* * *
— Хэй, СиСи, — беловолосая макушка выглянула из-за двери, вскоре показывая остальную часть тела. Парень как всегда широко улыбался, пряча одну руку за спиной. Другой же он закрывал дверь, всё также не показывая руки и только подойдя ближе, он наконец разжал кулак. Там виднелась помада яркого красного оттенка, Чжэнси сразу же насупил брови. — Я тут увидел кое-что, но мне нужен ты. — Что ты имеешь ввиду? — Чжань отлип от телефона, откладывая его в сторону и хмуро смотря на хитрую ухмылку — Откуда у тебя это? — Можно я не буду отвечать на эти вопросы? — он не будет признаваться в том, что украл еë у сестрёнки Цзы, иначе план прямо сейчас может оборваться. Открывая помаду, Цзянь начал наносить её на свои губы. Зеркала у него не было, потому он случайно выходил за контур, что выглядело, до глупости, смешно. — Просто дай мне попробовать кое-что. — Боже, только не тупи, — буркнул Чжань и даже не среагировал, когда ему на ноги уселся парень. Это означало, что Чжань только что дал добровольное соглашение. Он положил руки на широкие плечи и медленно приблизился к чужому лицу. Чжэнси густо покраснел, но не смог отвести взгляда от этих глаз. Неровно покрашенные губы выглядели смешно, но даже это не портило его. Не успев опомниться, он почувствовал как к его щеке прильнули, делая отпечаток губ. Цзянь не собирался отстраняться, принимаясь за другие участки лица: нос, лоб, скулы, шея с открытыми ключицами, и самое желанное... Губы. Удивительно как Чжэнси ему ещё не прописал оплеуху или просто не отказался, хотя отказы не принимались изначально. А Чжань просто послушно принимал всё происходящее, тая от прикосновений И. Руки парня давным-давно уже держались не только за плечи. Слишком откровенно. Слишком открыто. Слишком для Чжэнси. Такого вечно отстранённого и замкнутого парня, что сейчас становился буквально плавленным сыром, что оказался по случайности под палящим солнцем. Но если солнцем являлся Цзянь, то он был готов даже сгореть под ним, лишь бы его лучи не переставали светить. Тут Цзянь решил взять передышку для завершающего пункта, да и помада уже совсем перестала оставлять след губ. Он довольный, как наевшийся кот, смотрел на такого открытого парня, которого прямо сейчас сам и совращает, обезоруживая его. Улыбка тянулась всё выше, хотя, куда уж шире. При одном только взгляде на его «шедевр», вдруг осенила такая яркая, и бьющая по вискам, довольно извращённая мысль. «Он мой. Он никому так не открывается как мне,» — Тут румянец появился и на белой коже, заполоняя всё пространство вплоть до ушей. Чжань увидел такое изменение, но не находил все себе сил даже пробормотать что-то связное. Да и, Цзянь всё ещё сидел на его на ногах, так что выход был ограничен на этот раз. И парень никогда не узнает, позволят-ли ему провернуть подобное ещё раз. Докрасив губы дрожащими пальцами, он наконец откинул её в сторону. Ему не терпелось дойти до самого главного. Он снова посмотрел этим пьяным взглядом на Чжэнси. Тот лишь хмурил густые брови, пытаясь привыкнуть ко всему, что происходит. Возможно он потом врежет Цзяню за содеянное. Но Чжань прекрасно понимал, что мог сказать пару слов, и этого бы всего не случилось. Чжань сам провёл себе дорогу в тупик. Горячие губы коснулись чужих. Поцелуй был нежный, хоть Цзянь всего лишь ткнулся в чужой рот, не осмеливаясь даже пошевелиться. Чжань уже достаточно натерпелся, теперь нужно это заканчивать. Он жадно впился в них, настолько, что И чуть не повалился на другую сторону. Теперь «слишком» достигает и сознание Цзянь И, но ни один из них не собирался тормозить. Они сталкивались языками, ловя доли секунды на элементарный вдох и потом снова целовались. Длинные белые пальцы вжимали русую голову в подушку, путаясь в прядях и беспорядочно раскидывая волосы. «В человеке есть много огня, который однажды воспламенится» — сказала Цзяню однажды какая-то продавщица из прилавка, что делала клëцки. И та тётушка была в чём-то права. Первым решил остановиться Чжэнси, который измучено улёгся на подушке и рвано дышал, пытаясь схватить крупицы воздуха. Собрать все мысли воедино после таких всплесков чувств было сложно. Цзяню было не легче восстанавливать сбившиеся дыхание и стучащее под горлом сердце. Но он был доволен проделанной работой, да и будь его воля, он не прочь исцеловать всё тело Чжаня, но тогда потраченное количество помады они никак не смогут объяснить Цзы Цзянь. Чжэнси открыл камеру в телефоне и раздражённо вздохнул, когда увидел что с ним сделали. Но он бы солгал, если б сказал Цзяню, что ему не нравится. Все поцелуи были чёткими, одинаковыми, но вот в районе губ она стремительно размазывалась в правую сторону, оставляя ярко-красную линии на коже. — СиСи, — его позвали с растерянным взглядом — А помада-то водостойкая... — Я сейчас тебя убью. — пригрозил ему Чжань следом кидая в него подушку. Цзянь лишь радостно хихикал и уворачивался от летящих вещей. Всё таки с этим придурком он чувствовал себя по-настоящему счастливо.* * *
Цзы Цзянь так нигде не могла найти свою купленную помаду. Только купила, а уже потеряла, как же обидно! Она перерыла весь дом в надежде найти её, но она не заходила лишь в комнату брата. Там её не должно быть, её братец явно не девочка, чтобы так ярко красится. Её брат не будет такого делать, верно? Её опасения подтвердились, когда она посмотрела на кровать и глубоко вздохнув, закрыла дверь, видя что половины её красной помады уже нет. Ещё никогда Чжань так не светился от стыда, пытаясь оправдаться перед сестрой. Он еле как придумал дурацкую историю о том, что Цзянь решил подурачиться, не упоминая о том, с каким тогда трудом они пытались это отмыть, а в особенности — Чжэнси. Зато тот день отпечатался у обоих, и одному из них даже снилось продолжение того банкета. Но никто никогда не признается в этом, никому.* * *
..Есть в близости людей заветная черта, Ее не перейти влюбленности и страсти, – Пусть в жуткой тишине сливаются уста И сердце рвется от любви на части..