на заднем сиденье машаны

В эти выходные у Диего был запланирован переезд. Но надорванная спина могла нарушить планы или омрачить перетаскивание тяжелых коробок на 6 этаж. Если бы не Клаус. Диего мог попросить помощи у более крепкого Лютера, да гордость не позволила. А Номер Четыре с радостью был готов помочь. Диего не только гордый, но и ленивый, поэтому решил справиться с вещами за один заезд и набил полную машину. Багажник, пассажирские сиденья — всё было заставлено коробками и пакетами. И только одно место сзади водителя было освобождено для Клауса. Четвёрка же, не зная, что машина будет настолько переполнена, потащил с собой Номера Пять. А то чего мальчику киснуть в четырех стенах, если можно развеяться. — А ты, Пятый, наверное, к Клаусу на колени, — развёл руками уставший Диего. Клаус заметно оживился обрадовавшись. — Да-да, сядешь на меня, и не придётся оставаться в особняке, — добавил Четвертый. Пятый закатил глаза. Ведь он надеялся, что такое обстоятельство станет уважительной причиной, чтоб он смог остаться дома и не принимать участие в этом: «Интересном мероприятии», — как сказал Клаус. — Тем более тебе не привыкать сидеть на Клаусе, — позлорадствовал Второй и подмигну. — Полезай уже в машину, — фыркнул Пятый. В салоне негромко играло радио. Номер Четыре обсуждал житейские темы с Кракеном. Точнее, более стариковские темы, что удивительно для в душе молодого Клауса. А Пятый, решивший пользоваться Клаусом на всю мочь, разлегся на нем, как на лежанке. Хотя Номерной больше сидел на краю сиденья между ног Клауса, чем прямо-таки на его коленях. В какой-то момент, пока Клаус продолжал беседу с водителем, мальчик почувствовал его руки на своей промежности. Сперва сделал вид, будто: «да ничего страшного, может, случайно положил». Но потом стал настойчиво сбрасывать чужие руки, чувствуя нарастающее возбуждение. Пять буквально затылком почувствовал, как Клаус ухмыльнулся. Специально он стал немного шевелить пальцами, заставляя сильнее возбуждаться от таких незначительных движений. Пятый впился пальцами в чужие запястья, отталкивая от себя Клауса. В голове у него крутилось: «Что этот кретин задумал вытворять в машине Диего. Перед самим же Диего!» — О, классная песня. Диего, сделай погромче, — соврал в свою пользу Клаус. И как только звук из колонок сделался громче, Клаус в наглую залез Пятому в штаны. Мальчик продолжал держать его руки в знак протеста. Клаус сжимал и поглаживал достаточно заметное возбуждение Пятого. А в следующую секунду, преодолев, юркнул рукой в трусы младшего. Пять откинул голову Четвертому на плечо и зашипел сквозь зубы: — Ты что творишь, придурок? Клаус сделал пару движение вверх-вниз по члену. — Тебе не нравится? Хочешь, чтобы я остановился? — шепча Пятому на ухо, спросил Клаус. — Заткнись. Если он услышит нас… — толкнувшись бедрами навстречу, недоговорил Пять. — Спускайся на колени, малыш, — ниспуская ухмылку с лица, продолжает Четвертый. Член Пятого с каждым ударом сердца твердел всё быстрее, а головка продолжала выделять естественную смазки. Клаус активно качает рукой, размазывая предсемя по всему стволу. — Тебе достанется за это, придурок, — Пятый продолжает ругаться. — Знаю, но не отрицай, что тебе это нравится. Сказал Клаус, наращивая темп движения руки. Пять с тяжестью сдерживал томные стоны: почти до крови прокусил внутреннюю часть губы. Но теперь Кудрявый убирает руку. — Вниз, Пятый, — командует он. Мысленно Пятый оскорбляет Клауса всеми словами, которые только знает, и бесшумно опускается. Места было очень мало, но мальчик смог развернуться и даже более-менее удобно усесться. — Если Диего нас увидит, объясняться будешь ты, — шёпотом говорит Пять. — Разумеется, дорогой, — так же тихо ответил Клаус, расстёгивая ширинку. Пять полоснул старшего юрким взглядом и, расположив руки по обе стороны его бёдер, наклонился. Немного отодвигает бельё, выпуская член наружу. Накрывает губами влажную головку, посасывая. Продолжает смотреть на Клауса то ли осуждающе, то ли кокетливо возбужденно. Теперь Пятый отыграется на Четвертом. Втягивая щеки, опускается к самому основанию, елозя языком по выпирающим венкам. Быстро поднимает голову вверх и снова невыносимо и медленно насаживается до упора. Лишь бы только Диего резко не затормозил. — Интересно, откуда у тебя столько вещей? — вдруг спрашивает Клаус. Пятый замер, боясь, что вот именно сейчас Диего посмотрит во внутрисалонное зеркало и поймает их с поличным. «Какой же полудурок», — сердито думает Пятый. Четвертый поглубже запутал пальцы в отросших волосах Номера, подталкивая к продолжению занятия. Опускает голову мальчика и снова поднимает, преследуя свой темп. — За столько лет обрастаешь, вот поэтому много. А что? — Да прикидываю, сколько раз придётся подняться и спуститься за твоими коробками. Клаус отвечает совершенно спокойно, будто нет этих пухлых губ на его члене, творящие ахуенно безбожные вещи. Четвертый поглаживает Пятого по щеке, хваля за старания. И продолжает двигать голову Номера. Взявшись у основания, Пять помогает себе ручкой. Ну и плюс к этому делает преграду, чтобы Клаус не насаживал его так сильно. Горло уже начинает болеть. Тянущие движения на волосах прекратились, и Пять почувствовал, как Клаус сжал их у корней. А вскоре — горячую тягучую сперму. Как послушный мальчик, он всё проглотил и губки отлизал. — А тебя я похвалю дома, Пять, — шепчет Клаус, наклонившись. Пятый лишь губами без звучно произнёс: «Ебучий хитрый лис». Разобравшись с брюками, Четвёртый усаживает Пятого обратно на колени лицом к себе. И целует. В этот момент машина останавливается. Диего говорит, прежде чем посмотреть через зеркало или обернуться на парней. — Приехали. Но, услышав звуки мокрых поцелуев, поворачивается и возмущается. — Хватит вам уже сосаться. Пятый оборачивается с улыбкой к старшему из братьев. Знал бы Диего, чем они только что занимались, отдраил бы машину с хлоркой. Но кроме поцелуев, Кракен не застукал их. Пятый выходит первым из машины, расправляя футболку. Дома от Пятого кое-кому точно достанется сладких люлей.