Дама сердец карточного шулера

      В тот вечер, который разделил нашу с Еленой идеальную и гармоничную жизнь на «до» и «после», мы снова остались в квартире за хозяев.       Мать как обычно пропадала на съёмках, на очередной премьере своего фильма или на вечеринке в честь завершения ещё одного проекта. К пятнадцати годам я уже перестал следить за её графиком, как, впрочем, и Елена. Мы со сводной сестрой долго привыкали к её постоянному отсутствию в своих жизнях, но, в конце концов, всё же привыкли.       Отец тоже пропадал на работе в киностудии. У него вечно там случалось что-то такое, что не могло разрешиться без владельца. Его совершенно спокойно могли дёрнуть на работу и среди выходного дня, и среди ночи.       Бабушка Тамара вообще была редким гостем в материнской квартире. Приезжала чаще всего только по выходным, и то не всегда. Она работала экономкой в доме какой-то очень богатой семьи и большую часть времени должна была находиться там. Она и жила на территории хозяйского особняка, в специально отведённом ей доме.       В общем, в тот вечер мы со сводной сестрой опять остались предоставлены сами себе. С нашего вступления в преступную группировку «Пентакль» прошло уже несколько месяцев. Периодически мы с Еленой ещё принимались строить планы, как избавиться от гнёта её главаря — жирдяя Эраста Григорьевича Бажина. Но они пока так и оставались несбыточными мечтами.       Бажин держал компромат на каждого члена своей преступной группировки. Однажды мы с Еленой уже пытались пойти против него и очень серьёзно за это поплатились. У сестры до сих пор на руках и спине виднелись красные и белые рубцы от ударов плетью. После этого бунтарства в нас поубавилось. Однако мне всё же удалось тогда достать досье сестры.       Бажин собирал в свою группировку подростков со сверхспособностями и откуда-то был осведомлён о том, что я отличаюсь от своих сверстников. Меня не видели лазерные лучи и электронные приборы. Но о способностях Елены Бажин не знал, и она для него интереса не представляла. Поэтому он быстро согласился обменять её свободу на мою безоговорочную преданность и кое-что ещё. Кое-что, за что я потом тоже поплатился сполна.       Мы как раз возвращались от толстяка, выполнив его очередное задание. Тёплый летний вечер был в самом разгаре, но настроение было хуже некуда. Мы с сестрой всегда чувствовали себя особенно плохо после очередного удачного дела. Нам не нравилось то, во что мы ввязались. Но сделать с этим у нас ничего не получалось.       Елена была свободна. Бажин больше не собирал на неё компромат, но она сама не хотела уходить, не хотела оставлять меня одного. И я никак не мог взять в толк, почему. Теперь она осталась в банде лишь как водитель. Но с каждым удачным делом Елена становилась всё мрачнее. Её это терзало всё больше, но она продолжала твердить, что останется со мной рядом, что бы ни случилось.       Когда же мы подошли к подъезду своего дома, настроение Елены ухудшилось в разы. На детской площадке, напротив, меня поджидал Димка Трофимов — мой лучший друг, с которым я был знаком ещё с детского сада. Также, как и Елена, вот только её это знакомство никогда не радовало. И это — ещё одна загадка для меня. Отношения между ними всегда были натянутыми. Трофимов бесил Елену, и это было взаимно. Димка — большой любитель всякого рода приколов и шуток — зачастую дико выводил мою сводную сестру из себя своими выкрутасами. Однако сегодняшний вечер начался на удивление спокойно.       Мы немного прогулялись по вечернему Санкт-Эринбургу. А затем вернулись домой, решив устроить себе праздник живота. И вот, в тот момент, когда мы взяли по последнему куску пиццы, в Димкиной голове вдруг возникла «блестящая» идея:       — А может, раскинем картишки? — предложил он. — Сыграем в карты на раздевание?       Его хитро прищуренный взгляд скользнул по Елене. Но она лишь презрительно фыркнула.       — Делать мне больше нечего.       — Так и скажи, что испугалась, — хмыкнул Димка.       Елена резко дёрнулась и круто обернулась к Трофимову.       — Или, может быть, стесняешься? — продолжал Димка. — Ладно тебе, Елена, обещаю, я не буду смеяться… Громко.       Глаза моей сводной сестры гневно сузились. Она снова опустилась на ковёр, лежащий перед камином. Дело запахло жареным. Димка знал, как вывести из себя Елену, и мне от этого почему-то стало очень неприятно. Я подался вперёд.       — Хорош, — строго зыркнул на Димку, а затем развернулся к сестре. — Ты ничего не должна ему доказывать. Если не хочешь играть…       Елена дёрнула уголком губ, не отрывая от Трофимова испепеляющего взгляда.       — Раздавай, — спокойно проговорила она.       — Ты ведь даже не играла ни разу, — тихо заметил я.       — По ходу разберусь, — также тихо ответила Елена.       По лицу Трофимова расплылась довольная улыбка, из-за которой мне впервые в жизни захотелось ему врезать.       За картами мы просидели до глубокой ночи. Елена уже скинула пару браслетов и шарфик, в этот раз ей пришлось снять кофту, после чего она осталась в джинсах и майке-борцовке. Рубцы на её плечах и спине больно резанули по моим глазам. Ведь причиной их появления стал когда-то именно я. Димка, который сидел уже в одних спортивных штанах, был в курсе нашей тайной жизни, но шрамы Елены он увидел впервые и даже как-то присмирел от такого зрелища.       Трофимов бросил на меня вопросительный взгляд, но я незаметно качнул головой. Ни Елена, ни я не любили вспоминать тот день и тот период, а потому старались как можно меньше об этом говорить.       Я снова потянулся за колодой и начал её тасовать. Раскидывая карты, я поймал на себе хитрый взгляд Елены и украдкой ей улыбнулся. Она знала меня гораздо лучше Димки. И знала то, о чём Трофимов пока даже не догадывался. За время пребывания в преступном мире я научился так мухлевать в карточных играх, что со мной уже никто не хотел связываться.       Новый карточный кон начался. Моей сестре откровенно в этот раз не везло, Димка уже предчувствовал скорую победу. А я понял, что пора подключать свои способности. После этого в руках Елены чудесным образом появилось несколько козырных карт.       Димка ничего не заметил или сделал вид, что не заметил. Молча отбил все нападки и сделал свой ход. Елена для того, кто в первый раз сел за карточную игру, втянулась в неё на удивление быстро. И когда Трофимов выложил на стол свои карты, моя сестра с лёгкостью отбила их, после чего выкинула ещё один козырь — Даму Сердец — подкинутую ей мною в последнем раскладе. Трофимов тихо чертыхнулся, крыть ему было нечем.       Отбросив свою последнюю бесполезную карту, он встал, намереваясь стащить с себя штаны. Но этого сестра уже стерпеть не могла и поспешно подалась назад.       — Увольте меня от этого зрелища, — ухмыльнулась она. — Такого моя психика уже точно не выдержит, — сказав это, она повернулась ко мне и мягко положила руку на моё плечо. — Тим, я очень устала. Пойду лягу спать. А вот это, пожалуй, оставлю себе, — Елена потянулась и подхватила с ковра Даму Сердец. — На память о твоём позоре.       Елена бросила на Димку насмешливый взгляд, после чего наклонилась, чмокнула меня в щёку, накинула кофту себе на плечи, скрыв шрамы от наших глаз, и, пожелав напоследок «Спокойной ночи», ушла в свою комнату. Димка проводил её разочарованным взглядом. Я усмехнулся, но предпочёл этого не комментировать.       — Так что, всё-таки, у вас произошло тогда? — тихо поинтересовался Димка. Карточная игра теперь потеряла для него всякий смысл. — Откуда у Елены эти шрамы? Ты ничего так и не рассказал толком об этом.       Я тяжело вздохнул и оглянулся на закрытую дверь, за которой скрылась Елена. Димка теперь точно не отстанет, в любом случае придётся рассказывать. Набрав полную грудь воздуха, я шёпотом начал говорить. По ходу рассказа взгляд Трофимова становились всё более удивлённым и одновременно жёстким.       — Кошмар, — еле слышно проговорил он. — Этот ублюдок заставил тебя высечь собственную сестру?! И ты на это согласился?!       — А что мне ещё оставалось? — мрачно отозвался я. — Либо это сделал бы я, либо Рашпиль — один из наемников Бажина. Знаешь, сколько в нём дури? Он мог запросто забить Елену до смерти.       Димка судорожно вздохнул:       — Попали же вы в переплёт. Как выбираться думаете?       Я пожал плечами.       После ухода Елены мы с Димкой просидели недолго. Выпили по чашке чая, умяли по пирожному, на том и попрощались.       — Не вешай нос, — улыбнулся Трофимов на прощание. — Вместе обязательно что-нибудь придумаем.       — Хорошо бы, — тихо отозвался я.       Проводив Димку, я вернулся в гостиную и снова уселся на пушистый ковёр возле электрического камина, где мы играли в карты. Колода так и осталась лежать на полу.       Однако что-то было с ней не так, отчего-то она привлекла моё внимание. Я даже не сразу понял, что именно, но, присмотревшись, увидел поверх разбросанных карт Червовую Даму. Почему она оказалась здесь? Ведь Елена унесла её с собой.       Я обернулся к комнате сестры и едва не врезался в Елену. Ей повезло, что вовремя успела отпрыгнуть. Реакция у неё всегда была чересчур хорошая.       — Ты чего так подкрадываешься? — спросил я.       Елена удивлённо вскинула брови.       — Я не подкрадывалась, — качнула она головой. — Просто не смогла уснуть и решила выпить тёплого молока, а пока оно греется, немного прибраться здесь.       Елена присела на пол и принялась собирать карты. Я хотел было ей помочь, но микроволновка издала тихий писк. Елена вскинула голову.       — Я принесу, — отозвался я.       К моему возвращению к камину с кружкой тёплого молока и пакетом маршмеллоу, без которых Елена молоко никогда не пила, карты уже лежали стопкой на каминной полке. На самом верху расположилась Дама Сердец. Мой взгляд лишь на долю секунды упал на неё прежде, чем я опустился рядом с Еленой на ковёр и протянул ей всё, что принёс с кухни.       Сводная сестра бросила на меня внимательный взгляд, а затем, кивнув в знак благодарности, взяла кружку из моих рук. Елена подвинулась, освобождая мне место у дивана, и, когда я сел, тут же расположилась рядом, откинувшись спиной на мою грудь. Мои руки привычно обвили её талию.       Мы часто сидели так по вечерам, болтали о том, о сём, разглядывали языки пляшущего в камине ненастоящего пламени или просто молчали. В такие моменты я чувствовал покой и, судя по тому, как расслаблялась Елена в моих объятиях, ей тоже было комфортно.       Всегда, но только не сейчас. В этот вечер она была словно чем-то взволнована. Она вообще в последнее время стала какой-то притихшей, почти перестала улыбаться и как будто постоянно напрягалась в моём присутствии. Сначала я думал, что это началось после того наказания, которое Бажин заставил меня исполнить. Но, подумав немного, понял, что это началось раньше.       Её невидящий взгляд застыл на языках пламени. Стало ясно, что мыслями она точно была уже не здесь. Посидев в молчании несколько минут, Елена вдруг проговорила:       — Зачем ты это делаешь?       Я даже немного растерялся.       — Делаю что?       — Ну… — Елена медленно отсалютовала мне кружкой.       — Да это было не сложно, сходить тебе за молоком, — хмыкнул я, всё ещё не понимая, к чему она клонит.       — Да я не только об этом, — отозвалась Елена. — А в общем, почему ты так заботишься обо мне. Понятное дело, мы росли с тобой под одной крышей практически с самого детства. Хоть у нас и нет общих родителей, мы всегда были друг для друга защитой и опорой. Но вся эта забота… Ты ради меня неоднократно подставлялся, постоянно стремился меня защитить. Даже сегодня сделал так, чтобы мне было максимально комфортно за карточной игрой. Нет, ты не подумай, я не жалуюсь, просто пытаюсь понять… — она осеклась, подбирая слова. — На одной ли мы с тобой волне или… Мне лишь это кажется.       — Кажется что?       Елена вывернулась из моих рук и, отставив кружку с молоком на пол, слегка подалась вперёд. Сейчас она была так близко, что моё сердце невольно пропустило удар. Настолько близко, что я мог рассмотреть в её необычайно ярких синих глазах самые маленькие тёмные крапинки.       — Кажется, что я имею полное право сделать это, — шепнула она и вдруг осторожно и мягко коснулась моих губ.       Я ответил скорее инстинктивно. Елена была очень красивой девушкой. Я частенько замечал, как на неё поглядывают другие парни, и меня это злило. Но я старался не обращать на это внимания. Елена была права — общих кровных родственников у нас не было. Моя мать сошлась с её отцом, когда мне было полтора года, а Елене не было и года, но мы всегда были вместе. И мне было сложно воспринимать её, как девушку.       Однако в тот момент, когда её губы нежно коснулись моих, я готов был поддаться искушению. Что-то внутри меня очень хотело этого, целовать её было чертовски приятно…       Но я очередной раз взял себя в руки. Схватив Елену за плечи, мягко отстранил от себя.       — Ты что делаешь? — выдохнул я.       По взгляду Елены было ясно, что сестра рассчитывала не на такой финал.       — Сама не знаю, — рассеянно ответила она, отвернувшись. — Видимо, мне всё-таки показалось.       Первым моим желанием было снова развернуть её к себе и ещё раз коснуться таких манящих мягких губ, и я этого испугался. Всё это время Елена была для меня сестрой, и я не понимал, как мог упустить тот момент, когда она перестала видеть во мне брата.       — Извини, — выдохнул я.       И, поднявшись с ковра, быстро зашагал прочь.       В тот вечер я ещё не осознавал, что этими своими действиями мы с Еленой переписали всю нашу дальнейшую жизнь. А ведь тогда я просто уходил, борясь с желанием вернуться к ней и снова впиться в её губы поцелуем.