А что же было со Скарлетт?

Уэйд, спотыкаясь, спустился по лестнице к завтраку, измученный и с мутными глазами, хотя было уже за полдень. Когда прошлой ночью специальный поезд, зафрахтованный его матерью, с гостями на борту прибыл в Атланту, уже рассвело, а когда они согнали всех обратно в отель, для самых трудолюбивых жителей Атланты наступило время завтрака. Гости, однако, поднялись на лифте в свои комнаты и легли спать, даже кузен Родни, который свирепо посмотрел на Уэйда, но даже не попытался отомстить ему. Во всяком случае, пока; Уэйд мысленно сделал себе пометку не спускать с него глаз, пока Родни не уедет. Он казался таким человеком, который будет нападать со спины. Несмотря на поздний час, столовая была почти пуста. Уэйд направился туда, чувствуя потребность в пище; спуск по лестнице не придал ему столько сил, как он надеялся, а все, вероятно, из-за того, что он спал меньше пяти часов. Он заказал себе еду и с нетерпением ждал кофе. Вместе с чашкой официант вручил ему письмо. Удивленный, Уэйд увидел, что оно написано рукой Эллы. Подкрепившись, добавив в кофе немного сахара, всерьез надеясь, что это письмо не будет мольбой о помощи, он вскрыл конверт и вытащил лист тяжелой, дорогой почтовой бумаги, которую предпочитала Элла.

«Дорогой Уэйд, (писала Элла), Я рада, что свадьба прошла так замечательно! Я действительно чувствовала себя сказочной невестой, и я очень счастлива, что вышла замуж в Таре. И не только из-за того, что я люблю это место с детства, а еще и потому, что теперь Пэтти и Дианта больше не смогут распространять слухи о том, что плантации нет, что я просто выдумываю это, чтобы скрыть тот факт, что вообще не имею никакого происхождения. Я видела, как мама танцевала с дядей Реттом. Это было так мило с твоей стороны, что ты уступил свой танец! Как ты думаешь, они действительно снова будут вместе? В свое время я бы сказала, что это самая невероятная вещь на свете, но есть что-то в том, как они смотрят друг на друга… Я просто хотела вас заверить, что у меня все хорошо. Я знаю, как вы беспокоитесь обо мне, даже когда в этом нет необходимости, поэтому я просто скажу, что пишу это на следующее утро после свадьбы, и я по-прежнему убеждена, что Джастин для меня — лучший мужчина! С любовью, всегда, Элла».

— От кого письмо? — спросил Ретт, усаживаясь в кресло напротив Уэйда. — От Эллы, — ответил Уэйд. Немного подумав, он подвинул бумагу через стол. Ретт прочел ее, слегка нахмурив брови. — Кто такие, черт возьми, Пэтти и Дианта? — спросил он грубо. — Сестры Джастина. Они завидуют Элле; у них двоих лица, как у мулов в упряжке, даже их собственные мужья избегают их общества, насколько могут. — М-м-м, — ответил Ретт, читая остальное. — Что ж, похоже, Элла довольна своим выбором. Полагаю, это хорошо. А что насчет тебя, Уэйд? Как ты думаешь, она будет счастлива с ним? Уэйд криво улыбнулся. — Если вы спросите меня, верю ли я в «долго и счастливо», я должен буду сказать, что нет. У Эллы будет такая же жизнь, как и у большинства людей, и она в основном будет состоять в принятии решений и их последствиях. Я считаю, что Элла и Джастин дополняют друг друга в некоторых важных вещах. Он уравновешен и трезв, она беззаботна и немного легкомысленна. Ему нравится чувствовать, что именно он направляет и защищает ее, а она достаточно умна, чтобы поддерживать в нем эту иллюзию, никогда полностью не полагаясь на его покровительство. Таким образом, у них есть все шансы построить крепкое счастье, как и у других, и даже лучше, чем у большинства. — Ты думаешь, что Элла не будет полностью полагаться на Джастина? — спросил Ретт, с благодарностью принимая чашку кофе у официанта. — Я не думаю, что Элла когда-нибудь будет полностью полагаться на кого-либо, — сказал Уэйд. — Видите ли, она помнит мать после развода. Ретт резко взглянул на Уэйда, но тот отвернулся, чтобы принять завтрак от официантки, молодой чернокожей девушки, которая застенчиво улыбнулась ему. — Ты винишь меня в этом? — спросил Ретт, с удивлением обнаружив, что его очень волнует ответ. Совершенно независимо от Скарлетт и возможности примирения между ними, он высоко ценил мнение Уэйда. — Полагаю, винил довольно долгое время, — тихо сказал Уэйд. — Когда вы ушли от моей матери, вам, кажется, и в голову не приходило, что вы оставили и нас. Нас с сестрой. Мы были малы, и вы были единственным настоящим отцом, которого мы когда-либо знали. Хотя я понимаю, что с моей матерью нелегко жить, тем не менее вы не справились со своими обязанностями, когда ушли, дядя Ретт. Это не то, что можно простить легко и просто. Элла справилась с этим, отказавшись признавать проблему, но я определенно затаил обиду надолго. — И что же произошло, чтобы это изменилось? — спросил Ретт. Уэйд помедлил, а затем ответил очень неторопливо: — Я влюбился. Ретт начал что-то говорить, задавать вопросы; потом он увидел выражение глаз Уэйда и замолчал. Это была несчастливая история. — Скажем так, она была женщиной, которой у меня никогда не могло быть, — сказал он наконец. — И мое решение покинуть Англию и учиться в своей стране было следствием этого. Я наконец-то понял, почему моя мать удалилась от всего, что она знала, когда вы с ней расстались. Я не мог продолжать жить там, где я не знал, когда услышу о ней или, что еще хуже, увижу ее за поворотом улицы. Оставаться там было для меня подобно смерти, и если бы у меня были обязанности, которые бы заставляли меня чувствовать, что я не могу уйти, я думаю, что за очень короткое время я превратился бы в развалину, непригодную для этих самых обязанностей. Так что я немного понял, почему вы не могли просто жить в одном доме с мамой ради нас, и это помогло мне избавиться от горечи по этому поводу. Ретт медленно кивнул. — Я понимаю, — сказал он. — И мне жаль твою даму, которую ты любишь. Это очень грустно — так заботиться о женщине и не чувствовать от нее взаимности. — И что вы собираетесь с этим делать? — спросил Уэйд, подняв глаза и одарив Ретта быстрой улыбкой. — Что? — у Ретта отвисла челюсть. Уэйд усмехнулся. — С прекрасной леди, которая не отвечает взаимностью вам, конечно, — дразнил он его. — Я имею в виду, если даже Элла увидела, что, как там она выразилась… — он взял письмо Эллы и процитировал: — «Есть что-то в том, как они смотрят друг на друга», значит, это довольно очевидно. Так что же вы собираетесь с этим делать? Было понятно, что он не намерен больше обсуждать свою любовную историю, поэтому после минутного колебания Ретт решил закрыть эту тему. Он поморщился: — Я не собираюсь говорить о моих ухаживаниях за Скарлетт с тобой. Ты ее сын; это уже слишком… специфично. Уэйд рассмеялся. — Не могу с вами не согласиться. Мой единственный совет: не стоит откладывать это в долгий ящик. Никогда не знаешь, когда что-нибудь случится, поэтому хватайте жизнь и любовь за рога и не отпускайте. — Для меня это звучит как достойный совет, — согласился Ретт. — Так почему бы нам не перестать болтать и не позавтракать? Твоя мать приедет в Атланту, чтобы поужинать со мной сегодня вечером, и мне нужно сделать кое-какие приготовления!