Ночные булочки для Чжоу Цзышу

— А-Сюй! Я так рад! Чжоу Цзышу оглянулся вокруг, но больше никого, кто отреагировал бы на «А-Сюй», не было. Поскольку в клинике он назвался Чжоу Сюем, клоун в мятном худи и алых джинсах с чудовищно огромной улыбкой пытался догнать именно его. Чжоу Цзышу подавил в себе инстинкт «бей или беги». Бить сумасшедшего было пока не за что, а бежать от него, несмотря на холодок вдоль позвоночника при виде этих больших и очень белых зубов, не пристало взрослому мужчине. Взрослому мужчине, который всего с третьего раза не только доехал до клиники, но и вошел в дверь, чтобы узнать результаты своих анализов, то есть продемонстрировал беспрецедентные мужество и решительность. — А-Сюй! Так здорово, что тот ужасный диагноз не подтвердился! Клоун при ближайшем рассмотрении оказался довольно привлекательным. Тщательно взлохмаченные волосы, яркие глаза (один, кажется, немного косит), выдающийся нос над губами удивительной формы — элегантный «лук купидона» верхней ошеломляюще контрастировал с плюшевой мягкостью нижней, на которой хотелось вздремнуть. — Действительно здорово. Кто ты? — А-Сюй! — Я понял, ты считаешь, что это мое имя. Что не отвечает на мой вопрос. — А-Сюй, мы же родственные души! — Даже родственным душам не мешало бы познакомиться… «Чтобы я знал, на кого именно просить запретительный приказ в полиции», — про себя добавил Чжоу Цзышу. — Вэнь. Вэнь Кэсин, — слегка поклонился Вэнь. Вэнь Кэсин и надул губы. Нет, серьезно, он надул губы, сделал бровки домиком и попытался возложить свои очень большие руки на плечи Чжоу Цзышу как очень плохо воспитанный щенок-подросток крупной породы. Чжоу Цзышу машинально сделал шаг назад, забыв о бордюре, Вэнь Кэсин, не желая отказываться от своих намерений, сделал шаг вперед, и они рухнули на асфальт. — Ах, мой А-Сюй, я, конечно, надеялся быть сверху, но думал, что придется подождать до третьего свидания. — Такими темпами я не доживу и до первого, — проворчал Чжоу Цзышу, который отчетливо услышал хруст в грудной клетке, куда воткнулся очень, очень острый локоть. Так Чжоу Цзышу оказался в клинике. Снова. Вэнь Кэсин был ужасен. Он хватал за полы форменных рубашек каждую из медсестер, строил им глазки и умолял осмотреть «его А-Сюя» вне очереди. Чжоу Цзышу, внезапно очень уставший, сидел на пластиковом стуле и игнорировал умоляющие взгляды медперсонала. Вэнь Кэсин — не его проблема. Сначала они кого ни попадя допускают к результатам обследования пациентов, а потом удивляются беспорядку. Поделом. — Господин… — Чжоу. — Господин Чжоу, пройдите в пятый кабинет, вас осмотрят вне очереди. Но хочу сказать, что ваш муж… — Мой кто??!! — Вон тот привлекательный, но назойливый молодой человек назвался вашим мужем. Чжоу Цзышу был мастером маскировки. Он мог спокойно спать на лекциях в университете, сохраняя внимательный и прилежный вид, успешно изображал гетеросексуала перед толпами молодых людей, которые, отчаявшись очаровать Бэйюаня (или напуганные его бойфрендом), переключались на ближайшего друга, то есть на Чжоу Цзышу. В конце концов, он только что уволился, убедив шефа, перед которым трепетал каждый сотрудник, клиент или конкурент, что его здоровье не выдержит нагрузок, полагавшихся прожект-менеджеру. Ему даже выплатили зарплату за три месяца! Поэтому ему не составило труда принять жалкий вид, оглянувшись по сторонам (катастрофа по имени Вэнь Кэсин умчалась в поисках кофейного автомата) и прошептать: — Он еще не мой муж, добрая госпожа. Но уже обращается со мной как с женой. Нелюбимой женой (он вздохнул и слегка закашлялся — зря, ребра отозвались болью). А потом перед посторонними изображает заботу. Медсестра посмотрела на него с сочувствием. Чжоу Цзышу стало немного стыдно. Но отчаянные времена требовали отчаянных мер. После осмотра (вероятна трещина в ребре, но, скорее всего, просто ушиб, помогут тугая повязка и покой, и никакого алкоголя, да-да) он вышел через черный ход, сжимая в руках обезболивающее и визитку с номером для жертв домашнего насилия, и поздравил себя с тем, что ловко избавился от сталкера. — А-Сюй! Или нет. — Послушай, Вэнь. Вэнь Кэсин, — прошипел Чжоу Цзышу, прижимая клоуна к стене и перекрывая ему кислород предплечьем. — Что тебе от меня нужно? Раздражающая улыбка не померкла. Когда Чжоу Цзышу перестал давить на (длинное и очень красивое, особенно, когда кадык вот так проходился вверх-вниз) горло, Вэнь Кэсин, слегка задыхаясь, промурлыкал: — Ты — моя родственная душа. Мы должны встречаться в каждой из жизней. Кстати, я не против грубости во время секса. И я упоминал, что люблю мужчин? — Никогда бы не догадался. Откуда ты взял чушь про родственные души? — У тебя браслет Судьбы! — Это последствия неудачной попытки заняться альпинизмом, петля затянулась на запястье, я чуть себе руку не оторвал, шрам остался, — пояснил Чжоу Цзышу. — Но у меня такой же, — восторженно сообщил Вэнь Кэсин, закатывая рукав худи. Чжоу Цзышу недоверчиво посмотрел на бледное запястье с красной круговой отметиной и в глаза Вэнь Кэсина: — Ты что, только что процарапал себе «браслет Судьбы»? — он удержался от изображения воздушных кавычек, но еле-еле. — Надеюсь, ты это сделал не ржавым гвоздем? Тебе нужна прививка от столбняка. Пойдем обратно. — Нет, А-Сюй. Мы не вернемся. Там медсестра вызвала полицию. Что-то про домашнее насилие, и указала на меня. Не знаешь, почему? — Бля. Тогда пойдем, найдем перекись, говорят, помогает. —Это был скальпель. Я вообще-то стажируюсь в этой клинике. И моя квартира ближе. Если подумать, скальпель мог быть ржавым. И я не уверен, что сам смогу обработать… — Ты стажер в этой клинике, конечно, ты сможешь… — Чжоу Цзышу! Надо же, ты действительно ходишь лечиться. А я уж думал, что ты обманул шефа. Если какой-то день в жизни Чжоу Цзышу шел наперекосяк, то «перекосяк» обычно был тотальным. — Дуань Пэнцзюй, — отозвался он, машинально становясь перед Вэнь Кэсином. — Чем обязан неудовольствием от этой встречи? Ты следил за мной? Мне сегодня хватило одного сталкера. — Видишь ли, маленький Цзышу, у нас с тобой остались незаконченные дела. Проигнорировав возмущенный шепот за спиной: «А-Сюй, мы почти женаты, а ты скрывал от меня свое настоящее имя?» Чжоу Цзышу огляделся. Черный ход вел, конечно же, в довольно уединенный переулок, выход из которого сейчас перекрывала внушительная фигура Дуань Пэнцзюя. За ним стояли раз-два-три-четы… три фигуры в черном — Хань Ина можно не считать, он не станет участвовать в драке. — Какие же дела у нас остались, Пэнцзюй? Ты занял мою должность, все довольны. — Я хотел начистить твое хорошенькое личико все те годы, что ты засорял нашу компанию. Я пытался открыть глаза шефу на то, какой ты грязный педик, но он только смеялся. Как ты добился его расположения? На спине? — На самом деле, я предпочитаю классический догги-стайл, Пэнцзюй. — «Правда?» — «Заткнись, Кэсин». — Ты! — Угу. Я. Не дело Чжоу Цзышу сообщать плохие новости. Но агрессивная гомофобия Дуань Пэнцзюя имела совершенно определенные корни. И не зря от него ушла уже вторая жена. Но… — Отойди от него. Здравствуйте. Вместо пары зуботычин и, как надеялся Чжоу Цзышу, фингала под глазом Пэнцзюя, он, кажется, имел на руках серьезные проблемы. Вэнь Кэсин снова улыбался. Только это была совсем другая улыбка, хорошо сочетающаяся с прищуренными глазами и блеском скальпеля в руке. — Ты еще кто? Его ебарь? — Надеюсь, хоть тебя это и не касается. Удивительно, что ты знаешь такие слова… как тебя, Пэнцзюй? В одном предложении с твоим именем слово «ебать» можно использовать только как ругательство, но никак не руководство к действию. Бррр… — Будет мне еще каждый педик указывать… — Полиция! Звук полицейских сирен наполнил переулок. Пэнцзюй так быстро развернулся, что споткнулся и расквасил бы нос о землю, если бы его не подхватили подельники. Переулок и атмосфера очистились. Хань Ин ухмыляясь выключил звук на телефоне. — Аккуратнее, глава Чжоу, он не оставит попыток. — Ин-эр, спасибо и не называй меня так, я давно уже не глава. Ин-эр только покачал головой и исчез. — А-Сюй! Что за Ин-эр? Ты уже изменяешь мне? — Лао Вэнь. Мы только что познакомились. — Мы прошли вместе такие испытания, и моя слабая конституция не выдержит всего этого стресса. Ты должен проводить меня домой. Чжоу Цзышу с сомнением оглядел широкие плечи лао Вэня, но покорно подставил собственное плечо. Он знал, когда битва проиграна. Тем более, было… Интересно и любопытно узнать, что еще может выкинуть эта угроза. *** — Действительно, очень изобретательно. — А-Сю-ю-ю-юй. — Ты сам навлек это на себя, лао Вэнь. Я понимаю, что гамак для секса совершенно необходим в такой роскошной квартире такого роскошного молодого холостяка, но ты бы инструкцию, что ли, прочитал. — А-Сюй! Ты же не оставишь меня в таком затруднительном положении?! — Я бы сделал с этим… что-нибудь. Но ты решил провести демонстрацию полностью одетым, так что… Посчитаем, что этот перформанс хорошо вписывается в интерьер. — А-Сюй, но булочки сгорят! — Твои? На тебе там, что ли, латексное белье? — Нет, в клинику я обычно не… Стой, стой, А-Сюй! Твои булочки! То есть, наши. Я поставил булочки в духовку… По квартире действительно распространялся запах выпечки. Чжоу Цзышу вздохнул и принялся распутывать ремни. *** — Вот. Вот, мой А-Сюй. Булочки с заварным кремом. Специально для тебя. Ой, смотри, две слиплись похоже на задн… На сердечко. Вэнь Кэсин ткнул в место соединения двух действительно довольно пикантно слипшихся булочек, прорвав тонкое тесто. Из дырки полез жирный белый крем. — А-Сюй, очень похоже на… — Заткнись, лао Вэнь.