***
И снова поражение. Даже анализируя свои прошлые ошибки, даже перерабатывая стратегии и придумывая новые планы, по какой-то причине синие раз за разом проигрывают красным. Такое часто случается, но в этот раз за поражение всей команды Скаут чувствовал личную вину. Выбежать вперед всех и наткнуться на турель, боже… Ну конечно, там будет турель, это, считай, их база! Какой черт понес идти к ним напрямую? Чуть не умер, подставил команду, а потом еще и перед врагом опозорился. Тот Снайпер… "Господи… Лучше бы все-таки пристрелил." Было так тошно; казалось, будто все вокруг осуждают его про себя, только и думая о том, как если бы не Скаут и его тупые замашки, они бы так не продули. Парень толком не мог объяснить себе почему, но последнее время его работа то и дело валилась из рук. То, что раньше он делал с особой ловкостью, что было его изюминкой, теперь он мог делать только через раз. Как будто резко забыл как… Выдумки, конечно, не мог же он просто взять и забыть как быть собой, Скаутом, но по какой-то причине дела, как факт, шли не очень. Было неловко стрелять, будто бы от страха промахнуться и быть лишний раз замеченным, тем самым, подставив себя. Теперь он вдвойне опирался на саму разведку: прибежать, узнать обстановку, доложить. Но это, конечно же, не было так эффективно. Скаут смотрел на свои ладони и задавался вопросом: "Они точно мои?" Глупый вопрос, чьи ж еще? Он бы заметил, если бы его тело подменили. Медик, может, и мог такое провернуть, но он клялся, что все было цивильно, он латал его тело без замены запчастей. Звучало убедительно. Да и чего дурака валять, если проблема всего лишь в нем самом и его голове?.. Тяжелая атмосфера царила в главном зале синих. Свет в помещении был приглушенным, холодных оттенков, и, хоть он и был задуман здесь как "расслабляющий, стимулирующий креативность", в данный момент он скорее олицетворял собой то, что у команды лежало на душе - тотальное отчаяние. – … У нас был четкий план: держаться вместе и не расходиться, пока не дойдем до точки! Здесь находились все, как-никак вечернее собрание. Кто-то сидел, как полагается, на стуле, кто-то, чуть менее формально - на столе, а кто-то, некультурно, но ближе к лидеру, чтобы лучше его слышать - на полу. Наемники держались молча, сдержанно, покорно выслушивая, что пытается им донести Шпион. – Ты сказал не расходиться, если красные будут близко. А их не было! Ты не можешь учесть все детали, поэтому мне пришлось импровизировать! – Могу, солдат. Большую часть нюансов, могу. И я говорил вчера специально для тебя - не лезь на рожон - они только этого и ждут. – Да? А почему я этого не помню?! – Ты никогда не помнишь вещи длиннее детской считалки. – Ах так?! А что насчет техасской гремучей змеи на восточном фронте 45-го?! Эта тварь была настолько длинной, что связала нам ноги! Ух, гадина, точно работала на нацистов… Шпион даже не стал ничего на это отвечать, только апатично отвернулся куда-то в сторону, достав сигарету и тяжело затянувшись, словно герой какого-то старого нуарного детектива. Пристыженная тишина. Только еле слышный гул Убер-машины, направленной на плечо Скаута. Кстати, интересный факт: лечащие волны ощущаются довольно приятно - такое немного щекотное покалывание и легкий жар от того, как быстро твои ткани восстанавливаются. Расслабляет. Всем покалеченным рекомендуется. Через несколько секунд, когда рана на плече полностью затянулась, Медик перекрыл поток и попросил: – Ну-ка, подвигай рукой. Не болит? Его теплый заботливый тон немного разбавил витающее в воздухе напряжение, сразу видно - настоящий Доктор: и раны залечит, и о душе позаботится. – Мм… Жить буду. Спасибо, Док! – Скаут. Ах, черт. Он уже успел понадеяться, что отчитывание, может быть, сегодня обойдет его стороной… Но Шпион очень внимателен и не забывает о том, что действительно важно. Скаут совсем не хотел это обсуждать. Точно уж не с ним. – Почему ты сразу не пошел к Медику, когда тебя подстрелили? – А, ну… Я был далеко, там, на боковой. Меня бы заметили, если бы попытался убежать… Да и вам Док был нужнее, наверное. Шпион шумно выдохнул порцию сигаретного дыма, тяжело, с таким усталым ладом, что все вокруг поняли все без слов. – Ты кого-нибудь убил сегодня? – Ну, ээ… Ранил точно. Мужчина многозначительно помолчал, заставляя Скаута догореть от стыда как походную спичку, и, наконец, повернулся обратно к аудитории, оставляя парня делать выводы самому. – … Ладно. Джентльмены! Судя по всему, мои идеи для вас недостаточно хороши. Может, в моих стратегиях есть погрешности, которых я не вижу, но видите вы? Иначе, как объяснить, что в большинстве случаев они просто не работают? … Мм? Почему вы молчите? Если мы хотим победить как команда, нам всем нужно слышать мнения. Кто-то поднял руку. – Да, Хеви? – Просто хотел спросить. Что такого есть у красных, что они постоянно нас переигрывают, и почему мы не можем делать так же? – Потому что красные - это красные, mon Dieu. У них нет стратегии, они не думают как и куда наступать, они просто идут напролом и крушат все на своем пути, а заодно и себя, бросаясь прямо под пули. Мало того, что сорвиголовы, так еще и самоубийцы. Я не позволю своей команде умирать НЕ стратегически. – А может и стоило бы! – в разговор вновь вмешался Солдат, – Мы все равно респавнемся, так может и надо рискнуть!? Мы даже не пробовали! – Мы пробовали. Прошлой весной мы проиграли всухую и матч закончился быстрее, чем обычно. Могу поспорить, этого вы тоже не помните. Солдат уже было открыл рот, чтобы что-то на это ответить, но на ум так ничего и не пришло. Неловко. – Как я и думал. – Боюсь, Herr Шпион прав, – с досадой подтвердил Медик, поправив очки на носу, – Не стоит переоценивать респавн-машину. Каждый раз терять память нам на руку не сыграет, так что, поберегите себя. – А еще это сэкономит нам время. Убежать и восстановиться будет быстрее, чем ждать возрождения, – последнее слово он будто бы подчеркнул, с каким-то особым напряжением затушив окурок о пепельницу. – В такое время… Просто постарайтесь не умирать. Все поняли, что я пытаюсь сказать? Вопросы? Кто-то, сидящий по противоположную сторону от Шпиона, еле слышно прыснул. – И че ты такой серьезный, а? Синий Снайпер, вальяжно расположившийся на стуле, закинув руки за голову и прикрыв лицо шляпой, чтобы глаза отдыхали, выглядел будто не от мира сего. Видно, что ему было совершенно плевать на все эти ваши тревоги и волнения, на которые почему-то приходится убивать этот вечер. – Извиняюсь? – Я говорю, – продолжил мужчина, приподняв свою шляпу, чуть выглядывая своим хитрым снайперским глазом, – нам все еще платят, нас содержат и покрывают все расходы, так какая разница, проигрываем мы или нет? Черт, да я уже начал думать, что нам платят как раз таки для того, чтобы мы проигрывали. – Тебе лично платят за то, чтобы ты стрелял на расстоянии, а не бросался на врагов с кустоломом! – Они прямо подо мной стояли. Не хотел патроны тратить. – А я не захочу тратить свою маскировку и буду сразу порога кидаться гранатами, да? – Хах, ну валяй. Может, даже получится что-нибудь, в кое то веки? – Если в наших планах будет выставить себя посмешищем перед красными, тогда так и быть, учту, – Шпион начал раздраженно растрясывать пачку сигарет, постукивая их о ладонь, будто это они виноваты во всех его оплошностях. – А, то есть, то чем мы каждый день занимаемся? – Слушай, дружище, – Хеви вмешался, намеренно прерывая эту ненужную перепалку, – Если тебе плевать на победу, не значит, что другим тоже. Повежливее, пожалуйста. – Да я просто прикалываюсь, спокойно. Приятель такой нервный, ему это на пользу не идет. Какой смысл сидеть тут и переживать, если каждый раз мы делаем одно и то же? Могли бы отдыхать, пить, играть в покер, веселиться, блин, в конце концов! Бошку-то проветривать надо. – А брат дело говорит, – Внезапно послышался хриплый, уже разморенный алкоголем, голос Демо. Синим не разрешалось выпивать в будние дни, но для него, неисправимого алкоголика, было сделано исключение, так как синдром отмены терроризировал его куда сильнее любого похмелья - все просто сдались. – Когда мы последний раз ва-ащще что-нибудь праздн… ли? Каждый Божий день, туда-сюда, туда-а-а, с-ссюда… Скука смертная, брат, хоть в петлю веш-й-ся. – Тавиш! – Хеви совершенно не нравилось, к чему это все идет. – Либо завтра я превращу эту базу в пристань-ще пойла и жареных сосисок, либо я из тя, брат, лично сосиску сделаю! – ВЕЧЕР БАРБЕКЮ? – Поддержал Солдат. – Ребята, хватит! – Вмешался Медик. – Охо-хо, – за ними подключился и Инженер, – Если будут свиные ребрышки - я в деле. В этих руках двадцать пять лет опыта жарки на гриле, не пожалеете. – А ты только по-техасски умеешь, или еще что? – Подключился Снайпер, – Слушай, пробовал когда-нибудь, как в Австралийских лесах: настреляешь кабана, отмоешь, а потом его же кишки– – РЕБЯТА! Не желая больше слушать этот балаган, Хеви прикрикнул, и наемники сразу замолчали, зная, что в случае чего его габаритам они сразу же проиграют. Если такое диссидентство так и будет продолжаться, думал пулеметчик, ничего хорошего из этого не выйдет. – Сейчас не время. Давайте просто послушаем, что капитан пытается сказать. А капитан сдержанно молчал, отстраненно смотря куда-то себе под ноги, скрестив руки на груди, будто бы находясь где-то не здесь, будто бы он давно ушел, оставив присутствовать лишь только тело. Но это впечатление быстро рассеялось, как только он произнес что-то довольно неожиданное несколько секунд спустя. – Нет, они правы. – Он, сдавшись, вздохнул, – Война войной, а мужикам подавай мяса. Ладно, mes amis, будет вам завтра… Если победим. Послышалось ехидное цоканье и смешки, мол, "даже уступив, командует". Но Шпион вдруг продолжил: – Если НЕ победим… Что ж, это будет утешительная вечеринка. И зал наполнился радостными возгласами и хлопками "дай пять". Снайпер с Инженером уже начали перешептываться о том, где им вообще достать мяса в этих краях; Демоман и Солдат крепко восторженно обнимались; Скаут, вздохнув с облегчением, под шумок скрылся; и за всей этой шумихой наблюдал Хеви - все еще смотрел, чтобы ничего не вышло из-под контроля. Он взглянул и на медика, чей отчего-то взволнованный взгляд был прикован к Шпиону. А Шпион как стоял себе, так и стоит, потухшие глаза застыли в одной точке где-то на полу. Он потянулся за еще одной сигаретой.***
У красных было шумно. Очень шумно. Без понятия, кто выбирал музыку, но по ушам долбило знатно, хотя и было видно, что многим она нравилась, и те кому нравилась, со спокойной душой развлекались в зале, отмечая очередную победу. Море выпивки, закусок и свойственный мужикам без присмотра хаос. Как будто они не взрослые матерые наемники, а кучка семнадцатилеток. Им же лучше, наверное. Снайпер зашел к ним только на минуту, тоже взять бутылочку пива на вечер, не особо горя желанием присоединиться к их игре "заметни тесаком в яблоко на чьей-то башке". Ничего не сказав, (парни были слишком увлечены, чтобы обратить на Снайпера внимание), он просто забрал свою долю и ушел, остановившись где-то в коридоре, где музыка была все еще слышна, но уже очень приглушенно, обволакивая его, делая его еще более тихим и незаметным, чем он уже есть. Хлопок отлетающей крышки. Глоток. Он смотрит на стенд. Расписания, правила и предупреждения, которые висели здесь, кажется, еще с начала их службы. Некоторые были официальными столбами текста мелким шрифтом, а некоторые простыми, понятными и "прямо в лоб", вроде вот этого листа красной бумаги, на котором было крупно выведено черным маркером: "ЕДУ НЕ ВАРОВАТЬ". Рядом, будто бы для того, чтобы сгладить такое агрессивное впечатление от объявления, была приклеена маленькая оригами поделка лошадки, разукрашенная разноцветными восковыми мелками. Снайпер перечитывал все это много много раз, его взгляд провалился куда-то между строк и в один момент просто перестал понимать смысл написанного. Как будто бы он хотел кого-то обмануть, хоть никого рядом и не было: Он просто не хотел возвращаться к себе. Просто стоял здесь и тянул время, как будто от этого что-то изменится. Он ненавидел такие переходы между точками А и Б, между сном и работой, ненавидел ожидать чего-то, что, очевидно, не произойдет. Он мог бы пойти спать сейчас, но знал, что у него ничего не получится, и он будет просто бессмысленно лежать наедине со своими мыслями, впустую тратя время. Боже, только не наедине с собой… Манди был таким человеком, который при возникновении любой проблемы сразу же бросался ее решать, чтобы не мозолила глаза и не давила на мозги. А если проблему нельзя просто взять и "решить"? Что, если ты даже не можешь понять, в чем эта проблема заключается? Просто лежишь себе, как дурак, и скучаешь по чему-то, не знаешь чему. И что толку топтаться каждый раз на одном месте, если ничего не можешь изменить? Вот поэтому он ненавидел ночи. Ну, ладно, ненавидел - это громко сказано; он просто-напросто изматывал себя днем до такой степени, чтобы вечером вернуться в трейлер и, не помывшись, просто плюхнуться на постель и захрапеть. Черт, звучит жалко. Слава богу, никому нет дела до того, чем он там занимается у себя. Снайпер развернулся и побрел в сторону выхода. Остановился на крыльце и глубоко вдохнул свежесть прохладного осеннего ветерка. "А Луна сегодня красивая. Яркая" Он продолжал потягивать пиво, теперь уже отвлеченный мыслями о чем-то более приемлемом. А ведь эта Луна - та же самая, на которую смотрел когда-то и Шекспир, и Клеопатра, и пещерные люди… она всегда была здесь, задолго до нас, и после нас будет… Если так подумать, это Луна смотрит на нас, а не мы на нее. Интересно, а кто-нибудь из синих сейчас тоже стоит так и думает о том же, что и он? А синие… Тот Скаут. Ну и дурак. Зачем трепаться с врагом и тратить время, если все равно возродишься в случае чего? Бедняга выглядел таким напуганным… Как будто… Боялся смерти? Снайпер тоже когда-то боялся. Хах, а помните то чувство, когда тебя наполняет адреналином от осознания, что эти минуты могут стать для тебя последними? Что-то, что внезапно включает в тебе инстинкт спасаться любой ценой, и ты уже не думаешь - твое тело пытается что-то сделать само собой. Все, о чем ты еще недавно переживал, становится не важным, кажется, что "все решаемо", главное выбраться отсюда живым. Да, Снайпер немного помнил что-то такое. Однако, на службе в Манн Ко смерть перестала вызывать что-либо сильнее раздражения вроде "ах, черт, придется заново начинать… " Кто бы мог подумать что в двадцатом веке люди изобретут бессмертие? Ошеломительно, да, невообразимо даже. Это был прорыв, величайшее открытие человечества, (пусть и приватное), однако, через пару недель наемники свыклись с новой реальностью и начали воспринимать респавн как что-то совершенно нормальное. Как говорится, привыкает человек ко всему. Может, тот Скаут был новеньким и еще не привык к таким технологиям? Интересно, а по каким критериям нанимали синих?.. Когда Снайпер устраивался в контрактники, у него спрашивали лишь за умение пользоваться оружием и за физическую выносливость; разве что, потом заставили подписывать гору бумаг, но писать он, что невероятно, умел. Как-то даже слишком просто было сюда попасть, будто не элитная военная компания, а шарашкина контора, куда набирают всех желающих. Мутно… Хотя, получив свою первую зарплату в виде суммы, какой он в жизни не видел, все вопросы и подозрения сразу же отпали. Что ж, если тот Скаут действительно новенький, то добро пожаловать, выпьем за тебя. Мда, все таки, в следующий раз пересечься с ним будет довольно неловко. Но, что поделать? Работа есть работа, рано или поздно привыкаешь стрелять и в хороших парней, даже если если лично к ним ничего плохого не испытываешь, и в новичков, и в дружелюбных, и даже в тех…со странными… лицами..? Погодите, он что-то такое помнит… Когда добиваешь противника, и он лежит перед тобой мертвый, и ты смотришь на него… И подкашиваются ноги… Как будто это был кто-то, кого ты не должен был убивать, ты подсознательно это знал, но сделал это… Их лица… Черт, он совсем не помнил, что не так было с их лицами. Было ли это на самом деле? Или он снова спутал кошмар с реальностью? Голова кружится… Лица… Лица..! Что же– – Эй, Снайпс! Ты че тут? Мужчина чуть вздрогнул от такого неожиданного появления за его спиной, и вдруг понял, что совершенно забыл, о чем думал секунду назад. Он повернулся чтобы увидеть рядом знакомую дружелюбную фигуру, и выдохнул с облегчением от чего бы то ни было, о чем он там случайно только что задумался. Черт тебя подери и спасибо, Скаут. – А-э… К себе скоро пойду, а что? – Мы в мафию щас играть будем, люди нужны, пошли? Он что, прошел весь этот путь по коридорам только ради него? Прям таки искал его, да, малой? – Ааа, понятно, – Манди снова отвернулся к небу, – Некого было больше спросить, да? – Да не, не, – он пытался оправдаться, – С тобой правда весело! – Да, да, очень весело, особенно когда меня убивают в самом начале. – Да ладно те, мужик, ну! Я бы тебя позвал, даже если бы хватало людей… Это ты сам постоянно отказываешься. Вот возьму и вообще перестану тебя звать когда-нибудь. Снайпер, конечно же, его просто дразнил и никакой обиды ни на него, ни на игру у него не было, но по голосу Скаута можно было угадать, что он действительно начинает немного волноваться, не задел ли он того ненароком… – Я правда устал, прости, приятель. Как-нибудь в следующий раз. – Ла-а-адно, как хочешь. Но учти, если что-то интересное произойдет без тебя, а оно обязательно произойдет, потом не жалуйся. Давай, спокойной. И с этими словами парень уже двинуться уходить, но вдруг какой-то черт дернул Снайпера попросить его: – Стой, подожди. Скаут остановился и обернулся, немой вопрос застыл на его лице. – Скажи… И он присмотрелся к этому лицу. К этой хитрой хулиганистой морде с морщинками на щеках от того, как широко он улыбается. Что-то такое очень характерное, что-то очень "Я" во все этом, как штамп или роспись, которую можно ставить для подтверждения личности - Скаут. Самый настоящий. Самый правильный. Ничего в нем не изменилось, его брови хмурились как надо: одна вниз, другая вверх. И кожа его как была жалостливо бледной, так и осталась. Снайпер успел подумать, что, можно быть, он просто раньше не замечал на нем веснушек, но приглядевшись - их действительно не было. И правда что. И слава богу, что не было, это было бы очень странным совпадением. Никаких веснушек для Скаутов. Слава Богу, что хотя бы этот правильный. Слава богу, хотя бы здесь привычный покой не нарушается. Вот настолько он не любил перемены. – Ээ… Да-а?.. Скаут заметил, что Снайпер просто молча пялится на него уже неприлично долгое время, целых три секунды. Ах да, вопрос… А что он вообще хотел спросить? Что-то про…Ну, это… Ну… – … Да нет. Забудь. Слова почему-то не ложились на язык. – Пф-т, Иди спать, мужик, ты умотался. – Так и поступлю, – ответил он, подняв палец руки, держащей бутылку пива, к небу, уже направившись к своему фургону, – Спокойной ночи. Еще одна минута будучи в сознании, и он точно сойдет с ума.***
Шпион шумно захлопнул дверь в медкабинет и, устало прижавшись к ней спиной, чуть съехал вниз. – Tout brûler en enfer... – Пробормотал он, закрыв лицо руками. – Ага, и не говори, – усмехнувшись подыграл Инженер, сидящий за рабочим столом, на самом деле не зная, что он там сказал, но угадав по интонации, – А ведь сегодня только понедельник. – Не разговаривайте со мной, мне нужно побыть в тишине минут 20. Шпион подошел, сел за тот же стол с другой стороны и улегся на свои руки, пряча лицо от остального мира. Инженер просто пожал плечами, мол, "понял, принял". Медик, находящийся по противоположную сторону комнаты, уже привыкший к склонностям своего эксцентричного коллеги, молча продолжал заниматься своими делами, зная, что ровно через 20 минут Шпион придет в себя и разговор пойдет как следует. Из другой части комнаты было слышно голубиное курлыканье и легкий металлический лязг клетки, стоящей на жардиньерке около окна. Медик подошел к ней, неся в руках пакетик с кормом и небольшую миску-кормушку, которую он только что достал из шкафчика в углу. – Та-а-ак, Архимед, – полушепотом произнес он, наполнив миску на весу, – Zeit fürs Abendessen! Guten Appetit. Белый голубь энергично затрепетал, как только услышал слова про ужин и увидел, как открывается дверца клетки. Птица принялась клевать угощение еще до того, как владелец успел поставить миску вниз, и Медик, пользуясь возможностью, погладил питомца пальцем по спинке. – Какой же ты у меня умница! Кушай, кушай. Архимед не мог видеться со своим хозяином так часто, как хотелось бы из-за плотно загруженного боями и внеплановой работой графика, но когда время позволяло, он так горячо тянулся к Медику, трепеща и умоляя взять его на руки... Любвеобильный малый. Одиноко, наверное, сидеть в клетке днями напролет. Заинтересованный, Инженер аккуратно встал из-за стола и подошел к этим двум, так же негромко спросив: – Горлица? Дождавшись момента, когда питомец закончит свою трапезу, Медик, сняв свою синюю перчатку, аккуратно достал голубя из клетки и дал ему усесться на своем пальце. – Турман! Чистокровный и годный для клонирования. – Хах, круто. Немец протянул руку к коллеге, без слов предлагая ему приласкать питомца тоже. Тот был приятно удивлен, что Медик доверяет ему что-то настолько ценное, потому принял предложение с честью. Он погладил птицу по грудке, чувствуя вибрации от курлыканья, а через секунду Док подбросил Архимеда к потолку, и он вспорхнул, наслаждаясь свободой впервые за день. – …Помню, в детстве к нам в окно часто птицы всякие залетали. Иногда больные, с подбитым крылом или со сломанной ногой, так мы таких к себе на выхаживание брали и делали с отцом им протезы, чтобы спокойно летели себе на юга дальше. – Оо, Архимед от меня никуда не улетит, – мечтательно произнес Медик, – Преданная птичка… Ein kleiner Mann. Всегда забавляло, как по-человечески Медик относился к своему питомцу. Пациентов своих, значит, называет “экспериментами”, а как Архимед, так сразу “маленький человек”. Интересная личность этот Доктор. – Кляйна, кляйна, – Инженер усмехнулся, – Не поспоришь. Стоило отвлечься на секунду, как с другого конца комнаты раздался шум, и ящик с медицинскими инструментами, так некстати стоявший в очень доступном для птицы месте, шумно упал на пол, создавая вокруг беспорядок. – АРХИМЕД! Нет!.. Медик ринулся к виновнику происшествия, но тот, испугавшись таких резких движений, вспорхнул и врезался в вешалку с вещами, запутавшись в поясе одного из плащей, чуть не уронив и ее, в панике пытаясь выбраться. К счастью, Медик вовремя успел ее подхватить; он поставил ее на место и, выровняв, ловко выпутал птицу из заточения, взяв ее в руки так, чтобы тот не мог двигать крыльями. Он посмотрел на его “виноватую” (как он посчитал) морду и строго начал отчитывать, как родитель ребенка: – Зачем ты это сделал?! Ungezogener Junge! Ungezogener! Ты воспользовался моим доверием и теперь мне придется тебя посадить обратно в клетку, ты понимаешь? …Не-ет, не смотри на меня так жалобно, я тоже так не хочу, но ты меня вынуждаешь! – Ннгх… Со стороны стола послышалось недовольное мычание шпиона, который, на секундочку, прямо попросил создать в кабинете ТИШИНУ. Медик виновато замолчал… Встал, поправил очки, будто ничего не произошло, и направился обратно к клетке, (при этом поглаживая архимеда большими пальцами, пытаясь сгладить впечатление от этого недоразумения между ними). Инженер усмехнулся и сразу понял, что тут можно предпринять. – Док, а можно мы тут НЕ медицинским спиртом побалуемся? – Мм? Аа, да, конечно. Инженер подошел к маленькому холодильнику, где обычно хранились склянки с разными веществами и лекарствами, и достал оттуда бутылку крепкого виски. Тоже, в какой-то степени, лекарство. Не сказать, чтобы Медик сам любил выпить, но как запасной вариант, как бальзам для особо запущенных душевных болячек, держал у себя на всякий случай. Мужчина достал из выдвижного ящика в столе старомодный стакан, хорошенько протер его бумажной салфеткой из рядом стоящей коробки, и, заполнив треть этим ядреным пойлом (без льда и прочих пощад), протянул его измученному коллеге. Шпион чуть приподнял голову и без энтузиазма взглянул на это. Ни за что он бы не принял выпивку от чужих рук, не зная как и откуда она была разлита - стандарты Европейца, все таки. Ни за что бы не принял, если бы это был обычный день, но сегодня Шпион сдался, и, без лишних разговоров, стакан был быстро опустошен. Стук стекла о поверхность стола. Шпион прикрывает нос рукавом, пока жар не проберется дальше, из горла к животу. – Mon Dieu… Я чувствую себя как Луи-Огюст незадолго до Революции. – Ну, ну, спокойно, никто тебе голову сечь не собирается. Ты им выходной пообещал, в конце концов. – Ну да, не хватало мне еще их доверие потерять, в такое-то время, – он подпер щеку ладонью, – Посмотрите на меня! Я - Шпион. Это Я должен строить козни и предавать вождя, а не быть этим самым вождем! Человеку тени приходится выходить в свет, подумать только… Наша ситуация - сплошной анекдот. – А как по мне, ты неплохо справляешься, mein Freund! – заверил Медик, довольный тем, что коллега взбодрился быстрее, чем ожидалось, – В любом случае, кто-то ведь должен был за это взяться. Ну-ка, – он хрустнул пальцами, – ложись, давай я сделаю тебе массаж. Шпион снова улегся на стол, и Медик начал методично (и немного болезненно) разминать ему напряженные плечи и шею. – Ммх, валяй. Но только потому что ты доктор... АУЧ! – Ох!.. Вот это хруст. Да тебе даже полный двенадцатичасовой сон не поможет! Мда, синдром хронического наемника. Только не говори, что и планирование выходного ты на себя возьмешь… – Боже правый, приятель, – Инженер опешил, – это всего лишь отдых, не надо никакого планирования. Просто приходите, отдохните, повеселитесь, не каждый же день спасителей мира из себя строить. Особенно тебе, француз, не помешало бы хорошего свеженького- – У меня нет времени отдыхать. Шпион перебил Инженера, показывая, что не собирается даже обдумать его предложение. Довольно грубо. Даже как-то слишком грубо для такого, как он. – И, по правде говоря… Когда Док закончит, я бы хотел, чтобы мы не теряли времени и уже начали обсуждать то, ради чего здесь каждый раз собираемся. Ах да. Точно. Этот медкабинет, этот тусклый синий свет и давящее на мозг жужжание лампы… Они выбрали его как место проведения своих секретных собраний. "Медкабинет? Такое проходное место, куда в любой момент может кто угодно заглянуть, и есть ваше убежище?" спросите вы. И в самом деле, для подобного рода занятий можно было выбрать что-то более скрытное, например, подвал или потайная комната, которая открывается нажатием определенной плитки в стене… Но, если рассуждать логически, то на случай, если кто-нибудь их поймает с поличным, будет трудно объяснить, что они втроем такие подозрительные делали в этом месте. А в медкабинете, напротив, они могли легко махнуть рукой и сказать, что просто пьют чай. Вот они, три всадника апокалипсиса: война, чума и Шпион. Они сидели за столом, заваленным разного рода бумагами, и серьезно, даже как-то траурно смотрели друг на друга. – Ну, выкладывайте, джентльмены. Какие новости? – Так, эм… – Начал доктор, перелистнув несколько страниц своей тетради, – Ах, да! На прошлой неделе я уменьшил команде дозу Валиума, как вы помните… Это должно помочь против синдрома отмены, если соблюдать курс правильно. Большинство показывает хорошие результаты, адаптируются нормально! Хах, думаю, такими темпами мы все протрезвеем быстрее, чем ожидалось! – Это радует, – смотря куда-то в пустоту, но внимательно слушая, подметил Шпион. – Разве что… – Медик продолжил, немного стыдливо, сожалея, что приходится так рушить настрой, – С Пиро тяжело обстоят дела. Жалуется на кошмары и панические атаки… Пришлось вернуться к старой дозе - судя по всему, он еще не готов. Инженер недовольно хмыкнул, скрестил руки и с досадой покачал головой, услышав такие неутешительные новости о своем хорошем друге. Собственно, а на что тут можно было надеяться?.. – Бедняга… – Я мог бы, конечно, “вырезать” эти вещи из его мозга… – Медик неловко улыбался, пытаясь объясниться, – Но область травмы такая большая, я не знаю, что именно должен вырезать! Я ведь… Случайно могу стереть что-то жизненно важное! Доктор вздохнул и запустил пальцы в свои волосы. Тяжело это - из раза в раз натыкаться на тупики, не будучи уверенным, сможешь ли ты решить проблему в этот раз или нет. Изматывает. – …Я, конечно не Бог, – после пары секунд молчания вступился Инженер, – но если нет такой машины, что могла бы тягаться с его мозгом - ее надо изобрести. Ты, если что, проси о таком. Что-нибудь придумаю. – Я не сомневаюсь… Спасибо!. – Изобрести - это, конечно, замечательно – встрял Шпион, – Но друг мой, у тебя и так уже есть машина, о которой нужно позаботиться. Что там с генератором? – Что-что. Сканирование еще не закончено, – Инженер поправил свою каску, – потребуется еще пару суток, чтобы собрать всю информацию. Инженер был единственным, кто разбирался в нюансах всей этой технологии, поэтому спрашивать его о деталях было довольно бессмысленно - все равно ничего не поймешь. Однако его расплывчатые неясные ответы уже начинали немного волновать. Не понимаешь - не чувствуешь контроля над ситуацией. – Можно уточнить..? – Ну, смотри: – Мужчина облокотился на стол и начал объяснять, активно жестикулируя, – Нужно просканировать все данные, чтобы сравнить с тем, что было изначально и выявить где была ошибка. Если я сейчас полезу извлекать неполную базу, я могу сам случайно создать ошибку и потом сидеть гадать, что это такое, или вообще все сломать. Так что пока стоим, ждем. – Хм. Ладно, – Шпион задумчиво покачивался в кресле влево-вправо, – Пару суток, значит… – Пару суток на сканирование, потом какое-то время на калибровку, и даже когда ответы придут - не факт что там можно будет что-то разобрать. Скорее всего, придется мне сидеть и расшифровывать, что эти значения, собственно, значат. Так что, не гони коней, приятель, прошу. Шпион приподнял бровь в замешательстве, отчасти восхищаясь тем, сколько всего Инженер понимает в этом всем, а с другой стороны негодуя, насколько даже для него самого многое остается запутанным и странным. – …Как это? Разве не ты построил эту машину? – Мой дед, если говорить точно. Мне передали чертежи, где было написано, как построить механизм, чтобы он работал, но о том КАК ИМЕННО он работает там было очень мало… Будто бы дед сам в какой-то момент перестал понимать и сдался, начал писать вслепую - если работает, то слава богу, не спрашивай как. Я, конечно, усовершенствовал там кое-что, разобрался что за что может отвечать, но все равно, система страшная. Оно хуже квантовой физики - это уже просто паранормальщина какая-то. Шпион пораженно молчал - добавить было нечего. Его сомнения по поводу того, чем именно таким занимался Инженер по своей части, теперь уже казались просто невежественными. Немного стыдно, но вида не показывает, лишь откашлялся в кулак и поправил свой галстук. – Хорошо. Полагаюсь не тебя. Медик отстраненно помешивал свой чай, пока эти двое обсуждали что-то, на что он лично не мог повлиять. Отражение в чашке дрожало и искажалось, и его взгляд переставал фокусироваться на нем. О чем-то глубоко задумался - так могло показаться со стороны. На секунду в офисе повисла тишина. – …А у тебя что? – он перевел тему. Шпион откинулся на спинку кресла, подперев пальцами свой висок. – Думаю, все уже догадались, что я буду говорить о Скауте. – Oh mein Gott… Ну конечно. Медик ведь тоже заметил, еще тогда, на собрании. Все-таки, не показалось. – Все плачевнее, чем мы ожидали. Сегодня на матче он показывал себя паршиво, еще хуже чем на тренировках. Он тебе что-нибудь говорил? – Нет, не то чтобы… – Немец нервно щипал заусенцы от незнания, куда деть свои руки, – Он приходил на осмотры, но сам ни на что не жаловался. Я спрашивал… Говорит, все в порядке. – То, что он не жалуется, еще не значит, что проблемы нет, мы должны понимать. Не знает он, или не хочет говорить… Господи, я даже не знаю, что хуже: то что он знает, или то что НЕ знает! – А что случилось-то? – Инженер был не в курсе, о чем они говорят, так как весь матч обращал внимание только на свое гнездо с постройками - наблюдать за товарищами не было времени. – Он не сражается, – строго произнес Шпион, – этим все сказано. Ты вообще можешь представить, чтобы этот мальчишка упускал возможность убить и поглумиться? – Ну, так он ведь это… – Инженер потер свое плечо, – После инцидента. – Именно. Мужчина положил локти на стол и нырнул в свои ладони, проводя их от лица к затылку, пытаясь не растерять свои мысли во всей этой каше в голове. – Если так дальше пойдет - они обязательно заметят, – продолжил Шпион, – И что тогда? Что мы им скажем? Надеюсь он просто временно дезориентирован, а не… Чего похуже. Медик и Инженер молча переглянулись, и за какую-то долю секунды всем троим удалось понять друг друга, будто бы телепатически, без слов. – …Думаешь, он..? – Да не дай Бог. – Шпион нахмурил брови. – А что если да? – Если да, значит что-то пошло не так, и мы должны выяснить что, чтобы исправить это! – воскликнул Шпион, немного разгоряченный алкоголем, – Медик, ты точно уверен, что сделал все правильно? Он должен был забыть про лобби, ты не мог вместе с этим случайно вырезать еще что-то? Медик застыл. Негласное табу между ними - сомневаться в компетентности Доктора. Не потому что он буквально не мог никогда ошибиться - все мы люди и любого врача можно окатить скептицизмом, а потому что лично, как товарищ товарищу, Медику было больно такое слышать. Особенно, когда это касалось Скаута. – …Я вообще-то имел ввиду… Что мы будем делать, если наши опасения подтвердятся… – А… Ну… Медик сжал в своих пальцах чайную ложку, крепко - ему нужно было за что-нибудь ухватиться, чтобы бы заземлиться и не поддаться воле эмоций. – …Я сделал все, что мог, ты знаешь. Если трансмиссия не сработала - это не вина терапии. Это значит, что уже слишком поздно. Медик звучал серьезно, в какой-то момент из заботливого и осторожного альтруиста превратившись в строгого обвинителя. Дело важное, все это понимают, так что, вести себя так, будто другие проявляют меньшую ответственность за это дело, чем ты, было бы очень непрофессионально. Шпион понимал это, но все же, не мог перестать цепляться за каждую деталь в попытках усмирить свою тревогу. – Прости, я… Мх. Я просто волнуюсь. – И я волнуюсь не меньше тебя, но сейчас не об этом. Я спрашиваю, придется ли нам принять его к себе, если он узнал? Принять Скаута к себе… Шпион сложил руки в замок и досадливо поджал губы, обдумывая, что на это ответить. Честно говоря - он очень этого не хотел. Они уже обсуждали это когда-то, ведь надо рассматривать все варианты на случай, если что-то пойдет не так, и они договорились, если кто-то кроме них узнает, выразит свои переживания вслух или лидеру лично, то им, скорее всего, придется принять его в свои ряды, дабы не потерять контроля над ситуацией. Но это ведь Скаут… С ним другая история. – …Мы не можем. – Почему!? Разве мы не хотели как раз-таки рассказать всем когда-нибудь? – “Когда-нибудь” - ключевое слово. Нам нужно быть готовыми и иметь все сведения на руках, чтобы раскрыть все карты, а у нас ничего нет. Если он узнает, дивергент или нет, какие гарантии, что он не расскажет кому-нибудь? – С чего ты взял, что он станет? Ты относишься к нему как к ребенку… – Потому что он и есть ребенок! – Голос Шпиона звучал нескрываемо обеспокоенно, – Чем он вообще здесь сможет помочь? – Тем, что он буквально в этом всем замешан? – Это все еще риск. – Да какая разница? После всего, что случилось, разве он не заслуживает знать? – Послушай. Не все так просто… – А что вообще в нашей ситуации легко, Шпион? Ты первый в очереди чтобы жаловаться на проблему, но когда тебе предлагают ее решение, ты как всегда убегаешь. Жутко видеть Медика таким, но именно это ты и получаешь, когда испытываешь его моральные принципы. Инженер, не состоя в разговоре, удобно оставаясь на месте безучастного зрителя, сморщил нос, прекрасно зная, чем это сейчас закончится. – Причем тут… Это..? Так, ты уже начинаешь придумывать. – … Разве это ничему тебя не научило? После всего что случилось? У нас даже не было шанса перед ним извиниться, а ты не хочешь сказать ему банальное "молодец"? – Что?! – Неужели тебя не грызет совесть?.. На последнем слове его голос дрогнул и он прикрыл рот рукой, отвернувшись, пытаясь не потерять над собой контроль. Он дышал тяжело и неровно, и, если приглядеться, можно было заметить легкую дрожь во всем его теле. Вот оно что… Шпион наконец осознал, в чем тут действительно дело, и колючая атмосфера сразу же рассеялась. – Док… Медик зажмурил глаза и будто бы даже задержал дыхание. Тяжко. Всего лишь человек, который мечтал спасти других…Сколько "себя" ты потерял по пути?.. Инженер понимающе, с товарищеской теплотой положил ему руку на спину и немного погладил, зная, что это поможет ему лучше, чем что угодно, что он мог бы в этот момент сказать. – …Это не твоя вина. Шпиону было чертовски жаль. За всю эту ситуацию вообще. За то, что им приходится это делать - сидеть здесь в двенадцать ночи и ломать головы, мучиться и превозмогать. Они знали зачем и ради чего, и смысл цели хоть в целом и оправдывал их затраты - усталость никуда не исчезала. Три всадника апокалипсиса, которых никто не призывал. Запах лекарств, треск лампы накаливания. За окном раздался легкий неритмичный стук - это пошел дождь, разделивший с ними ту горечь, которую можно выразить чем-то другим: мелодией, цветом, погодным явлением, но никак не словами. Шпион сидел смирно, опустив голову, смотря на свои сцепленные в замок руки. – …Я поговорю с ним завтра. И с этими словами, хоть собрание и было негласно распущено, они остались продолжать думать о том же в своих головах. Ведь у настоящей проблемы не было режима.***
В этот раз Скаут встал пораньше. У синих и без того был строгий режим, заставляющий подниматься гораздо раньше красных, чтобы перед боем пройтись по плану еще раз на свежую голову, но парень побил и этот рекорд, проснувшись в пять утра. Не то чтобы его можно было назвать ранней пташкой, скорее вольной птицей которая парит, пока не выдохнется, и спит, пока не восстановится, не особо считаясь со временем, но ради чего-то настолько важного Скаут был готов себя пересилить. Он тихо поднялся и принялся собираться, стараясь не помешать рядом спящим соседям. Интересно, что большинству наемников были выделены свои личные комнаты, но Скаут все-таки делил свою с Солдатом и Демо. Все были согласны, так как именно этим троим компания была жизненно необходима. Солдату нужен был кто-то рядом, кто мог бы выслушать в любой момент; Демо терпеть не мог одиночество, выл и лез на стену (порой буквально), когда оставался наедине с собой слишком долго; а Скаут… Наверное, это было дело привычки, он ведь всю жизнь рос в окружении своих братьев, деля с ними не только комнату, но и вообще все имущество. Лежать в пустой комнате одному ощущалось очень странно, некомфортно, даже немного жутко. Как будто все пропали не просто так, а по какой-то страшной причине, как будто комнаты бывают пустыми только тогда, когда в них больше некому войти. Один… Если ему нужно было побыть одному, он просто ждал ночи, пока все уснут - не будут мешать, но будут рядом, в случае чего. Так гораздо спокойнее. Слегка касаясь битой стены, будто бы оставляя за собой невидимый след, Скаут вышел на задний участок, где обычно проводились тренировки, и принялся расставлять картонные вырезки в виде врагов-мишеней по периметру территории. Таких макетов всегда было навалом в сарае, даже про запас, но все равно иногда и этого количества было недостаточно, поэтому наемники в свободное время сами сидели и вырезали новых, позволяя себе художественные допущения - вот почему некоторые из них выглядели так… Гротескно. Парень поставил последнюю мишень на свое место и собрался отойти подальше, чтобы начать тренироваться… БАХ, не тут то было - он резко развернулся и снес картонке голову битой. Элемент неожиданности, а?.. Избегая того, чтобы стоять на одном месте, дабы не стать уязвимым, Скаут отпрыгнул назад, а затем кувырком переместился в сторону, после чего достал из кобуры пистолет и из полустойки выстрелил в следующую мишень несколько раз, заставив ее упасть на землю. Он пробежал мимо нее и запрыгнул на балансировочный мост, ловко преодолевая его, после чего он забрался на турник с множеством перекладин и пробежался по нему до следующей картонки, чтобы напасть и ударить ее битой сверху. Далее находился “враг”, стоящий к нему спиной. Скаут уверенно подошел, зажал битой его шею и принялся душить, ногой упираясь ему в спину, чтобы тот быстрее потерял сознание. Картон согнулся в этом месте и парень отпустил мишень, посчитав, что засчитано, и двинулся дальше. Пройдя последнее препятствие, Скаут просто побежал по прямой линии, стреляя в стоящие по бокам мишени на бегу, попадая в две из трех, и, завершая свой забег, подпрыгнул и снес последнюю картонку с двух ног, упал и добил ее финальным выстрелом из пистолета. Парень отдышался и встал на ноги, не сводя с фигуры глаз. Неплохо. Для тренировки. Но будет ли этого достаточно для настоящего боя? Конечно, легко быть крутым и попадать в цели, когда заранее знаешь, где и как эти цели стоят. Легко, когда они не живые, не двигаются и соответствуют ожиданиям. Скаут все еще чувствовал какую-то неясную тревогу от неуверенности насчет всех этих нюансов, на которые он не мог повлиять. Все еще странно, все еще неуютно, и тренировки, вопреки ожиданиям, совсем не прибавляли уверенности. Что-то все еще было не так… Ладно, много думать - только время терять, а утро не вечное. Парень тяжело выдохнул, потряс руками и раскачался на месте чтобы разогнать адреналин по всему телу и начать забег еще раз. Он поднял испорченную картонную вырезку, чтобы отнести ее и остальные обратно в сарай, но только он повернулся, как в паре дюймов от лица непонятно откуда возникла еще одна мишень, и Скаут от неожиданности аж подпрыгнул со вскриком, выронил картонку и инстинктивно встал в защитную карате-позу, закрывая себя руками. До него только через пару секунд дошло, что это вообще было. – Пока ты так пугаешься, тебя успеют десять раз убить, – послышалось откуда-то сбоку. Из воздуха вдруг материализовался Шпион, похоже, следивший за парнем все это время. Кажется, будто он встал совсем недавно - он был одет в свой вельветовый халат, но при этом, почему-то, был в рабочей маске, зачем-то скрывая лицо и от “своих” тоже. Никто точно не знает, как он выглядит без нее, да и, наверное, незачем. – Видишь красный - стреляй не задумываясь. – …Ага. И тебе доброе утро, – немного обиженно, но все еще покорно ответил Скаут. Мужчина с удрученным видом потягивал свою утреннюю сигарету. Интересно, сколько он их выкуривает в день? Как на него не посмотри - постоянно с сигаретой во рту, будто бы без дымного фильтра воздух для него ядовит. И как он еще дышит?.. – Но то, что тренируешься, это, конечно, похвально, – Шпион подошел к “воскреснувшей” картонке и, ловко достав нож откуда-то из рукава, проткнул ее насквозь в области сердца, и, вроде как, он хотел это чем-то подытожить, но, видимо, не нашел для этого подходящих слов, – …Мда. – А сам чего так рано? – Может быть я всегда так просыпаюсь? Откуда тебе знать? – И прям так выходишь в халате на площадку покурить? …Ладно. Шпион не ответил, лишь задумчиво посмотрел на небо, делая очередную затяжку. В это время года по утрам становится довольно прохладно, и этот морозный свежий воздух жжет изнутри, будто бы в него добавили экстракт мяты. Скаут время от времени шмыгал, так как от этой "мяты" у него текло из носа. Неясно, понимал ли это Шпион, но такая молчаливая пауза заставляла чувствовать себя неловко. – Ну так что, – старший продолжил разговор, когда сам почувствовал, что пора, – Ты нормально себя чувствуешь? – Ээ… Ну да? Вроде выспался. Парень начал разминать руки, хрустеть костяшками и шеей, пытаясь скрыть свою нарастающую тревогу, притворяясь уверенным и невозмутимым. Кажется, он догадывался, к чему это все идет. – Я не об этом. – А о чем? Типа, эмоционально..? Не грущу, спасибо. – Ты прекрасно знаешь о чем я. Все таки, на слона в комнате рано или поздно пришлось бы указать - очевидно, у Шпиона есть к нему какой-то разговор. Причем довольно тяжелый, судя по тому, как он мнется и пытается правильно подступиться. – Ты… Мгх. Ты все еще не восстановился, да? О нет… Как знал, что тот его просто так в покое не оставит. – Эм, неправда. Свежий как огурчик, вон, видал? Он указал большим пальцем на разломанные мишени сзади себя. Шпион вдохнул воздух сквозь сомкнутые зубы с характерным “с-с-с”, состроив гримасу недоверия на своем измученном лице. – Скаут. Меня не обманешь. – Да что тебе надо? – Огрызнулся парень, на самом деле, не пытаясь быть грубым, но оно вышло как-то само собой. Судя по всему, что-то в этом разговоре задело его за живое, – Сказал же, я в порядке! Не надо меня жалеть. – Здрасте… Кто тут тебя еще жалеет? – Шпион привык отвечать на колкости колкостями, но в этот раз вовремя остановил себя, намереваясь получить нормальный разговор, а не начать драку, – … Я, вообще-то, о тебе как о части команды забочусь. Ты чуть не умер, все таки. "Умер" в контексте их маленького сообщества почти никогда не означало вечную смерть, ту самую, холодную и страшную, безвозвратную. Смерть была всего-лишь шуткой, самодовольным возгласом доминирования над врагом; словом, утратившим свое значение, но именно здесь, в этом разговоре, они оба понимали, что речь идет именно о той смерти, говорить о которой было не принято. "Инцидент" произошел несколько недель назад, примерно с тех пор он и начал чувствовать себя… "странно". Скаут не раз умирал до этого, но почему-то именно в тот день, как он узнал, его чуть не потеряли навсегда. Почему - он так толком и не понял, "респавн машина дала сбой" - вот и все объяснение. С машинами такое случается, ничего сверхъестественного. Медик быстро подлатал его, и у него даже не осталось памяти о произошедшем. "Все уже улажено, тебе не о чем беспокоиться, просто отдыхай и восстанавливайся". Но черт, беспокоиться было о чем. – Ну так не умер же. Чего бубнить? – Ты мне скажи. Тот, у кого все в порядке, будет выходить на тренировку в 5 утра, мистер "я и так все умею, дайте поспать"? Скаут помнил что-то такое на подкорке своего сознания, но почему-то это показалось ему чем-то очень отдаленным и чужим, чего он сам никогда бы не сказал. Он не придумал, что на это ответить. Во всяком случае, за передразнивание было обидно. Шпион тяжело вздохнул. – Мы ведь оба знаем, что ты начал отставать, и я даже не пытаюсь тебя сейчас унизить. Какая бы там ни была причина, команде это на руку не идет, так что… – Его тон вдруг чуть смягчился, – Я понимаю, если ты мне не совсем доверяешь, но правда. Если тебе есть, что сказать - лучше уж скажи, чтобы мы могли тебе помочь в случае чего. Вот тебе и Шпион во всей красе. Говорит тебе в лицо то, что ты и сам знаешь, но не дай бог, чтобы узнал кто-то другой. А он знает. Читает мысли, наверное, гаденыш. Тяжело быть уязвимым, особенно перед такими как он, но правда в его словах есть - Скауту за свои беды было стыдно не меньше. Тем более, когда сам не понимаешь, что с тобой не так. Он выходил в бой тысячи раз, он знал, что делать, он знал, что сказать, у него ведь были воспоминания об всем этом… Но какого-то черта он чувствовал себя самозванцем, который не помнит ни кем он был в прошлой жизни, ни зачем вообще украл чужую. Что не так? Что такого в нем изменилось, что самые привычные и обыденные вещи начали казаться новыми и незнакомыми? Он толком не знал почему, но что-то в душе кричало ему, что это не то, чем он мог с кем-либо поделиться. Он пытался сам понять, что с ним происходит, но каждый раз предположения оказывались неверными, и он заходил в тупик. Один в этой тайной борьбе с собой. В какой-то момент он даже сдался и смирился, что, похоже, теперь это и есть его реальность, “привыкай и адаптируйся”… Пока одна странная мысль однажды внезапно не щелкнула в его голове, словно переключатель, в миг осветивший темную комнату яркостью своей лампочки. Очень странная, страшная, по почему-то до боли в груди кажущаяся правдивой мысль. Может быть, он сходит с ума, но… Что, если… Он и правда теперь кто-то другой? Не тот. Неправильный. Аномальный. Он не мог сказать, в чем именно было это “отличие”, у него то же тело и голос, те же воспоминания, те же привычки, но он ощущал себя таким далеким от “прежнего” Скаута, будто бы он никогда его и не знал. Если это все реально, то что они сделают, если узнают об этом? Посчитают сумасшедшим? Убьют? Проникнут в мозг, и сотрут "его" чтобы попытаться вернуть "старого Скаута"...Что бы это ни значило? Глупости, он ведь и есть Скаут, правда? По крайней мере, пока он ведет себя по-старому и притворяется тем, кем он когда-то был, он заслуживает своего места здесь… Так? Чем бы это странное чувство ни было, что бы с ним на самом деле не случилось, сошел он с ума или нет, он знал одно - он не хотел уходить. Он жаждал жить и быть здесь, даже если это не его место. Не мог он о таком рассказать. Страшно. – Скаут? – Шпион повторил, пытаясь привлечь внимание парня, который так и продолжал подозрительно молчать, даже не вставив хоть какого-то слова, чтобы сбавить тишину. Молчал, будто вовсе лишился способности говорить. Так и стоял, смотря куда-то в сторону, избегая встречи взглядом. Мужчина, затянувшись в последний раз, тяжело вздохнул то ли раздраженно, то ли даже как-то печально, и тоже устремил свой взгляд куда-то вдаль, глядя на яркие красно-оранжевые скалы, окрашенные мягким утренним светом. – Знаешь, если ты сегодня убьешь хотя бы одного - уже хорошо. “… Что? “ Как ты смеешь- Просто, как ты смеешь? Скаут вдруг вспыхнул, отвернулся и стал демонстративно подбирать картонки, показывая, что не намерен больше продолжать этот разговор. – Эй? Что я такого сказал? – Если ты просто хотел над кем-то поиздеваться с утра пораньше - иди разбуди кого-нибудь другого. Старший последовал за ним. – Поиздеваться? – его голос звучал немного обиженно, – Я тут наоборот пытаюсь сказать, что если тебе плохо, можешь не мучить себя, мы что-нибудь- – Повторяю, я В ПОРЯДКЕ! Парень агрессивно швырнул картонки в сарай и с грохотом захлопнул дверь. – Итак знаю, что отстаю, да, спасибо что лишний раз напомнил, – саркастично продолжил Скаут, – Только не надо меня теперь считать слабым или калекой каким-то, это тебя вообще не касается. Сам разберусь. И вот опять, со Скаутом невозможно поговорить. Почему он всегда такой реактивный? Он даже не дослушал, недопонял, а уже бросается гадостями, будто это не для него же все делается. Как ребенок… Шпион не преувеличивал, когда говорил, что все и правда не так просто. По крайней мере, так думал он, не беря во внимание, что с такой проблемой почему-то сталкивался только он сам. – Ах, вот значит как?! – не выдержав такой наглости, мужчина вспылил, – Не касается? Капитан команды, и не касается? Ты вообще знаешь, как тяжело за всеми бегать и решать ваши проблемы, чтобы наша КОМАНДА перестала позориться! – Ну так уволься. Ты сам на это пошел, тебя даже не выбирали. – Ты..! Понимал ли сам Скаут ЧТО он сказал или нет, это в любом случае его бы не спасло. Почему каждый раз, КАЖДЫЙ РАЗ, когда он пытается поговорить с ним по-хорошему, этот шкет будто бы специально рушит и без того шаткий мост между ними, будто бы назло закрывая глаза на то, как он старается, и все равно виноватым почему-то считают именно Шпиона. Хватит. Жертва ты или нет, вытирать ноги о чужое терпение - просто отвратительно. – …Ну и пожалуйста! – Шпион перестал за ним следовать, – Иди! Только знай, что если так и продолжишь лажать - соберешь вещи и поедешь обратно к мамочке! Скаут, уверенно направляющийся ко входу на базу, на долю секунды остановился, когда услышал это… Шпион не видел его лица, он не знал, что происходило у парня в голове в этот момент, но предположить было нетрудно. Скаут мог бы выругаться или полезть в драку, но так или иначе, он даже не обернулся и просто молча скрылся за дверью. И ладно. В конце концов, все равно эти двое никогда друг друга не понимали.***
Солнце игриво выглядывало из-за красных скал, растворяясь в небе тонким светящимся диском. Несколько миль на северо-запад от трассы, неплохо для пешей прогулки. Воздух сухой и пыльный, мимо пролетают клубы перекати-поля, идешь с винтовкой наперевес, пока песок просачивается в ботинки… Снайпер шел по пустынной глуши прямо как настоящий ковбой, направляясь туда, куда по правилам заходить было нельзя. Матчи всегда происходили по договоренности и по расписанию: ослушаешься и нападешь раньше времени - тебе же хуже. Тут так нельзя. Это ведь не война даже, так, скорее просто очень спланированная дележка чего-то сверхважного, до чего им, простым наемным рабочим, в общем-то, не было дела. Просто из принципа. До абсурда смешно. И все же, было интересно представить, а каково это - взять и напасть на красных посреди ночи, застать их врасплох и перебить начисто, заодно снеся и респавн машину? Раз, и все, и нет больше этого нелепого соперничества и выяснения, кто круче в том, чтобы каждый раз делать одно и то же - синие остались в превосходстве. Но нет, такое бы испортило саму задумку этой нелепой бесконечной войны, а потому Снайпер сегодня подбирается к красным издалека, всего лишь понаблюдать, будто его здесь и не было. Он часто приходил сюда последнее время. Было что-то любопытное, захватывающее в том, чтобы быть там, где тебе не место. Наемникам не положено знать, что делают их соперники вне боя, но он смотрел, изучал их как диких животных в их естественной среде обитания: чем больше узнаешь об их привычках и повадках, тем легче будет иметь с ними дело в бою, зная, чего ожидать. Шулерство? Может быть. Но Снайпер, все-таки, предпочитал называть это интеллектуальным преимуществом. Взобравшись на сопку, одну из тех, что окружала их базу, австралиец установил винтовку на землю и устроился в позу полулежа, через прицел начав рассматривать, чем там занимаются красные. Скаут и Солдат в компании других наемников начищали свое оружие во дворе, без энтузиазма напевая какую-то надоедливую детскую песенку у которой, кажется, не было конца: – John Jacob Jingleheimer Schmidt, his name is my name too… – Whenever I go out..! The people always shout..! – There goes John Jacob Jingleheimer Schmidt, ya-da-da-da da da da… До начала матча оставалось еще несколько часов, и, судя по всему, этим двоим было до жути скучно от нечего делать в отведенное время. – John Jingle… Jay… Ыах, – Скаут запнулся, несмотря на то что до этого произнес это имя раз семьдесят, – Что это вообще за имя такое? Никого в жизни так не зовут. – Как ты смеешь?! Так, вообще-то, звали моего пра-прадеда! Скаут сморщил нос от такого очень характерного для Солдата заявления. – …Ага, конечно. – Jo-o-o-ohn Jacob… – Так, все, хватит, у меня щас башка лопнет. Парень оставил свой обрез в покое, спрыгнул с верстака и подошел к Солдату, протягивая ему свой кулак. – Давай в другое во что-нибудь. Го в цу-е-фа? – Хм. На что? – Ну, на щелбан? Есть другие предложения? Других предложений не было. Ладно, погнали. Солдат пожал плечами и оба встали в нападающие позиции. Цу-е-фа раз: ничья. Второй раз: ничья. Третий раз: Солдат выкинул бумагу, Скаут - камень, но в ту же секунду распустил свою ладонь, сделав пальцами несколько волнообразных движений, после чего накрыл своей ладонью “бумагу” Солдата с возгласом: – Ха! Я победил. – Чего?! С каких пор камень бьет бумагу?! – Это огонь, дурень. Не знаешь правил? – Не понял… С каких пор в камень-ножницы-бумага есть что-то кроме камня, ножниц и бумаги?! – Пф, да у нас все на улице знали, что их больше. Ты когда BLT сендвич делаешь, ты же туда не только хлеб, бекон и помидор ложишь? Там же еще, ну, горчи-и-ица, майоне-е-ез, омлет иногда, да ваще чо захочешь! Если б там был только Би-Эл-Ти, ты б эту гадость даже трогать не стал, так вот, на цу-е-фа тоже не гони! – Аа… Ладно! Так и быть… Приму свою участь достойно. Стучи! Солдат принял ровную стойку с опущенной головой, словно партизан, который предпочел расстрел разглашению секретной информации. Скаут просто подошел, прицелился и отвесил ему звонкого щелбана по каске, аж гул поднялся. К счастью, Солдат не оглох - он переносил шумы и не такой мощности. – Еще раз! Цу-е-фа, Скаут выбросил ножницы, а Солдат со всей дури шлепнул его по руке. – АЙ! ТЫ ЧО ТВОРИШЬ? – ЯДЕРКА! Я ВЫИГРАЛ!!! – Чего??? Какая ядерка? Нету такого! – В смысле? Ты ж сам сказал, что там еще другие есть! – Ну так не все подряд же, блин! Есть правила, какие можно использовать, а какие нет, смотри: Есть, вот, камень, ножницы, бумага, потом огонь, колодец, затычка, ээ… Ветер, земля, собака… Солдат быстро потерял внимание и затряс головой, будто бы боясь, что она сейчас взорвется. – СТОП, СТОП, ХВАТИТ, ТЫ МЕНЯ ОБМАНЫВАЕШЬ! ТАК НЕПРАВИЛЬНО, ЕСТЬ ТОЛЬКО КАМЕНЬ, НОЖНИЦЫ И БУМАГА, КАК ВСЕГДА БЫЛО, ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ - ЭТО КАКИЕ-ТО ПСИХИЧЕСКИЕ РАССТРОЙСТВА! – Ха?.. – Скаут демонстративно оскорбился, – Услышали бы тебя наши… Давай, попробуй скажи это национальному департаменту по цу-е-фа, они тебя в лицо обсмеют! – НАЦИОНАЛЬНЫЙ ДЕПАРТАМЕНТ ПО ЦУ-Е-ФА?! Лицо мужчины вдруг побледнело от шока… Он посмотрел на свои руки и замолчал, пытаясь переварить сказанное…. Неужели… Все настолько серьезно!? О нет… Что же я наделал…РОДИНА РАЗОЧАРОВАНА ВО МНЕ! ПОЖАЛУЙСТА, СКАЖИ ИМ, ЧТО Я ИСКРЕННЕ СОЖАЛЕЮ О ТОМ, ЧТО СКАЗАЛ И БЕРУ СЛОВА НАЗАД… Солдат драматично упал на колени и начал стучать кулаками по земле, и находящиеся рядом коллеги не могли сдержать смеха над нелепостью ситуации. Скаут прикрыл глаза ладонью и вздохнул: – Ну почему ты такой… На таком расстоянии, конечно, не было слышно, но по самому их поведению можно было легко догадаться, что у них там произошло. Да, Скаут. А почему ТЫ такой? Снайпер не переставал удивляться, как этот парень может быть таким ужасно высокомерным и самоуверенным, зная, что у него за работа? Веселишься тут, играешься. Неужели ты, такой невинный и наивный, еще не понял, с чем связался? Даже завидно немного. Что угодно бы отдал за то, чтобы посмотреть, как его нелепый оптимизм и пустые надежды крошатся на кусочки, словно яичная скорлупа. Хочешь стать крутым и значимым, а, герой ты наш? Кто-то должен будет тебе показать, что значит "повзрослеть", перестань мозолить глаза своей жизнерадостностью. Это случилось бы в любом случае, рано или поздно, так почему бы не взять это дело в свои руки? А может, не такой уж он и невинный, на самом деле? Хорошие люди ведь сюда не попадают, как мы все знаем. Может, у приятеля черти в омуте водятся, и он скрывает, что он за экземпляр на самом деле? Кто ж его знает. Очень интересный экземпляр… И настоящая причина, почему Снайпер приходит сюда каждый раз. Каждый день одно и то же, одно и то же… Серые тошнотворные дни, замкнутый круг, которому не виднеется конца, и вдруг появилось что-то, что скрасило эти дни, сделало их чуть более интригующими и захватывающими; Чертова энигма, сделавшая жизнь стоящей того, чтобы продержаться еще немного, хочется изучить и раскрыть, в чем бы эта загадка ни заключалась. Птичка, которая так и просится в руки. До начала матча 5 минут. Красные были настроены воодушевленно, активно что-то обсуждали, тренировали удары, проверяли оружие, смеялись и давали друг другу пять. В общем, все как обычно: веселая дружеская обстановка. Скаут носился от стены к стене в мучительном нетерпении, как перевозбужденный щенок, в любую секунду готовый выскочить со старта и побежать. – Эй! Смотри куда прешь! – Выругался Демо, когда скаут задел его плечом, и он чуть не выронил бутылку из рук. – Так а ты не стой на дороге! Парень разбежался до стены и, оттолкнувшись от нее, сделал сальто назад, и, приземлившись, сделал еще один непрерывный кувырок, прежде чем встать. – …Ну и кого ты пытаешься впечатлить? – все еще не спуская с младшего глаза съязвил Шотландец. – Маму твою, – Скаут съязвил в ответ, отряхивая свои ладони от пыли. –Ооо, если бы моя мама увидела, как ты стены топчешь, она бы сама тебя еще как впечатлила. Ты не представляешь, на что способна пожилая женщина, у которой в доме кто-то устраивает бардак. – Мм, ну ты-то знаешь. "Миссия начнется через 60 секунд", прозвучало в наушнике. Наемники неторопливо встали в свои позиции и приготовились на старт. Скаут едва ли мог устоять на месте - слишком много энергии в теле, чуть ли не до боли. Он начал отсчитывать секунды про себя. "... 10 секунд! " Слышится собственное сердцебиение, и все вокруг будто бы немного замедляется. "...4!" "3!" "2!" Ворота с характерным звуком наконец открылись и Скаут тут же выбежал наружу, словно пуля, подлетая на тяге "неумолимой силы" и приземляясь на крыши домов, огибая участок и срезая углы там, куда никакому другому классу проход не доступен. И ветер ему сопутствует, и дышится легко, и он чувствует себя таким свободным и могучим, приятная дрожь и легкость разливаются от живота по всему телу в момент, когда он подпрыгивает и летит… Естественность. Природная энергия. Его ноги ловко, будто живые отдельно от него, несут его по трубам и карнизам, по воздуху с высоты птичьего полета, чтобы рассмотреть полную картину разворачивающихся событий. С восторженным возгласом "Вууу", он, минуя пролет, приземляется на одну из крыш и держится за дымоход чтобы не соскользнуть. Осматривается. Вокруг подозрительно чисто… Западня? Скаут спустился на землю и начал осматривать участок более внимательно. Затаился и стал красться вдоль стены на углу здания. Прислушался. Поблизости врагов не слышно, только откуда-то издалека доносится приглушенный шум стрельбы и криков. Пробираться к центру почему-то никто пока не спешил. Да-да, Скаут снова первый и единственный пришедший на захват точки, ну ладно, справедливо. Парень зашел внутрь здания через открытую площадку - скорее всего, это место раньше было чем-то вроде террасы, где люди когда-то обедали или выпивали по вечерам. От изначального вида этого места осталось совсем мало, теперь это просто немного подгнившая деревянная площадка, которая ныне служила расположением центральной контрольной точки. Все еще пусто и тихо, настолько тихо, что аж звуки шагов отдаются эхом. Чувствуя невероятную уверенность от такой удачи, Скаут пользуется возможностью и становится на точку, нажимая подошвой на панель "красный". – … Хах, – раздалось эхом его самолюбие, – я конечно знал, что вы тупицы, но ч– БДЫЩ… Его голову снесло в крошки, он даже не успел договорить. Все же западня. Понятно. Когда Скаут открыл глаза спустя пять минут, что пролетели так незаметно, пока его тело восстанавливалось по кусочкам, первой мыслью, что пришла ему в голову, была "достать этого придурка и отомстить". Тот же путь, те же крыши, но теперь немного быстрее. Парень вбежал на зону и теперь, направляя обрез туда же, куда и свой взгляд, внимательно начал искать виновника, стараясь не стоять на одном месте. Обошел этаж вокруг - чисто. Значит, сверху стрелял, гад. Действительно, чуть выше находился балкон, откуда можно было запросто притаиться и неожиданно снести башку врагу, если ты крыса эдакая, любишь не по честному играть. Только вот, как только Скаут поднял глаза, не успев даже ничего рассмотреть, ему в лоб снова прилетела фатальная пуля. "Да сука ты!.. ", подумал он, возродившись еще раз. И, прибежав на это место вновь, Скаут сразу же ринулся по лестнице на второй этаж, угадывая, как пройти к этому злосчастному балкону. Вверх, налево, налево, АГА! …Пусто. Черт, сбежал… Парень прошел немного дальше, чтобы осмотреть свысока, вдруг этого подонка будет видно отсюда. И пока он пытался отсюда что-то выискать, сзади раздался тихий щелчок перезаряда, и Скаут, который даже не успел опомниться и обернуться… Снова словил хедшот, ДА СКОЛЬКО МОЖНО?! В четвертый раз, он бежал, ничего вокруг себя уже толком не замечая. Поймать и отомстить, поймать и отомстить… Оу. – А… Вы уже тут, ребят? Несколько красных стояли на точке и успешно ее удерживали. Бой уже сместился к центру… Вот как. Судя по тому, что никто из товарищей не мертв и не спешит сходить с места, тот придурок уже ушел… – …Ладно, захватывайте. И Скаут побежал дальше, и даже внезапные возгласы "ВЗЯТЬ ИХ" от новоприбывших синих его не отвлекли. Даже в тех, кто встречался ему на пути к следующей точке, он стрелял лишь формально, не добивая, чтобы не тратить время. У него сейчас другая цель. Зона синих, еще не разблокированная. Резко осматривается вокруг, двигаясь резко и непредсказуемо, чтобы его было труднее подбить. – НУ ДАВАЙ, ВЫХОДИ! КТО ИЗ УГЛА КРЫСИТ, ТОМУ НЕ ЗАСЧИТЫВАЕТСЯ! – выкрикнул парень, даже не зная наверняка, здесь ли эта "крыса" или нет. И тут, будто откликнувшись на зов, раздался звук выстрела, и пуля с характерным свистом ударила рядом со Скаутом, самого его не задев. Причем, это не было похоже на промах: стреляли в ноги, будто бы специально, будто таким образом пытались привлечь внимание. Красный поднял голову, чтобы наконец увидеть того, кто посмел отнимать его драгоценное время, но солнце, так некстати бьющее в глаза, не давало ничего рассмотреть, и тот силуэт, заметив, что на него было обращено внимание, скрылся внутрь здания. Скаут, переполненный адреналином от азарта, сразу же понесся за ним. Коридоры не были запутанными, и, в теории, Скаут быстро мог бы найти своего врага здесь, но почему-то кругом снова было пусто. Это что за прятки?! Он начал быстро оббегать, просматривать все ходы и комнаты, о которых он только мог подумать, в поисках противника, и это завело его гораздо дальше территории второй точки… Куда-то вообще в место отдаленное. Он запыхался, и, войдя в очередную пустую комнату, остановился чтобы просто отдышаться. Да что за херня?! Он сейчас мог бы заниматься гораздо более важными делами, чем бегать за одним этим… Про себя поклялся, что как найдет - замучает до смерти, чтобы знал, как от миссии отвлекать. Тяжело вздохнув, Скаут был готов бежать дальше… Как вдруг что-то тяжелое ударило его по ногам, заставив потерять равновесие и с грохотом упасть, от неожиданности даже не успев принять правильную позу для падения. Он выронил свой обрез, который в ту же секунду был оттолкнут чьей-то ногой куда подальше, туда, куда парень не смог бы дотянуться. Его грудную клетку придавили подошвой, и в этот момент свысока прозвучал ехидный дразнящий голос: – Приветики. Скаут открыл глаза и увидел перед собой фигуру того самого синего Снайпера, уверенно смотрящего на него как на добычу. Той же подошвой от пнул Скаута в живот, чтобы тот от боли не успел ничего ответить или убежать, и расположился на корточки прямо над ним, продолжая свой монолог: – Не устал еще подыхать? Сколько раз мне еще надо будет тебя прикончить, чтоб точно хватило? С каждым словом его клыкастая улыбка будто бы становилась все шире, хотя казалось бы, шире уже некуда. – Гх… Да пошел ты– Мх, ПОШЕЛ ТЫ НАХЕР! – Скаут ворочался от боли, одновременно с этим пытаясь сопротивляться, – ВЫБЕРУСЬ - ДАМ ТЕ ПО ЯЙЦАМ КАК СЛЕДУЕТ! ПОНЯЛ!? Снайпер же, совершенно игнорируя его угрозы, грубо взял Скаута за подбородок и повернул его лицо из стороны в сторону, начав рассматривать… – … Ну да. Никогда не будет достаточно. Скаут брыкался, пытался выбраться еще какое-то время, колотил Снайпера кулаками по ногам, но это так ни к чему и не привело - он просто выдохся и в какой-то момент замолк. А синий так и смотрел на него, наблюдая за этими жалкими попытками спастись. Шустрый малый, да только слишком легкий. Он смотрел и молчал, только лишь изредка усмехаясь. "Мы захватили контрольную точку!.. " прозвучало в наушнике у одного, "... Тревога! Мы потеряли контрольную точку!" продолжилось у другого. – Мм, так они и без тебя там нормально справляются, – Снайпер шмыгнул, сложил руки на поясе и устроился у Скаута на бедрах поудобнее, – Ну, рассказывай, значит. Как жизнь-то? – Ты мне игру портишь, подонок… – устало, с одышкой простонал младший.. – Игру?.. Тут люди от пуль помирают, а тебе все "игра". Как ребенок, ей богу. – ОТПУСТИ! – Не-а. Скаут раздраженно взвыл и с новым приливом сил продолжил колотить противника по ногам. – … Так, хватит… Хватит! Снайпер схватил его за запястья, не позволяя больше его рукам сделать что-либо. Обезоружен и скован. Скауту только и остается, что смотреть на противника взглядом отвращения, мол "я тебя все равно не боюсь". И синий смотрел на эту кислую мину в ответ, будто бы снова пытаясь что-то выискать в его чертах… – … А ты вообще помнишь меня? – голос Снайпера прозвучал спокойно, как-то нехарактерно не по-злому, будто бы это был хоть и странный, но искренний вопрос. – Ээ… Да. Такого урода еще пойди поищи, даже если захочешь - не забудешь, – ядовито прыснул разведчик, после чего набрал слюны во рту и попытался плюнуть ему в лицо. Жаль только, не попал - Снайпер вовремя закрылся его же руками, и слюна осталась на бинтах. Мужчина цокнул, осознав, что нормального ответа от него не дождешься, и насмешливо вздохнул. – Ну как хочешь. Значит так и будем тут сидеть, пока матч не кончится. Скаут был немного сбит с толку. – … Что, даже не убьешь? – Зачем? Чтоб ты сразу респавнулся и пошел своим помогать? Не-е. – Мх, так ты- Так ты сам тут сидишь и херней занимаешься, вместо того, чтоб воевать как следует! В чем проблема?! "Мы захватили контрольную точку!" – О-о-о, да, твои лошки наверное щас плачут, "как же мы без Снайпера, буу, щас продуем!" – …Мм, да знаешь, насрать как-то? – Снайпер, дразня, сложил брови домиком, – Чего я там не видел? Вы все равно выиграете, так что, я хочу, чтоб тебе лично за эту победу ничего не досталось. И он снова расплылся в улыбке, только в этот раз в ней было что-то жутковатое… Только сейчас до Скаута начало доходить, что что-то в этом Снайпере, в его поведении, да и вообще во всей этой обстановке было что-то… Не то. Что-то очень неправильное здесь происходит. Парень бывал во всяких боях, иногда очень жестоких, иногда до смешного нелепых, много чего повидал за свою службу. Но это первый раз, когда враг пытается использовать что-то… Такое? Что-то очень коварное исходило от самой ауры этого человека, что-то более неприятное, чем просто встретить врага. Врагов-то он не боялся, они для него как орешки щелкать. Но этот… Скаут не знал, что ответить. Он растерянно смотрел на лицо Снайпера, наконец, удосужившись взглянул на него как следует. Мужчина выглядел небрежно, отросшие волосы выбивались из-под шляпы и падали на лицо тонкими локонами, на которые, судя по всему, он даже не обращал внимания. Парень метался взглядом между его глазами, носом и зубами, не понимая, куда именно он должен смотреть, чтобы понять, что за лицо он вообще перед собой видит. Ни хитрый прищур, ни эта мерзкая улыбка, ни неухоженная щетина не складывались воедино, не составляли целую картину, его будто бы по какой-то неясной причине невозможно было распознать… Он действительно его не узнавал. Это и было жутко. И черт его знает, чего от такого человека ожидать, когда его лицо - не зеркало души, а непроглядный метафорический омут… Вдруг - глухой стук, будто бы Снайпера ударили кулаком в спину. Улыбка синего вдруг спала, он хрипло выдохнул и в его глазах промелькнула тревога - он знал, что произойдет дальше. – Я даже знать не хочу, чем вы там занимались, – надменно сказал Шпион красных, будто из ниоткуда появившийся за ними. То был не кулак, а самый настоящий удар ножом. Господи, как вовремя! Шпион вынул его из спины с характерным мокрым звуком, и постепенно в этом месте Снайпера начал охватывать жар… Он расслабил свои кисти рук, и Скаут, заметив это, быстро высвободил свои запястья и попытался выбраться. Противник потерял равновесие и упал чуть рядом сбоку, что позволило парню наконец выскользнуть из-под него, встать на ноги и схватиться за оружие, будто его жизнь сейчас висит на волоске. – Я… Я- Он..! Т-ты видел вообще?! – Скаут не мог толком подобрать слов, чтобы описать, что только что произошло. – Лучше бы не видел, – Мужчина ловко сложил нож-бабочку и убрал ее в рукав, – Занимайтесь, пожалуйста, такими вещами вне боя. – Что… НЕТ, ФУ! ОН ЗАЖАЛ МЕНЯ И СКАЗАЛ, ЧТО НЕ ВЫПУСТИТ ДО КОНЦА МАТЧА! ТЫ ПОСМОТРИ, ОН ПСИХ КАКОЙ-ТО! Шпион чуть с отвращением, подняв бровь, взглянул на виновника свысока, рассматривая, как тот страдает, поверхностно дыша, держась за последние минуты жизни. Он будто бы даже не слушал, о чем эти двое говорят. Он смотрел куда-то в пустоту с выражением лица, будто ментально его здесь вообще нет. – Ужасный план, – Шпион хмыкнул, – Пожертвовать одним, чтобы убрать одного… Глупо, к тому же, не работает. – А я о чем! – Ты еще тут? Сколько еще будешь время тратить? И так без дела пол миссии просидел. Мужчина выглядел раздраженным и, кажется, будто даже немного разочарованным. Конечно, трудно пользоваться своим потенциалом на полную, когда твои сокомандники такие беспомощные идиоты. Скаут отвел от него глаза, не желая чувствовать себя осужденным, особенно Шпионом. – Да- Пф, и без тебя знаю! Ухожу. – Кх… На последнем издыхании Снайпер все же дал о себе знать. Он поднял свой взгляд на скаута и снова, будто ничего не произошло, надменно улыбнулся и прохрипел: – … Лучше запомни… Еще встретимся. Шпион зажмурил глаза от того, как нелепо это прозвучало. Мы что, в экшн фильме? Испанский стыд. Только вот Скауту от его слов было некомфортно по совсем другой причине. Он смотрел на него, будто завороженный. Может и зря он так настораживается, но из того, что он сегодня увидел, он понял, что этого типа лучше не недооценивать. – Бегом! – напомнил Шпион, вывев младшего из ступора. Парень немного растерялся и так ничего и не ответил, просто поправил кепку и выбежал наружу. Снайпер и Шпион остались одни в этой пустой комнате, где малейший звук отдавался резонансом. Синий чуть слышно посмеятся, после чего из последних сил набрал воздуха в грудь, чтобы его крик услышали: – … Медик!.. Не помешал бы!.. Мх… – Обойдешься. Шпион перезарядил свой револьвер и, приставив дуло ему прямо к виску, выстрелил и прикончил этого ублюдка, после чего снова скрылся, растворившись в воздухе.***
Сон той ночью, откровенно говоря, был паршивый, как и ожидалось. Если бы не десяток чашек кофе, которыми Снайпер заправил себя утром словно машину топливом, он бы вообще не смог сориентироваться, что вокруг него происходит. Но хотя бы так, лучше уж простое вязкое ощущение искусственной бодрости, (что, скорее, ощущалось как движение вслепую, вглухую и наугад, как будто тело здесь, а мозг - нет), чем не подняться с кровати совсем. Он не до конца отдавал себе отчет в том, что делает и что говорит, но если его мастерски отработанные привычки делают свою работу хорошо, на уровне рефлексов - он им доверял и "отключался от панели управления". С самого начала день обещал быть разочаровывающим, так что красный вышел в бой без особых надежд - просто отыграть свое и уйти досыпать недоспанное. Мужчина помнил это место по картам, так что, предполагая нужную точку назначения, направился по верхним этажам какого-то заброшенного переоборудованного здания, судя по всему, бывшей фабрики или чего-то в этом роде. Поверху ее можно было пройти насквозь от начала и до конца зоны, так что, это место было довольно рисковым - вдруг кто-то прибежит к нему напрямую. Однако, было здесь несколько приятных местечек, где можно было затаиться и, в случае чего, убежать. В одном из таких Снайпер и остановился. Тихо вокруг. Ну, то есть, как тихо? Весь шум и зрелища происходят внизу, отдаленно, а здесь он мог цокнуть языком и отчетливо услышать эхо. Звуки вентиляции… Его глаза прицеливались сами, палец нажимал на курок без согласования с разумом. Выстрел, перезаряд, выстрел… Кажется, кого-то убил. А может и нет. В тот день даже убийства казались какими-то до жути скучными, никакого энтузиазма. А мог бы быть бодрячком, если бы не эти кошмары… Манди знал свое тело хорошо, и также знал, что если он будет испытывать слишком много стресса - ночью весь этот стресс будет испытывать его. Страшные, непонятные, жестокие картины рождались в его сновидениях… Боль во сне, почему-то, казалась очень реальной, даже более насыщенной, чем наяву. Он мог даже толком не помнить наутро, что он там вообще видел, но эти фантомные ощущения, какие-то обрывки резкого света и звука, собственные крики, выводящие из сна, и в целом тяжелое тоскливое настроение после пробуждения… Утомляли, мягко говоря. Иногда Снайпер задумывался, есть ли у этих снов какой-то сакральный смысл. Ну, знаете, сонники, психологические трактовки всякие… Например, если снится как выпадают зубы - значит начинаешь заболевать; если ты голый в общественном месте - боишься чужого осуждения и так далее. Кто-то вообще говорит, что сны могут предсказывать будущее, и это - подсознательная попытка твоего мозга предупредить тебя и подготовить. Извините уж, но что значит, когда тебе снится, что твое тело разрывают на куски, а потом сшивают обратно, искаженное и неестественное, как будто твое тело теперь просто костюм чего-то или кого-то, что было спрятано в темноте? Что значит, когда твою "душу" выдирают из твоего тела, ты смотришь на себя со стороны, и в это время что-то сжимает тебя, как кулаком, моментально убивая и помещая в темноту, и ты не можешь просто уйти оттуда или проснуться? Что, если снится, как ты абсолютно обездвижен, ничего не видишь и не слышишь, и все, что ты чувствуешь - непрекращающаяся жгучая боль? Что значат эти изуродованные лица, подтеки тухлой крови, земля, уходящая из-под ног и яркие светящиеся огни, которые ты видишь в последний момент перед тем, как проснешься, чудом спасенный от чего бы там ни было, что мозг не захотел тебе показывать. Что это значит, дорогой мозг? К чему он должен готовиться? Если он действительно пытается его о чем-то предупредить, то справляется с этим хреново. Медик что-то говорил про снотворные… Надо будет сходить уточнить. Выглядывает в окно и наблюдает за обстановкой снизу. Вражеский пулеметчик тяжело подбивает наших, не давая пройти к точке… Снайпер целится ему в голову, задумывая снести его с одного выстрела, но за долю секунды до того, как тот нажимает на курок, Хеви обволакивает яркое синее свечение Убер-заряда, делая его неуязвимым к любого рода ранениям. Черт… С ним все это время был Медик, нужно было учесть. Эти двое уверенно шли вперед смешивая красных с землей, а сзади высовывался их солдат, добивая ракетницей тех, кто пытался уйти. К тому моменту, когда Убер-заряд кончился, на полигоне остались только эти трое и мертвые тела Пиро, Демо и красного Солдата. Паршиво. Снайпер попытался спасти ситуацию. Прицелившись, сконцентрировав все свое внимание на мишени, он выстрелил Медику прямо в висок, снося его с ног одной пулей. Так будет эффективнее, чтобы этих, в случае чего, больше некому было спасти. Но, конечно, такой поворот не мог остаться незамеченным, и, потеряв своего дорогого сокомандника, Солдат быстро сообразил, кто в этом виноват, на что громко рявкнул: – ЧЕРТОВ СНАЙПЕР!! И Снайпер даже не успел опомниться, как с удивительной точностью в его сторону полетела ракета. У него была всего доля секунды чтобы среагировать, и он быстро пригнулся, прижался к полу, когда снаряд, ударившись о стену позади него, взорвался с устрашающим выстрелом, разбивая стекла из окон вдребезги, но не унося с собой ни одной жизни. Такой расклад событий его, наконец, отрезвил. Черт, черт, черт, надо сматываться… Будем надеяться, что такие риски хотя бы того стоили. Неловко пригнувшись, Снайпер побежал по коридорам назад, пытаясь затаиться в лабиринте множества комнат. Оперся спиной на одну из стен и, чуть съехав вниз, отдышался. Поправил шляпу. Нужно решать, что делать дальше. Либо синие сейчас пойдут к центру захватывать точку, как и положено, либо направятся к базе красных, чтобы удерживать их, не давая пройти, пока остальные захватывают. И, если честно, черт его знает, какая из версий звучит реалистичней, это же все-таки синие… Но, наверное, ему и правда стоит пройти к базе, мало ли, понадобится помощь. Рядом находилась просторная комната с ящиками, в которых можно было нарыть запасных патронов и боеприпасов. Снайпер решил, что не помешает запастись, и ненадолго остановился здесь в поисках нужного калибра. Найдя упаковку нужных картриджей, он спрятал их в передний карман жилета и собрался уходить. Надо будет запомнить это место. Может, обманчиво, но оно выглядит довольно безопасным, как оазис среди пустыни. Снайпер задержался на секунду, поймав взглядом аптечку, лежащую возле одного из ящиков. Это напомнило… Ах да. Интересно, как там тот новенький? Не видел его еще ни разу сегодня. Не его, конечно, дело - думать, как дела у противника, но этот случай можно было смело считать исключением. Когда-нибудь шкет научится всему что надо, и тогда о нем можно будет забыть как и о любом другом враге. Мужчина взял аптечку и положил ее повыше на более видное место, в случае, если кому-то помощь понадобится срочно, и времени на рысканья не будет. Просто так, по-человечески. "... Надеюсь, в порядке. Не положено, все-таки, Скаутам так лажать." И в ту же секунду, клянусь Богом, будто ради драматично-комического эффекта, где-то отдаленно по коридору послышался шум, и через мгновение, ловко преодолевая ступени, в комнату вбежал он. Тот самый веснушчатый синий Скаут. Будто бы специально, придя на зов его мыслей. Легок на помине… Заметив Снайпера, тот вздрогнул и оступился, чуть отошел назад. На его лице читалось что-то неописуемое, не одна простая эмоция, а целый параграф, короткая прозаичная зарисовка с ироничным концом. Он неловко улыбнулся, сжавшись, прекрасно зная, в несколько невыгодном положении сейчас находится. – … Патроны… Кончились, – чуть приподняв ружье, обратился парень так, будто бы они со Снайпером давние приятели. Сам же Снайпер был в не меньшем потрясении, просто стоял в ступоре, в странной нападающей позе, держа кукри, не помня, когда вообще успел его вытащить. И что делать прикажете? При виде этого конкретного внезапно появившегося врага, красный разом потерял к нему всякую снисходительность. Один раз столкнуться и отпустить - дело случая, но когда тот же самый человек снова встречается тебе на пути, не убегает, так еще и специально демонстрирует тебе свою беспомощность… То либо величайших масштабов идиотизм, либо очень умная тактика. Играть "дружелюбного", чтобы тебя отпустили, это ты задумал, мелкий? Не надо голову морочить. Один раз уже ой как ошибся, проявив немного щедрости, вот так отпустив его, и парнишка, видимо, принял это за слабость. Подставишь спину еще раз - и он обязательно предаст, когда ТЫ окажешься на волоске от смерти. Долга не существует. В этом мире “убей или будь убит”, никогда нельзя забывать об этом. Однако Скаут, вопреки ожиданиям, вдруг переменился в лице и покорно опустил руки, сам прекрасно осознавая, как нелепо сейчас выглядит... – … Да что я вообще делаю?.. – парень зажмурился от досады и потер свой глаз ладонью, – Стреляй, мне уже без разницы. Честное слово, он выглядел так, будто вот-вот заплачет. Это было даже не жалко, а уже просто грустно. Нет, не может он быть угрозой, как на это не посмотри. Будто бы здесь, в этой комнате, что-то заставило их сбросить свои маски безличных наемников и предстать друг перед другом как человек с человеком. Перед ним всего лишь парнишка, чем-то жутко встревоженный до такой степени, что даже не может драться. Всего лишь новичок, которого наверняка уже успели уйму раз отчитать за промахи и втоптать в землю его уверенность в себе. По крайней мере, так можно было о нем предположить, глядя на его крайне подавленный вид и мешки под глазами. Мужчина, крайне сбитый с толку, просто сдался и перестал пытаться понять, как ему на все это стоит реагировать. Что б тебя, мелюзга… Снайпер убрал оружие и устало вздохнул: – … Что с тобой не так? Скаут на этот очевидно риторический вопрос не ответил, лишь продолжал жмуриться, ожидая, что его сейчас убьют, и принимая свою участь достойно. Но Снайпер и не собирался стрелять, он лишь подошел назад к одному из ящиков с боеприпасами и устало спросил: – Какие тебе? Скаут открыл глаза и растерянно посмотрел на мужчину, без слов спрашивая "почему?", видимо, больше стыдясь, что его оставили в живых, чем радуясь этому факту. Их взгляды встретились, но контакт продлился не более мгновения - парень снова уставился в пол, пытаясь сохранить хотя бы крупицу собственного достоинства. – Пять-пять-шесть и девять мм. "9мм". Забавно, как он называет их "эм-эм" вместо "миллиметров". Красный скаут тоже так делает. Во всяком случае, это хорошо, что он знает свое оружие. – Ого, прям оба кончились? Из какого же месива ты там выбрался? – Да, там, это… – Скаут неуверенно подошел к ящикам и начал искать патроны вместе с ним, – Мы должны были идти по трое: Я, Демо и Шпион, с боковой защищать, и я, короче, по плану должен был заманивать через ходы и бежать назад, чтобы Демо их подрывал, а Шпион к ним со спины подходил и добивал, кто остался… Но я… Я заманил и убежал дальше- Не важно почему! Просто как факт. Так вот, и потом, короче, у нас че-то не получилось и пришлось отбиваться от Хеви, ну, то есть, понимаешь - бесполезно! Ну, я-то ладно, я могу увернуться, но там еще другие подошли, а потом патроны кончились и Демо умер… Ну и я, короче– – Ты понимаешь, что сейчас врагу рассказываешь, как убиваешь его людей? – перебил его Снайпер и усмехнулся, покачав головой, на самом деле не то чтобы обиженный такими рассказами, – Мда, не знал, что ты такой болтливый. Однако Скаут иронии не уловил. Синий, судя по его глазам, был серьезно пристыжен, и сам корил себя за то, что наболтал тут всякого ни с того ни с сего, не следя за языком. – … Прости. И вот эта реакция Снайперу как-то не очень понравилась. Скауты за такие мелочи не извиняются. Болтал бы себе дальше, хватит напоминать о том, какой ты все-таки неправильный, и без того неловко. Снайпер промолчал, и они продолжили искать патроны в давящей тишине еще какое-то время. – Держи, – старший наконец нашел пару подходящих пачек и подбросил их, чтобы младший поймал. – А… Спасибо! И тот принялся перезаряжать свое оружие, причем так ловко, сноровисто… Как будто делал это уже тысячи раз. Снайпер наблюдал за этим как завороженный. – Неплохо. – …Что? – Ну, перезаряжаешь. – А… Ну да? Установив магазин и отпустив затвор пистолета, Скаут посмотрел на него так, как будто совершенно не понимал, что тот имеет в виду. Снайперу даже стало как-то неловко, хотя, вроде, ничего особенного не сказал. – Ну да. Сейчас моих убивать пойдешь, а? – усмехнулся красный, пытаясь как-то разрядить обстановку, – Меня первым? – А, да нет. Я же твой должник, все-таки… "Должник"... Неужели и правда так искренен? – Ага. Только предупреждаю, в следующий раз попадешься - точно убью, – он пригрозил ему пальцем, будто учитель ученику, – Тебе повезло, что это был я, другие так сюсюкаться не будут. – Да знаю я… – его ответ прозвучал немного обиженно, – Не впервой. “Не впервой…” Что-то в голове немного не сходится. Что это значит? Если малой так и продолжит отвечать на его вопросы такими загадочными фразами и взглядами, Снайпер точно слетит с катушек, поэтому тот решил спросить напрямую: – Слушай, а ты сколько здесь вообще находишься? – Ээ…“Здесь” в смысле..? – Ты же новенький, да? Скаут даже не понял сначала, шутка или нет. Что-что, а такого вопроса здесь не ожидаешь. Разве за все это время хоть кто-нибудь из наемников сменялся? Или он чего-то не знает? К ним собирались подселить новенького, а ему не сказали? – … Хах, если бы, – иронично усмехнулся парень, – Пятый год здесь уже торчу, "новенький". А когда этот странный вопрос осел у него в голове, Скаут не сразу, но понял, что именно красный имел в виду, и с чего эти догадки вообще пошли. Ах, вот оно что… Ниже падать уже некуда, да? Настолько жалок, что уже за новичка принимают. Выключайте свет, закрывайте занавес, "конец". Парень нахмурился и отвернулся, чувствуя невыносимую жгучую горечь на душе. Злоба вперемешку с обидой и стыдом. Он не понимал, чего сейчас хотелось больше: ударить кого-нибудь, чтобы доказать свое достоинство, или убежать, чтобы больше его никто никогда не видел. Это был предел. И Снайпер тоже не мог ничего понять. Пятый год? Какой еще пятый год?! Не может быть, чтобы эти двое виделись когда-то раньше. Тогда что здесь происходит? Что это за внезапный цирк странностей с его участием, на которое он не соглашался? Напряженная тишина давила все сильнее и сильнее… До тех пор, пока Скаут не разорвал ее: – … Вот, значит, как. Его тон был серьезным, и голос тише, чем обычно. – Ты тоже так считаешь, да? “Скаут такой слабак, неудачник, позорище”, да, вы все так думаете. Я знаю. А мне, думаете, каково? – он пытался звучать уверенно, но его голос немного дрожал, – …Я каждый день просыпаюсь и пытаюсь понять, что со мной не так; я знаю, что подвожу всех, но я без понятия, почему! Это… Тяжело. Раньше ведь все было нормально… Я… Я не знаю. Господи, просто дайте мне немного времени, почему надо обязательно на меня смотреть свысока, как будто я немощный какой-то?.. Слова лились почти бессвязно, будто он их просто выплевывал, не способный четко сформулировать свои мысли от того, как много у него там лежало и гнило на душе. Просто прорвало, и этот поток было уже не остановить, Скаут слишком долго вынашивал эту боль молча, и больше терпеть не собирался. – Ты пощадил меня, потому что я для тебя тоже жалкий, да? Не надо меня жалеть. Нам обоим было бы легче, если бы ты этого не сделал. Скаут направил пистолет Снайперу прямо в лоб, глядя на него взглядом полным печальной решимости, будто ему уже все равно, будто бы ему больше нечего терять. – В этот раз я не просил меня отпускать. Так что давай, дерись по-нормальному. Ах, вот какой поворот? Скаут продолжал целиться в него дулом, но стрелять не спешил, будто бы ожидал принятия или отказа, не собираясь пользоваться моментом и заставать противника врасплох из-за каких-то там моральных соображений. Прямо как на дуэли… А где-то там товарищам нужна поддержка.Может быть, Снайпера там очень ждут, а он здесь тратит время на какие-то немыслимо глупые вещи, вроде этой. Он не двигался и не спешил доставать оружие. Никакой исход такой дуэли не был бы хорошим. Синий лишь продолжал ждать чего-то; возможно, реакции. Может, ждал, что красный набросится на него, и у них наконец случится настоящий бой, или что тот хотя бы сдастся и убежит, испугается такой уязвимости. Но Снайперу не было страшно. Ему было интересно. – …Ты уже проиграл. Знаешь, почему? Заинтригован, но из гордости промолчал. – Потому что ты боишься умереть, – Не дожидаясь ответа продолжил Снайпер. Скаут едва заметно дрогнул бровью, но этой детали было достаточно, чтобы выдать все его невысказанное смятение. И правда боится ведь, иначе ничего этого не случилось бы, иначе не стояли бы они так друг перед другом, будто бы перед концом света. – Для всех тут смерть - обычное дело, а ты ведешь себя, как будто ставишь на кон все, что у тебя есть, хотя знаешь, что еще вернешься. Что здесь происходит? Что бы здесь на самом деле не происходило - это было чертовски интригующе. – …Кто ты такой? Настолько же интригующе, насколько и раздражающе. Синий не знал что ответить. Лишь поджимал губы, стараясь не выдать своего явного беспокойства. И Снайпер продолжал рассматривать его лицо, будто пытаясь поймать, что именно он в нем такого упустил, чтобы затянуть себя в такую заваруху… Чем же ты так напуган, приятель? Такой неправильный и непонятный… Он смотрел ему в глаза и чувствовал, будто смотрит на кого-то отдаленно знакомого, но никак не мог вспомнить кого именно. Взгляд соскальзывал с его век и губ, всегда возвращаясь к щекам - единственной детали, которая позволяла за себя зацепиться, пока все остальное превращалось в какую-то неясную кашу. Веснушки. Он не помнил этого лица, но знал, что никогда раньше на Скаутах не видел веснушек. Внезапно, Скаут вздрогнул и сделал шаг назад, будто бы заметил что-то, что его испугало. Что-то в самом Снайпере, хотя мужчина не сделал абсолютно ничего в ту секунду, чтобы составить такое впечатление. Парень резко потер веки свободной рукой, видимо, не веря в то, что он перед собой видит, пытаясь убрать это с глаз долой. Это не помогло, и паника начала стремительно нарастать в его груди. Дыхание стало частым и поверхностным, а руки задрожали. – … Снайпер?! Мужчина не понял, в чем состоял этот вопрос, но паника младшего заставляла его напрячься тоже, даже не зная, в чем именно была проблема. – …Да? – А… Ты..? Прежде чем Скаут смог сформулировать свою мысль, за спиной раздался голос: – Эй, чо за– ВЫСТРЕЛ, ВЫСТРЕЛ, ВЫСТРЕЛ… Не успел синий осознать, что произошло, как его рефлексы заставили обернуться и выстрелить в источник звука, пуская всю обойму от живота к груди жертвы и финальную пулю в лоб. Вот так, просто от испуга, прямо как Снайпер вчера, с одним лишь отличием - Скаут не промахнулся. Красный наемник, чьего появления не заметили, закатил глаза и рухнул на землю спиной вниз, не успев даже договорить. – АА, ПРОСТИ!.. Я НЕ… А… Скаут настолько растерялся, что будто бы забыл, как всего несколько секунд назад угрожал этим же пистолетом Снайперу, теперь уже испытывая какую-то вину за то, что убил его товарища прямо у него на глазах. Впервые за долгое время удачный выстрел был выпущен в того, в кого не следовало стрелять. Синий растерянно смотрел то на мужчину, то на безжизненное тело, не понимая, что ему делать - мысли спутались в его голове. И он заметил… Он затаил дыхание и на дрожащих ногах начал медленно подходить к жертве. – …Хороший выстрел, – саркастично воскликнул Снайпер, стремительно теряя терпение от поведения синего, – А теперь может перестанешь выпендриваться и пойдешь уже лесом, пока я тебе башку не отрубил?! С этими словами он достал свой кукри и угрожающе направился к Скауту, уже готовый замахнуться… Только вот синий будто бы его не слышал, он в ступоре стоял на месте, к чему-то прикованный взглядом, совершенно игнорируя угрозы Снайпера. Что там, черт возьми? Мужчина приблизился и встал рядом с ним, чтобы посмотреть на это своими глазами. И что же он увидел? Человеком в красном, который так невовремя и неудачно появился здесь, был Скаут. Его Скаут. Тот, кто кого он называл “правильным” и близким так неправильно и неестественно лежал перед ним, будто кукла, будто очень реалистичный манекен - вроде бы знакомый, но такой чужой, жуткий в своих застывших искаженных безжизненных чертах… Взгляд скользит по его лицу, но глаза, однажды полные живости и тепла, смотрят в никуда, будто бы стоят у двери в потусторонний мир. Смерть оставила за собой только тело, лишив его той непередаваемой Скаутской искры, которая делала его собой. “Неодушевленный”... Было бы самым подходящим словом. На это было больно смотреть. Только лишь пулевое ранение сглаживало впечатление о его померкшем лице, а тонкая струйка крови, сочащаяся по его щекам к подбородку, была последним свидетельством того, что внутри него еще теплились остатки жизни. От такого зрелища голова шла кругом. Его товарищи не должны умирать… На секунду он потерял связь с реальностью, и ему показалось, будто бы Скаут умер навсегда, и паника вперемешку с отрицанием начала заполнять его голову. Все это неправильно, нет… И он посмотрел на синего, который повернулся к нему, будто разделяя с ним те же эмоции в ту секунду. И внезапно кое-что в нем прояснилось. Шум из чрезмерных деталей на его лице, не дающих как следует распознать его, постепенно рассеялся, и Снайпер наконец узрел перед собой четкую картину. Это до боли знакомое лицо… Неправильное, но несомненно то самое. Синий и красный Скауты выглядели одинаково. За исключением веснушек, чуть отросшей челки и не скрываемого чистого испуга, они были словно копии одного и того же человека. Кто из них… Настоящий? Кто стоит перед ним, а кто лежит замертво? На кого он смотрит? Это сон? Во взгляде синего читались те же самые вопросы, а того и хуже. Каково это вообще - смотреть на себя от третьего лица, мертвого..? Ноги подкашивались, вокруг все плыло и казалось каким-то ненастоящим. Холодно. Сознание будто отошло от тела на пару шагов назад и отпустило всякий контроль над ним. Это не может быть реальностью… Ха-ха, как же он не заметил, что это очередной его кошмар? Он ведь видел что-то такое и раньше. Лица… Эти лица, вот чем они были! Он вспомнил. А сейчас, дорогой Морфей, разбуди его и сотри память снова, как и во все прошлые разы, не давая этому безумию повлиять на его реальную жизнь. …Скаут опустился на колени и отполз чуть в сторону, придерживая рот рукой, будто бы его в любую секунду может стошнить. Только вот, хотя по логике телу и было бы разумно сейчас очистить свой организм, дабы сбросить с разума нагрузку, но как назло ничего из его рта не выходило, кроме обрывистых животных стонов и всхлипов. Мир вокруг не торопился расплываться и исчезать. Разве что, тело красного Скаута начало светиться, свидетельствуя о начале регенерационного процесса. Снайпер так и стоял на месте, чувствуя, будто сейчас упадет в обморок. о прежде, чем он успел что-либо сделать, его голову вдруг пронзил оглушительный звук - шум статики, гул на высоких частотах, по громкости сравнимый, может быть, с громом взлетающего самолета. Снайпер вскрикнул от неожиданности и закрыл свои уши, но звук не прекратился, а будто бы только усилился. Он упал на колени и прижал голову к полу в тщетных попытках скрыться от такого давления, он начал кричать. Вперемешку с шумом, был слышен еле различимый шепот, суть которого невозможно было уловить. Будто бы какой-то гипноз… Громко, слишком громко… Его мозг не мог столько выдержать. Отчаянно, не контролируя себя, резкими движениями Снайпер полез пальцами внутрь ушей, будто бы пытаясь добраться до мозга изнутри и "выключить" его вручную. В правом ухе он нащупал наушник - вспомнил, что он у него вообще был, и нещадно вырвал его из ушного канала, после чего бросил на пол, и несколько раз ударил кулаком, пока устройство не сломалось. Шум прекратился, оставив после себя лишь тиннитус. Мужчина обнял себя за голову и скрутился в молитвенную позу на полу, тяжело и быстро дыша, переживая приступ паники. Слезы сами собой неконтролируемо потекли по его щекам. Мир вокруг вдруг будто бы "отключился", и мужчина больше не мог ни на что реагировать, чувствуя себя в своем теле как в толстой оболочке из просвечивающих одеял - в покое и одиночестве, так сейчас жизненно необходимым. Что было дальше - темнота в его памяти.