Батя!

Миссия в грязной, бедной, крошечной стране в Восточной Европе, название которой Брок благополучно выкинул из головы сразу же, как приземлился на её земле, не могла пройти спокойно. Он прямо всеми фибрами своей черной душонки это ощущал. Что-то должно было пойти не по плану. Либо их бы спалили, либо цель бы сбежала, либо кто-нибудь поставил бы им в колесо здоровенную палку... Само действо прошло более менее гладко, и Брок малодушно допустил, что уж при погрузке ничего страшного уже не произойдет. Хотя на подкорке все ещё слегка зудело нехорошее предчувствие. Брок был готов к чему угодно, но только не к тому, что Зимний Солдат притащит в джет ребенка. Мальчонке было от силы лет семь, он был белобрыс, худ, если не сказать тощ, и лупал на мир круглыми голубыми глазищами. В одной руке он за ногу держал какое-то плюшевое безобразие, из которого торчали нитки, а другой рукой прицепился к металлической клешне лучшего убийцы всех времён и народов. Слова застряли у Брока в горле. Он не знал, то ли орать, то ли ржать, но Зимний выглядел как всегда сурово и непреклонно. – Детка, тебе нельзя заводить игрушки без ведома начальства. – Уведомляю. Солдат умел быть сучкой, когда не надо. Рожа его не поменялась ни на капельку, но в голос просочилась нотка наглости. – Это что, летающая тарелка? – подал голос пацан, с любопытством и без малейшего страха оглядывая сверхсекретный джет, полный вооруженных до зубов суровых дядь. Он немного картавил, но мысли формулировал уже по-взрослому четко. – Ты откуда прицепился, малой? – Марк. Меня так зовут. – Хорошо, Марк. Где мама с папой? Брок не был мастером в общении с детьми, но опыт взращивания молодняка имел немалый. Дети Джека, дети сестры и новобранцы СТРАЙКа - достаточно несуразны, чтобы считать возню с ними за опыт. Солдат стоял столбом, не выражая ничего, и лишь слегка согнул пальцы, придерживая ладошку малыша. Роллинз смотрел выжидающе, не зная, то ли закрывать люки и взлетать, то ли выпнуть ребенка наружу и взлетать, то ли стоять и ждать, пока само рассосётся. – А их и не было. – Тебя что, в капусте нашли? – Ангелы подарили. Весь отряд вытаращился на Солдата, обронившего последнюю фразу. Он невозмутимо стоял, пялясь в пустоту, а для Брока начало что-то проясняться. Очередной сбой, привет из прошлого, заклинивший прожаренные мозги. – Так, ладно. – Брок попытался привести в чувство в первую очередь себя. – Отнеси ребенка туда, откуда взял, Солдат. А в ответ - тишина. – Солдат, это приказ. Мелкий и так увидел больше, чем полагается простому смертному, но отпустить его пока они могли без потерь. – Не хочу назад. И приказывать невежливо. Он мой друг. Шкет бесстрашно выступил вперёд, закрывая собой Солдата едва ли до колен, но руку его не отпустил. Он нахмурил свой крошечный лобик и тряхнул раздрызганой игрушкой. Брок моргнул. Видел он уже одного такого "вежливого" блондинчика. Правда тот был двухметровым и модифицированным, а ещё таскал с собой повсюду дурацкое фрисби. – Нам всем каюк, если кто-то тебя увидит, мелочь. Твой друг – навороченный секретный проект, оружие массового и точечного поражения, и его заклинило. Не вовремя, но "вовремя" для такого дела не бывает. Ты – песчинка в его механизме, сечешь? Марк упрямо смотрел на Брока не делая попыток хоть что-то оспорить. А потом его нижняя губа задрожала, а глаза стали прозрачными и мокрыми. Он явно не хотел плакать, но не плакать не мог. Солдат что-то почувствовал и за мгновение до того, как пролились крокодильи слезы, подхватил ребенка на руки и прижал к себе. Мелкий повис на нём, как коала, пряча лицо в металлическом плече, и засопел, и захлюпал. Солдат смотрел на Брока так зло и... укоризненно, что у того в груди что-то неприятно заскреблось. – Да ё-моё, ну Зимний... Ну только детских слез не хватало. – Не отдавай меня обратно, они меня там уколами замучают, как Дэнни, – прерывающийся шепот малявки разнёсся по джету довольно отчётливо, и Роллинз, видимо, что-то для себя решив, поднял люки. Хватка Солдата стала крепче, и Брок на секунду задумался, а не сломает ли он ребенку что-нибудь ненароком, как та милая девочка, которая по незнанию, тиская, передушила цыплят. Зимний сел на свое место в хвосте, устроив мальчишку на коленях, и смотрелись они довольно сюрреалистично. Солдат так и не снял маску и был запакован в броню по самую макушку, а пацан светил тощими битыми коленками и локтями, а футболочка на нем была настолько тонкой, что через нее просвечивал позвоночник, когда он сгорбился, усаживаясь поудобнее. Он свернулся на Солдате практически в клубок и мирно засопел. Зимний имел такой вид, будто собирался убить любого, кто попытается разбудить его нового друга. Брок же тихо паниковал, пытаясь осознать всю глубину и неотвратимость. Скорее всего, Марк был одним из тех беспризорных детей бесконечной войны, которых отлавливали, накачивали и впихивали в руки автомат. Пусть он был непривычно светел по цвету для данной местности, по сути он был таким же, как и сотни других, так что Солдата в нем зацепила явно не тяжёлая судьба, иначе он бы целый выводок одиноких и неприкаянных с собой бы притащил. Брок разглядывал его, отмечая серьезную худобу, обилие синяков и насупленное даже во сне выражение лица. Было в нем что-то смутно знакомое, что даже Брока царапало по изнанке затылка, что уж говорить о Зимнем, у которого вместо мозгов и памяти был сплошной фарш. Если бы Брок не знал, что Роджерс – парень высокой морали, подумал бы, что тот успел где-то в сороковых строгануть ребёночка какой-нибудь благодарной европейке, и Марк – результат генетической лотереи, выигравший джекпот. За полчаса до посадки Брок все же встал и подошёл к живописной композиции из двух своих, получается, детишек. Солдат был старше по годам, но младше по сознанию, а Марк, судя по всему, был смышлёным не по годам, но едва ли сменил первые молочные зубы, так что на двоих им было примерно лет по десять-двенадцать, не больше. Солдат внутренне подобрался, хотя внешне даже не дрогнул. Он накрыл мелкого своей грозной аурой и Брок решил не испытывать судьбу, замерев, не дойдя пары шагов до кресла. – Малой останется в комнате охраны, пока я тебя не уложу баиньки, а потом я заберу его к себе. Под конец фразы голос пришлось повысить, ибо Солдат с каждым словом страшно мрачнел. Дослушав, он испытующе, исподлобья буравил Брока взглядом. – Даю слово, Солдат. Если его не грохнут тут раньше, заберу. В конце концов, гостевая спальня в доме есть. А в остальном... Брок ему в няньки не нанимался. Холодильник открывается на себя, остальное сам по ходу поймет. Выживал же малец как-то всё это время? Сдача лучшего актива ГИДРЫ на хранение была, мягко говоря, нервной. Брок мало того, что каждую секунду ожидал вызова по внутренней связи и тревоги из-за нахождения на территории постороннего лица, так ещё и был вынужден делать вид, что раз в пять более дикий и злой взгляд Солдата – это так и надо. Но, кажется, тот охранник, которому Брок сунул сотню за молчание, умудрился придержать ребенка, сохраняя тишину. Перед самой заморозкой, когда Брок лично проверял крепления ремней, Зимний шепнул ему простое "пожалуйста", и вот это сыграло решающую роль. Проклиная всё на свете – и волшебное слово, и порочные губы, из которых оно вырвалось, и судьбу свою гадскую – Брок быстрым шагом шел обратно в ангары. – А если вот сюда нажать, то оно на весь экран будет, видишь? – А переключать как? – Стрелочки тут вот... Охранник знакомил Марка со своей служебной техникой, и Марк увлеченно тыкал кнопки, прогоняя изображения с камер. – Командир идёт! – радостно воскликнул он, едва Брок прошел под одним из глаз большого брата. – Иду, иду, боль моя головная, – пробубнил он и открыл дверь в служебное помещение. – Хорошо, вовремя, а то ребята с обеда уже вот-вот вернутся. Неловко было бы объяснять, – засуетился охранник, подталкивая мальца в спину в сторону Брока. – Поиграем в шпионов, мелкий. – Опять? – Какое опять? Мы с тобой ещё не играли ни разу. – С тобой – нет, – малыш вздохнул, почти как взрослый, с вселенской тоской. Броку почти стало его жаль. Почти. – За мной шаг в шаг. Не останавливаться, не говорить, по сторонам не глазеть. Все вопросы задашь, как с базы выедем, как понял? – Четко и ясно, командир. Когда он успел от Зимнего немногочисленных словечек понабраться, Брок в душе не знал, но даже интонация была узнаваемой, даром что выговор картавым на "р". До машины добрались в рекордные сроки. Марк был довольно умным, когда не разыгрывал святую невинность, обиженную злой судьбой. Он понятливо юркнул на заднее сидение и скатился на пол, залезая чуть ли не под кресла, и пока не выехали за тяжёлые ворота даже звуком себя не выдал. – Вылезай. Мелкий как мартышка ловко перебрался на переднее сидение, и Брок отвлечённо подумал, а не надо ли таких детей в детское кресло пихать на дороге. Забив на такие мелочи, он кивнул на ремень безопасности, и Марк тут же пристегнулся. – Говорю один раз, повторять не буду. Ты мне нахрен не вписался, я тебя не брал, не звал, и возиться с тобой не собираюсь. Зимнему в голову юность босоногая стукнула, он в тебе, как в кривом зеркале, дружка своего дремучего разглядел. Я таким соплежуйством не занимаюсь, так что заруби себе на носу – жрачка на кухне, что найдешь, то твое, диван в гостиной, мыло в ванной. Чтоб в других местах я тебя не видел, чтоб под руку не лез, чтоб не почемучкал, не цеплялся к соседям, не шастал, где попало – по всему Нью-Йорку я тебя вылавливать не буду. Если я домой прихожу не один – чтоб ты сныкался, не видно и не слышно было. Вопросы есть? – У меня астма. – Да грёбаный лысый через колено! Брок закрыл на мгновение глаза, прилагая усилия, чтобы не оторвать в избытке чувств руль. Нашел Солдат, кого в дом тащить. Да ещё и не к себе. Брок терпеть не мог болезных, облезлых и прочих обездоленных на своей территории, будь они хоть котятами, хоть человеческими детенышами. Ну не умел он заботиться ни о ком! Да и начинать учиться на пятом десятке не хотел. – Значит, не жри всякую гадость, не нюхай и не трогай! Подушки у меня синтетические, живности нет. – А ингалятор есть? Мой остался у Джейкоба, мы там за трубой его спрятали. – Дай мне сил, если ты там есть, – пробубнил Брок, резко выруливая с трассы налево, в сторону ближайшей аптеки. Он очень надеялся, что для покупки нужных медикаментов не понадобится специальный рецепт от врача. Иначе пусть этот мелкий засранец сам ходит добывает себе необходимую химию. Полчаса спустя, скрипя зубами и грозясь выкинуть Марка из машины на полном ходу, если он только попробует затолкать фантик от гематогена под сидение, ("Это что, гематоген? Можно мне, пожалуйста? Не знал, что они бывают с клюквой, вау") Брок, наконец, вырулил на свою улицу. Он ненавидел то, с какой лёгкостью поддается на чистые и наивные взгляды всяких белобрысых. Марк вырубился на кухонном стуле, не доев половину щедро разогретой Броком лазаньи. Пообещав себе поиметь с Зимнего максимум привилегий и ещё какой-нибудь бонус, он не особо осторожно подхватил тощее тельце на руки и понес к дивану. Малец не проснулся, лишь сладко причмокнул губами и чуть нахмурился. У Брока внутри что-то противно, томительно и горько вздрогнуло, так что даже слюна во рту стала горькой и захотелось сплюнуть прямо на пол. Влез по самое не балуй. *** Со временем Брок признал, что выбирать друзей Зимний умел. Из всех человеческих отпрысков Броку достался и самый неприхотливый, и самый проблемный одновременно. Присутствия Марка в доме практически не было заметно. Брок не задавался вопросом, что он делал круглыми сутками. Брок не прятал разбросанное по стратегически важным углам оружие, не оповещал соседей о присутствии на улице нового ребенка и уж точно, Боже упаси, не ставил на свой ноут родительский контроль. Мелкий вырос в таком месте, где люди грызлись чаще, чем обнимались, и автоматы он явно видел чаще, чем игрушки. Чем ему вообще мог навредить интернет? Еда из холодильника исчезала с поразительной скоростью, Брок едва успевал докупать всякую фигню типа хлопьев. Он отродясь такое не ел, но признать, что покупал хлопья пацану, отказался бы и под страхом расстрела. Брок даже перестал беситься, что все чашки были повернуты ручками влево, что пепельница гуляла по дому, будто у неё ножки выросли, а все блокноты для списков покупок, записи телефонов и прочих важных заметок оказались разрисованы вполне сносными для ребенка каракулями. Брок бы такое дерево даже в своем возрасте нарисовать бы не смог. Кажется, мини-Роджерс унаследовал от своей большой версии ещё и страсть к рисованию, помимо патологической жажды справедливости и прочих вывертов характера. Надо будет все же проверить их ДНК. Брок ждал вывода Солдата из крио как манны небесной, хотя обычно старался как можно дольше оттянуть этот момент. Он бесился с каждой мелочи и ожидал подвоха теперь не только на работе, на которой он играл роль двойного агента и тройной дряни, но и дома, куда на собственных колесах притащил себе проблему. Если Солдат не вспомнит про Марка при разморозке, он сдаст мальца в приют, не дрогнет. – Рамлоу, зайдите ко мне. У вышеупомянутого Рамлоу задёргался глаз. Роджерса в его жизни последнее время стало уж слишком много. Мало того, что горячие сны с этим засранцем снились ему уже третий год, мало того, что им приходилось работать бок о бок по двадцать часов в сутки, так ещё и малолетний призрак этого оплота благонравия держал Брока за все нервы, даже не показываясь на глаза. – Да, сэр! Через пять минут Роджерс хлопнул перед ним на стол толстую папку отчётов, написанных, безусловно, вручную. Брок помнил, как выводил каждую строчку, ибо Пирс не признавал ничего, что оставило бы электронный след. – Это что? – как мог ровно проговорил Брок, пытаясь просчитать непросчитываемое и сделать вывод, убивать его Роджерс позвал или пытать. Рядом тут же хлопнулась вторая толстенная папка, полная таких же рукописных отчётов, потому что Фьюри тоже не хотел светить лишней информацией в сети, будь она хоть сто раз зашифрована. – Это ваши отчеты, Рамлоу, – не менее спокойно отозвался Стив, откинулся на спинку кресла и сложил руки на могучей груди. Кресло было пододвинуто так близко к столу, что поза его при этом не сильно поменялась. – Это-то я вижу. Брок не знал, что ещё сказать. Оправдываться он не умел, даже когда было за что и чем, угрожать Роджерсу тоже не собирался, палить себя ещё больше, чем уже, было не менее глупо... Он стоял, смотрел на долбаные папки и гадал, с какой стороны их преподали Роджерсу. Кто его сдал? Фьюри? Ну, тогда был шанс, что он не выглядит в глазах капитана хуже Романовой. Пирс? Тогда интересно, что он наплел и сколько успел подкорректировать, чтобы представить правду, но в выгодном для себя свете. Если же ГИДРУ рассекретил кто-то третий, то Брок ни в одном глазу не сёк, почему Стив возится тут с ним вместо того, чтобы бежать насаждать справедливость и рубить ядовитые головы. Видимо, его лицо все же сделалось каким-то сложным, потому что Роджерс вздохнул и сжалился: – Директор Фьюри ценит вас даже выше, чем Черную Вдову. – Наоборот. Ценил бы выше – берёг бы, а не посылал бы на путь смертника. Я теперь оттуда... Только вперёд ногами. – Ну, если это ваше желание... – У меня совсем другие желания, Кэп, и, боюсь, они не имеют ничего общего ни с одной из наших организаций. Сэр. – Брок подбавил в голос хрипотцы, а масло во взгляде появилось само. Кадрить Кэпа, особенно сейчас, было, мягко говоря, недальновидно. Но Брок был из тех, кто любит дергать льва за усы просто ради веселья. – Р-рамлоу! Кэп красиво перекатывал "р" на своем идеальном розовом языке, и Брок против воли ухмыльнулся. В кармане завибрировал телефон. Личный, не служебный, а звонить на него мог либо Роллинз, либо сестра, либо страховая служба. И только в случае апокалипсиса. – Ответьте, – Роджерс поморщился и кивнул в район ниже пояса. Брок ухмыльнулся шире – чтобы посмотреть на его карман, Стиву пришлось посмотреть и чуть левее. – Брок Рамлоу? – Кто говорит? – Из окружной больницы Куинса. Вы являетесь опекуном Маркуса Гранта? – Стив, очевидно, слышавший каждое слово, чуть вздернул бровь. – Кого? Ээ... – Просим приехать вас безотлагательно. – Эй, ты ошиблась, милая, я никому не... Дослушивать медсестра не стала. В трубке раздались короткие гудки, а Брок едва поборол желание расколошматить телефон об пол начальственного кабинета. Он, не особо отдавая себе отчёт, развернулся и двинулся на стоянку, прокручивая в голове варианты развития событий. Если мелкий убился, делая... что бы он там ни делал, то Броку придется отвечать за это. И заниматься похоронами. Если мелкий нарушил закон, то отвечать придется, опять же, Броку. У него даже документов на этого гадкого пакостника нет! Не то, что свидетельства об опекунстве, а даже элементарной карты или свидетельства о рождении. Вообще никаких бумажек! Может, это и хорошо? Им не удастся доказать, что мелкий – его. Но... Они могут наплевать на документы, если нужно будет оплатить страховку. Когда дело касается денег, люди становятся исключительно слепы в невыгодных для себя вопросах. Ему что, придется платить за глупость пацана? Да он вообще его не хотел! Не сдержав рык, Брок саданул ладонями по рулю, резко тормозя на светофоре. – Я уверен, с ним все в порядке. Вам бы сразу сообщили, если бы... Только сейчас Брок обнаружил, что Стив, вообще-то, едет с ним. Сидит на пассажирском сидении и даже пристегнут, как законопослушный гражданин. И даже, возможно, сопереживает, хотя ни капли не понимает, в чем дело. Он точно читал личное дело Брока, а в нём ни о каких Маркусах речи не шло. – Да пофиг. – Брок резко крутанул руль, получая в задний бампер недовольный гудок. Стив высунул из окна руку и выставил средний палец, и гудок заткнулся, оценив ширину запястья и размер кулака. Брок даже на секунду забыл, куда едет. – Что? Я видел, так делают. И у нас уважительная причина. – Стив покраснел, но упрямо выпятил подбородок. Брок в очередной раз подумал, что такому дорогу лучше не переходить. Такой сам кого хочешь перейдёт и скажет, что так и было. В очередной раз стало не по себе из-за бытия в ГИДРЕ, но... В следующий момент Брок осознал себя нервно стучащим по стойке ресепшена казённой ручкой. Стив обретался рядом, изо всех сил игнорируя пораженные взгляды в свою сторону. – О, мистер Роджерс! Нас не предупреждали... В этом месяце ещё не было расписания благотворительных... – Нет, нет, я... – Стив замешкался и замахал рукой в воздухе между собой и Броком, болтая головой. Медсестра недоуменно перевела внимание на Брока. – Мне звонили, что тут один пацан прибыл. Он, так-то, не мой... – Маркус Грант? – к девушке мгновенно вернулась цепкость и профессионализм. Она перелистала приемный журнал. – Да может и Грант. Почему б и нет. – То, что у мальца и фамилия соответствовала второму имени своего (возможного) предка, то чего ж в этом удивительного? – Да, пройдёмте. Брок сунул руки в карманы и поплелся за медсестрой. Стив остался сиротливо стоять возле стойки, не зная, куда себя деть. Брока завели в какой-то кабинет, к какому-то врачу, и выдали подписать какие-то бумаги. Он прочитал их со скоростью света, убедился, что никаких денег он никому не должен, что повреждения ребенка не требуют медицинского вмешательства (окей, лангетку на вывихнутое запястье ему уже наложили), и без проблем подмахнул, где было велено. А потом он вышел в коридор и офигел. Посреди приемного покоя огромной скалой возвышался Роджерс. В шаге от него такой же скалой, только малюсенькой, стоял Марк. Смотрели они друг на друга, как в детстве разлученные близнецы из индийских фильмов – молча, безгранично удивлённо, подозрительно, но с чувством некого сродства. Вся эта композиция была окружена разного рода больными и несчастными, которые растроганно улыбались и заламывали руки. – Так, – с видом человека, пытающегося взять себя в руки, Брок нарушил идиллию и развернул Марка к себе лицом. Лицо, надо сказать, было несколько зареванным, с ссадиной на скуле, но таким грустным, что будто наяву было слышно типичное зимнесолдатское "Я готов понести наказание". Брок помотал головой, отгоняя глюки. – Рассказывай. Только сразу и целиком всю правду. – Ругаться будешь? – Буду, само собой. Марк вздохнул, потупился, а потом воинственно задрал нос. – Там пацаны щенка пинали. Маленького и бедненького. С пятном на спине. Они в него пульками стреляли из пистолетов и камни швыряли. Не мог же я ничего не сделать? Нельзя никого бросать под пулями. Брок обречённо выдохнул, надувая щеки. Сзади раздались растроганные всхлипы неравнодушных. Стива же Брок предпочитал пока игнорировать. – А взрослых позвать не судьба была? – А я там не знаю никого, а тебе нельзя звонить, когда ты на службе. Марк все же не выдержал и всхлипнул. Агрессивно так, шумно, но так по-детски... – Ты правильно сделал, что не дал им спуску, – вступил в свою роль Стив, говоря тоном "Америка гордится тобой, сынок". – Мы должны защищать тех, кто слабее. – Сюда-то ты как попал? – Брок решил сделать вид, что всё идёт по плану. Он намеренно не давал никаких оценочных суждений действиям пацана и и г н о р и р о в а л Стива. – Ну, я пришел домой, футболку хотел постирать, чтобы ты не ворчал, что я опять машинку занял, а рукой пошевелить было очень больно. А ещё кровь шла из носа. И я... Запаниковал, – это слово Марк продавил голосом так, оттенив суровым взглядом, что было очевидно – одно неверное слово, и заревёт. – Я позвонил в скорую. Сказал, что нам нужна помощь. Они сказали, что заберут только меня, и заставили сказать твой номер. – Ладно, ладно, всё, успокойся. Сейчас рука как? – Да никак, – очередной шмыг носом был не таким драматичным, как предыдущие. – Пошли в машину. С тобой никаких нервов не хватит, пожрать охота. Уже открывая дверь внедорожника с водительской стороны (с пассажирскими Роджерс с Марком сами разберутся), Брок вдруг замер, словив озарение. – Они сказали, что заберут только тебя... А где, ты сказал, щенок остался? – тело продолжало действовать само: село, пристегнулось, повернуло ключ. Подозрительная тишина заставила Брока обернуться. Стив и Марк сидели на заднем плечом к плечу, и у обоих было такое выражение на лицах, будто их застукали за чем-то заведомо пакостным. – Где. Щенок. – Брок изо всех сил постарался не материться. Не перед ребенком, перед ним-то пофиг, он и не такое слышал. Перед Капитаном. Он тоже, конечно, слышал и похлеще, но осуждать не переставал. – Дома, – пискнул Марк, съежившись вдвое и влипнув в Стива всем своим крошечным тельцем. Джек всегда считал до десяти, прежде чем выдать какую-либо реакцию на выходки своих спиногрызов, и Брок, всегда считавший это какой-то ерундой собачьей, именно сейчас проникся тактикой. – Дома, – повторил он, гадая, есть ли он ещё вообще, его дом, и вырулил со стоянки. Через пять минут ходу сзади раздался восторженный шепот: – А ты правда Капитан Америка? У Брока задёргался глаз. *** Если бы не присутствие Стива, Брок бы, вероятно, прибил и щенка, и Марка на месте. Дом представлял собой плачевное зрелище. Дизайнерская мебель (а на что ещё можно было потратить кровавые деньги, как не на роскошь?) была подрана и поцарапана. По пути до гостиной Брок насчитал две лужи. Спасибо, что хоть кучек не было, хотя он ещё не заглядывал под диван. Стив за компанию тоже выглядел каким-то виноватым. Это был не его ребенок (наверное), не его щенок, но ответственность, как всегда, была его. Чья ж ещё. Щенок обнаружился за креслом, крохотный и несуразный, похожий на плюшевую игрушку, и Брок, чья эмоциональная копилка была уже переполнена, все же почувствовал укол теплоты. Он поднял миленькое чудовище одной рукой на уровень своих глаз и вгляделся в невинную мордочку. – Если ещё раз, – начал он спокойным голосом, практически физически ощущая, как за его спиной вздрогнули и Стив, и Марк, – хоть кто-нибудь из моих подопечных притащит мне ещё хоть одно живое, условно живое, механическое или мертвое существо, нахрен пойдут все, по цепочке, начиная от самого новенького, заканчивая тем, кто всю эту кашу заварил, иначе... Телефонная трель заглушила остаток фразы – этот рингтон стоял исключительно на обладателей щупалец. И звонил этот телефон только тогда, когда на том конце нуждались в профессиональных качествах хэндлера. Снежный ком проблем рос и рос, и Брок даже не знал, как затормозить, не сломав себе при этом что-нибудь важное (шею, карьеру, психику - нужное подчеркнуть). Говорить с Пирсом, держа в одной руке мобильник, в другой щеночка, было чем-то за гранью добра и зла. Смотреть при этом в глаза Капитану Америке - и того сюрреалистичнее. Но таков был мир Брока Рамлоу. – Да, сэр. Есть, сэр. Так точно, сэр. Тяжело вздохнуть Брок себе позволил только после того, как повесил трубку. Прямо сейчас на него выжидательно смотрело три пары любопытных глаз. И что им всем сказать, он не представлял. – Так, малой. Да не ты, – он чуть тряхнул тявкнувшего щенка. Тот вилял хвостом так, что едва не падал из рук. Брок побоялся, что если он его отпустит, он снова ему что-нибудь обписает, а потом бесцеремонно впихнул его в руки Марку. – Ты. Марк сграбастал щенка и с некоторой опаской (хотя, как всегда, и не без доли воинственности) воззрился на Брока. И тут, конечно, дал о себе знать и Стив. – Рамлоу, я... – Рамлоу – я, при всем уважении, – огрызнулся Брок, не дав ему договорить. Нервы и без того звенели, как натянутая тетива. – Я без понятия, как и что вы тут будете делать все трое, но чтоб к моему возвращению тут было чисто, тихо и вкусно пахло. – То есть, если мы уберемся, можно остаться? Нам... всем? – Марк воистину не имел инстинкта самосохранения. Наверное, именно это в нём (и не только в нём) намертво цепляло Солдата. – Будет сделано, Рамлоу, – по-военному четко кивнул Роджерс, чуть двинув пацана коленом в бок, чтоб придержал коней. В его глазах светилась странная надежда, не менее яркая, чем у Марка. – Беру это на себя. Но... Брок, уже развернувшийся, чтобы уйти, на секунду замер на пороге, ожидая уже чего угодно. – ...но когда вы вернётесь, нам предстоит разговор. Расскажете, почему согласились работать на ГИДРУ. – Если все пойдет хорошо, Капитан, я даже покажу. И не то, чтобы у меня спрашивали согласие. Хлопок двери прозвучал спасительно, едва ли не музыкой для ушей. Восторженное "Я назову его Лаки!" за спиной Брок предпочел проигнорировать. *** Встречу с Солдатом Брок воспринял как манну небесную. Во-первых, Солдат был обычно молчалив, как луна безлунной ночью. Во-вторых, видимо, чувствуя вину за свое прошлое своеволие, он прямо сразу из капсулы вывалился с извиняющимся лицом. Ну, на самом деле, оно было такое же безэмоциональное, как всегда, но Броку нравилось думать, что оно извиняющееся. В-третьих... – Командир? Сглазил. – Чего тебе, синеглазка? Солдат засопел, нахмурив брови. Очевидно, он пытался сформулироваться, но, что тоже очевидно, у него не получалось. Видя его мучения, Брок, всё же, сжалился. Всё же, и в нём ещё оставались остатки человеческого. – Мелкий твой у меня. Жив, сыт, более менее цел. Отстреляешься на сотку – свожу вас в парк. Завалишь миссию – сдам его в детский дом. Брок никогда не гнушался грязными приемами, даже если и не всегда был готов исполнить свои угрозы. Наверное, Марка он если бы куда-то и сдал, так только Роджерсу на поруки. Но манипулировать Солдатом при помощи его (крайне малочисленных) слабостей? Он не мог упустить этот шанс. У Солдата же глаза нездорово засверкали. Он, судя по всему, готов был отстреляться не то, что на сто, но и на все двести, и за себя, и за того парня (то есть, на будущее). Он прекрасно знал, что Брок слово держит всегда, а потому помимо миссии уже наверняка планировал афтерпати в парке с сахарной ватой и каруселями. Винтовку он взял в руки едва ли не насвистывая. В фургон залез едва ли не пританцовывая. Даже СТРАЙК заметил его хорошее настроение, хотя, объективно, ни словом, ни жестом он не давал его считать. Ребята переглядывались, косясь на Брока, но у Брока, в отличие от Солдата, лицо было откровенно зверским, так что вслух никто ничего спрашивать не рискнул. Миссия прошла как по маслу – из десяти часов, на неё выделенных, Солдат уложился в шесть. Брок в очередной раз подивился его сучности – вот мог же, когда хотел! Если бы он всегда так работал, то ГИДРА давно уже поработила бы весь мир. Как же за столько лет психологи не нашли для него правильной мотивации... Даже не пытаясь выдвинуться в сторону базы, Брок дал своим команду "вольно на 3 часа", после чего основная часть СТРАЙКа испарилась. Остался только Джек и Мэй в качестве сопровождения. Джек водил, Мэй следила. Брок же сел напротив Солдата и тяжело вздохнул. Снова. А почему бы и не вздохнуть, ведь он собирается в очередной раз совершить безумную глупость. – Слушай новые вводные. – Солдат едва не подпрыгнул на сиденье от радости (моргнул дважды вместо одного раза). – Сейчас едем с тобой в парк. Мимикрируешь под гражданского, из поля моего зрения не выходишь, никакого насилия не применяешь. Общаешься только с пацаном, ни с кем больше не разговариваешь. На все про всё – час. Как понял? – Четко и ясно, командир. Голос Солдата, приглушённый кевларовой маской, едва ли не вибрировал от нетерпения. За столько лет совместной работы Брок уже знал, куда слушать. И это отнюдь не внушало успокоения. На то, чтобы решиться отбить смс-ку Стиву, Броку потребовалось не меньше сил, чем на отдачу приказа Солдату. Пальцы слегка подрагивали, набирая текст: "Центральный парк, левый вход, 30 минут, захвати пацана". Он поймал взгляд Джека в зеркало заднего вида, обречённо покачал головой и дописал следом: "И щенка". Солдат переоделся в гражданское, пока горела мысленная спичка. Миг - и вот он перед Броком в красной худи на чёрную футболку, в джинсах и кепке. Обычный подозрительный тип, каких в парке множество. Джек высадил их за три квартала в какой-то подворотне, Мэй напоследок кивнула и чуть улыбнулась (что было верхом душевности с её стороны) и фургон растворился в гулкой паутине улиц. – Придержи шаг, сделай милость, – пробурчал Брок, едва успевая идти за Солдатом, не переходя на бег. Солдат послушно замедлился, но было видно, каких усилий ему это стоило. – Я буду на лавке со стороны киосков с едой. Буду не один – на объект не реагировать. Через час чтобы стоял как штык около моей лавки, понятно? Брок всеми фибрами чувствовал тонкость своего плана. Если Зимний решит удрать, он не догонит. Если слетит с катушек прямо в центре парка – население города заметно поредеет: кого не уберет он, того доубирает ГИДРА. Одна надежда оставалась на Роджерса - и догонит, если что, и спасет, кого надо. Но и тут всё держалось на сопельке. Брок сомневался, что сможет контролировать Капитана Америку, если тому вдруг вздумается лично поприветствовать старого друга. И в результате у него будет суперсолдатская схватка посреди парка, и вместо одной проблемы - две. И вот нахрена он эту кашу заварил...? Солдат послушно ушел, куда было велено. Брок даже выдал ему хлеб из пайка, чтобы он типа кормил птиц и не бросался в глаза прохожим. Оставалось дождаться вторую часть компании. – Ээээй! – звонко раздалось сзади. Брок бы вздрогнул, если бы у него оставалось хоть сколько-то самосохранения, но он просто обернулся. Первым на каком-то поводке бежал щенок. Марк несся за ним, смешно буксируя огромного Стива за руку за собой, а тот словно бы не торопился. С каждым шагом он словно увязал в киселе, и Броку не за что было его винить. Марк пронесся мимо Брока, едва махнув ему рукой, и вприпрыжку добрался до Солдата, который просто опустил голову, когда его колени обняли тонкие руки. Щенок крутился вокруг, запутывая обоих в поводке. Брок не слышал со своего места, да и не видел толком, но, кажется, Солдат что-то спросил, вероятно, про лангетку и синяки, потому что Марк начал прыгать вокруг него и в красках расписывать свои недавние приключения, а щенок тявкал и подыгрывал. Вот его голос звонко разлетался на половину парка. – Этот вход - единственный, где камеры не работают, – пояснил Брок Стиву, разглядывая его профиль. Вряд ли, конечно, Стив воспринимал сейчас хоть какую-то речь, так что Брок сказал, скорее, для себя. Роджерс смотрел неотрывно, смотрел пронзительно и самую капельку сумасшедше вперед, на красную худи и длинные патлы, торчащие из-под кепки. – Меня в ГИДРУ не цветочки поливать позвали, – тихо начал Брок. Даже если Роджерс его не слышал - тем лучше. Исповедь-монолог куда легче оправданий под праведным взглядом. – ЩИТ у нас тоже отнюдь не гуманно работает. Одни надавили, другие запугали... В чем-то купили, что уж греха таить. Заманили сначала лёгкими безопасными делами, постепенно нагрузили всё тяжелее, а когда опомнился и рванулся, уже всё, увяз в этой двойной игре по уши. Я даже увольнения у Фьюри просил, так он мне сказал, мол, если и со второй работы уволишься - скатертью дорожка. Вот только из ГИДРЫ живых не увольняют. Хотя, выход мне там предложили - либо по пуле в лоб мне и моим людям, либо мы все становимся няньками вот этого смертоносного оружия. А я его когда увидел... Брок сделал паузу, щурясь, глядя, как Солдат неповоротливо, странно для себя привычного, крутится на месте, делая вид, что пытается поймать весело хохочущего Марка, наворачивающего вокруг него круги. Щенок же путался у них обоих под ногами. Казалось, Солдат пытается ненароком его не раздавить, а Марк пару раз едва об него не споткнулся. Стив вздохнул. Равно, глубоко. Но не перебил, не стал читать нотации. Казалось, он ждал продолжения. – ... короче, расхотелось мне уходить. Как минимум, не в одиночку. Но как я его один упру? Мы тут даже всем СТРАЙКом не справимся, если он протормозит. А он протормозит, потому что без мотивации ни на что не согласен. А я б ему дал её, мотивацию эту, только вот не знал, как к тебе подступиться. Все момента подходящего ждал. – А Марк? – голос Роджерса звучал как-то глухо, хотелось бы сказать, безэмоционально, но на самом деле в нем просто столько было эмоций, что ни одну нельзя было угадать. Брок поджал губы. – Это случайность. Неожиданная помеха. Он притащил его в джет после одной из своих миссий, и либо перебил бы нас всех, если бы не разрешили его оставить, либо сам бы с ним сбежал. Бегали б его искали там по всей Восточной Европе. Вцепился в мальца, как ни в одно оружие не вцеплялся. Его за такое положено обнулить... Но не в мою смену. Стив наконец-то взглянул Броку в лицо. Хмуро и жалко одновременно, сурово и беззащитно. И Брок понял, по крайне мере, одно – убивать его прямо сейчас не будут. Роджерс явно пребывал в шоке, но явно боролся с собой и выигрывал. – Завтра же, Рамлоу, полный отчёт о нем мне на стол. Не Фьюри, не Пирсу. Мне. Я должен знать... Брок досадливо поморщился. Солдат и Марк перешли на газон, присели на корточки и, посадив между собой щенка, с каким-то серьезным видом что-то ему втолковывали. – От руки писать, сэр? – Ч-что? – От руки, говорю, отчёты писать? Или может я просто выберу из уже написанных те, которые вам нужнее? Стив на мгновение замер, а после сделал кое-что невозможное, отчего у Брока что-то надсадно треснуло в груди – он сгорбился и упёрся лбом ему в плечо. Голова у мирового достояния оказалась действительно тяжёлая, но тяжесть эта была какой-то правильной. Иррационально Броку стало легко. Он поднял руку и осторожно приобнял Роджерса, не смея надеяться, что когда-нибудь ещё раз сможет прикоснуться к нему вот так. Несмотря на эмоциональность и хрупкость момента, Брок пытался запомнить ощущение крепкой горячей твердости под ладонью, запах его волос и теплоту дыхания. Это было таким неожиданным и таким важным, что он даже не сразу нашелся, что сказать. – Мы его вытащим, Кэп. Вытащим. – Мы – да. И спасибо... Брок. Стив выпрямился и руку с его лопаток пришлось убрать. Теперь они просто стояли плечом к плечу и смотрели, как Солдат с каменной рожей строил мини-шалаш из веточек и камушков, а Марк уговаривал щенка посетить новый домик. – Можно спросить, сэр? – Можно, если перестанешь называть меня сэр. Мы теперь настолько в одной лодке, что это даже как-то глупо. – Хорошо, – Брок на секунду задумался, формулируя вопрос и радуясь такому прогрессу их отношений одновременно, – Этот пацан не может быть твоим пра-пра-правнуком? Ну, хотя бы теоретически? Офигевание на лице Стива не было таким полным, как можно было бы ожидать. Казалось, он реально просчитывал варианты, и тут уж офигел Брок. Он этого, конечно, не показал, но вопрос был задан из чистого желания разрядить обстановку. Всерьез вряд ли можно было подумать, что кто-то настолько идеальный, как Стив Роджерс где-то настолько неидеально наследил. Тем более, как за столько лет отпрыска сверхчеловека не заграбастало себе правительство или ГИДРА... – Не должен быть. Никто из них... Не подходит. Стив отчаянно покраснел. Брок тактично запихал поглубже свои вопросы и неуёмное любопытство на счёт интимной жизни Капитана Америки в сороковых и молча кивнул. Когда Солдат вдруг встал с колен, а Марк расстроенно посмотрел на него снизу вверх, прижав щенка к себе, Брок понял, что час пролетел незаметно. – Забери пацана, Стив, отвези домой. Пожалуйста. Ко мне домой, если что. – А ты... – А я отвезу второго пацана к нему домой. Так надо. Казалось, произошедшее за последние сутки стерло между ними какие-то границы и мгновенно перебросило куда-то далеко в будущее, где они были если и не самыми близкими друг другу людьми, то уж друзьями как минимум. Броку от этого было как-то тянуще-тепло под ребрами, и он очень не хотел, чтобы это чувство когда-нибудь прошло. Стив смотрел на него иначе. Видел в нем что-то новое, что-то своё, и судя по тому, что он не бежал прочь, сломя голову, не пытался подраться или не читал нотаций, не сдал его... То, что он видел, давало Броку неплохие шансы на будущее. Совместное будущее, конечно же. – Хорошо. Я тебя дождусь. Мы дождемся. – Принято. Стив подхватил на руки подбежавшего к ним Марка прямо вместе с щенком и исчез в толпе отдыхающих быстро и бесшумно, даже не дав мальцу ничего сказать. Брок подивился и его сучности – вот если б он на миссиях так тихо и послушно себя вел, ему б и СТРАЙК не нужен был, сам бы на пару с Романовой всех обходил. Наверное, вместе с сывороткой в людей вливается потребность к железной мотивации, иначе это необъяснимо. Солдат подошёл буквально через секунду, сложным взглядом глядя туда, где только что стоял Стив. – Доложи о состоянии, синеглазка, – осторожно начал Брок. Солдат в ответ взглянул на него нечитаемым взглядом. Почти человеческим, уязвимым. И Брок совершенно четко понял, что вот именно с этой отправной точки пути назад не будет. – Не стабилен. Солдат, очевидно, понимал больше, чем показывал – он в жизни бы не признался в дестабилизации, если бы не доверял Броку. Он, на его памяти, ни разу ещё не сообщал техникам о своем состоянии сам. Это всегда решали за него. А тут... Вон оно как. А всё Роджерс. – Это-то понятно. Меня больше волнует, способен ли ты и дальше прикидываться бесчувственной машиной, чтобы у нас было время что-то предпринять? Способен ли ты бороться? Играть в гляделки Брок никогда не любил, да и не умел толком, но сейчас он физически чувствовал, что приклеился к прозрачным глазам напротив. Если у Стива глаза были аки небо безоблачное, с наивной искоркой и упрямством в каждой крапинке, то у Солдата они были скорее серыми, как зимний лёд, и такими же холодными, и с таким же буйством глубочайших волн на самом дне. Откуда ж тогда взялась синеглазка?... Впрочем, сероглазка звучит как-то глупо. Надо бы вообще с милыми прозвищами завязывать. – Ради них - способен. Ради тебя. Брока от этих слов пробрало до самых печенок. Всё же, он тут пятое колесо у телеги. Внезапно пришла мысль, от которой он чуть не хохотнул в голос – а ну как выгорит, так Роджерс с Зимним станут образцовой семьей, даже вон с ребенком, похожим на одного из родителей как маленькая копия. И собака опять же. Да он сам лично им забор белой краской покрасит. И как-то горько и кисло стало от этих мыслей во рту, и висок вдруг заныл тупой ноющей болью. Ну их всех через колено... – Тогда погнали на базу. Выиграешь нам немного времени. На всякий случай – приказ: отчитываешься о миссии, не упоминая о встречах в парке, прикидываешься тупым и стабильным и ложишься в крио. В последний, надеюсь, раз. Когда выйдешь – поможешь нам сломать ГИДРУ и уйдешь в закат со своим Роджерсом. Солдат вдруг молча помотал головой. Видимо, он не настолько оттаял, чтобы держать связанную речь и пояснять свои мысли, так что Брок догадался сам. – Пацана с собой забирайте, с собакой вместе. Они псу там какое-то имя дали, сами по ходу разберётесь. Солдат снова помотал головой, нетерпеливо взмахнув волосами. – Ты. Броку казалось, что он говорит с трёхлеткой. Он едва удержался, чтобы не сжать переносицу и не прикрыть глаза. – Что я... Я – спасибо, если жив останусь. – С нами. В нагрудном кармане завибрировал телефон. Джек подогнал фургон к точке сбора и времени бодаться с Солдатом прямо сейчас совсем не оставалось. Расшифровывать его туманные намеки - тоже. Брок взвесил все за и против и махнул рукой. Все равно Роджерс и сам не позволит такому чуду случиться, и из дружка своего всю подобную дурь выбьет. Ну, или скорее вытрахает. Но Солдату знать о том, что Брок не впишется в их "долго и счастливо", пока было не обязательно. – Разберемся, пошли. – Но Солдат стоял и смотрел из-под кепки своим фирменным взглядом весом в полтонны. – Ладно, ладно, и я тоже, пошли! И только тогда они действительно смогли выйти из парка. *** Буквально какую-то неделю спустя Брок осознал себя в совершенно новом амплуа. Озарение настигло его в кухне, когда он с лопаткой наизготовку стоял над сковородой с сырниками. Это кулинарное чудо его когда-то давно научил готовить Зимний, точнее, он готовил, а Брок тихо подглядывал, не зная, позволено ли ему смотреть. Оказалось, позволено было ещё и попробовать. Сковорода весело шкворчала, за стеной Марк учил щенка команде "голос", а Стив колол дрова на заднем дворе, а то "уж больно неживой какой-то у тебя в гостиной камин". Брока долбануло по макушке острым осознанием семейности происходящего – звуки и запахи были точно такими, как в раннем детстве, ещё до смерти отца и замужества сестры... И это осознание спазмом сжимало горло. – Командир, а не сгорит? – раздалось из-под локтя и над плитой возникла любопытная белобрысая мордашка. Хвост вечно радостного щенка колотил по щиколотке. – Уберись отсюда, обожжешься. – Брок спохватился и механически перевернул румяный творог на другую сторону. Как же он докатился до жизни такой? Он теперь категорически не знал, как себя назвать и к какой категории отнести. Кем быть на поле боя он знал, кем быть в учебе и на стрельбище – тоже, но вот кто он тут, дома, на гражданке?... С пацаном и с Роджерсом под боком... Толком и не любовник, и не отчим. Но уже и не подчинённый и не вынужденный опекун. Задняя дверь тихо хлопнула – на днях Роджерс смазал петли. Лёгок на помине. – Я узнал у Клинта про местные школы. Есть одна вполне приличная недалеко отсюда. Я могу отвозить туда Марка перед работой. Ну или... "Или ты" не прозвучало, но Брок додумал сам. В целом, это действительно было довольно удобно и как минимум снимало подозрения с него, если все же ГИДРА начнет копать, заподозрив, что пахнет жареным. Документы на парня Романова сделала чуть ли не в тот же день, когда они вернулись из парка. Где она их достала - загадка, но Маркус Ромеро Грант теперь официально находился под опекой Брока Грегори Рамлоу. Он бы, конечно, предпочел как-нибудь на Стива его записать, но Стиву с его отношениями с прессой и с общественностью только пацана из бедной страны не хватало. На него ж как сядут, так и закончится Стив Роджерс, пока все голодающие бедняжки не наедятся. А на всех его и не хватит... Вопросов возникла бы уйма, конечно. Но ведь Броку бежать из страны с ребенком будет неудобно, все равно потом придется всё переоформлять - на Барнса не запишут, он недееспособен, и они опять придут к тому, от чего ушли. Впрочем, это будет уже не его забота. Когда он прозаикнулся про это Стиву, тот назвал его идиотом и даже не покраснел. Разве что, от обиды, но на что он обиделся, Брок так и не усёк. – Давай запишем в школу. Только не туда, где дети Клинта учатся, это было бы подозрительно. – Хорошо. – Ой, а можно не записывать? Я ходил в школу. Мне не понравилось. В ходе разбирательств выяснилось, что Марку было около восьми, просто выглядел он слабенько. Стив пожал плечами – он сам был таким в детстве. Очередной намек на сдачу ДНК он проигнорировал – это уже превратилось в дежурную шутку и никого не цепляло всерьез. – Здесь другая школа, Марк. Здесь тебе точно понравится. – Роджерс потрепал его по голове и стащил со сковороды обжигающе-горячий сырник прямо так, руками. Брок всё ждал, когда же его деятельный энтузиам поутихнет, и он, наконец, осознает, что они делают и для кого, но дни шли, а бодрое "Это Баки!" и "Мы добьем с тобой ГИДРУ, это факт" не исчезали. В детали Стив его не посвящал – то ли не доверяя, то ли оберегая. Брок так и не понял причину, но он практически ничего не знал о готовящейся операции. Он даже не знал, кому ещё Стив рассказал. Клинту и Романовой как минимум, иначе вряд ли бы он смог объяснить им пацана. "Просто делай, что делал, они не должны тебя подозревать. Ты отвечаешь за Баки – это главное". Ну и пофигу. И неважно, что под ребрами скреблась обида. Он и так уже отхватил больше, чем когда-либо рассчитывал. Стив практически переехал к нему. По необъяснимой причине он слипся с Марком в одно целое, возясь с ним то ли как с младшим братом, то ли как с сыном. Изголодался Роджерс по теплу, ему и нежность свою девать некуда было последние лет... много. А тут такой прекрасный объект. Недолюбленный. И нет, Брок старался не думать так и о себе тоже. Но когда Стив что-то чинил в его доме, готовил ужин на троих, присылал доисторические мемы на рабочий телефон и приносил кофе перед летучками, Брок позорно таял. Даже когда Стива рядом не было – был Марк. Он ни внешне не давал забыться, ни внутренне. "А когда мы поедем к Стиву? А Стив сказал, что собаки бывали в космосе. А Стив в детстве стирал руками, представляешь? А Стив..." Стив. Стив. Стив. Брок сходил с ума. Как оказалось, не он один. Когда Стив с грозным "Так, мне это надоело", хлопнул руками по столу и поднялся во весь свой рост, Брок, надо признаться, слегка напрягся. А ну, как ему надоело играть в лояльность? Роджерс преодолел расстояние до Брока в два шага, обхватил за плечи и едва не приподнял, притягивая ближе. До Брока ещё только несколько секунд спустя дошло, что его целуют, и он, спохватившись, ответил, на что Стив выдохнул ему в губы с ощутимым облегчением. А потом выяснилось, что Стив не любитель разговаривать словами через рот - он не стал объясняться, оправдываться или строить планы на будущее. Он удовлетворённо кивнул, сказал "зря тянул", и ушел. А Брок ещё несколько минут потом воевал с глупыми бабочками в животе. По всей логике их должно было перемолоть осколками, однажды вспоровшими живот на миссии с Солдатом... Солдат... Он тогда нес Брока на руках до самого джета, а потом ещё рычал на трясущихся врачей, которым "не было приказано", пока они под страхом смерти не прооперировали Брока прямо на месте. Если бы не Солдат, его вообще бы уже не было. Мысли о нем сверлили висок, мысли о Стиве - второй, а о Марке вбивались прямо в лоб острым гвоздем, и Брок подозревал, что ещё немного и голова его лопнет. Он стал рассеян и отстранён, благо, хоть миссий не было. Он даже не слишком напрягся, когда, войдя домой, увидел на пороге подозрительно знакомые берцы рядом с крошками-кроссовками Марка. В гостиной обнаружились и владельцы обуви. Джек и Марк сидели друг напротив друга прямо на полу и играли в шахматы. Услышав Брока оба повернули головы и абсолютная тишина неловкого момента была разбита звонким: "Командир! А у нас тут дядя Джек". Дядя Джек, вот так вот. Надо отдать ему должное, Роллинс выглядел слегка сконфуженно, но оправдывать свое вторжение не стал. – Тут это, пиццу должны привезти. – Не порть ребенка, старина, пицца только после супа. Брок слышал в своем голосе интонации Роджерса, и видимо, не только он. Марк даже спорить не стал, со вздохом отправляясь на кухню, а неловкое выражение лица Джека сменилось недоверчивым. – Совсем вжился в роль, да, – тихо сказал он, даже не претендуя на вопросительную интонацию. – Вообще ни разу нет, Джекки, просто вдруг потом малец к нормальным людям попадет? Зачем им так уж жизнь портить? – Ну, конечно. А второе имя ему в честь отца ты просто так дал, да? Брок скрипнул зубами, и любя, и ненавидя Джека в этот момент. – Он себе сам такое выбрал. Я даже не прозаикался. – Так значит, судьба? Брок едва удержался, чтобы не отвесить другу подзатыльник. Джек бывал тем ещё фаталистом, когда дело не касалось боя. С тех пор Джек стал приходить чаще, а Брок вздохнул чуть спокойнее. Почему-то (о, заткнись, это не отцовский инстинкт) ему было трудно теперь оставлять Марка без присмотра. Он не понаслышке знал, что такое ГИДРА, и если Солдат мог стерпеть пытки и не сдать его, то Марк - вряд ли. И Брок оправдывал свое волнение исключительно эгоизмом, а не тем, что одна мысль о пытках над пацаном внушала ему ужас. Раньше было как-то плевать. Но сейчас, когда возня в соседней комнате, лай щенка и завтрак не в одиночестве стали привычны... Джек был на подхвате. Познакомил Марка со своими детьми и даже брал их всех вместе как-то в кино. Марк потом весь вечер, не умолкая, твердил о дурацких спецэффектах, ведь взрывы выглядят совсем не так. – Дядя Джек сказал, что детям нельзя такое знать и это грустно. Почему это грустно, командир? И Брок, пытаясь сглотнуть ком в горле, гнал его спать. А ещё Броку пришлось вспомнить, как играть в шахматы, потому что "Командир, ну пожалуйста". Когда этого стало достаточно, чтобы вить из него веревки, Брок не знал. Он подозревал, что схожесть Марка с Роджерсом сыграла в этом не последнюю роль... Стив, кстати, играть в шахматы отказывался, находя все более интересные занятия. – Марк, что с уроками? – Сделаны, Капитан! – Лаки покормил? – Так точно, Капитан! – И что это значит? – Значит, можно играть в приставку! Оба покатывались со смеху, отыгрывая субординацию, а Брок лишь качал головой. Его Марк называл командиром абсолютно всерьез, как и Зимний. Едва ли тот вообще помнил его имя. А зачем ему... И почему это его так заботило?... Некоторое время спустя к ним стала заглядывать Мэй. Первый раз увидев её на своем пороге, Брок сначала офигел, потом разозлился, а потом растрогался. Она могла бы и проигнорировать "не свои проблемы", но предпочла разделить их с ним. Даже спустя десяток лет работы со СТРАЙКом, Брок никак не мог привыкнуть к подобной преданности. И постоянная помощь Джека и Мэй словно бы зажгли зелёный свет на мысленных семафорах – Брока вдруг шарахнуло Роджерсом, как тогда, в первые дни совместной работы. Только теперь он вроде как не рисковал получить в морду за подкат. Более того, Роджерс словно бы этого и ждал. Брок абсолютно не сёк, как они планируют совмещать происходящее с Солдатом, а так же зачем он вообще влез в отношения, из которых вот-вот придется бежать на край света, но он ни о чем не жалел. Стив был уютным, глубоким и понимающим партнёром, а ещё он был невероятно отзывчивым любовником, и Брок понять не мог, это от нехватки опыта или само по себе так. От прикосновений ниже пояса даже через одежду Стив краснел до ключиц. Он постоянно дышал ртом, отчего губы сохли и приходилось их все время облизывать. От этого они становились красными и влажными, и Брока влекло и влекло на этот мокрый пожар. Быть тихим в койке для Брока было в новинку. Он не привык как-то контролировать издаваемые звуки, но ему вдруг пришлось это делать, так же, как пришлось сузить круг осваиваемых поверхностей до одной лишь спальни. Роджерс вовсе не был ханжой (кто бы мог подумать), так что дело было не в нем. Дело было в Марке и даже в Лаки. Ну не мог Брок отключиться и расслабиться, когда за стеной обретались ненужные детские уши, а в углу с присвистом дышал преданный щенок. Он сам себе напоминал мамашу в декрете, которая каждую секунду прислушивается к чаду, и сам же себя этим бесил. Стив только смеялся ему в плечо и подбивал на "мы тихо, я прослежу". И следил, закрывая Броку рот своей широкой ладонью или накрывая всем собой так, что даже дышать получалось через раз, не то, что стонать или кричать. Брока от такого проявления силы плавило и плющило, так что он мирился с тем, что дверь его спальни не закрывалась на ключ, и Марк мог войти в любую секунду. Куда сложнее было справляться с ограничением локаций. Брок привык своему либидо потакать, не заморачиваясь, где именно его настигла страсть, но на работе к Роджерсу было не подступиться – камеры, агенты, миллион дел – а дома... Гостиная превратилась в минное поле от неизвестно откуда взявшихся игрушек (Брок, дружище, да я не контролирую, чем они там поменялись с сынишкой), и Марк почти всегда обретался там, а если не там, то... Везде. На кухне, в общей ванной и даже в гараже, где возился с любезно отданым на растерзание старым велосипедом Мэй. – Ой, ну до комнаты два шага, чего на пути-то стоять! – как-то раз довольно громко возмутился Марк, врезавшись в спину Стива и едва не свалив и его, и Брока с лестницы. Они совершенно внезапно сдались желанию целоваться и застряли на верхних ступенях. Вряд ли со своего роста Марк видел хоть что-нибудь, чего не должен был – судя по всему, он вообще летел не глядя, раз даже не затормозил на повороте – и уточнять детали Брок не хотел. – Глупая была бы смерть. Представь заголовки – Капитан Америка упал с лестницы и погиб. Любим, помним. Стива очень веселил пережитый стресс, это Брок заметил ещё на совместных миссиях. Он был тем ещё адреналиновым торчком. – Тебя бы сыворотка спасла. И моё мягкое мертвое тело. Они свели всё в шутку, но Брок успел заметить крошечную складку, на мгновение мелькнувшую между бровей Стива. Следующий раз, когда Марк оказался ближе, чем позволяли приличия, случился буквально через неделю. Стив никак не смог удержать себя в руках, глядя, как Брок замешивал тесто под кексы. Марку надо было принести в школу выпечку, и азарт заставил Брока захотеть утереть нос всем этим мамашам, которые и без того смотрели на него и на Марка косо. – Знал бы ты, как твои руки в муке выглядят, – Стив прижался со спины, придерживая его за пояс, провел носом по краешку уха, вызывая табун мурашек, и прикусил зубами мочку, сухо, так как знал, что Брок не выносит мокрых ушей. – Предположу, что так же, как твои – в машинном масле. Пару дней назад им все же удалось урвать горячий перепих в гараже, где Брок без зазрения совести отвлёк Стива от пересборки старого мотоцикла. – Контрастно, – мурлыкнул Стив в ответ, и Брок вдруг почувствовал нежность к периодически пробивающемуся сквозь броню Стива-капитана Стиву-художнику. Роджерс всегда чутко улавливал такое настроение и пользовался этим мастерски. В более игривые мгновения он переходил на бруклинский говор, в более агрессивные - на немецкий... Он вообще знал поразительно много языков, и Брока от этого вело не хуже, чем от его навыков в боевых искусствах. Романтика была для французского, и Брок ощутимо вздрогнул от грассирующего "р", прогибаясь в пояснице... – Je t'adore, mon... – Что такое "т'адор"? Марк вошёл в кухню как ни в чем не бывало и забрался на табурет, подогнув под себя ноги. В руках у него была пара игрушечных Железных Человеков, которыми он уже довольно ощутимо протаранил солонку и перечницу. Брок едва удержался, чтобы не выругаться. Матушка говорила, что тесто впитывает все слова и настроения. Правда, то было совсем не про тесто для кексов, да и не верил Брок во всю эту чушь... – Это значит очень сильные чувства, Марк, – терпеливо пояснил Стив. Наверное, таким же тоном он однажды будет объяснять подросшему пацану про пестики и тычинки. Впрочем, он наверняка уже и сам всё будет к тому времени знать. – А, понятно. Типа, "я тебя люблю"? – Типа, да, – встрял в разговор Брок, пока Стив не начал расписывать всё красиво и витиевато. – Окей. Я тогда в комнату пойду, уроки уже сделал! – Марк прокричал это уже с лестницы, радостно намереваясь швырнуть своего тёзку в стену. (Да, Джек однажды спрашивал, не в честь ли старковых игрушек пацан получил свое имя, но ответа ему тогда никто не дал). – Надо будет ему что-то сказать? – Брок и сам услышал в своем голосе неуверенность. – Мне кажется, он и так все понимает. И проблем с этим не имеет, иначе все уши бы уже прожужжал. Стив говорил с привычной уверенностью Капитана, и, хотя Брок уже знал, что это далеко не всегда означает, что он на самом деле уверен, он предпочел положиться на его слова. В конце-концов, жертвовать личной жизнью ради одобрения ребенка он не собирался. *** Спокойная жизнь не могла продолжаться вечно. На миссию их дёрнули внезапно и неотложно, прямо с рабочего места, с самого раннего утра. Стив только-только отвёл Марка в школу и отправился бегать, а Брок с утра пораньше засел в спорт-зале, до которого руки не доходили уже с неделю, так как любой свободный час он теперь тратил на "своих этих". Про Лемурианскую звезду Брок знал только одно – она прогнила до самого дна, и дело было вовсе не в качестве обшивки. Ситвелла он вообще терпеть не мог, как, собственно, и Солдат – он порывался открутить ему лысую башку каждый раз, как видел, а потому вызволять "ценный кадр" отправили другого суперсолдата. И только в джете, за пару минут до бортового брифинга, до Брока и Стива вдруг как-то одновременно дошло – Марк вот-вот вернётся из школы. Один. – У него есть ключи. – И шило в заднице. Это у вас наследственное. – С ним все будет в порядке. Он знает, где живёт Джек, если что, а там его не обидят. Не надо его недооценивать... – Недооцениваешь его тут как раз ты. Он в такие неприятности может влезть по пути из школы до дома, мы потом век не расхлебаем. – Надо было все же найти ему няню для таких случаев... – А что насчёт той, из статистики? – влезла Наташа, даже не пытаясь делать вид, что не слышит их разговор. – Ты мог бы позвонить ей, Стив. – Она бы отказалась, Нат. Брок только закатил глаза. Он будто предчувствовал, что Наташа будет сватать Стиву нянь всю предстоящую миссию. Когда же Стив сиганул от неё в полет без парашюта, он только усмехнулся. И сделал себе мысленную пометку поговорить с ним о безопасности - нельзя больше так наплевательски скакать, ему ещё ребенка поднимать. Должен же хоть кто-то в их ненормальной семье подавать положительный пример? И Брок вздрогнул, впервые подумав слово "семья". На обратном пути Роджерс был сильно не в духе. Он не спешил рассказать, почему – очевидно, случившееся как-то повлияло на план по обезглавливанию ГИДРЫ, а потому Броку что-либо знать было не положено. Вдова кидала на него чуть виноватые (что от нее было просто удивительно) взгляды, а Стив тряс ногой, как будто у него был тик. Нервничали все. И стоило им только перейти с джета на твердую землю и забраться в фургон, чтобы Роджерс сразу мог отправиться в Трискелион ругаться с Фьюри, а бойцы бы сдали экипировку (да, мы не можем сделать полигон и аэропорт ближе к начальству, центр города, вы понимаете, сэр), как случилось то, что добило остатки спокойствия. Едва только разблокировалась связь, телефон загудел, оповещая о пропущенных, а следом и заиграл дурацкую детскую песенку. Брок специально поставил такой рингтон, чтобы знать, когда Марк что-нибудь учудит. Скрип зубов Стива слышал весь джет. Если с пацаном что-то случилось, он, на адреналиновой волне, поотрывает головы всем, кто его обидел. – Командир! Ты здоровый? – Абсолютно. Что. – Тебя в школу вызывают. Марк звучал совсем не пристыженно, даже как-то радостно. Брок на секунду задумался – это от того, что он в порядке, жив, и пацан рад его возвращению с миссии в целости и сохранности, или... – И что ты сделал? Брок смотрел на Стива, который, без сомнения, слушал их диалог с неизменной складочкой на лбу, готовый решать проблемы. Остальные же взгляды Брок упорно игнорировал, как и ухмылки. – Да ничего такого, правда. Вступился за маленькую Апполин, а оказалось, что Гарольд не только идиот (Не выражайся, Марк!), а еще и ябеда, и он нажаловался папе, а тот директору, и с меня потребовали, чтобы я привел родителей, а когда я сказал, что так не получится, потому что их нет, на меня наорали и сказали привести взрослых сегодня же. Клянусь, я ему ничего не сделал, я поговорил с ним, как учил Стив, я его даже не бил, но Апполин плакала, а Гарольд... – Принято. Ты в школе? Сиди там, сейчас приеду. – То-очно? – в голосе Марка уживались одновременно и опасение, и предвкушение. Наверняка, если командир заявится при полном параде, заварушка будет та ещё – неделю обсуждать будут, не меньше. – Точно. Отбой. У Брока абсолютно не было ресурса бороться со школьными правилами, бюрократией и чужими родителями. Он хотел решить все быстро и, желательно, раз и навсегда. Он подозревал, что после встречи с его зверской рожей начальство школы не захочет его больше видеть, примерно, никогда, и Марка оставят в покое. – Ох, уж этот Гарольд, – буркнул Стив, расстегивая перчатки. – Мелкий засранец? – с любопытством, но осторожно поинтересовалась Наташа. Стив красноречиво промолчал. В каждой школе в каждом потоке был такой Гарольд, который жить не давал нормально никому вокруг. И родители у него, обычно, были такими же отбитыми. Яблоня, яблоко – прямая связь. – Джекки, заверни на Пятнадцатую авеню. Что? – Брок огрызнулся, поймав скептический взгляд друга через зеркало. – Если мы сначала на базу поедем, то нас оттуда до завтра не выпустят, так и будем отчёты писать и снарягу пересчитывать. А завтра я вообще не найду в себе энтузиазма идти в эту сраную школу, так что будь добр, на углу меня высади. – Нас, – угрюмо поправил Роджерс. Спорить с ним дураков не было, Брок с ним дома ещё поговорит на этот счёт. – Мне тоже интересно, – отметила Наташа и поровнее села. – Тебе надо к врачу, – начал было Стив, но она помотала головой, и он просто поджал губы. Брок хотел бы иметь суперспособность затыкать Роджерса одним взглядом, но такую уже отхватила Наташа. Из фургончика высадились четверо – Брок, потому что официальный опекун, Стив, потому что тоже не чужой человек, да и остаточную от боя энергию куда-то надо было слить, Наташа, потому что "мне интересно, и к тому же я женщина, пусть будет новое впечатление у бедняжек" и Джек, потому что "я знаю, как общаться с учителями, у меня опыта больше чем у вас всех, вместе взятых". Брок был уверен, что и остальной СТРАЙК нашел бы уважительные причины увязаться следом, если бы он не рявкнул на них, в приказном порядке велев не высовываться. Капитан Америка, Черная Вдова и два мордоворота в солнечном школьном дворе, полном детишек, смотрелись как-то неправильно. Марк подбежал к ним сразу же, как они вошли в ворота, отделившись от кучки одноклассников. Ребята шептались, суетились и едва только не подпрыгивали на месте, тыкая пальцами в героев. Марку, казалось, было на это наплевать. Он мельком глянул на Наташу, пожал руку Джеку (совсем как взрослый) и повинно ткнулся Стиву лбом в бедро (выше не доставал). Этот жест (опять же, общий для этих двоих), словно бы вытянул из Стива желание сражаться. Вся его поза стала мягче, а лоб слегка разгладился от вечной морщинки. – Думаю, идти к директору всем вместе смысла нет... Джек, зайди узнать про успеваемость обоих, и Марка, и этого... второго. Нат – поговори с детьми, соберём свидетелей. Найдешь ту девчонку - вообще будет отлично. Стив, на тебе воспитательная беседа с Марком и со всеми, кто захочет слушать. А я пойду пообщаюсь с руководством. Выполнять. Все же, выйти из модуса командира даже на гражданке порой бывало непросто. Благо, не ему одному. Марк вздохнул, кинул ему в спину нечитаемый взгляд и взял Стива за руку, чтобы отвести к ближайшей лавке, в тенёк. Вести важные разговоры оба предпочитали в ненапряженной обстановке. Джек и Нат уже растворились среди толпы детей и родителей. – Вы отец Маркуса Гранта? – директор был тучным, немолодым мужчиной, чём-то напоминавшим Фьюри, разве что оба глаза его были на месте. – Допустим, – ответил Брок. Вдаваться в подробности и доказывать, что он не верблюд (не отец) ему совершенно не уперлось – кто ему этот мужик вообще? Директор же с изрядной долей скептицизма оглядел смуглую кожу и смоляные волосы, мощную фигуру и военную выдержку Брока, но комментировать непохожесть не стал. – Мистер Адкинс, преподаватель физкультуры, настоял на вашем присутствии, хотя лично я бы просто оставил обоих пацанов после уроков. Брок хмыкнул. Он был совершенно солидарен – если его бойцы косячили, дополнительная нагрузка в тире или штрафной круг на полосе препятствий хорошенько ставили их мозги на место. – Гарольд Бедли – головная боль большей половины учеников, и только у Маркуса, помимо учителей, хватает выдержки пытаться достучаться до него словами, а не кулаками. Впрочем, выражения он не выбирал, так что моральный ущерб... Хмыкнули оба, и Брок, и директор. Ситуация действительно была глупой. – Вижу Гарольда. Беру воспитание на себя, – заговорил коммутатор голосом Стива. – Апполин подтверждает неправомерные действия Гарольда. Другие дети также готовы дать показания против него, – отозвалась Наташа. Брок пару раз стукнул по наушнику, прочищая каналы. У Джека коммуникации вечно барахлили, будто его личное магнитное поле выводило их из строя. Директор внимательно следил за его манипуляциями со спокойным лицом человека, повидавшего в своей школе и не такое. – Я намерен добиться справедливости! – визгливо раздалось от двери, и в кабинет влетел крысоподобный, но довольно высокий мужчина, худой и сутулый, в отвратительно дорогом костюме и прилизанный, не иначе, у косметолога. Брок не видел смысла сдерживать презрение во взгляде. – Мистер Бедли, – хрипло поздоровался он, ни капли не стесняясь скрытой угрозы в собственном голосе. – Мистер Грант, надо понимать?! – наскочил на него мужчина. – Брок Рамлоу. А Грант – вот он. – Брок махнул головой в сторону окна за директорским столом. За ним было прекрасно видно Стива, Маркуса и ещё нескольких ребятишек, стоящих группой против одного щуплого, но высокого, противного даже на вид мальчишки. Несомненно, Гарольда. У мистера Бедли отвисла челюсть. Очевидно, он не ожидал, что его сынишка полезет задирать отпрыска Капитана Америки. Примерно в этот момент к группе детей подошла Наташа за руку с маленькой девочкой, которая кулачком утирала глаза. Нат присела на корточки и что-то спросила у малышки, на что та кивнула и указала на Гарольда. Дети загомонили, и Стиву пришлось успокаивать их своим авторитетом. Марк стоял чуть позади и не отсвечивал. Брок поймал себя на том, что против воли улыбается. – Я! Вы! Да это...это... – сипел мистер Бедли. У него, очевидно, не хватало слов, чтобы описать происходящее. – Фальсификация! И примерно в этот момент к группе во дворе подошёл Джек с парой-тройкой учителей. Вид у них был весьма строгий, а у Джека, на удивление, мягкий. Впрочем, для посторонних, наверное, даже такой его вид казался грозным. – Вы хотели справедливости, мистер Бедли, – спокойно заговорил директор, – так кто же лучше Мстителей способен её определить? Полагаю, инцидент исчерпан? – Если хотите, можем все вместе выйти туда пообщаться? – добавил Брок, насмешливо глядя на то, как белое полотно лица противного папаши наливается краснотой. Он издал странный звук и вылетел из кабинета, на ходу восклицая, что завтра же заберёт документы из этого дурдома. – Мистер Рамлоу, – окликнул директор, когда Брок уже и сам стоял в дверях, – не приходите больше, даже если вас будут очень настойчиво вызывать. – Он подмигнул ему с абсолютно серьезным лицом и вернулся к бумагам, а Брок хмыкнул, мысленно похвалив Роджерса за выбор школы. *** Следующая неделя разделила жизнь Брока на "до" и "после". События сменяли друг друга с такой скоростью, что он не успевал даже разозлиться как следует на гадкую судьбу. – Дерись правдоподобно, в лифте камеры. – Угрожай агентам, тебя не должны раскрыть раньше времени. – Напиши Марку, что с нами все хорошо, пусть не смотрит новости. – Не засветись на мосту, оставь только СТРАЙК. – Подготовь квартиру для Баки. – О, а бить Уилсона обязательно? Ладно, бей. Брока бесил даже воздух. Нервы были на переделе. Да, он даже готов был признать, что переживает за пацана. Если их всех убьют при попытке свалить ГИДРУ и остановить Озарение, Марк останется сиротой во второй раз. Может, хоть Джек выживет и хоть у него хватит совести забрать мелкого к себе. А ещё со дня на день разрушатся прекраснейшие из всех в жизни отношения со Стивом. Вот-вот, с часу на час он сам лично приведет одного своего суперсолдата к другому и... Финита ля комедия. Не будет больше уютных утр. Не будет лая щенка и вечерней математики (командир, ты же умеешь решать задачки?). Не будет мягких взглядов, тихого секса и несказанных слов. И ГИДРЫ не будет. Это главное. Наверное, когда на него падал дом, Брок сожалел только о том, что не успел попрощаться со своими. Самоликвидация была неплохим вариантом – никакой сердечной боли для него и никакой обузы для Стива с Баки. Меньше плохих примеров для Марка. Так что когда спокойная, тихая чернота вдруг сменилась противным писком и зудом во всем теле, облегчения Брок не почувствовал. – Командир! – восторженный шепот под боком и тихая возня заставили даже сквозь боль закатить глаза. Марк ютился на той же больничной койке, что и Брок, а буквально в метре, на второй койке, спал Роджерс, весь в трубках и капельницах. Брок было дернулся к нему, но тут и второй шепот раздался с другого бока. Барнс сидел на стуле в темном углу и караулил их всех. – Признаю ошибку, командир, не рассчитал. Но с ним все в порядке. С тобой тоже. Мысли в голове Брока мелькали с поразительной скоростью, и он не мог ухватиться ни за одну из них. – Баки и Стив подрались. А потом помирились. А потом ты чуть не умер и они тебя спасли, – зашептал Марк, устраиваясь у Брока под боком и тыкаясь белобрысой макушкой ему в плечо. – Тебе было плохо–плохо, а я убежал от миссис Роллинс, но ты меня не ругай, меня уже Баки наругал. И дядя Джек. Они мне разрешили остаться с тобой, командир. Солдат молчал, не привыкший вести диалог, но Брок отчего-то слышал его сердцебиение, спокойное и ровное. Слышал сердцебиение Стива и Марка, слышал птиц за окном и диалог медсестер за стеной... – Вы уронили на меня Трискелион. – прохрипел он, сжимая кулак в запоздалом страхе. Марк обхватил его бицепс, устраиваясь поудобнее, и Брок был уверен, что может поднять руку вместе с ним даже сейчас, из положения лёжа. Что-то было явно не так. – Ты теперь и не такое выдержишь. Тебе нужно быть крепким, команд...Брок. Невероятно человеческая речь от Барнса шокировала и затрагивала какие-то струны в душе Брока, о существовании которых он и не знал. – Я уволюсь. Нахрен... Заткни уши, мелкий. – Это не имеет значения. Ты должен быть крепким для нас. Несмотря на возросшие коммуникативные способности, яснее выражать свои мысли Солдат не стал. Брок не понимал, к чему он вёл, и начинал злиться. Приборы от этого пищали чаще, что грозило разбудить Роджерса. – Не сердись, – Марк уже почти уснул, и пробормотал невнятно, – мы же тебя лю...м... Тишина в палате наступила оглушающая, но совсем не тревожная. Брок боялся спугнуть нечто хрупкое, что конкретно в эту минуту связало их всех. – Сыворотка, – сжалился Солдат. – Моя. Он слаб. А я хочу быть тебе полезным, командир. Чтобы ты не гнал меня... После. В голосе Солдата звучало столько эмоций, сколько Брок не слышал в нем за все время их знакомства. – Ты обещал, что мы будем все вместе. – Будем, – не особо задумываясь, инстинктивно ответил Брок, чуть шевелясь, чтобы локоть Марка не давил в недавно сросшиеся ребра. Он не знал, что думать, по поводу всего этого. Он никогда даже не думал, что может стать суперсолдатом, но, с другой стороны, он и семьёй обзавестись никогда не хотел, а оно вон как вышло. Единственное, о чем он с горечью и стыдом все же размышлял, это о тройственном союзе с Роджерсом и Барнсом, но никогда – всерьез. Во всяком случае, в его мечтах Барнс был доволен и счастлив, жив и весел, а Стив не смотрел на него с жалостью и извинением. На данный момент реальность от мечты отличалась довольно ощутимо, но... Но, может быть, у них все же был шанс? *** – Ты должен был вернуться час назад, Роджерс. Что за идиот планировал твою миссию? – Тадеуш не идиот, он просто не освоился. Не ворчи. – Мы будем через полчаса, – встрял Баки. – Не сердись. – Не злись. Брок представил, как два великовозрастных (во всех смыслах) родных идиота стоят в джете голова к голове, грязные и пыльные, и наперебой говорят в одну трубку. И несмотря на раздражение и волнение, губы против воли растянулись в улыбку. Снова живы. Хорошо. – Марк ушел смотреть списки с утра пораньше. Не вернулся до сих пор. – Брок включил таймер на духовке. Без разницы, какими будут результаты - отмечать или грустить они будут за вкусным ужином. – Я из принципа ничего не смотрел и запретил Джеку мне рассказывать. Вы должны быть здесь, сейчас же. Прошло уже десять лет с тех пор, как рухнуло Озарение, а он все ещё чувствовал какой-то щемящий трепет и неуверенность, когда вот так свободно говорил или думал о своей семье. Когда... переживал. Он не постарел ни на морщинку. Уже десять лет как длилась его вторая молодость, которая заканчиваться не собиралась. Выносливость, сила, скорость реакции – ничто из этого не было больше похоже на человеческие характеристики. В развалившемся ЩИТе нашлось место для всего СТРАЙКа, и быть руководителем всех огневых групп поддержки и активно участвовать в вылазках Мстителей Броку нравилось, хотя он упорно отказывался причислиться к лику, так сказать, героев. Баки расцвел, расправился и раскрылся, что сначала напугало, а после стало неимоверно восхищать и Брока, и Стива. Из них троих именно Баки был самым активным партнёром и самым неугомонным ребенком одновременно. Он наверстывал упущенное за последние семьдесят лет, тусуясь с Марком, добивая ГИДРУ, и даже кошку завел, которая удивительно легко поладила с Лаки, который из щенка вырос в уже солидного, зрелого пса. Стив оставался Стивом, и Брок порой вообще забывал, что он не бессмертен, что он человек. Он становился мощнее и мощнее, отращивал бороду и сбривал её, ругался со Старком и, наконец, научился делегировать некоторую часть ответственности другим. Марк изменился больше всех, и его изменения Брока удивляли сильнее, чем хотелось бы признать. В подростковые годы случился какой-то невероятный гормональный всплеск и буквально за пару лет пацан стал ещё больше похож на Стива, чем был. Он вытянулся в росте, раздался в плечах, и несмотря на то, что был несколько несуразным, худоватым и угловатым, в нем начала проступать по-настоящему мужская, серьезная сила. Как ему удалось так измениться без сыворотки, Брок не знал. Он бросил свою идею проверить ДНК ещё в самом начале новых отношений, но порой всё же задумывался о том, что подобных совпадений не бывает. Желание пойти учиться в ЩИТ Марк высказал самостоятельно и весьма настойчиво. И Брок, и Стив с Баки отговаривали его изо всех сил, желая ему нормальной жизни. Но потом, ночью, после того как все трое достаточно вымотались в страстном марафоне, им пришлось признать, что ничего другого они и не ждали. В такой-то семье... Кем ещё мог вырасти парень, если перед его глазами постоянно совершают подвиги, геройствуют и спасают мир? В итоге на плечи Брока легла подготовка отпрыска по всем фронтам. Хорошо, стрелять его все же учил Барнс, тут дураков соревноваться с ним не было. Но вот техника, точные науки, социология, физическая подготовка и ещё десяток дисциплин... Дошло до того, что Марк стал "случайно" приходить на тренировки СТРАЙКа и посильно в них участвовать. Брок сначала бесился, а потом сдал его на поруки отряду. Джек к тому времени уже перешёл на бумажную работу (да ладно, старина, нога уже совсем залечилась, только что пулевое к погоде ноет), но с радостью взялся приглядеть за парнем (не чужие же, в конце концов, люди!). Самым сложным было найти такую специальность, на которую бы взяли с астмой, но в итоге и тут звёзды сложились – Старку в компанию очень не хватало безопасника, потому что Хэппи заявил, что "стар уже стал для подобной беготни", а потому документы отдали на более мягкое дипломатичное отделение. Наташа радостно протирала руки, что в их семье взрастят хоть одного нормального шпиона, но Брок предпочитал не особо ей потакать. И вот сейчас, после всей нервотрёпки, бессонных ночей, экзаменов и смотров, ЩИТ, наконец, был готов огласить списки рекрутов (студентов, Брок, там же не только оперативников учат). Марк едва ли спал ночью – со своим суперслухом Брок был в этом уверен – и с раннего утра унесся на базу, проверять результаты. И до сих пор не звонил. От поворота ключа в двери Брок почувствовал, как сердце прыгнуло в горло. Стив говорил, что подобные выверты не должны происходить в усиленном организме, но, видимо, сыворотка на каждого действовала по-своему. – Ещё не вернулся? – Баки влетел в кухню, на ходу стягивая экипировку. Стив что-то ворчал по этому поводу в прихожей, аккуратно снимая с себя грязную форму. Судя по всему, они не явились на базу по окончании миссии, и все отчёты лягут на совесть Тадеуша. Так ему и надо, конечно, не мог нормально спланировать время. У Стива были свои преимущества, а уж с Марией они как-нибудь договорятся – Хилл умела закрывать глаза на неуставное поведение, чему её, безусловно, научил еще Фьюри. – С минуты на минуту. Стив, наконец, вошёл в кухню и привычно, но не менее горячо, поцеловал Брока. Баки нетерпеливо вздохнул и пробурчал, что сегодня он ещё возьмёт своё с них обоих.  И вот во дворе зашуршал гравий. Велосипедный стрекот шин Марка (я не пущу его на мотоцикл, Стив) все трое умели распознавать не глядя. Марк вбежал в дом пружинистым шагом. Несмотря на изменившиеся габариты, он по-прежнему был маленьким ураганом, хотя умел быть и бесшумным, когда это требовалось (спасибо, Баки).  – Батя! Поступил! – басовито воскликнул он и, размахивая какой-то бумажкой, влетел в Брока, едва не сбив того с ног. Он чуть не повис на нем всем своим немалым весом, радостно расписывая, скольких обошел и сколько получил по стрельбе, а Брок боролся с комом в горле. Стив и Баки молча, с улыбками стояли рядом, явно имея, что сказать, но сохраняя момент. – Ну вот, батя. А то все командир, командир, – прошептал Стив на ухо ухмыльнувшемуся Баки, но Брок все равно услышал. И ком в горле стал тяжелее, мешая дышать. Он сомкнул руки у Марка за спиной и, идя на поводу у ребенка, чуть поднял его, потянув на себя. Оба не были любителями обниматься, но... – Не сомневался в тебе, боец. Ты бы у них свою победу зубами бы вырвал, доказал бы, что достоин. Весь в... меня. – Брок слышал, как сдавленно звучал его голос, куда более хрипло, чем обычно, и был благодарен, что никто не стал акцентировать на этом внимание. Всё было хорошо.