь удовлетворенно смотрит на это. Ей безусловно нравится, как эта девочка краснеет от каждого нежного слова, от каждого прикосновение к её телу. Этот волчонок покрывается мурашками. Она смотрит такими невинными и влюблёнными глазами, что это умиляет Аддамс. Ей нравятся такие, как она. Хотя, эта Энид даже близко не стояла под стандарты девочек брюнетки. Она не заигрывает и не ведёт себя как шлюха, слишком яркая, эмоциональная и приторная.       Но она всё же смогла заинтересовать брюнетку. Энид продиктовала свой номер, наблюдая, как Уэнсдей его записывает и именует «Щенок».       — А почему щенок? — удивленно спрашивает блондинка.       — Я их люблю, и на щенка ты больше похожа, — отвечает Уэнсдей,       — Ладно, до новой встречи.       ***       — Ты какая-то радостная в последнее время, расскажешь, в чём прикол? — спрашивает Йоко, садясь рядом с Энид.              — Да так... ничего, — сложно не улыбаться. Ведь теперь все мысли занимает та готическая девушка, с которой Энид верит, что всё будет отлично. Она ей пожелала сегодня доброго утра, значит, думает о ней.       — Появился что ли кто-то? — Дивина толкает локтем в бок, улыбаясь во весь рот, ожидая какого-то ответа, — Да не молчи!       — Появился... — потише отвечает Синклер, а Дивана и Йоко удивляются, — Вы, наверное, её знаете...       — Ну, кто?       — Её зовут Уэнсдей Аддамс, — выдаёт Энид и замечает, как улыбка мгновенно спала с лиц у подруг. Она не поняла, почему это произошло и напряглась, замечая, как Йоко закатывает глаза, отворачиваясь, — Девочки, вы чего?       — Боже, Синклер, ты тупая или да? — злится Танака, — Я кому говорила, не подходить к ней и тем более не заводить с ней отношения!       — Йоко, да успокойся!       — Блять, Энид, ты потом не плачь из-за того, что эта дура сделает тебе больно, ясно? — угрожающе рявкает вампирша. Энид не понимает, почему та так плохо относится к Аддамс.       — Йоко, а давай я сама буду решать, что мне делать!       — Ну и решай, только потом в слезах не прибегай, хорошо? — Энид же отворачивается от вампирши, посмотря на Дивину, ища в ней поддержку.       — Энид, ты лучше и правда послушай Йоко, она хорошие вещи говорит, — твердит рыбка, а Синклер начинает злиться. Да они что, сговорились?       Уэнсдей: 16:20 Привет, щенок, скажи свой адрес.       Энид: 16:23 *Адрес*. А зачем тебе?       Уэнсдей: 16:46 Жди меня сегодня, я приеду.       Энид: 16:47 Не нужно, давай лучше в другой день? Например, завтра. Просто настроения нет.       Энид знает, чего хочет Аддамс, поэтому и отказалась. Ссора с Йоко заставила настроение упасть. Сообщение дошло, но пока Уэнсдей не прочитала. Может, дела какие-то. Поэтому, отложив телефон, она стала слушать преподавателя, который активно что-то объяснял.       ***       После учёбы Энид поехала домой. Её сообщение наконец оказалось прочитанным, но ответа так и не было. Почему она игнорит? Вдруг позвонил брат.       — Приветик, Энид, — раздался мужской голос с трубки, — Как дела вообще?       — Ну...всё как обычно, ничего нового, — ага, ничего нового. А то, что Энид уже несколько часов ждёт сообщение от человека, с которым виделась лишь на двух тусовок, — А у вас что?       — Мы с братьями работаем, как и всегда. Прости, скорее всего в этом месяце я не смогу приехать, — Энид заметно погрустнела. Она очень ждёт своего брата, — Прости, пожалуйста. Очень много работы навалилось, ты же знаешь Но ещё немножечко накоплю и приеду!       — Буду тогда ждать... — вздохнула Энид. Она уже хотела что-то рассказать, но слышит, как кто-то звонит ей в дверь. Вроде никого не ждёт, кто, блять, припёрся? — Я сейчас занята, я тогда попозже позвоню! Очень скучаю, пока! — договаривает Синклер, не дождавшись прощания брата, и нажимает на завершение вызова. Бросив телефон, подходит к двери и открывает её, высматривая, кто к ней пожаловал.       — Ну привет, — ухмыляется брюнетка, отойдя от стены, на которую она облокотилась.       — Я же сказала, что не нужно приезжать...       — Я как будто тебя буду слушать, а и ты как будто против, — уверенно произносит Аддамс, ещё больше ядовито улыбаясь. Энид растерялась от правды, ну и от того, что по факту ей не дают право выбора. Она внятно написала, что не нужно, но Уэнсдей, наплевав на слова, все равно приехала, — Так ты впустишь?       Энид открыла дверь пошире и отошла назад, наблюдая, как брюнетка закрывает за собой дверь, снимает кроссовки и вешает куртку.       — Иди сюда, — слышится от кареглазой и моментально её губы накрывают губы Синклер. Сейчас она послушно поддаётся Уэнсдей, отвечая на такой нежный, но в то же время горячий и желанный поцелуй.       ***       — Уэнсдей... Ты шикарна, — пытаясь отдышаться, шепчет Энид, счастливо улыбаясь.       — Ты тоже, — говорит Аддамс. На ней видна удовлетворенная улыбка, которая заставляла Энид так же нелепо улыбаться и мечтать залезть в голову брюнетки и прочитать все мысли. Синклер уверенна, что та думает о ней, — Ладно, мне пора, — произносит кареглазая. Поднимает спину и встаёт на ноги. Блондинка приподнимается за ней.       — Эй, ты куда? — вопросительно смотрит голубоглазая и только после молчания уже не надеется на ответ. Но пока она не ушла, жалобно просит, — Пожалуйста, останься со мной на ночь. Мне одиноко будет без тебя.       — Потом...— коротко и безразлично отвечает брюнетка и вскоре покидает квартиру Энид. Тогда Синклер первый раз заплакала из-за Уэнсдей.       ***       Уэнсдей так и не писала Энид. Прошло ровно семь дней с их последней встречи, Синклер уже соскучилась.       Уэнсдей: 23:49 Слушай, ты дома? Я приехать хочу.       Энид: 23:50 Зачем?       Уэнсдей: 00:16 Сама знаешь.       Энид: 00:17 Серьёзно? Я тебе нужна только для этого?       Энид: 00:19 Почему ты тогда ушла? Я просила остаться со мной! Пожалуйста, не игнорируй меня!       Энид: 00:19 Уэнсдей, ты опять в молчанку играешь?       Уэнсдей: 00:45 Хорошо, сегодня не жди меня.       И стало, черт побери, больно. Энид потом ещё три дня жалела, что тогда наговорила ей. Она каждую минуту заходила в чаты и мечтала увидеть хоть какое-то сообщение. Хоть строчку. Хоть слово. Она тогда даже не понимала, что начинает быть зависимой от Уэнсдей. Несколько встреч настолько сильно повлияли на Энид, что теперь она не выпускает телефон из рук. ***       Спустя несколько дней от Уэнсдей так же не было ни слуху ни духу.       Энид: 22:56 Ты обиделась на меня? Почему не пишешь? Я скучаю.       И опять дурацкое молчание. В очередную ночь она ложится спать с мыслями, что ненавидит себя за эту тупую влюбленность. Она ей кажется такой невесомой и такой правильной, что хочется быть с Аддамс днями и ночами.       Неделями и месяцами. Но они слишком мало знают друг друга. Они даже не встречаются. Ну и что? Разве не существует любви с первого взгляда?       Раздался звонок. Энид удивилась, потому что время показывало ровно три часа ночи. Открыв дверь, перед ней стояла она... Девушка, такая изящная и красивая, на голове был небрежно заплетенный хвост. На лице дикая ухмылка, а от самой неё веет табаком и алкоголем.       — Ты пьяна... — замечает Энид и успевает разочароваться, но тут Уэнсдей цепляется в её губы, грубо кусая их в кровь. Её элегантная рука по-хозяйски обследует тело блондинки, сжимая талию и притягивает ещё больше к себе. Энид уже не помнит, как оказалась в постели с Аддамс, не помнит, как Аддамс раздела её и начала ласкать, не помнит, как Аддамс успела доставить ей удовольствие. Всё это время Энид выгибалась под брюнеткой, сладко стонала её имя и краснела от любых её слов. Синклер долго ждала её. Она наслаждалась каждой минутой с Уэнсдей, желая, чтобы ночь никогда не заканчивалась. Умоляла, чтобы утро вообще не наступило, потому что понимала, что та бесследно уйдёт.       — Уэнс... — позвала блондинка, а кареглазая повернула голову в её сторону. Их лбы чуть ли не соприкасались. Они лежат настолько близко, что у Синклер замирает сердце, — Останься, пожалуйста.       — Ладно, — отвечает Уэнсдей, улыбаясь.       Энид зацвела.       — А что вообще между нами? — скованно спрашивает Синклер, боясь реакции брюнетки.       — А что ты хочешь?       — Встречаться, конечно.       — Ну давай, — сразу же отвечает Аддамс. Блондинка радостно улыбнулась и поцеловала кареглазую в губы. Глубоко внутри Энид трепетала как маленький ребёнок. Это настало. Они вместе. А значит... Теперь всё будет по-другому. Теперь они будут встречаться, теперь будут милые прогулки по городу, рестораны и кафешки, куча времени, которые они проведут только вдвоём. Голубоглазая уверена, что Аддамс чувствует то же, что и Энид. ***       Следующий месяц Синклер сияла всё больше и больше. И наконец приняла свою влюбленность. Уэнсдей, как истинно хорошая девушка, больше не уходила надолго из квартиры, от Синклер куда-то. Она просыпалась и засыпала рядом с блондинкой, каждый день говоря благодарности за еду, которую с радостью готовила Энид. Они даже пару раз ходили на прогулки, на которых Уэнсдей начала немного рассказывать о себе и, как показалось Синклер, раскрываться блондинке. Энид каждый день вставала с улыбкой на лице, потому что рядом лежит девушка, которую она смогла полюбить. Настолько сильные и трепетные чувства она никогда не испытывала. Она никогда не думала, что сможет довериться человеку за такой короткий срок. Хотя, прошло больше месяца как-никак.       Аддамс стала для неё идеалом во всём. Она самая красивая из девушек, которых хоть когда-то встречала блондинка. Она самая харизматичная, "яркая" и любимая. Волчонок влюбился. И тогда ей было даже не больно это осознавать. Тогда она была по уши влюблённой очередной девчонкой, которая повелась на существо Уэнсдей Аддамс. ***       — Мне так хорошо с тобой, — обнимая двумя руками девушку, говорит Энид, любуясь Аддамс, у которой разлетались волосы на ветру. Она своим прекрасными карими глазами могла согреть душу Энид, — Я люблю проводить с тобой время.       — Я тоже люблю проводить время с тобой, — произносит Уэнсдей и оставляет тёплый поцелуй на лбу у Синклер, заставляя её сиять.       — Уэнс, мы так неожиданно встретились и так быстро у нас всё закрутилось, что даже не верится, что я так быстро привыкла к тебе.       — Я уже месяц живу у тебя и мы проводим много времени вместе, может, поэтому? — спрашивает Аддамс, а Энид кивает, кладя свою голову на коленки брюнетке, смотря на неё.       — Ты такая невероятная, я хочу быть с тобой всегда! — признаётся блондинка, а ответ так ей и не приходит, лишь согласный кивок, — Знаешь... Я, наверное, очень тороплюсь, но мне кажется, что я люблю тебя.       Энид смотрит на Уэнсдей. Наблюдает и ждёт её реакции. Ей стало страшно, когда Аддамс так и не ответила ей. Брюнетка молча разглядывала её локоны волос, закручивала их на палец, большими пальцами гладила её по щекам, но не отвечала.       — Я рада, — единственное, что отвечает Уэнсдей и заключает блондинку в ещё более крепкие объятия и целует. Энид так и не поняла, что точно это значит, но приняла как за взаимность. Она счастлива с ней. И плевать, что думают другие. ***       — Йоко, успокойся! Ты долго будешь психовать? Пора бы уже смириться, что я счастлива с ней! Я люблю её, ясно тебе? — кричала Энид, видя недовольство Йоко.       — Боже, Синклер, я сколько дружу с тобой, а только сейчас понимаю, как ты уважаешь мнение и советы своей подруги! — разъярённо восклицает Танака. Казалось, что она скоро взорвётся от недовольства и злости.       — Да это моя жизнь! Она со мной другая! Если у вас плохие отношения между собой, то не значит, что и со мной тоже! Боже! Да что ты за подруга, если даже принять и поддержать меня не можешь?       — Да? Чтобы потом мне тебя из депрессии и от суицида спасать? — вопросительно смотрит на Энид Йоко, а потом добавляет последнее, — Ты потом поймёшь, как я была права. Потом потонешь в том дерьме, которое тебе даст за твою любовь твоя Уэнсдей! Она ужасный человек! Она однажды воспользовалась моей подругой, а теперь играется уже с тобой! Да знаешь, пошла ты, Энид.       Было больно слышать такое от подруги. Было больно понимать, что Йоко не будет больше общаться, если Энид будет продолжать встречаться с Аддамс. Но она все равно выбирает брюнетку, потому что с ней ей лучше. С ней она счастлива. И с ней она хочет прожить всю оставшуюся жизнь. ***       — Дивин, я счастлива с Уэнсдей, — говорит уже третий раз блондинка за весь короткий разговор с рыбкой.       — Энид, господи, да сколько тебе ещё объяснять?       — Нисколько. Я люблю её, и она меня. Не принимаешь нашу любовь, до свидания.       — Ладно, всё, хорошо, Энид. Будь с ней, я тебе больше ничего не скажу. Я не хочу тебя терять, ведь ты мне очень дорога, как и для Йоко, она попросила тебе передать извинения за то, что накричала. Но пойми её.       — Я не держу зла на вас. Вы у меня единственные, поэтому давайте без ссор? Передай так Йоко. И скажи, что я всё равно буду с Уэнсдей. У нас настоящая любовь. Энид видела боязнь и разочарование в глаза у Дивины. Но выбора нет. Волчонок не бросит Аддамс даже ради своих единственных и любимых подруг. Уже никак.       Они вместе почти два месяца. Синклер окончательно привязалась к кареглазой. И зря. ***       Прошло ровно пять месяцев, как Энид встречается с Уэнсдей. Первые несколько месяцев прошло достаточно хорошо. Много времени, которое они проводили вместе.       Аддамс проявляет максимальное количество нежности, на которое ведётся Энид. На четвертый месяц стало хуже, потому что потихоньку Уэнсдей начала показывать свою настоящую сущность. Она стала чаще ходить в клубы и приходить к Синклер пьяной. Начались ссоры, в которых Аддамс могла наговорить что угодно. На пятом месяце, хотелось всё бросить, но блондинка просто не могла. ***       Первым разочарованием и первой болью в отношениях было исчезновение. А точнее, Уэнсдей попросту перестала появляться в квартире у Энид. Было больно, Синклер забила абсолютно на все: на учёбу, друзей, на братьев. Она страдала, каждый день писала и звонила Аддамс. И спустя неделю и три дня та явилась. Пьяная, обкуренная девушка, которая даже не извинилась. Но Энид приняла её, ссылаясь на то, что та любит свободу.       — Тебя очень долго не было, почему ты наплевала на мои чувства? Я переживала, Уэнс! Ты же знаешь, как ты мне дорога, — в слезах кричит голубоглазая, а брюнетка же кое-как выдавливает из себя каплю сожаления.       — Ну так получилось, — пожимает плечами Аддамс, складывая руки в карманы.       — Знаешь что, Уэнсдей, вали давай обратно! Я устала уже бегать за тобой!       — Заканчивай давай с этим концертом, реально мозги ебёшь, — фыркает кареглазая, а Энид еле держит себя в руках, — Боже, какая же ты истеричка! ***       А дальше Уэнсдей практически перестала жить в квартире Энид. Она стала больше ночевать у себя и больше всего любила клубы. Она стала более агрессивной и холодной. Она превратилась в то, что было в самом начале.       — Уэнс, ты куда? — Энид поднимает своё тело с кровати, вопросительно смотря на брюнетку, которая надевает свою одежду.       — Мне нужно бежать, — она брызгается своими духами и накидывает сверху джинсовку.       — Куда бежать? Уэнс, сейчас два часа ночи, имей совесть!       — Боже, как ты заебала в последнее время...— шипит девушка, окидывая Энид недовольным взглядом, — Дай отдохнуть, не мешай и не лезь туда, куда не просят. ***       И самое больное... измена. Энид сидела на кухне, поджав ноги к груди, и тихо плакала. Уэнсдей находилась в комнате и спала. На её теле засосы, а значит, уже не она удовлетворяла каких-то девушек, а именно Аддамс открылась какой-то девице и дала возможность себя ласкать. Размазанная, тёмная помада на щеке. От неё веет чужими сладкими духами, а верхние пуговицы её рубашки расстёгнуты.       Синклер разбита. Так много чего больного стало происходить с этой Аддамс, что Энид уже не выдерживала. Она не могла находиться рядом с брюнеткой, понимая, что та в эту ночь с кем-то уже поразвлекалась.       Наутро Уэнсдей как ни в чём не бывало вышла с комнаты и села за кухонный стол, ожидая завтрака. Именно в этом месте Энид провела всю ночь, захлёбываясь в слезах. Именно на этом стуле она сидела и плакала, пока Аддамс спала.       — А что у тебя с глазами? Не спала что-ли? — хмурится Уэнсдей, смотря на Энид, которая накладывает ей еду. Вид у Синклер и правда не очень. Огромные выделяющееся синяки под глазами, потёкшая тушь и усталое лицо, — Ау, я с тобой разговариваю.       Энид молчит. Она садится за стол напротив брюнетки, видя её вопросительное лицо. На Аддамс видны "метки" другой, которые она явно и не скрывала. От неё до сих пор пахнет духами, хотя Уэнсдей утром умывалась.       — Уэнс, скажи... Я тебе не нужна, да? — спрашивает Энид, смотря на готическую девушку, которая теперь тоже молчит. Она убирает свои глаза с лица Синклер, начиная есть свою еду.       — С чего ты взяла? — строит из себя дурочку.       — Ты мне изменила. Разве не так?       — А ты только заметила? — вдруг отвечает Аддамс, а Энид впадает в ступор, — Прости...не знала, что ты только вчера догадалась об изменах. Я думала ты знала.       Изменах. То есть это происходило не один раз. Это происходит какое-то время.       — Сколько?       — Что сколько? Измен было? — Энид нервно кивает, — Да все время пока мы типо вместе. По крайней мере два месяца. Типо.       До Энид доходит, что всё время, когда блондинка была счастлива с Уэнсдей, когда переживала или ждала её, та изменяла. В груди ёкнуло сердечко.       — За что ты так со мной?.... — блондинка не понимает, что за всё время смогла сделать не так. Где ошиблась? Где не так что-то сказала или сделала? Она просто любит и хочет взаимности. И всё. Она хочет любовь именно от Уэнсдей. Только от неё, — Я ведь...люблю тебя, слышишь?       — Успокойся, щенок, — закатывает глаза брюнетка, откладывая еду от себя.       — Да иди ты, Уэнсдей! Лучше бы мы вообще никогда не встречались в этой жизни!       Аддамс просто встаёт из-за стола и направляется в коридор. Сердце Энид разрывается на клочья. Ей больно. Настолько больно, что хочется умереть. Хочется вырвать сердце и не чувствовать его. Она еле как плетётся в свою комнату и бессильно падает на свою кровать, ударяясь лицом о подушку. Она кричит. Кричит как может, в попытках избавиться от этих чувств. За что она так с ней? Она просто мечтала быть счастливой девушкой. Ей никто больше не нужен кроме Аддамс, кроме её крепких объятий и нежный поцелуев. И плевать, что она стала приходить пьяной и обдолбанной. Плевать, что иногда она показывает себя не с лучших сторон и буквально посылает блондинку. ***       Шестой месяц, как Энид уже не живёт, а просто существует. Точнее, пять месяцев, как длятся отношения Уэнсдей и блондинки. Наверное, уже стоило отпустить девушку ещё тогда, когда узнала про измены. Но нет. Синклер не смогла. Это слишком сложное решение, правильное и адекватное. Но не решение для Энид. Она продолжает ходить на встречи с Аддамс, пытаясь увидеть в ней хоть каплю любви и заботы.       Уэнсдей проявляет хоть немного внимания и ласки, а Энид уже тает и думает, что брюнетка изменилась. Как наивно. Синклер прощает Уэнсдей. Хотя, за всё время этих ужасных отношений, кареглазая ни разу не извинилась. Ни за что. Но Энид в голове прощает, думая, что та жалеет, когда делает блондинке больно в очередной раз. Йоко и Дивина уже давно перестали пересекаться с Энид. С братьями она также перестала общаться, потому что всё время занимает Уэнсдей. Даже то время, когда она где-то тусуется у кого-то на хате.              Пора бы бросить это всё. Пора.       — Алло, Уэнс, — произносит Энид, а голос дрожит.       — Да что? — слышится в телефоне, а одинокая слеза с глаза блондинки стекает по щеке.       — Пожалуйста, приедь ко мне...— Энид не выдерживает и начинает плакать. Настолько сильно, что нет сил даже говорить. Она пытается сдержаться, но плохо получается.       — Что ты снова ревёшь? — слышны чьи-то голоса. Каких-то девушек, которым Аддамс постоянно говорит подождать. Но Энид уже не обращала на этом внимания, — Быстрее, что тебе надо?       — Уэнсдей, на меня... какие-то парни напали, мне очень больно! — она не может ничего говорить, вспоминая, что произошло буквально несколько минут назад.       — Тебя избили?       — Да! Уэнс, помоги, мне плохо.       — Иди в больничку, ничем помочь не могу, правда. У меня сейчас очень важные дела, поэтому извини, но пока, — и звонок сбрасывается.       Энид отбрасывает телефон, начиная вытирать всё тело водой. Она еле держится на ногах, потому что они ноют от боли.       Это было последней каплей. ***       Сидя в ванной, Энид улыбается всему. Она реально с ума сошла. Ей уже не больно. Она разбита. Уже давно. Сил плакать нет. Все слезы уже выплаканные. Она потратила кучу времени, кучу нервов и сил, чтобы оправдывать её действия и внушить себе, что Синклер любят. Сейчас она понимает, что всё настолько глупо и наивно, что хочется смеяться. Блондинка настолько погубила свою жизнь, что теперь не знает, что ей делать. Чуть что — она звонит этой Уэнсдей, которая испортила её жизнь, заставляя думать, что именно она любовь голубоглазой. Хотя, это так и есть. Аддамс — самая сильная и самая большая любовь. Эта любовь не была изящной, яркой и нежной. Эта любовь губила и убивала. Энид сломлена. Она устала. Поэтому, прямо сейчас, она истекает кровью, которая льётся из её руки. Она чувствует, наверное, какую-то неприятную боль от этих порезов, но радует, что теперь, она больше не почувствует ничего. Она устала любить.       23:00       Она последний раз заходит в диалог, проверяя, не пришло ли сообщение... и там пусто. Неудивительно. Даже сейчас, умирая из-за Аддамс, Уэнсдей остаётся её любовью, и плевать, сколько раз она заставила поверить её в счастье, всё равно в конечном итоге всё разрушила.       Энид: 22:00 Я тебя ненавижу...       Энид: 22:10 Я в ванной, а рядом со мной лезвие. Если я тебе хоть чуточку важна, приезжай.       Уэнсдей: 00:20 Я, наверное, опять поздно отвечаю. Прости, я занята, давай потом? Первое извинение, которое было от Уэнсдей, но уже поздно.