***
Войдя в стаю, волки, задержавшиеся у прихожей, не могли не понюхать воздух и не взглянуть в сторону детей Синклеров. Энид ничего не заметила, потому что была слишком занята разговором с самой собой и пыталась успокоиться, но Фэллон, конечно же, заметил. Он знал, что в запахе Энид было нечто особенное, и не только потому, что она обратилась. Она пахла почти как целый лес или даже гора. Это было странно, потому что ни один волк их возраста не пах чем-то похожим, но всё же почему-то это казалось знакомым. Увидев, а затем почувствовав запах вошедшего дяди, Фэллон едва не задохнулся. Энид пахла как их дядя. Их дядя, который был Альфой. Чёрт возьми, Энид пахла как альфа! — Энид! Вот ты где, твоя мать сообщила мне чудесную новость! Я знал, что никто с нашей кровью не будет разочарованием, — интересно, «быть засранцем» — это семейное или это только со стороны её мамы? Блондинка не могла не молиться богам, чтобы и она не выросла такой же осуждающей сукой. — Дядя Торин, я тоже рада тебя видеть, — нет, это не так. Торин улыбнулся ей, не обращая внимания на сарказм, как всегда, и грубо похлопал её по спине. Когда-то от такого похлопывания Энид оказалась бы на полу, но сейчас она едва ли сдвинулась с места. Кто бы мог подумать, что превращение в сверхъестественное существо сотворит подобные чудеса с её силой? Она и так была сильнее людей до превращения в волка, но теперь она могла пробить стену насквозь и ничего при этом не чувствовать. Фэллон удивленно расширил глаза, и даже Торин не мог не растеряться. Все вновь обращённые оборотни получали «похлопывание Альфы по спине», потому что их дядя считал это приветствием. Но все они обычно падали вперёд под действием силы, потому как это также служило напоминанием о силе Альфы. Тот факт, что Энид могла выдержать такую силу, ещё больше подтверждал теорию её старшего брата о том, что младшая сестра обладает качествами, необходимыми для того, чтобы стать альфой. Он просто не знал, будет ли это хорошо, помня, что их кузен был токсичным придурком, который думал, что станет следующим альфой стаи, несмотря на то, что не обладал необходимыми качествами. Вспомни о дьяволе, он и появится. — Кузина! Наконец-то ты осчастливила нас своим присутствием! — Мелвин Хандт был широкоплечим, чёрноволосым, немного даже симпатичным подростком, с которым Энид, к сожалению, состояла в родстве. — Мелвин, ты, как всегда, раздражаешь, — Энид спрятала руки за спину, боясь, что её ногти внезапно превратятся в когти. Как бы ни было приятно расцарапать когтями лицо кузена, она знала, что это будет иметь последствия, и ей не очень хотелось заниматься заботой о всех новорождённых. У малышей-оборотней было слишком много энергии. Детёныши-оборотни, вероятно, были бы худшим кошмаром для Уэнсдей: они были энергичными щенками, которые любили обниматься и издавать милые, скулящие звуки. Блондинка не могла сдержать улыбку, которая появилась на её лице при этой мысли. Энид не знала, что в этот момент она бессознательно выделяла феромоны, заставляя ближайших, не состоявших в паре, оборотней смотреть на неё с вопросом и удивлением. Среди них были Фэллон и Мелвин, которые были потрясены интенсивностью и силой феромонов, исходящих от блондинки. Брачные феромоны не действовали на родственников, но это не значило, что они не могли почувствовать их запах. Мелвин нахмурился в раздражении и гневе, почувствовав запах феромонов, которые выделяла Энид. Откуда у его кузины такой сильный запах? Что-то было не так, должно быть, это ошибка. Несмотря на то, что Торин уже был спарен, он всё ещё был альфой, поэтому он мог чувствовать феромоны своей племянницы. И, конечно же, был удивлён их интенсивностью. Его племянница оказалась более сильной, чем он думал, и, похоже, Энид нужен был партнёр, который мог бы с ней сравниться. — Что ж, давайте займёмся регистрацией и тестами! Я слышал, что твоя мама устраивает небольшую встречу и пригласила всех волков из стаи твоего возраста! — Ура, я не могу дождаться этого, — натянуто улыбнулась Энид. Кто-то должен был послать ей помощь, потому что она не представляла, как переживёт это лето.***
В глубине особняка семьи Аддамс была комната Уэнсдей, и в данный момент она печатала на своей машинке. Точнее, печатала, пока Вещь не решил её потревожить. — Нет, Вещь. Я не скучаю по Энид, — сказала она. Вещь сделал несколько движений пальцами в ответ. — Я не лгу. Прошло едва ли двадцать четыре часа с тех пор, как мы виделись в последний раз. Предположить, что я уже скучаю по ней — абсурдная идея. — Хотя это правда, что у меня теперь есть телефон, это всё ещё не значит, что я должна им пользоваться, особенно для связи с Энид. — Что значит я продолжаю думать о ней? — То, что я продолжаю смотреть на её прощальный подарок в виде очередного снуда, не означает, что я думаю о ней. — Да, у меня время от времени появляются случайные мурашки, но какое это имеет отношение к чему-либо? — Спайди-сенс? Что это такое? — Кто такой Спайдер-мен? — У меня нет специфических паучьих чувств к Энид! — Вещь, ты намекаешь на то, что меня бросает в дрожь каждый раз, когда я чувствую, что Энид думает обо мне? Это абсурд. — Опять же, даже если бы я хотела написать Энид, у меня нет её номера, поэтому я не могу этого сделать. — Получил её номер от Пагсли? Почему у моего брата есть номер Энид и с каких пор они общаются? — Они говорят обо мне? Как он смеет общаться с моими друзьями без моего ведома?! Уэнсдей не могла поверить, что у Пагсли не только есть номер Энид, но и он постоянно с ней общался. Похоже, что пришло время допросить брата. И если после этого испытания ей удастся узнать номер соседки по комнате, то было бы уместно использовать его для связи со своим лучшим другом.