Он был готов целовать его бедра, но тот позволял только облизывать ноги с пальцев до колен. Хонджун падал к стопам и чувствовал чужой сапог на своей спине, а в следующий момент его пронзало от боли. Сонхва был сиреной, морским дьяволом, что плавил человеческие сердца, как сургуч, который противными обжигающими пятнами расползался по коже капитана корабля.
Судно качалось из стороны в сторону, едва не зачерпывая бортами морской воды. Волны хаотично хлестали прибрежные скалы, а ночная тьма помогала хмурым пиратам не видеть, каков их курс. Ливень мочил паруса, утяжеляя все судно. Пираты крепко вцепились в мачты и собственные гамаки. Любой моряк давно бы ушёл ко дну в столь сильный шторм, но морским разбойникам «Сияющего Марса» все было нипочем. И дело было совершенно точно, не в отличной команде и слаженной работе. Их удача — контракт капитана с сиреной. Моряки были кровожадны и злы, как главарь — Ким Хонджун. Готовы на все ради сокровищ, но даже не это было основным приоритетом. Пираты любили чувство адреналина, риска, они обожали сражения. Воодушевлялись вкусом чужой крови, металлическим запахом и пороховыми выхлопами. Взрывы орудий, звон сабель и бокалов, скрип дерева и сапог, поступательные удары во время поворота штурвала, тяжёлый шелест парусов, размеренно бьющиеся о днище волны, лязганье пиастр, чарующие песни морских дев — все это было их собственным идеальным миром с трупными, затхлыми, солёными и потными запахами. — Хва-я, спасибо, что помог нам пережить шторм. — Ким благородно, так неподобающе грязному пирату, кланяется на девяносто градусов, лукаво поднимает глаза на захватившего его каюту морского дьявола. Пак лишь хмыкает ему и продолжает катать брилиантовый шарик, подаренный Хонджуном, в руке. — Ты принёс то, что я просил. — исподлобья глядит создание, но не спрашивает, он и так чует... Его черные волосы спускаются колючими спутанными волнами по оголенным плечам. Литой воротник из бусин таити закрывает шею, а более мелкие жемчужные нити свободно свисают к пупку, они бьются друг о друга от любого движения Сонхва за капитанским столом. — Всё что угодно, душа моя, — Хонджун наконец отрывает одну руку от пояса и выпрямляется, рубашка в том месте покрывается алыми пятнами. — Ещё тёплое. — он похож на щенка с блестящими глазами, жаждет похвалы. Ким выставляет руку вперёд, а на ней, подобно яблоку в Эдемском саду, красуется сердце. Мышцы впитывают кислород и продолжают сокращаться, оно бьётся.Раз... два... Три...
Кап... Кап.. Кап..
Зрачки сирены вытягиваются, а золотая радужка расползается на весь глаз. Сонхва обходит стол как хищник: чуть вжимая голову в плечи и на носках, готовый резко прыгнуть. Полупрозрачная лоскутная юбка оголяет бедра, что бледно-молочным выделяются на фоне желтоватого света свечей. Чёрные созвездия точек и различных символов с узорами контрастируют с кожей. Длинный язык делится на двое, а изо рта слышится шипение. Он обходит хозяина каюты и встаёт за его спиной. — Спасибо, Капитан! — сладостно шкварчит Пак на ухо дарителю. Хонджун прикрывает глаза от томного ожидания. Сирена крепко хватает мужчину за кисть и поднимает её выше к собственной голове, чуть давит на плечи Хонджуна. Ким покорно падает на колени с выпрямленной конечностью. Сонхва вплетается левой рукой в волосы пирата, чужую ладонь правой подносит ближе к своему рту. Шершавые языки блуждают меж грубых фаланг, тщательно всасывают склизкую жидкость долгожданной жертвы. Хонджун пылает, заламывает брови и сжимает свободной рукой компас на поясе, как раз в том месте, где остались кровавые отпечатки. Ноги сводит от напряжения, пока сверху с упоением и жадностью давят на кожу. Пак тянет светлые локоны, чуть ли не вырывает их с корнем, пока ест с капитанской руки сердце королевского наследника. Вены на шее Хонджуна вздуваются, а челюсть скрипит от давления. Кима кроет от происходящего так же, как от осознания того, что будет происходить дальше. Он еле держится, чтобы не выдохнуть мечтательный стон, пока над его головой омерзительно клацают зубами. Вскоре чавканье прекращается, а Сонхва садится на колени перед моряком. В его руке частичка внутренности, которая вскоре отправляется в рот, но отнюдь не для потребления. Все белоснежное одеяние усыпано мелкими крапинками крови, по жемчугу вяло течёт жидкость родом из сырого мяса. Ким смотрит на него зачарованно и ожидающе, обычно их договор кончался приятным унижением капитана, при котором тот совершенно не видел морского дьявола. Сейчас же сирена сидит прямо перед ним. Кожа Сонхва перламутровая, почти такая же, как украшение на его лебединой шее. Хонджун глотает вязкую слюну и следит за медленными каплями в уголках чужого рта, что постепенно стекают к жемчужному вороту. Черноволосый искуситель кладёт свои руки, будто испачканные в вишнёвом или гранатовом соке, на чужие щеки, затем проводит по ушам и от висков к затылку. Вытирает ладони. Свежая кровь охлаждает пылающие ланиты Хонджуна. Сирена расплывается в неестественной улыбке от уха до уха и, прислонившись к чужим устам, передаёт кусочек человечины раздвоенным языком в глубоком поцелуе. Ким давится от неожиданности, так низко он падать не собирался. Хотя, что говорить, когда ты итак уже третий месяц ласкаешь собственным языком пятки морского дьявола, которого любой моряк убил бы при встрече..? Порой Хонджун задумывался, в какой же момент вся его капитанская жизнь так сломалась. Теперь он пресмыкается в собственной обители.Сонхва был скрипкой, тревожащей и гипнотизирующей мелодией из-под смычка. И был тем, кто отвратительно скрипел бы в руках неумелого музыканта. Он околдовывал своим глубоким голосом, одними связками мог повелевать настроением морей и океанов. Пак за считанные секунды подчинил блондина своему обаянию. А суровый морской разбойник, с радостью кинулся в омут с головой. Ещё тогда его потянуло на дно, а чёрная метка выжглась под лопаткой, где тот бы ни за что не увидел. Прежде всего Ким был капитаном и они с Сонхва скрепили кровью договор.
«Сердца в обмен на спокойное море.»
Сначала второсортные, а потом сирена хотел грудные очаги двоих своих врагов.Он хотел мести, а пираты любили разборки. Спустя три месяца Сонхва наконец получает сердце первой мишени. Чон Юнхо — второй сын индийского султана, благородный человек, который совершенно случайно плыл на торговом корабле близ Диметоки в непогоду.
Хонджун проглотил кусочек собственноручно вырванной внутренности, поморщившись от осознания. — Душа моя, могу ли я поинтересоваться, почему именно его сердце? — Хонджун ползуче прижимается к полу и чуть-чуть придвигается к морскому дьяволу. По жемчужным бусинам сирены больше не сползали грязные капли, они застыли во времени. Язык проходится по пухлым губам, глаза сверкают золотом, а затем единственная свечка в каюте затухает. Хонджун продолжает смотреть в опасные очи. — Капитан Ким.. — сирена скользила чешуйчатыми руками по спине, уткнувшегося в пол моряка — Думаю, самое время.. Поведать вам историю.. —шипит создание стягивая чужую рубашку. —Помнишь, что связывает тебя с Чон Юнхо? Моряк пожимает плечами глядя на деревянное покрытие. Сонхва хмыкает и заходит капитану за спину. — Конечно, не помнишь, я тебе чуть-чуть помогу. — сирена ведёт коготками по голой спине, которая тотчас покрывается мурашками.°°Пятнадцать лет назад°°
Яркое солнце слепило глаза, когда необычайно красивого юношу привели на пристань. Он был связан по рукам и ногам, облачен в дорогие пурпурные ткани, его тёмные волнистые волосы залезли в глаза, которые единственным небесно-голубым пятном, выделялись на смуглом лице, закрытом вуалью. Не сложно догадаться что парень был наложником или танцором при дворе. Юноша мелко сопротивлялся, пока высокий наследник престола тянул его между кораблей. — Зови капитана. — шатен пихнул ногой пьянчугу, развалившегося около трапа на судно с чёрными парусами. Тот недовольно плюнул под ноги шехзаде, и, блеснув полусгнившими зубами, исчез за бортом. Смекнув, ситуацию пленник начал брыкаться и пытаться кричать, но выходили лишь хриплые стоны и так разодранного горла, после прошедшей ночи. Парень задрожал. — Само его величество пожаловало ко мне в гости! Налейте ему морской жижи с рыбьем жиром в знак дружелюбия! — расхохотался человек в треуголке, его приспешники подхватили гогот. — Я привел вам лучшего в своём деле. — раздражённо закатил глаза принц и пихнул мальчонку в пурпурном в спину, того не держали ноги. Капитан вовремя схватил его за предплечья блеснув золотым зубом. — Кучек, и действительно красивый! — его глаза засияли, — Приятно иметь с тобой дело, Чон. В следующий раз мы приплывем не под пиратским флагом. —Мы же договаривались, что вы вообще сюда не сунетесь. – хмурится шатен. —Бред, слишком малая цена за такую услугу. Мы просто перестанем распугивать торговцев и народ своими парусами, думаю тебе этого хватит. – отталкивающе лыбится Хонджун. Капитан вскинул юношу на свое плечо и два раза щёлкнул пальцами. Команда собралась отчаливать. °°°° — Вспомнишь ли ты, дорогой капитан, как звали кучека? — морское создание легонько мнет чужие плечи и шею. — Марс? —расслабленно шепчет мужчина. — Почти угадал, все звали его так, но неужели ты не вспомнишь, настоящее имя любимого бедняги, которого ты променял на команду? — Хонджун вздрагивает, пелена очарования спадает с глаз. Он резко разворачивает голову в сторону сирены. По губам Сонхва расползается безумная улыбка, в глазах плещется самая жестокая тьма. Его клыки больше не кажутся белыми, они кроваво-красные, глаза отнюдь не уютно-золотые, а ядовито-желтые. Юноша мертвенно бледен, а вместо чёрных волос — водоросли. °°°° — Эй вы! — кричит капитан корабля своим подчиненным, — грязное отребье! — яростно привлекает к себе внимание Ким. — Как вы смеете затевать мятеж против своего начальника!? — рычит мужчина, спускаясь по лестнице от штурвала. — Пусть вперёд выйдет затейник. — слышится треск от перезарядки капитанского пистолета. — Мы считаем, что вы стали слабы, капитан! Появление этого кучека не пошло вам на пользу! — Да, вы стали мягче! — Неужели морские просторы боялись такого жалкого человека, как ты!? Опускаться перед шлюханом, все равно, что проиграть все битвы! Хонджун метко стреляет в ухо последнему говорящему. — За словами следи! — хмурится молодой капитан — Хотите сказать, что я зря всех вас вытащил из дерьма и отмыл до блестящих золот!? Вам не хватает чего-то? Да чего может не хватать! Мы продолжаем грабить корабли и держим путь в конце концов на Тортугу!!! Я ваш капитан и никогда не буду слаб, я в самом разгаре сил. А Кучека мы продадим за сундук пиастр там, куда держим путь! Я не мягкотелый. Нужно всего лишь держать товар в лучшем виде! Ведь мы, кто?! —Пираты! —Какого корабля!? —Сияющего! —А какие мы!? —Лживые и злые! —Чего мы хотим? —Убивать! —А теперь разошлись по местам и держим курс. —Как бы тебе нож в спину не воткнули, Джун, с такими позициями, — пробурчал под нос боцман, донесший весть о бунте °°°° Сердце капитана бьётся всё быстрее, глаза и рот вытягиваются в ужасе. А морской дьявол счастлив, он протыкает когтями чужие плечи, что прежде массировал. Хонджуна выгибает от боли. — Должен признать, мне приятно, что вскоре после моей продажи ты приписал к названию корабля мое имя. Спасибо, — шепчет на ухо Сонхва, — Мне интересно, ты хоть раз задумался о том, каково мне было стоять полуголым грязной таверне со слезами на глазах!? Когда взгляд любимого человека раньше был единственным что согревало мою мертвую душу, но в тот момент я обжегся! Меня распирало от противоречий, ты даже не взглянул на меня ни разу за весь аукцион. — Сонхва! Хва, душа моя, прости! Прости, милый! Ты же понимаешь, что я не мог по-другому! — вопит капитан, безжалостному зверю. — Выбор есть всегда, как и выход. Выхода нет только из-под крышки гроба, не так ли?—зло чеканит создание, — не твои ли слова? Знаешь, я благодарен, это действительно хорошая мысль, которую ты во мне посеял. — Что ты городишь!?Что имеешь в виду? Сонхва, Хва, любовь моя…Это же не ты! — У всего есть цена, Джун. И это будет твоей оплатой, за все вранье и сломанные тобою жизни, — Пак очерчивает символ на смуглой лопатке пирата, а тот замирает, —Что же здесь выведено? — невинно хлопает глазами сирена и снова ведёт когтем по узору, — О нет, неужели, это.. — блондин сосредотачивается на режущих движениях. Круг... Сабля?.нет. Кость??. Шар?. Голова?. НЕТ! нет нет. НЕТ. Нет.. нет.. нет. Нет.... нет.. НЕТ. НЕТ! нетЧёрная метка
— Верно, капитан Ким Хонджун!- низко хохочет любовь, — Ты носитель метки, но не по нарушению пиратского кодекса. Ты носишь мое личное клеймо. — пират дёргается, хочет избежать любого прикосновения со своим прошлым. Но его попытки выбраться слишком слабы для создания, которому подвластен весь морской простор. Сонхва кладёт левую руку на блондинистый затылок и вновь прижимает капитанское лицо к полу. Угол обзора сокращается и теперь Ким видит лишь боковым зрением из-за собственного плеча, но это оказывается достаточным, чтобы завопить при виде своей крови. Сирена ведёт острым чёрным пальцем, ровно по позвоночнику, от шеи до поясницы. Сонхва резко погружает когтистые лапы в чужие бока. Хонджун истошно рвёт глотку, когда чувствует ледяной воздух каюты порезами. Сирена же любовно облизывает собственные пальцы. — Наконец-то я попробую тебя, ты и представить себе не можешь, как сложно было держать себя в руках все это время. — он содрогается от наслаждения и опустившись к левому боку зализывает увечье, правой рукой парень безжалостно шерудит в противоположном Хонджуновом боку надламывая его ребра. Охрипшего Кима постепенно покидает жизнь, сильный шок прошибает мужчину. Он не чувствует боли и даже не видит, как бывший кучек вскрывает его грудную клетку со спины, выкладывает лёгкие на манер раскрытых крыльев, посыпает солью, от чего мышцы начинают играть. Будучи еще в сознании, Хонджун слышит, как Сонхва сладостно мычит, поедая его сердце. Хлюпающие звуки не тревожат никого, все были скинуты за борт волнами ещё тогда, когда Капитан вошёл в комнату. Белое одеяние сирены насквозь пропитано мерзко-алой местью. — Спасибо за прекрасный ужин, душа моя! — искренне лепечет Сирена и наконец-то топит корабль с тяжестью собственного прошлого.