Уже поздно

– Ты никогда не следишь за своим здоровьем – сказала Сиджвин, зайдя в комнату и разложив новые лекарства на небольшой тумбе. Ризли лишь устало на неë посмотрел и перевернулся на другой бок. Нафиг ему эти лекции, он и сам знает, что порой ему нет дела до своего организма. – Так, а ну не отворачивайся, сейчас лечиться будешь – милюзина налила немного лекарства в ложку и похлопала герцога по плечу. Мужчина нехотя перевернулся и сел на край кровати. Забрав ложку, он выпил микстуру и слегка поморщился от горько-кислого привкуса. А после снова завалился на кровать. У него ещё 3 часа сна, нужно потратить их с пользой - поспать. Сиджвин же была вынуждена идти к пациентам, лежащим в лазарете, а их не мало. После недавней дискуссии во время боёв на ринге, многие пришли к милюзине с травмами. Кого можно было она подлечила и отпустила, но были и те, которым пришлось остаться на кровати. Но как бы она не спешила к тем больным, уходя от Герцога, всегда укроет его получше одеялом, приготовит чай на утро и выключит свет. По крайней мере хотя бы это вызывает у Ризли улыбку. Сделав все дела, девчушка уходит, тихо закрывая дверь, чтобы не разбудить спящего мужчину. * * * Прошла уже неделя с начала болезни, но продвижений в еë лечение не было. Да, температуру немного сбили, уже хорошо. Но кашель... Буквально каждые 10 секунд глотку будто бы разрывает, кажется, что он и не кашляет вовсе, а просто проходится наждачкой по горлу. Бывало и так, что кашель не прекращался долгое время и Ризли едва не задыхался. Единственное, что его радовало - кроме Сиджвин его никто не видел и не видит в таком состоянии. * * * Милюзина снова заходит в комнату, видит сидящего на краю кровати мужчину, тяжело вздыхает и кладëт пару пузырьков с лекарствами на тумбу. Чай уже остыл, так и оставшись не тронутым. В голове лишь мелькает мысль, о том, что герцогу становится совсем плохо. И снова резкий кашель. Сиджвин наливает в небольшой стаканчик полупрозрачную жидкость и протягивает его Ризли. – Что это? – хрипло пробормотал мужчина, смотря на руку, в которой лежал небольшой загнутый лепесток с красноватыми подтëками. – Ламповый колокольчик...– милюзина стала внимательнее рассматривать часть цветка. – Кому из твоих знакомых нравится Ламповый колокольчик? – спросила она. Герцог лишь в непонимании вскинул брови. – Колоринда вроде любит духи с его запахом – ответил Ризли и задумался – Она тебе нравится? – снова спросила девочка, уже садясь на кровать. – Нет. – отрезал он, не понимая к чему подобные вопросы. – Тебе вообще кто-то нравится? – снова тот же ответ. Сиджвин задумалась – Ты уверен? – герцог кивнул. Милюзина отставила стакан в сторону и присела поближе к Ризли, слегка обхватывая того за руку. – Эта болезнь называется ханахаки, может слышал. У человека, болеющего ей, в лëгких начинают расти любимые цветы человека, которого он любит. Когда цветы полностью заполнят пространство лëгких, человек умрëт. – прошептала она и уткнулась носом в руку мужчины – Так что тебе лучше не скрывать своей симпатии. – Нëвиллет – едва слышно сказал герцог и слегка покраснел – Что? – Месье Нëвиллет - тот кто мне нравится – уже громче отозвался мужчина. Сиджвин вскочила с кровати и побежала к выходу. "Я скоро!" - крикнула она, в после слышался только стук туфелек. – Хах... Что изменит моë признание? Хотя Нëвиллет вроде что-то испытывает ко мне – думал он, лëжа на боку. – Лучше посплю. * * * –Ха-ха – девочка пыталась бежать как можно быстрее, но маленькие ножки не как не хотели ускоряться. Ей нужно скорее добраться до дворца Мемория. И она молится всем Архонтам, чтобы судья был там. Мелькнул Театр, Фонтан Люсин, высокий мужчина с длинными светлыми волосами и синими прядями. Стоп, что? Сиджвин обернулась, но не успела остановиться, как в кого-то врезалась. – Сиджвин? – воскликнул знакомый голос сверху. – Мико! Паймон! – обрадовалась милюзина, они то точно смогут ей помочь. – Где сейчас мëсье Нëвиллет? – Оу, он в оперном театре. Там опять суд идëт – ответила феечка, подлетев ближе к ещë не отдышавшейся девочке – А зачем он тебе? – Я не могу сказать, слишком долго объяснять. А скоро закончится суд? – она переминалась с ноги на ногу и поджимала губы, всем своим видом показывая, что это очень срочно – Ну скорее всего через минут 10. Когда мы уходили Нëвиллет признал подсудимого виновным. – ответила Люмин. – Хорошо, тогда прошу, скажите Мëсье Нëвиллету, чтобы он сразу после окончания шëл в крепость Меропид в кабинет герцога. – просила милюзина, то и дело посматривая назад, надеясь, что всё закончится как можно раньше. – Хорошо, мы подождём – Паймон улыбнулась и хотела ещё что-то добавить, но Сиджвин уже и след простыл. Милюзина снова неслась по мосту, ведущему к входу в крепость. – А вдруг он подавится и задохнëтся, а вдруг болезнь начнëт резко прогрессировать, а вдруг он встанет и потеряет сознание, и ударится - в общем волновалась девчушка едва ли не из-за каждого вздоха надзирателя. Весьма не оправданный страх, но учитывая то, что Ризли впервые так заболел и то, что Сиджвин и понятия не имеет как можно хотя бы облегчить ханахаки, всë же есть смысл. Вот она уже взбегает по лестнице на второй этаж кабинет герцога. Мужчина лежит на кровати, отвернувшись к стене. Сиджвин тихо подходит к нему и легонько толкает в плечо, обычно он от этого просыпается. Но сейчас реакции не было. Ещë один толчок, но уже сильнее. – Эй, вставай! – милюзина уже пихает его, наваливаясь всем весом, но снова ничего не происходит. – Ризли! Просыпайся! – кричит она едва не на ухо. Тишина. Девочка испугалась. Что ей делать? Что случилось пока её не было? Она поднесла руку к шее и попыталась нащупать пульс. Почти незаметный. Слава богу... Оглянувшись вокруг она увидела небольшую прозрачную баночку на столике. Похоже она случайно захватила с собой нашатырь. Вылив немного спирта на ватку, милюзина начала водить ей около носа герцога. Этот метод помог. Мужчина резко открыл глаза и перевернулся. – Наконец-то! Не пугай меня так! – воскликнула Сиджвин, обхватывая щëки Ризли маленькими ручками. – Я вообще-то спал... – пробормотал надзиратель и приподнялся, садясь на кровате. – Скоро прийдëт Нëвиллет, ты уже придумал как ты признаешься? – перевела тему милюзина, продолжая держать герцога – Нет ещё. И отпусти меня уже – руки убрали. До ушей донеслось тихое эхо шагов, судя по размеренному темпу это - Нëвиллет. Почему так быстро? Сердце в груди забилось чаще. Ризли рукой указал на лежащие на тумбе лекарства, которые Сиджвин тут же запихнула в шкаф. Надзиратель же наскоро одел уже изрядно помятую серую рубашку, накинул, не затягивая галстук, штаны, плащ, и конечно высокие сапоги с кучей застëжек, которые он до сих пор не с первого раза закрепляет. Уже под конец поправил галстук, немного распрямился рубашку и заправил постель. Зачем он всë это делает? От уважения ли и от того, что не хочет, чтобы видели его слабость на данный момент. Ризли считает, что и то, и то. Вот наконец-то в дверь постучали. Мужчина приветливо вышел и пропустил гостя в комнату, на столе уже стояли две чашки и небольшой чайничек. Нëвиллет поздоровался и повесил пиджак на вешалку у входа. За ним показалась Люмин. – Оу, привет, я думал Нëвиллет придëт один. Ну что же, проходите не стесняйтесь - надзиратель ещë шире открыл дверь. Девушка слегка усмехнулась и переступила порог – Она не в гости, мы сейчас пойдëм кое с чем разберëмся и придëм – вдруг выкрикнула Сииджвин и выпихнула путешественницу из комнаты, хлопнув дверью. Мужчины в недоумении поступили взглядом в место, где только что была милюзина, а потом всë же сели за стол. Запах расслабляющего чая, который Ризли похоже приобрëл не давно, приглушëнный свет, тишина. Какая-то спокойная атмосфера, учитывая то, как Люмин уговаривала Нëвиллета сюда прийти, ссылаясь на черезвычайную срочность. – Кхм, Ризли, я конечно ценю твоë гостеприимство, но я думал ты хочешь обсудить со мной что-то срочное и важное, учитывая то, как подгоняла меня путешественница – начал разговор блондин, сделав небольшой глоток. – Ох, правда? Тебе так сказали? Наверное я не точно донëс информацию. Ты мог прийти, когда был бы свободен – брюнет виновато почесал затылок и уткнулся куда-то в стену. – Ну раз уж я здесь, то давай поговорим о волнующей тебя теме. – Нëвиллет был как всегда неприклонен и спокоен, чего не сказать, про надзирателя, который из кожи вон лезет, чтобы не показать своего смущения и волнения. – Ну... Если ты хочешь поговорить об этом... – Ризли замолчал, думая как бы более галантно выразиться. Но ничего не придумав, глубоко вдохнул – Ты мне нравишься. Звучит по-детски? Слишком резко? Глупо? Да, он знает, но что поделать, всë слишком быстро меняется в последние пару дней. – Кха-кха, что прости – едва не выплюнув чай на собеседника спросил судья, вытирая рот салфеткой. – Я тебе нравлюсь? – наступило неловкое молчание, оба не знали что сказать, один от стыда и смущения, другой - просто потому что не знает что в таких ситуациях делать – Прости, я не могу сказать, что мои чувства взаимны. – спустя пару минут всë же нарушил тишину Нëвиллет. Сердце Ризли пропустило удар. Неужели... – Хах, ну ничего. Я буду рад сохранить с тобой отношения, которые у нас есть сейчас – он первый раз признался, его первый раз отвергли. Не очень радостно, знаете ли. – Я думал, он хоть что-то ко мне испытывает, но похоже мы просто товарищи, потому что другом я его считать не могу от слова совсем – думал про себя брюнет, чувствуя, как вот-вот наступит новый приступ. – Если, это всë, то я пойду. У меня ещë очень много дел. – не дожидаясь ответа блондин встал из-за стола и направился к выходу, накинул на плечи пиджак и скрылся за дверью. А всë это время Ризли сидел, не отрывая взгляда от него, и чувствовал, как медленно стекают по щекам слëзы, как уже вырвается из горла кашель и путаются мысли. Отчего ему было так грустно? От того ли, что его отвергли или потому что он понимал, что скорее всего умрëт от болезни. Нет. Он осознал, что скорее всего больше не сможет видеть или увидеть Нëвиллета. * * * – Прошло 4 года с того момента, как ты мне признался и 3 года, с того момента, как я понял, что это взаимно. Прости меня, я слишком поздно осознал, что всë же любил тебя... Он стоял без зонта под проливным дождëм, чуствуя, как капли иглами бьются об одежду. Цветы, которые были воткнуты в землю уже немного погнулись. И опирались на каменную плиту. – Пойдëм – сказал тонкий голосок и маленькая ручка дëрнула пиджак. – Я больше не могу здесь стоять...