(Не)правильное

      Герои не дружат с демонами, не встречаются под одной крышей и не пьют чай вместе. Эми знает это с детства, её учили знать. Выскабливали правила на мече и черепе, долго и больно. Настолько, что даже сейчас шрамы ноют.       Однако Мао спокойно тянется за ещё одним глотком. И обжигается. Придурок.       Демоны вообще не пьют чай, им не надо, мана есть в воздухе. Но он, как обычно, какой-то дефектный. Теперь человечный. Сидит на её кухне, в её доме, растягивает жасмин и смотрит на фотографии. Не разговаривает.       Хоть что-то у них правильное. Переговоры сторон допустимы только во время боя, и то, это больше похоже на выкрики угроз. Никогда не было обычных разговоров, потому что герой и демон. Эмилия и Сатана. — Эта же с парка развлечений?       Мао и Юса. — Что прости?       Кого она обманывает, у них теперь не бывает правильно. — Ну этот снимок. Когда мы с Алас Рамус в первый раз все вместе ходили.       У них теперь один мир на двоих, общие друзья. Смешанные в обычной жизни чёрное и белое. — Да, с ней.       Общий ребёнок. Боже, у Эми с ним есть самый настоящий из всех белокурый ангел, который зовёт их «мамой» и «папой». — Эми?       Она живёт с ней, улыбается и плачет вместе с ней. У них всё общее. И, чёрт возьми, пусть кто-нибудь только попробует сказать, что Алас Рамус не её дочь.       Убьёт. Голыми руками. — Эми-и?       Однако они не семья, неполноценная, по крайней мере. Мао не её муж, любовник, парень, партнёр, спутник и все другие сопричастные определения.       Сатана ей никто.       Тогда почему он сейчас здесь? — Эми!       И должна ли она здесь быть. — Что? — Эми испуганно кричит, пустая кружка падает на стол. — Ты что орёшь? Совсем оборзел что ли?       Мао без слов её поднимает и как-то странно смотрит. Снова, как на фотографии. — О чём задумалась? — Не твоё дело.       Он понимающе усмехается и читает её мысли: — Да. Неправильно это всё.       Юса вздрагивает. Именно Юса, не герой. Герои не дрожат перед своими врагами и не дают слабину в переговорах. — Ты о чём? — О нас, конечно же, — Мао смотрит на неё как на дурочку. Эми прикидывает, что сейчас под рукой, чтобы зарядить ему по противной роже. — Нету «нас». — Окей, есть «мы». — И «мы» нет!       Мао вздыхает. Устал, как же эта настойчивость бесит. — Да что ты говоришь, — пора бы уже разобраться, — Эми, «мы» начали существовать, как только появилась потребность быть рядом. — Её тоже нет! — Не перебивай, — Мао раздражённо трёт шею. Какая дурочка. — Если бы её не было, то мы бы не сражались плечом к плечу, не виделись почти каждый день и не воспитывали бы вместе Алас Рамус, — он улыбается при воспоминании о дочери. — Мы бы уже давным-давно повырывали сердца друг другу.       Эми молчит. Только пристально следит за каждым его словом. Ждёт, когда ошибется. — И да. Это неправильно.       Так и есть.       Всё.       Абсолютно.       Она уже хочет повредничать, сказать Сатане, чтобы убирался уже к своим чертям далеко и надолго. У неё сегодня ещё дел много, например — расплакаться, как только за ним закроется дверь. Концентрированные слёзы непонимания и абсурда. В её семнадцать это нормально.       Но её, как обычно, пресекают. — «Мы» — неправильные. Однако это самое верное решение, которое когда-либо мог сделать демон, — Мао больше не усмехается. — которое я делал в своей жизни.       Он прячет улыбку в кружке чая, когда видит, что герой плачет.       И Эми учится узнавать эту улыбку из тысячи.