А может, все не случайно?

Солнце уже сменилось луной, фонари освещали улицу, и в их свете виднелся быстро падающий снег. Ветки голых деревьев были покрыты серебряным инеем и ледяной крошкой. Ветер дул весьма холодный, тем самым создавая не очень приятное ощущение прохлады, продувающей спину. В общем, зима. Красивое, красочное и морозное время года, между прочим, любимое у Саши. Парень шëл на прогулку со своим лучшим другом — Антоном. Он был одет в свою любимую белую футболку с красной надписью и зимнюю куртку цвета хаки; шапки не носил, ведь зачем надо? Пирсинг немного покалывал губы, ведь чуть ли не покрывался льдом. Снег хрустел под его ногами, пока он подходил ко двору друга. Остановившись у назначенного места, парень остановился и, подняв голову вверх, почувствовал, как снежинки падали на его холодное лицо. Саша засунул свои обледеневшие руки в карманы. Он продолжил стоять так несколько минут, но, услышав знакомый голос, сразу же выпрямился, с улыбкой смотря на бегущего друга. А Тоша что? Он ругается с мамой, и к нему всё-таки прилетает красная шапка и такого же цвета шарф. Вот блин. Однако Антон потом с радостью будет носить шапку и этот долбаный шарф, мысленно благодаря мать за то, что всё-таки заставила его напялить это всё. — Если увижу без шапки, не знаю, что я с тобой сделаю! Мать Тоши была серьёзна, но она всё-таки знала, что сынок послушает родителя и не замерзнёт на улице. Мысленно матерясь, Тяночкин криво напяливает предложенные предметы одежды. Он же опоздает на встречу с Сашей! «Спасибо на том, что мусор вдогонку не кинули», — а могли бы. Спускаясь по лестничной клетке, Антон переходил на бег, ведь спор с мамой отнял драгоценное время, которое он бы потратил, идя спокойно к месту встречи. Как хорошо, что встретиться они решили у Тошки во дворе, иначе он бы опоздал гораздо сильнее. Выбегая из подъезда, он уже заметил друга, который стоял и ждал его, и, похоже, замёрз до чёртиков. — Сашка! Антон бежит навстречу другу, кричит приветствия. Десять метров до того, как он должен был остановиться, но, как назло, под ногами появляется лёд. Парень пытался удержать равновесие, и, вроде как, у него это даже получилось. «Блять!» — всё, что он успел подумать, перед тем как всё-таки упасть на жопу, отбивая её к херам собачьим. — М? Парень опустил голову и заметил Антона. Широко улыбнувшись, он пошëл к нему навстречу. Увидев, что Тоша падает, Саша не бежит помогать ему, а лишь останавливается на месте и начинает смеяться на всю улицу. — Ай блять, нахуй, пиздец, с себе всё отбил, — вот такие приветствия услышал Саша, когда Антон уже приземлился. — Аха-ха-ха-ха, Тоха, ебать ты... Пройдя чуть дальше к парнишке, белобрысый и сам не смог удержать равновесие: божья карма его настигла. — Сань, не смейся, я же мог что-то сломать... Ага, сломать. Жопу сломал — максимум. Антон дулся до тех пор, пока Сашка сам не упал, и тогда уже Тяночкин заливался смехом. — А вот не надо было ржать над мной, это тебя боженька за твои грехи наказал, —сквозь смех выговорил парень. Ему эту фразу его батя постоянно говорит, когда у того сначала случайно что-то случается, а потом у Тоши то же самое. — Ай... Не рой могилу другому... —посмеявшись со своих же слов, Собакин приподнялся на локтях и в итоге встал полностью, протягивая руку ещё лежащему на льду другу. — Вставай давай, лошпед. Усмехнувшись, Сашка крепко взялся за руку Тяночкина, поднял его и отошëл вместе с ним подальше ото льда. — Да встаю уже, — говорит, принимая руку друга. Он поднимается и вместе с ним отходит в другое место. — Ну чё, поздоровались мы прекрасно. Как дела-то, Саш? — Тяночкин посмотрел на друга, который выглядит, как будто сейчас в сосульку превратится. — Просто превосходно. Дела у меня отлично, прикинь, я в доте три катки подряд выиграл. Саша был тем ещë олухом... Сидел постоянно и играл в свои игры, пинал хуи. Всё по классике. — Три катки? Нихуя себе! Мне дота чёт не дается, не играю: не хочу тиму подводить. «Да и в геншин веселее поиграть, чем в доту эту вашу», — подумал Тоша. Там хотя бы можно посидеть, почиллить, а не ебаться с тиммейтами. Хотя с Сашкой он бы поиграл. Ну, он бы, конечно, всё просрал, ну и похуй. Всё-таки с Собакиным даже в доту было бы классно поиграть. — Саш, ты там не сильно замёрз? Антон взял того за руки и чуть прихуел. Ничего себе, какой он холодный. — Еба, ты холодный! Давай я тебе свой шарф дам, а то заболеешь, умрёшь там и хуёво будет. Тоша уже начал снимать свой шарф и передал его Саше, чтобы тот уж точно не стал сосулькой. — Да не, не замёрз, нормально... Когда Тоша взял руки Саши в свои, он удивился и улыбнулся. — Ты лучше сам грейся, я уже привык к холоду, мне нормально. А то если ты заболеешь, тебе будут уколы в жопу ставить. Не приняв шарф, Собакин обмотал его обратно вокруг шеи друга и на мгновение остановился, смотря на свои руки. Усмехнувшись, он отпустил шарф парня. — Как знаешь, но если ты сляжешь с какой-то короной, я тебя прибью и домашку нести не собираюсь. Слыша про уколы, он поёжился. Как же он не любит эти все острые иглы, от которых одно отвращение. — Ну что, куда пойдëм? — спросил Собакин, которому уже хотелось побыстрее чем-то себя занять, а не просто стоять, как они сейчас делают. — Хмм, куда пойти?.. Я хз, го на гору, там можно на картонке вниз полетать и ещё сильнее жопу отбить. «А потом пойти в какую-то дешёвую кафешку и выпить чаю, но а ещё лучше за шавухой пойти. Там тоже чай продают», — пронеслось в голове у брюнета, который уже наощупь считал свои деньги в кармане. — Тогда погнали! Кто последний, тот хуесос! Парень легонько толкнул брюнета в плечо и побежал вперëд. Но дальше его поджидал поворот, и когда Саша разворачивался, он упал на бок. Он перевернулся на спину и смотрел в чëрное небо, откуда падал снег, покрывая лицо белобрысого. Его немного переклинило, и он просто тупо завис, смотря вверх. — Ты все равно первым сдуешься! Я-то знаю!! — кричит оставшийся позади Антон Собакину. Тоша знал, что Сашка-то на физре последним бегает. Значит Тяночкин всё равно выиграет, так как хуесосом он точно быть не хочет. — Я тебя уже догнал! — Антон кричит ему вдогонку, когда Саня уже скрывается за поворотом. Уже прибежав за угол, он заметил, как его друг просто лежит и тупо глядит в небо. — Саш, ты норм? Но ответа не было. Тошка так же лёг рядом с ним: вдруг Собакин что-то интересное увидел, а рассказывать не хочет. Однако на небе ничего не было, только звёзды, которые так красиво отражались в глазах у Саши. Проморгавшись, Саша повернул голову к Антону и улыбнулся. — Я? Да норм, просто залип чуток. Ну, прикольно же: лежишь такой на земле, снег на ебло падает... А потом на тебя валится с дерева огромный сугроб снега. Какой же это Собакин, да без своих-то шуточек? По его телу пробежали мурашки от холода, но он продолжил так же лежать и аккуратно взял Тяночкина за руку. — Сплюнь. Ещё бы не хватало снега в трусах. И так мороз какой, а тот ещё про сугроб с дерева. Пусть только сосулька на них не упадёт. Этого ещё не хватало. — Ты хочешь снег в трусы? Да без б, ща устроим, — усмехнувшись, сказал тот, и улыбнулся как-то по-уебански. — Не смей за жопу хватать!.. Антон не хотел снега в трусы, хотя бы не это... Ну пожалуйста. Он тогда точно заболеет! И ему придется делать уколы... Фу, блять, одни мысли об этом доставляют дискомфорт. — К слову, у тебя руки ледяные, — добавил Саша. Снег был медленным, но с каждой минутой становился всё сильнее, с предупреждением того, что скоро будет снегопад. — У тебя не лучше. Антон так же повернул свою голову на друга, чьё лицо оказалось в пару сантиметров от лица брюнета. — Я-то ладно, я к холоду привык. А ты у нас ещë молоденький, тëпленький. Когда Саша увидел перед собой лицо друга, его улыбка сменилась на более нежную и спокойную. — Бля, так впадлу вставать... Го так короче полежим, прикольно так. — Ахуенно. Давай, — сказал Тоша, смотря на небо, наблюдая за тем, как оттуда падают снежинки, однако его руку так Сашка и не отпустил… Что было довольно странно, зато теперь не так холодно. И на душе тепло стало... — У тебя нос смешно выглядит, красный такой, а само лицо бледное. Ты как будто дед мороз, — уже заливаясь смехом, сказал Тоша, хотя это на самом деле очень даже мило. — Слышь, снегурочка, допиздишься. Я дед бабай. Парень смотрел в красивые глаза Антона, не отрывая от них взгляда. Он хотел сказать ему, что его глаза прекрасны, но подумал, что это будет звучать по-пидорски. — Из тебя хуёвый дед бабай. Да из Сашки не только дед бабай хуёвый, он даже деревом стать не сможет. Хотя Тоша тоже такое себе дерево. Он больше кот, прям как Гречка! Вот бы её сейчас затискать, она, наверное, такая тёплая... — Хочешь тайну тебе открою? — не дождавшись ответа, Собакин незаметно приложил свою руку к боку Тяночкина. — Ты пидорас. — Тайну? Каку- Антон не успел даже договорить, как его начали щекотать, уже после того, как назвали пидором. После этих слов Собакин начал беспощадно щекотать друга, заливаясь смехом на пол-улицы. — Теперь живи с этим, Тоха! Му-ха-ха-ха!! — Ха-ха-ха, сам ты такой, — сквозь смех и слёзы сказал Тяночкин, который пытался убрать руки Сашки, но у него никак не получалось. Каким-то чудесным образом Собакин оказался сверху Антона, который всё так же пытался отстоять свои права. — Му-ха-ха-ха! Парень продолжал его беспощадно щекотать, но остановился, когда понял, что навис над Антоном. Улицы безлюдны, была лишь эта картина маслом: то, как два парня валяются на снегу возле поворота. Осознав, как это выглядит, Сашка удивлённо смотрел на Антона. — Ой. — Ой, — повторил тот за Антоном и повисла гробовая тишина. Из-за рта Собакина шëл пар, так же, как и у Антона. Дыхание было таким холодным... Но даже несмотря на это, Саша завис, смотря в глаза Тяночкина, а после решился спросить: — Слушай, Тох... Ты только не ори, а... Можно... я тебя поцелую? — неуверенно спросил парень, зная, как его друг отреагировал на признание о том, что Саша когда-то встречался с парнями. Его лицо покрылось румянцем и он отвëл взгляд в сторону. Поцеловать?? Что, блять, это значит? Саша же говорил, что Антон не в его вкусе!! А сейчас это... Хотя... Тоша долго думал над этим, когда Сашка рассказал тому, что по мальчикам... А что теперь? Неужели он тоже?.. Нет-нет-нет... Да, он тоже. Это такой пиздец. Чтобы он... И мальчиков... Но вроде за жопу не хватал, и Сашка не причинит вреда. А Антон даже с девчонкой еле-еле разговаривает, и делает это только из-за инициативы друга. Однако вместе с ним... Так спокойно и тепло, ни с кем ему не было так хорошо, как с Сашей. Может, он влюбился в него? — Саш, да... Ты можешь поцеловать меня. Неужели это говорит сам Антон Тяночкин?? Никто бы не поверил... Сам Антон уже был красный, как помидор, даже если Саша ничего ещё не сделал. Эта поза... То, что Собакин был на нём, ух. Сердце Саши забилось быстрее, пульс участился... Белобрысый был в таком шоке, что его не послали. Его глаза засияли, и он аккуратно приблизился к лицу Антона. Губы Собакина уже были возле губ друга. Оставалось пару миллиметров... Последний шаг, и… — Прости... Белобрысый дал волю себе и прикоснулся губами к губам Антона. «Главное, чтобы никто этого не увидел», — как всегда пронеслось что-то в голове у Тоши. А он что? Ему нравится. Даже слишком. Это странно, хочется больше и он идёт навстречу, но Сашка был быстрее. Сердце продолжало колотиться, как бешеное... Это было так захватывающе... Руки Саши были по бокам головы друга на холодном снегу. Леденящий мороз пронзал болью его руки, но ему было всë равно... Такой момент не может просто так оборваться. Тяночкин не особо понимал, за что Собакин извиняется, но пропустил это мимо ушей. Главное, что им нравится. Наверное. Наверное, это был его первый поцелуй? Ещё и с парнем, блять. Ну что за хуйня у него такая. А вот Батя говорил... Похуй на него уже. Антон продолжает поцелуй до тех пор, пока Сашка сам не прекращает. Тоша никогда не видел его его таким красным и смущённым. Хотя, скорее всего, сам брюнет выглядел не лучше. Поцелуй был довольно долгим и продолжительным... Наконец, отстранившись, Собакин отвëл взгляд, краснея от смущения. — Пиздец. Всё-таки мы пидорасы, — смотря в сторону, Саша пытался что-то промямлить, но было слишком стыдно... Он же говорил, что его Антон не привлекает. А тут так всë развернулось... — Ещё и пососались по-пидорски. Ну и пиздец. Чё делать будем? Как же стыдно, но блять, как же всё-таки приятно и тепло на душе после такого поцелуя. Он сам не понимал, почему же он согласился и зачем он сделал это. Но он ведь не пидорас. Правда же?? — Это... Тох, может к тебе? Я жопу всю отморозил, да и обсудить это всë надо в трезвом уме... — сказал Собакин, слезая с Тяночкина. После этого парень протянул ему руку, чтобы тот сам тоже не отморозил пятую точку. Коснувшись руки Антона, тепло пробежало по телу белобрысого... Руки были такие тëплые, что даже не хотелось отпускать. — Да, пойдём, а то так заболеть можно, и не только жопу отморозить. Тот принял руку Сашки и встал, всё так же смущаясь, так же, как это делал Собакин. Антон впервые видит его таким. Это каким? Наверное, таким смущённым, красным и красивым. Да, Саша очень красивый, и хочется это сказать, но это не сделает ситуацию лучше. — Поговорить было бы тоже неплохо. Они прошли в сторону квартиры Антона. Идти далеко им не пришлось, всё-таки они застряли за углом. Дойдя домой, они зашли в квартиру, так же молча смущаясь. Игнорируя маму, Тоша зашёл в комнату и сел на кровать. — Ну что ж... Поговорим? Сделав небольшой кивок тëте Ане, парень направился в комнату Антона. Пройдя к кровати, Саша снял куртку, и, как обычно, кинул еë на кровать возле себя. Он был лишь в одной футболке. Сев напротив Антона, белобрысый скрестил ноги и посередине положил руки, мешкая и пытаясь сформулировать свою мысль. —Да... Давай... Его как будто подменили... Обычно он всегда был в себе уверен, разговаривал чëтко и прямо... А тут весь засмущался... — Что ж... Эм... Агх, прости... Я же клялся, что ты не в моём вкусе и... Блять... Вот это я уебан... — закрыв половину лица рукой, проговорил тот. Резинка на его хвостике от такого движения слетела, и волосы Саши распустились, как одуванчик... Оказывается, они довольно длинные, когда не заплетены. Повисло молчание. Сам Антон не знал, что и говорить, а Сашка совсем на себя не был похож. Тоша начал хихикать, когда увидел, как выглядели волосы Сашки. — Саш, всё хорошо... Э... Что там говорят, когда люди чувствуют себя подавленно? Особенно, когда этот человек — твой близкий друг, с которым он только недавно поцеловался, и сейчас этот друг извиняется за то, что он любит парней? — Я не могу винить тебя за то, что тебе нравится мужской пол, за то, что тебя тянет на них... Да и я же не сопротивлялся. Но я не пидорас: то, что я поцеловался с парнем ещё ничего не значит. Есть же вот эта... Бисексуальность. Вот, да. — Так что всё хорошо, не переживай. — Да я ж обещал... А тут вот так вышло... Всë равно прости... Парень продолжил закрывать лицо рукой, краснея как помидор. Он не знал, как правильно подобрать слова, ведь это было так стыдно... — Эй... Антон взялся за щёки Саши и сделал так, чтобы тот посмотрел на него. — Я не злюсь, не извиняйся. Понял? Тоша отпустил щёки парня и положил свою голову на ноги Саши. Боже... Как же это всё сложно. Вроде же всё не так плохо?? Всё же хорошо. Почувствовав горячие руки Антона на своих щеках, Сашка улыбнулся, смотря в глаза тому. — Да понял я, понял... Когда Тоша лëг на колени того, Собакин начал аккуратно гладить его по голове, перебирая пряди волос. — Вот и молодец, что понял. Антоша улыбнулся, когда Сашка стал трогать его волосы. Так приятно было... Прям уж в сон клонило. — Слушай, можно я, кстати, у тебя переночую?.. Уже довольно поздно, а домой пендорить мне лень... — сказал Саша, убирая свои волосы назад. Он боялся смотреть другу в глаза, ведь он такую херь сотворил. — Если нет, то сорян, я пойду домой. — Спи конечно... Но уже поздно, я хз, смогу ли я щас матрас притащить, так как маме завтра на работу, да и бате тоже… Ничего, если мы на одной кровати поспим? Такое раньше тоже было, но сейчас... Хм, как-то не так. Антон спрашивает, чтобы точно знать, не сильно ли Собакин смущается. — А с чего бы я против-то был бы? Не впервой же с тобой в обнимку спать, — усмехнувшись, сказал белобрысый, продолжая гладить парня по голове. — А тëтя Аня против не будет, что я опять у тебя останусь? А то вдруг ещë утром или посреди ночи вылечу отсюда, — вновь усмехнувшись, сказал тот, рассматривая красивое лицо Тяночкина. — Чтобы мама ругалась? Да ни за что! Она тебя в пример ставит, мол, ты умный мальчик и вообще самый хороший. Сейчас Сашка точно спизданёт что-то по типу «Ох, Тётя Аня...», — Тоша знал об этом. — Ток посмей что-то щас сказать про мою маму, я тебе хребет сломаю. Ладно, хребет не сломает, а вот в живот пизданёт. Спать хотелось всё сильнее, но они так и не поговорили... А надо ли? Может, они смогут все забыть и ни черта не делать. — Да ты чо, реально? Нихуя себе... Я думал меня, тут унижают. Ох, Тëтя- Не успев договорить, он был перебит Антоном. — Да ладно, ладно, молчу. — Молчи, сука. Не хватает ему ещё слушать, как Саша там что-то фантазирует. Ну нахуй. — Спать будем, или хочешь ещё поговорить? — посмеявшись, Саша с улыбкой смотрел на Антона, не отрывая взгляда. Он был такой красивый... — Можем поговорить, если хочешь, —продолжая улыбаться, сказал Собакин, переводя взгляд то на глаза парня, то на его губы. — А о чём говорить?.. Что делать будем после нашего этого... Ну, поцелуя? Антон смущался, когда даже думал об этом, а сказать это... Ещё хуже. Не-не-не. Он не пидорас. — Саш, я не по мальчикам... Я не знаю, это странно... Я... Прости. Не может же он просто так говорить, ведь ему нравится Саша: он хороший друг, с ним всегда тепло... Но... Никаких но. — Я понимаю... Можешь не извиняться.. Парень отвëл взгляд, полностью осознав всю ситуацию, и единственное, что ему хотелось сейчас — это расплакаться и оказаться дома. Но услышав следующие слова Антона, его глаза расширились, и он посмотрел на друга. — Но, похоже, мне всё-таки нравятся парни. Похоже, мне нравишься ты, — последнее он говорил так тихо, как будто сам боялся сказать это, однако тот всё равно услышал сказанное. — Что?.. Ты не шутишь?.. Его глаза засияли и он широко улыбнулся. — Антон... — Я абсолютно серьёзен. Тоша сам не понимал, что говорил. Это ошибка. Блять. Он попал. Или же ошибся? Повисла пауза, и тот, сузив глаза, начал яростно щекотать Тяночкина. — Ты всë-таки пидорас!! — не так уж и громко сказал белобрысый, чтобы родители парня не услышали этих слов. Он продолжил его щекотать, заливаясь смехом. — Ха-ха-ха, сукин сын, отпусти меня! У них тут, между прочим, серьёзный разговор, а Сашка... А Сашка пидорас. Вот прямо настоящий. Замолчав на мгновение, Саша повернулся к Антону и, лишь посмотрев на его лицо, начал смеяться, как не в себя. — Ха-ха-ха, блять... Он безуспешно пытался сдержать смех, прикрыв глаза. Вдруг парни услышали, как кто-то стучит им в стенку. Там только соседи могут быть. Неужели опять ебутся? Да ну нахуй. — Харе ебаться, нам завтра на работу, школота, — кричит им какой-то мужчина злобным голосом по ту сторону стены. — Саш, давай спать уже. — Ух блять... Ха... Ладно, давай... Пора бы уже. После этих слов Саша, как обычно, лëг у стены, и Гречка так же запрыгнула на кровать. Белобрысый расправил руки в стороны, смотря на Антона. — Иди сюда. Антоша улыбнулся, когда Сашка расправил свои руки и одним своим взглядом показывал, что они будут спать в обнимку. Как они всегда и делали, но в этот раз всё по-другому. — Иду. Тот лёг в обнимку к Саше. Тепло и хорошо. Ещё и Гречка там где-то с ними лежит, не понимая, почему эти двое лежат в обнимку, краснея и улыбаясь, как двое дураков. — С тобой тепло. Тяночкин боялся целовать парня, и ему было очень стыдно за то, что он вообще с кем-то целовался. До невозможности стыдно. Как хорошо, что мама его не видела. — С тобой тоже, Тоша. Обняв Антона, Саша с улыбкой вдохнул его запах и прикрыл глаза, поцеловав парня в макушку. Дотянувшись ногой до одеяла, белобрысый накинул его на друга и на себя. От этого тепла по телу пробежали мурашки, и Саша прижал Антона к себе, всë так же улыбаясь. — Спокойной ночи? Поцелуй в макушку был... Ну, неожиданный, но Тоше не было противно от этого. Никак нет! От этого у него просто дурацкая улыбка на пол-лица. Буквально за то время, пока они были вместе, в этот день он как будто изменился... Но что-то хотя бы в нëм осталось — его дебилизм. — Спокойной, Тоша, смотри, чтобы бабайка за жопу не укусила. — Не трогай мою жопу, Саш. Вот за что он боялся, так это за его жопу. Как бы это странно не звучало. «Я люблю тебя» — хотелось бы сейчас сказать, но Антон промолчал. — Я люблю тебя... Саша будто читал мысли Антона, который так и не осмелился сказать эти три слова. Однако буквально через пару минут после этих слов Собакин уже спал. По пробуждению блондин увидел, что на улице было всё так же темно, как и перед сном, ведь за окном зима, как-никак. Увидев Антона, спящего рядышком, парень поцеловал его в лоб и аккуратно слез с кровати. Потянувшись, он поднял руки вверх, откидываясь назад. Собакин с тяжёлым вздохом посмотрел время на своём телефоне. 5:39. Взяв свою куртку, парень постарался тихо надеть еë, дабы не разбудить Антона, который так сладко спал. После всех этих действий он погладил Гречку и завязал свои волосы в хвостик, даже не расчесывая их, и начал идти в сторону двери. Саша аккуратно открыл дверь комнаты и маленькими шажками вышел из неë, пройдя в коридор. Он так же бесшумно взял свои кроссовки в руки и медленно начал открывать замок на входной двери. Покинув квартиру, он бросил кроссовки на пол лестничной клетки, чтобы не создавать ещё больше шума, пока будет надевать их. Посмотрев на квартиру, тот улыбнулся и спустился вниз по лестнице, засунув руки в карманы. Через пару часов парень ходил уже где-то под мостом. Кто знал, что он там делал? Время было раннее, почти никого не было, так что беспокоиться, что кто-то его увидит, было незачем. На улице было всё так же темно, поэтому включить фонарик на телефоне было необходимостью. Сашка начал что-то усердно искать в кустах, и, найдя своë сокровище, Собакин улыбнулся во все зубы и, оглядевшись, открыл маленький пакетик с порошком. Найдя какую-то более-менее ровную поверхность, тот открыл пакет и, отсыпав немного, с помощью банковской карты начертил две дорожки и сразу же занюхнул их. И с этого дня никто так и не видел Сашу Собакина: ни Антон, ни кто-то из его знакомых. Кажется, он уехал далеко и никого даже не предупредил. Даже того, кому он прошлой ночью признавался в любви. А может, его и вообще не существовало? Этого уже никто не узнает, даже Антон, который пытался найти его, но всё было зря. Саша не вернётся.