В самом конце нет другого пути

      В предрассветных сумерках Лань Сичэнь возвращался к себе, проведя некоторое время на холодных источниках. Беспокойное чувство, поселившееся в груди после вчерашней ссоры с дядей, никак не отпускало. С тех пор, как посетивший его Глава Цзян отбыл из Облачных Глубин несколько недель назад, он потерялся в днях стараясь освободить как можно больше времени, чтобы иметь возможность спокойно провести его вне ордена. Ведь прикрытое напускной грубостью приглашение посетить Пристань Лотосов грело душу и наполняло надеждой. Цзян Ваньинь уже давно стал для него особенным человеком, каждая их встреча значила многое для Лань Сичэня. И всë же он не мог без причины оставить дела на Ванцзи или дядю, поэтому с энтузиазмом начал разбирать то, что требовало его участия. Но старейшины видимо, расценили его рвение как-то по-особенному. Сичэню не удалось возразить им сразу и поэтому периодически он получал дополнительную работу, что заставляло его откладывать день отбытия из резиденции. Когда же предел терпения был преодолен, он поставил старейшин перед фактом, что с согласием или без него на рассвете покинет территорию Облачных Глубин и не пожелал объяснять причины. Дядя был удивительно спокоен, но не произносимые им слова: "Уверен ли, что нужен там, куда спешишь?" Сичэнь ощутил, что в них была спрятана какая-то загадка, или же он просто был слишком подозрителен, после пережитого опыта. "Мне просто нужно скорее увидеть его." – Успокаивал он сам себя.        Пройдя внутрь спальной комнаты, он сразу замечает на своей постели тело в фиолетовом одеянии. Сичэнь подходит не спеша и замирает над спящим Цзян Ваньинем. Почему он тут? Кто-то знает, что он здесь? Он с любовью смотрит на его расслабленные черты лица, не в силах успокоить поток мыслей и осознавая, как сильно хочется быть ещё ближе. Когда Ваньинь слегка хмурится и моргает, просыпаясь от его присутствия, сердце взволнованно начинает биться ещё быстрее. Встретившись взглядами, тот молча поднимает руку и тянет за рукав на себя. Сичэнь осторожно опускается рядом и весь окружающий их мир мгновенно исчезает. Ваньинь так близко, а через мгновение становится ещё ближе. Он прижимается к его губам своими и все встревоженные мысли разом теряют свою значимость. Сичэнь думает, что нужно сначала поговорить, но все его беспокойства, как напуганные мальки, расплываются в разные стороны, а вместо них приходит спокойствие и счастье. Он душой и телом ощущает чужое тепло и нежность. Этот поцелуй настоящий и искренний, отражающий всю их любовь и страсть друг к другу. Соединение душ в бесконечном объятии. Сичэнь не сразу обращает внимание, когда кто-то снаружи начинает очень настойчиво стучать в дверь его домика. Руки, тесно прижимающие к себе чужое горячее тело, не желают ослаблять хватку, но с усилием у него получается это сделать. Перед тем как покинуть Ваньиня, он шепчет: "Я быстро"

"Глава ордена Цзян мёртв"

      Лань Ванцзи хотел произнести это более эмоционально, но тяжелые мысли давили, заставляя неосознанно контролировать себя ещё сильнее. Это уже третий раз, когда он настолько напуган чьей-то смертью. И после смерти мамы, и после смерти Вэй Ина жизнь становилась настоящим испытанием. И эта смерть ничего хорошего не могла принести. Некоторое время ранее, когда сидевший в стороне от него дядя произнес эту новость, он почувствовал как внутри всё сдавило и не сразу пришёл в себя. Звук чужого голоса был настолько ровным, будто тот сообщал об изменившейся погоде, и Ванцзи показалось, что у него случилось временное помутнение рассудка от долгого изучения книг в пыльном помещении. Лишь спустя минуту мучительного молчания, он осмелился встревоженно переспросить: "Цзян Ваньинь умер?" В ответ же он услышал строгое: "Я надеюсь на твоё благоразумие, Ванцзи" Он никогда не обсуждал с братом больше чем нужно, а тем более отношения к тем или иным людям, но Ванцзи не мог не видеть то, что тщательно скрывалось от других. Он понимал, что ничто не сможет изменить чувства Сичэня и старался быть готовым к любому исходу. Кроме такого. Он мог лишь догадываться, что почувствует брат, но, как человек переживший с десяток безумных лет до возвращения Вэй Ина, он не мог не беспокоиться. И он впервые настолько быстро передвигался по тропинкам резиденции. Казалось, пойди он медленнее - сердце остановится.       И оно всё же остановилось. Впервые он не смог определить эмоцию исказившую лицо его брата. Тот медленно отвернулся и, после нескольких молчаливых мгновений взора в глубину домика, не взглянув на него, закрыл перед ним дверь. В этот момент Ванцзи потерял с братом всякую связь.

[•••]

Происходящие далее события трудно не называть враждебными. Люди, считающие Старейшину Илин истинным злом, даже подозревать не могли насколько будет опасен почерневший душой Первый Нефрит…