Без названия

Фуксия сидела на ужине и болтала ногой. А Стирпайк под столом подслушивал. Зная, что её никто не заметит, Фуксия принялась мять свою ногу, у неё появилась такая привычка. Из-за того, что она сидела, подвернув ногу, платье было задрано до колен. Этим воспользоваться Стирпайк, подступаясь своими чуткими руками к мягкой коже. Фуксия закашлялась, подавившись соком, когда её ног кто-то коснулся, поглаживая и настойчиво разводя. Она незаметно взглянула вниз, под скатерть, но увидела только руки и коленки, на которых этот кто-то сидел. Она почти решилась завопить, когда наглые руки отогнули её трусики и исследовали пространство под ними. Фуксия онемела от ужаса. Пальцы сменились чем-то противно и щекотно мокрым, юная леди заёрзала, сдерживая непроизвольное хихиканье. Её костяшки сжали скатерть. Из-под стола на неё пялились бесстыжие красные глаза. Звать на помощь как-то сразу перехотелось. Старый хранитель ритуала что-то выкрикивал, но Фуксия этого не слышала, как и остальные пирующие (они привыкли игнорировать ритуальные речи и просто изображать манекены). Стирпайк был ужасным любовником, он часто пускал в ход зубы. За его тощее тело невозможно было уцепиться в объятии страсти. Из любых объятий он имел привычку изворачиваться и выскальзывать, а потому объятия сами по себе не имели смысла. О ногу Фуксии так же что-то противно тёрлось. Она попыталась вырвать ногу, но хватка на ней только усилилась. Стирпайка пронзило несколько нервных судорог. Фуксия поглядела на соседей по столу и подумала, что ей стоило бы покраснеть. Вместо этого у неё закружилась голова. В момент, когда её бёдра попытались конвульсивно сжаться от оргазма, она упала в обморок. Вся благородная семья хлопотала вокруг юной леди, только Стирпайк под столом незаметно оправлял складочки алого платья. На лице его блуждала довольная ухмылочка, когда он взгромождался обратно на свой гамак, прибитый под столешницей.