То, о чем так долго молчал

Новые цветки потккота падают в ноги столику круглому. А свет бросает неистово красиво. Хван сидит на веранде кафе и строчит признание на салфетке. Почему он это делает? Потому что чертовски устал, устал бегать от себя же. Страшно ли ему? Определенно. Он мысленно обрек себя на потерю самого важного в его жизни. Сердца. Для Хенджина, как для художника, сердце всегда стояло на ступень выше остального. Он принимал все решения сразу, не мешкая. Главное, что душой он делал это, какие бы проблемы ему это не приносило. А у артиста мозг от сердца зависим. Каждый раз как в руке окажется ручка и листок, черты сами ненароком проявляются. Эти глаза, эта нежная улыбка. Они не выходят из головы. Что снова такое случилось? То ли это бабочки в животе, то ли цветы в легких. Кратко, то, что словами не опишешь. На салфетке уже нарисовался прекрасный Ким. Великолепный младший, Сынмин - вот кто не давал ему покоя. Пальцы изящно выводили последние буквы. Кофе остыл. Напротив заскрипело кресло, и боковым зрением Хенджин заметил свою симпатию. -Прости, Сынмин, но у меня важный разговор, - Хван отодвинул чашку, от которой сделал только один глоток, опустив взгляд на листок, протянул, - у меня не хватит сил, чтоб рассказать это самостоятельно. Ким молча берет салфетку, взгляд сразу падает на волшебный портрет. Он всегда восхищался старшим другом, тем, как он изящно выражает свои эмоции. Похоже, что на этот раз он выбрал стихотворение. “Слова, звучащие лучше в моей голове; Ветер, дождь и тихая дорога до дома Мне часто все припоминает о тебе, И сейчас, никогда, ты прилип, ты пророс, Словно корни великого темного дуба, И я в легком шоке, как обычно замерз. Не снег, не буря, не метель, я не смогу Я слишком слаб, чтоб разлюбить тебя Подставь мне дуло пистолета, шантажируй, Но лишь дай взглянуть в твои глаза. Прикоснись моей щеки в ночи, Утри слезу, измерь температуру, Не разрывай, прошу, во сне побудь со мной, Я отдам себя, весь мир к коленям положу. Лишь дай мне полюбить все недостатки, Дай шанс не превратиться в незнакомца, Я слишком сильно зависим от тебя, Ты слишком противоречишь «другу» Ким Сынмин, прошу, люби меня вечно, пожалуйста, Не отпускай ладонь, свяжи нас воедино, навсегда.” В голове ничего не укладывается, младший перечитывает последнее четверостишие раз за разом, не в силах принять написанное. -Хван Хенджин, я… - он поднимается из-за стола, приближаясь, - никогда не отпущу тебя. Парни сливаются поцелуе. Мягкие губы со сладким послевкусием блоссома, о которых так долго мечтал хен. Он и поверить не может, что сейчас произошло. -И все же, ты всегда противоречил слову друг, - Сынмин гладит сахарно-розовые щеки возлюбленного, вытерая капельки слез с уголков глаз, - такие же розовые, как потккот, такие же прекрасные, как река Ханган в закат. -Прогуляемся ночью по Банпо? - Хван оставляет чаевые за свой остывший кофе. Поправляет рубашку, сумку, волосы, да что угодно. Ким берет старшего за руку, заглядывает в его глаза и кивает. -Сынмина, я тебя люблю. -Я тоже тебя люблю, хен.