Вороний Глаз.

—доброе утро,— мужчина средних лет, которого уже называли стариком, открыл дверь в зал и посмотрел на длинноволосого хмурого парня. —о, Александр! здравствуй-здравствуй. как там Лизонька? —не твоë дело, старик чертов!— громко говорил Куприн, складывая руки на груди и свысока глядя на мужчину, который был чуть ниже него, но заметно старше. —Саш, тише будь, мать твою!— Бунин нахмурился, давая подзатыльник длинноволосому и в миг меняясь в лице, переводя взгляд на мужчину перед ними. —господин Тютчев, извините его, он.. становится вспыльчивым, когда дело доходит до Елизаветы. —и ты тоже пасть захлопни!— черновласый рыкнул, отходя от них и сверля взглядом то Бунина, то Тютчева. —я пошёл. цокнув языком, блондин проводил того взглядом и снова посмотрел на старика, который с непонятной тоской смотрел под ноги. —Фëдор, пожалуйста, пройдите,— Иван указал рукой на красный кожанный диван, стоящий по середине зала, перед которым стоял кофейный столик. —..конечно, конечно.— мужчина прошёл к указанному дивану, садясь на него и закидывая ногу на ногу. —как у вас тут всё поменялось.. —ага, прогресс на месте не стоит.— с усмешкой сказал длинноволосый, садясь рядом с Тютчевым. —вы получили послание от Александра Грина?— Фëдор кивнул. —замечательно. что сказала глава? —даёт разрешение на использование Кисатэ Чона.— старик улыбнулся, шмыгая носом. —ох, что то у вас холодно тут.. —оу, приношу свои извинения.— Бунин поматал руками, хлопая в ладоши. в комнате в миг стало тепло. —способность иногда и без моего ведома включается, простите-простите. насчёт Чона - слава богу, без его способности мы бы никуда не продвинулись.. —вот и славно. ах, кстати, можете показать мне его? —..конечно.— после короткой паузы ответил белобрыс, улыбаясь. он встал с дивана и вышел из зала, оставляя Фëдора Ивановича одного. Бунин прошёл по коридору вперёд, завернул налево и открыл с помощью ключ-карты дверь, что вела в подвал. спустившись, тот сразу услышал хриплое хихиканье. белобрыс нахмурился, включая свет и с отвращением глядя на очень худого человека, полностью связанного золотыми светящимися цепями. малиновые глаза этого скелета будто светились, сверля взглядом Ивана. сальные темно-желтые волосы хаотично разбросанны по плечам. за всё время, проведенное здесь, они сильно отрасли. сломанные очки-половинки спали на кончик носа, что доставляло излишнее неудобство, но пользы от них уже не было. —тебя хочет видеть Фëдор Тютчев.— высокомерно сказал Бунин, складывая руки на груди. —можешь вставать, цепи уже ослабли. —ехехе.. а заачеем?— протянул Кисатэ, жутко улыбаясь. —неужто он действительно вспомнил обо мне? неужели __вы__ обо мне вспомнили? —только о твоей способности. поднимайся, я сказал!— Ваня щелкнул пальцами, и в исхудавшее тело полетела сосулька, протыкая его на сквозь, но не оставляя следов. всё тело Чона изнутри покрылось холодом, от чего тот хрипло закричал. пару мгновений, снова щелчок, и сосулька выскользнула из груди очкарика. тот спустя несколько секунд поднялся, золотые цепи спали и стало наконец видно всё его тело. нет, это определенно не человек. его худоба даже не выглядит изящно - это натуральный скелет. —вот и славно. за мной. Иван вместе с Кисатэ вышли из подвала и вернулись в зал, где их дожидался Тютчев. при виде Чона, у старика сразу сперло дыхание. —что же тут с тобой сделали..— Фëдор поднялся с дивана, сжимая кулаки и озадачено смотря на "малиновку", который, в свою очередь, без особого интереса рассматривал помещение. —Грину было приказано содержать его в наилучших условиях! и что с ним теперь!? —..я не знал об этом.— тускло произнёс Бунин, устремляя взгляд в пол, но тут же снова начиная смотреть на мужчину. —Кисатэ, подойди сюда.— поманил рукой Тютчев, приветливо улыбаясь. очкарик сначала удивлённое на него уставился, после чего кивнул и пошатываясь подошёл к нему. —присаживайся,— он жестом пригласил Сатэ сесть на диван. —кхм. ты уже давно здесь, да?— Кисатэ кивнул, с подозрением гдядя на Фёдора. старик грустно улыбнулся, снова прокашлявшись в кулак. —м.. должно быть, и не помнишь меня уже.. ну, не важно. твою способность одобрило министерство, ты не будешь против помочь «Вороньему Глазу»? —..после того, как они меня держали здесь почти всю мою жизнь..— длинноволосый усмехнулся, щурясь и начиная хрипло хохотать, срываясь на кашель. —..выбора нет у меня, так ведь!?— малиновые глаза метнулись на Бунина. —верно.— беловласый хмыкнул, закатывая глаза. Чон снова усмехнулся. —хах. тогда освободите меня!— шмыгнув носом, "киса" лукаво улыбнулся. как только Тютчев щелкун пальцами, чтобы Ваня освободил уже не заключённого парня от смирительной рубашки, она вдруг и вовсе пропала, оголяя совсем худой торс, с множеством синяков и порезов. —ой! я случайно! —Кисатэ, блять!— не выдержал Бунин, бросаясь на него, явно взбесившийся его мерзкой ухмылкой, но вовремя остановился. —тц! —Иван, не выражайся.— Фëдор Иваныч нахмурился, смеряя голубоглазого строгим взглядом. —Кисатэ, зачем ты использовал способность? —а какая разница? мне же разрешили ей пользоваться. знаете, мне так нравится думать о том, что в другой вселенной появилась эта грязная тряпка, и у всех начинается паника из-за нее. если удастся - она вообще попадёт кому то на голову!