Одним событием там, но тем же на сто лет вперёд

На удивление Виктора, он проснулся на чём-то мягком. Это была раскладушка. Солнца за окном не было, зато облачное небо не так сильно резало глаза. Потерев лицо, мужчина заметил, что был укрыт пододеяльником. Верха нет, лишь брюки были задраны до колена. В воздухе пыль, а в комнате пахнет спиртом. Бетонные стены, заляпанные окна, и единственный шкаф, в котором стояли книги в разноцветных обложках. В зале было прохладно, поэтому Виктор поднялся, попутно надевая футболку. На кухне кто-то шумел, чиркая спичками. Пройдя на ледяной плиточный пол, Цой остановился в дверном проёме. Привычный дымок ударил в нос Виктора, дав понять, что это Фёдор. Парень сидел почти раздетый, только растёгнутая рубашка и трусы. Ощущение, что он давний знакомый Цоя, раз так откровенно сидит. Фёдор долго не поднимал взгляда на Виктора и, лишь потушив сигарету, посмотрел на него. — О, а чего так рано? — парень прохрустел пальцами. — Всего пол-десятого утра. — Спать больше не хочется. — отмахнулся Виктор. — Как знаешь... — пожал плечами Фёдор. Цой ничего не стал говорить про внешний вид нового приятеля. Если ему нравится, то зачем запрещать? Тем более, это не его квартира, так что ходит, как ходит. — Извини, в холодильнике пусто, но если получится, к обеду что-нибудь принесу. — улыбнулся Фёдор. — А ты сегодня живчиком, вчера вообще был как мертвец. Конечно, Виктор выглядел усталым, но вчера ни капли живого в нём не было. Он лохматый и хмурый стоит перед парнем, пытается сложить слоги, но зато поспавший на мягком месте. Цою могло показаться это неким утренним сарказмом, но промолчал, хлопая глазами. — И да, у тебя футболка перевёрнута. — дополнил Фёдор. Вздохнув, Виктор вытащил руки из рукавов и развернул футболку. Наконец, когда она была правильно надета, мужчина присел перед Фёдором, водя пальцем по кольцам. Парень взглянул на руки Цоя, которые были в ссадинах и огромных царапинах. Последствия катастрофы, на которые Виктор даже не обращал внимания. Длинный алый шрам был протяжённостью в целое прелплечье, от запястья до локтя. Фёдор, усмехнувшись, спросил: — Что, тоже надоело жить? — В смысле? — Виктор вскинул бровь. — Так у тебя руки полностью в шрамах! — парень хлопнул по левой руке Цоя. — Я и спрашиваю: неудачный суицид? — Я не из тех, кто будет глупо прекращать свою жизнь подобным образом! — возразил Виктор. — Тогда откуда, если не секрет? — ухмыльнулся Фёдор. Мужчина помедлил с ответом, рассматривая свои разодранные руки. Ему было больно разглядывать собственные шрамы: неужели это хранилось под бинтами? Конечно, это не должно быть удивительно, но Виктору резало глаза, словно их только что нанесли. — На заводе поранился. — отмахнулся он. — А, ну это ясно... Спустя секундную паузу, Фёдор продолжил: — Значит так. Телевизор рабочий, смотри, что хочешь. Телефон сломан, попробуешь позвонить — щебанёт током. За бардак извиняюсь... — парень прокашлялся. — Дверь чужим не открывать. Кодовое слово — Ванзай. Ясно? — Понял. — вполголоса произнёс Виктор. — Отлично. Сейчас убегаю по своим делам, к обеду возможно вернусь. — Фёдор подошёл к двери из кухни. — Ключи запасные в коридоре на верхней полке. Цой кивнул. — Всё тогда...Я побежал. — с этими словами парень ушёл в коридор. Дверь квартиры захлопнулась через пол-минуты. Виктор сидел на пустой кухне недолго, ведь сегодня он хотел вновь посетить рок-клуб. Выйдя из-за стола, музыкант развернул штаны до ступней и прошёл в комнату. Накинув кожаную куртку, Цой искал ключи, обуваясь. М-да, Фёдор конечно удачно запихнул ключи на самой верхней полке, а точнее на той, ближе всего висевшая к потолку. Мужчине потребовалось найти табуретку, потому что полка была довольно высоко. Сбросив ключи в руки, Виктор выключил свет в прихожей и вышел из квартиры. Хоть на улице было облачно, но тёплый ветер напекал. К тому моменту, когда Цой подходил к остановке, облака рассеялись, и стало окончательно жарко. Виктор, дожидаясь трамвая, снял куртку, внутри которой уже стекал пот. Погода в Ленинграде переменилась, и вместо родной летней прохлады, жаркий ветер с других городов. Успешно сев на нужный трамвай, Виктор встал в плотной толпе людей, даже не дающие за проезд передать. Кое-как разобравшись с оплатой, Цой заслуженно занял свободное место возле окна и наблюдал за происходящим на улице. Транспорт ехал быстро, создавая свой фирменный острый шум. Подобное начало утра ни могло не радовать музыканта, лишь ворчащие мамочки с колясками сзади мешали такому удовольствию. Виктор решил выссадиться пораньше, так как ему хотелось прогуляться по улице. Он вышел из трамвая, слыша, как захлопаваются его старые двери и как ускорено продолжает перевозить рабочих. Цой нашёл в кармане красную пачку "Примы" и закурил, выходя на прямую дорогу. Улица была наполнена разговорами, которые Виктор по привычке не слышал, углубясь в свои мысли. Заглушающие размышления не сбивали его, только убавляли темп ходьбы. С каждым поворотом очередные смешки, шорканье ботинок, кашель и вздохи...Улицы словно живые. Крайний разворот, и Виктор уже подходит к зданию клуба. Как и прошлый раз, у парадной никого, свободный вход. Мужчина с долей неуверенности зашёл в клуб, опуская голову при виде охранника. Тут Цой уж было хотел проскользнуть мимо него, но увидел директора. — О, Виктор! — воскликнул он, схватив того за плечо. — Отлично, что пришёл. Девочки явно тебя заждались. — Какие девочки? — Виктор поднял бровь, заламывая руки в крепкой хватке Павла Семёновича. — Сейчас и увидишь. — и директор повёл его прямо по этажу. Они прошли все комнаты, которые были на этаже, и оказались в дальнем углу коридора. Распахнув дверь, Павел Семёнович сказал: — Девочки! — он похлопал, чтобы группа повернулась. — Как я вам говорил, в скором времени у вас появится вокалист. И наконец, я его нашёл. Это Виктор. Три девушки развернулись к Цою. Все они были азиатской внешности, практически как Виктор. Каждая из них была в белой рубашке с коротким рукавом, но при этом у всех разные юбочки и галстуки. В юбке с голубым подолом была солистка, судя по гитаре, которую она умело держала, в красном барабанщица, оставшаяся девочка в жёлтом галстуке и такого цвета полоски на юбке сидела около зеркала. От них несло духами фруктовых вкусов: вишни, лимона, мандарина...Из-за вкусных запахов у Виктора скрутило живот, так как уже долгое время не ел. Слюна подступала к челюсти, но мужчина её сглотнул, сконцентрировав взгляд на девушек. "И зачем им вокалист, как я? — задумался Цой. — Взяли бы девушку, а-то на их фоне я будто чёрное пятно..." — То есть, он будет нашим вокалистом? — уточнила девушка с голубым галстуком. — Нет, я всё понимаю, но почему...парень? — Что вас не устраивает в мужском вокале? — нахмурился директор. — Но... — солистка желала возразить, но Павел Семёнович перебил её: — Ни слова больше, Маша. Вы остаётесь в Виктором, а ты, Вить, — обратился к нему директор. — не смей обижать девочек. Усёк? — Да, — сказал Цой. — усёк. — Ну всё, чтобы к восьми вечера были готовы к разогреву. — и мужчина вышел из комнаты. Наступило молчание. Маша встала со стула, отложив электрогитару, и начала подходить к Виктору. — Ты типа наш новый вокалист? — встав вплотную, спросила она. — Ну типа...Опа...А что? — Цой скрестил руки на груди. — Вообще-то мы ждали девушку, наши песни рассчитаны на женский вокал. — объяснила Маша. — Вы это ему скажите, — музыкант указал на дверь, тобишь на ушедшего Павла Семёновича. — а не мне. Я вообще предполагал, что здесь будут мужчины... Девушка хмыкнула, взмахнув своими длинными чёрными волосами. — Не стоит на ней зацикливаться, она просто всегда такая. — сказала барабанщица. — Вера! — воскликнула Маша. — Если сидишь за барабанами, то и сиди за ними, нечего высовываться. Вера что-то пробубнела на иностранном языке, скорее всего ругательство. Цой не знал плохих слов на японском языке, так что предпочёл промолчать. Виктор переводил взгляды с Марии на Веру, но тут же к нему подошла девочка с жёлтыми бантиками в волосах. — Никого уважения не дождёшься от этих двоих. — раздражённо проговорила она. — Я Даша, кстати. — Дарья протянула руку в качестве знакомства. — Виктор. — он пожал руку в ответ. — Прощу за них прощения, а-то от них такого не дождёшься... — прокачиваясь на месте, сложила руки внизу девушка. — На самом деле мы ожидали любого вокалиста, просто Маше представлялось иначе. Маша цокнула и прошла к инструментам. — Я всё понимаю. — успокоил Дашу мужчина. — Я сам такого не ожидал. — Конечно, на халяву пришёл на женщин попялиться... — снова проворчала солистка. — Маша! — громко произнесла Дарья. — Что? Разве это не так? — развела руками Маша. — Наоборот. — сухо сказал Виктор. — Я думал, здесь будут парни. — признался он. — Много чего думал. — солистка надела электрогитару на себя. — Мне всё равно с вами участвовать. Давайте не ухудшать отношения, а начать репетировать, раз у нас скоро выступление. — ответил Цой. — Поддерживаю! — согласилась Даша. — Тем более, у нас нет времени искать другого вокалиста. Вера закивала, поглядывая в сторону Маши. Мария громко вздохнула и подошла к Виктору. — По рукам, — сказала она. — но если будут непристойные выскочки, лично вышвырну из коллектива. — Я понял. — коротко произнёс музыкант, касаясь ладони девушки. Резким движением она сжала ему руку, но после моментально отпустила, уйдя от него.

***

Сперва Виктору трудно было подстроиться под требования Марии. Нужно было петь не меньше пяти слов в строку, а также успевать это пропевать на японском языке. Конечно, песня несложная в плане текста, но Цою по-прежнему было тяжеловато запомнить, но когда ему подсказывали, он сразу начинал петь первые слова. У "СюрЪ" есть ещё один главный пункт: внешний вид. Раз у всех галстуки и юбки, значит у Виктора тоже должны быть галстук и...брюки. Ещё своего рода макияж, который по задумке обязан быть у вокалиста группы. Цою пообещали намазать грим перед разогревом, но тот пытался отказаться от данной идеи, потому что считал это неподобающим для его образа. А как не угодить ворчливой Маше? Пришлось согласиться. За два часа упорной репетиции Виктор провёл не самую дружескую, но сплочённую работу. Постоянные стычки с солистом группы, не тот такт в басе, барабанщик вообще сломал на первой песне палочки. Музыкант понял, что не всё так гладко, как хотелось бы. А если девочки пожалуются? Его точно выгонят из клуба? Но он ведь и так прогинается под немыслимые правила, нужно ещё и пожаловаться?! Единственное, Дарья была на стороне мужчины, так как сама являлась противником всех сводок требований Марии. Наконец, когда пробило час дня, Цой заявил: — Перерыв. Все согласились, переутомившись от упорной тренировки. Маша и Вера отошли в туалет, а Виктор ушёл на перекур. Куда ушла Даша, неизвестно... Выйдя на балкон третьего этажа, музыкант закурил. Вдыхая дым, он раскашлялся. Сухость во рту из-за громкого пения, так ещё и табачный дым. Виктор сунул сигарету в рот, держа её кончики зубами. Ветер прошёлся по открытым ключицам мужчины, а солнце жгло глаза. Выдохнув через нос, Цой осматривал дома, в которых почти никого не было. Его слежки прекратились, когда на балкон кто-то зашёл, зажигая курево. — Тоже курите? — поинтересовался девичий голос. — О, ты здесь? — Виктор заметил Дарью. Девушка хихикнула, прислоняя сигарету к губам. Мужчина выдохнул большое облако дыма, подперев голову. — Как вам первые два часа в нашей группе? — улыбнулась Даша. — Вполне нормально... — ответил Виктор. — Если не правила Маши. Басистка посмеялась, выпуская дымок из-за рта. — Ой, да... — она опалила сигарету. — Но Маша на самом деле не такая уж строгая. Просто принципиальная дама. — Я всё понимаю. — сказал вокалист. — Вы такой...понимающий. Виктор выдавил смешок, раскручивая бычок по пальцам. — И да...Вы очень красиво поёте. Вы занимались вокалом? — Нет, я как-то сам пел... — У вас врождённый талант? — Хах...ну возможно. Я не знаю. — пожал плечами Цой. — А плохо, что не знаете! А вдруг вы раскроете свой потенциал у нас? "У них?..Стоит ли говорить, что я был в достаточном количестве групп, где я и пел, и играл? — подумал Виктор. — Нет, тогда странно, почему я не был до этого в клубе..." — Возможно. — снова произнёс музыкант. "Немноголословный... — размышляла Дарья. — А вдруг я навязываюсь? Опять как проститутка?! Нет, это всего лишь мой новый знакомый, почему я об этом думаю..." — Слушай, может, пойдём поедим? — оторвал её от мыслей Виктор. — Я голодный до жути. — О, тоже об этом подумала! — закивала Даша. — Я знаю здесь много хороших кафе, можем пойти на соседней улице, или через дорогу. — Отлично, как раз и выберешь. — улыбнулся Цой, смятая брошенный окурок на полу. Девушка торопливо бросила потухшую сигарету на бортик и поспешила за ним. Она не могла догнать мужчину с широким шагом, тем более в юбке. Даша, как на побегушках, дошла до Виктора, случайно оперевшись о его плечо. — Ой, я не нарочно... Но мужчина потрепал её по макушке и медленно шёл дальше. Заискрившись, басистка помчалась за тем, расплалываясь в открытой улыбке.