Выпускной

Дженни Ким стояла вся такая сияющая в струящемся сиреневом платье, перчатках и с блестками в локонах. Вот и настал тот день. Одиннадцать лет пролетели, хоть и не за одной партой, но всегда в одном классе. Дженни всегда сидела в середине крайнего ряда, того, что у окна, и солнце золотило ее кожу и подсвечивало глубину ее глаз, делая их янтарными. Джису же сидела на первой парте в среднем ряду, как и полагается отличнице, и оборачивалась через плечо, заворожено глядя, как в закатных лучах последнего урока кружатся солнечные пылинки, нимбом порхая вокруг головы девушки у окна. Та редко слушала учителя, то красила губы, то листала что-то в телефоне, то с горящими глазами переписывалась. Джису же хорошо слушала урок. Ну, кроме тех случаев, когда нечаянно тонула в бездонных омутах медовых глаз. Джису сегодня тоже была очень красивой. Она вздохнула, поправляя складки шикарного цветочного платья. Кажется, она впервые в жизни была в платье почти в пол, на высоких каблуках и с прической как в кино. А толку-то? Даже сегодня, в самый последний день в школе, Дженни не удостоила ее взглядом. Она никогда не обращала на Джису внимания. Сначала старшая стеснялась так открыто смотреть на Дженни. Но потом поняла, что для нее Джису не существует. За все старшие классы та ни разу не повернула головы в ее сторону. Сначала Джису выдыхала и радовалась, что ее не поймали на таком странном занятии. Потом ей стало обидно. Сейчас она это приняла и успокоилась. Так думала до этого вечера, но когда, после нескольких часов магии нескольких людей над ее образом, даже мимолетный скользящий взгляд младшей не мазнул по ее силуэту и сердце больно кольнуло, Джису поняла, что все еще отчаянно надеялась на что-то. Ужасно хотелось сбежать. Джису отвела глаза, останавливая накатившие слезы. Хотя если она заплачет в такой вечер, никто не догадается почему. Пока Джису стояла у стены, к Дженни подходили разные люди, делали комплименты, поздравляли, фотографировались. Такая сияющая, словно принцесса, она дарила улыбки налево и направо. У Джису даже мелькнула мысль встать за ними в очередь. Вот только что бы она ей сказала? О, ей было, что сказать. В последний год особенно сформировавшиеся и осознанные чувства первой школьной любви хотели выхода. Джису хотелось поставить точку в этих метаниях, оставляя позади школьные дни. Она уже практически решилась, собираясь на этот вечер. Но сейчас решимость поутихла и Джису лишь переминалась с ноги на ногу, в темном углу шурша полами платья и вздыхала, то с какой-то надеждой поднимая глаза, то устало опуская плечи. Когда ажиотаж прошел, Джису все же нашла минутку. Дженни осталась одна. Джису подошла и неловко глядя себе под ноги попросила отойти вместе с ней. Школьный двор, темнота аллеи. Две прекрасные девушки стояли на пороге совсем уже взрослой жизни, но при этом все ещё на пороге школы. Джису смотрит себе под ноги, собираясь с мыслями. Куда смотрит Дженни, она не знает, но та ее не торопит, и не уходит — за это Джису уже благодарна. Внезапно глаза поднимает — встречается с взглядом спокойным и уверенным, в котором сквозит… забота? понимание? Джису ожидала чего угодно кроме этого — скуку, насмешку, раздражение — и замирает, забывая что хотела сказать, спотыкается о расслабленную полуулыбку напротив. — Не нервничай ты так, — говорит Дженни и улыбается, — Я всего лишь такая же школьница как ты. Или что-то случилось? — Я давно хотела тебе сказать, — начала старшая действительно почти спокойным голосом. Взгляд она все же отвела — над прикрылечным фонарем вились бабочки. Продолжила после глубокого вдоха: — Я представляла этот разговор много раз, но никогда и представить не могла, при каких обстоятельствах я бы решилась. Сейчас мы выпускаемся — наши пути больше никогда не пересекутся; это душераздирающе грустно, но при этом и выдохнуть можно — не страшно, что ты подумаешь обо мне или как посмотришь, ведь больше вовсе не посмотришь. Дженни, я… ты… — поднимает взгляд испуганный, — ты нравишься мне! В тишине ночного двора ее голос прозвучал как крик, как пушечный выстрел, разрезал небосвод. На деле же ее слова были чуть громче шепота, но колоколом звучали в головах обоих. Джису тихо-тихо и часто-часто продолжила: — Ты мне очень сильно нравишься, с шестого класса или даже раньше, я совсем не помню. Ты самая красивая и восхитительная девушка во вселенной. Казалось, в последние годы я ходила в школу только чтобы увидеть тебя. А когда почему-то ты отсутствовала, я сходила с ума. Просто находиться в одной школе с тобой было счастьем для меня. А еще! Еще ты невероятно добрая! Ты такая яркая и дерзкая, что доброта не сразу замечается, но я всегда вижу, как ты говоришь с людьми, обходишь неудобные вопросы и помогаешь всем, и ни разу не видела, чтобы ты обидела кого-то или сделала что-то грубое. Я… Я просто… Счастлива была попасть в один класс и провести почти рядом все эти годы! Я… прости, если сказала что-то не так и спасибо, что выслушала, — Джису совсем опустила голову, вытирая глаза. — Ого, — почти шепотом ответила Дженни. Она тоже отвела глаза, переваривая услышанное, а потом снова теплая улыбка скользнула по ее лицу и: — Не думала, что ты когда-то решишься. Джису даже перестала шмыгать и непонимающе уставилась на девушку. — Ну, — Дженни смущенно улыбнулась, — ты так давно на меня смотришь, и… — совсем шепотом, будто секретом делится, — такими глазами… На меня так никто не смотрел. Я помню, когда только заметила этот взгляд, — нежный голос убаюкивал, а взгляд обратился к неожиданно звездному небу, — тогда ведь на меня почти никто не смотрел. Это сейчас у меня куча поклонников. А тогда была лишь ты, и ты… смотрела на меня так, даже когда я была не накрашена или плохо одета, когда я облажалась на уроке… Что бы не происходило, ты восхищенно смотрела на меня. И знаешь, это поднимало мне самооценку, — девушка улыбнулась, — и заставляло стремиться становиться лучше, развиваться. Мне хотелось чтобы другие тоже так на меня смотрели. Нет, не так — мне хотелось, чтобы смотреть продолжала ты. Когда я впервые покрасилась, я думала, а что, если ты посмотришь не восхищенно сегодня, а разочарованно? А что, если совсем не посмотришь… Но ты всегда смотрела, — казалось, голос младшей тоже потерял силы. Она готова была заплакать. — Но… Я смотрела на тебя все это время и ни разу не встретилась взглядом… — непонимающе пробормотала Джису. — Я боялась тебя спугнуть, — все так же смущенно улыбаясь промурлыкала Дженни, — Что я делала бы, если бы ты перестала? Я не знала, как пойти на контакт, но и потерять это было бы очень грустно. Но если бы мы смотрели друг на друга, что бы я делала, если бы ты подошла? Я была слишком юной, чтобы знать, что с этим делать. Но знаешь? Я рада, что мы наконец об этом говорим. Дженни в который раз провела рукой по голому плечу и продемонстрировала Джису грязную перчатку: — Пойдем внутрь? Тут комары. Или, — тихо-тихо, — мы можем потанцевать. Джису силилась понять, что было в голове у девушки напротив. Та протянула руку — и потянула ее за собой, вниз, где заканчиваются ступеньки. Здесь было еще тише, чем на крыльце, но все еще слышалась доносящаяся из здания музыка. Здесь было темно, и лишь свет фонаря с нескольких метров лениво размазывал тени, делая обстановку нежнее и трепетнее. Тихая медленная музыка, выученные шаги замедленного вальса, шорох платьев, еле колышущиеся локоны в безветренном вечере. Румяные щечки и даже в темноте блестящие глаза. Джису улыбалась смущенно и счастливо — теперь взгляд Дженни был направлен только на нее, глаза в глаза. Дженни наклонилась к уху девушки напротив, не останавливая танца. От неожиданного сокращения дистанции и теплого дыхания на своей шее старшая запуталась в шагах. Тихо рассмеявшись, Дженни помогла восстановить ритм покрасневшей партнерше и все же прошептала на самое ушко: — Ты сегодня очень красивая. Самая красивая здесь, — тепло и немного хитро улыбнулась, глядя на очаровательную реакцию напротив, — Весь вечер хотела тебе это сказать. Джису не могла понять, как все изменилось так быстро. Все это казалось сном, но сердце стучало-стучало, грозясь выскочить и убежать, а тепло чужих рук ощущалось даже сквозь перчатки, и просыпаться отчаянно не хотелось. Джису сжала руку чуть крепче, надеясь отпечатать этот момент навеки в памяти. Ведь сегодня их последний день. Джису была реалисткой, и несмотря на сладкую улыбку напротив и все эти теплые слова, не ждала какого-то продолжения. Школа кончилась, и придется каждой начинать серьезные взрослые жизни. Отдельные жизни. Джису не заметила, как мысли утянули ее внимание внутрь, от момента, и споткнулась. Чужие руки, одна на талии, другая в руке, еле касались, но все же успели усилить хватку и дернуть на себя. Джису влетела в Дженни, едва не свалив их обоих на землю. Несколько мгновений сердце колотилось от испуга, следующие — от осознания: щека Джису на голом плече Дженни, и аромат ее локонов так близко, что Джису забыла дышать. Ее кожа такая теплая и гладкая, и касаться ее вот так даже кажется неприличным. Руки младшей стальной хваткой сомкнулись на ее талии, и очень не хочется вырываться из этих объятий. Но все же Дженни помогла встать прямо и снова улыбнулась, когда даже в темноте было видно, как лицо напротив становится все краснее. Не удержалась, протянула руку и нежно заправила за ухо прядку еще больше растерявшейся девушки, пресекая все попытки спрятаться за челкой. Танец был окончен, в зале их уже должны были потерять, по крайней мере Дженни, и нужно было возвращаться. Джису подняла глаза — и наверное, в ее взгляде не скрывалась печаль. Взгляд Дженни с мягкого и теплого сменился беспокойным, она тронула Джису за плечо, привлекая внимание: — Эй, что с тобой? Джису дергано выдохнула. Хотелось плакать. — Что будет потом? Тебя это разве не пугает? — про свои чувства говорила, маскирую под волнение за будущее и настигнувшую взрослую жизнь. — А что потом? — звучало так, будто у Дженни было все просто, — Ну, пойдем учиться, потом работать… Разве нет? И добавила тихо, снова приблизившись и улыбнувшись: — Пока ты продолжаешь на меня смотреть, я точно со всем справлюсь. И, наклонившись еще ближе: — А если я буду смотреть на тебя, тебе будет не так страшно?