Касания

      Утро. Солнце, распахнув глаза, сладко потянулся, зазевавшись. Шесть часов утра. До открытия сада осталась около пары часов, за это время нужно успеть подготовить площадку для игр, и, собственно, сами игры! Дел было много, поэтому стоило приступить к ним прямо сейчас.       Луна сидел на краешке выступа балкона, задумчиво глядя вдаль. Он дожидался, когда его возлюбленный проснется, чтобы передать ему смену и уйти спать до обеда. Он услышал тихий звон колокольчиков позади себя и сдержал улыбку, стараясь сделать вид, что ничего не слышал. Ох нет, он все прекрасно слышал. Его слух был также остр как слух Рокси, в конце концов, он жил тишиной и темнотой, и для него было очень важно научиться слышать малейшие шорохи в самом дальнем углу сада.       На его глаза легли знакомые теплые ладони, а позади раздался тихий мелодичный смех.       — Угадай, кто?       — Даже не знаю, — протянул удивленно Мун, задумчиво хмыкнув, — хм, Фредди?       — Нет, думай ещё! — прыснул Санни.       — Может, Монти?       — Ну, вообще холодно! — пискнул Солнышко.       — Ах, увы, тогда сдаюсь, — развел руки в стороны Луна.       — Ну давай, последняя попытка!       Последний шанс? Что ж, тогда стоит действительно хорошо задуматься.       — Хмм, — опять задумчиво промычал ночной воспитатель, — не знаю, правда это или нет, потому что шансы малы, но, боюсь, вариантов у меня не осталось. Это мое Солнышко?       — Хи-хи, угадал! — ладони тут же сместились с глаз, чтобы через мгновение обнять партнёра со спины. Рыжая и растрепанная голова легка на его плечо, и Мун с лёгкой улыбкой коснулся пальцами обнимающих его лапок.       — А кто это тут такой сонный котенок? — проворковал нежно Луна, влюбленно касаясь своим носиком чужого.       — Мррр ~, — шутливо ответил Солнце, он соврет, если скажет, что не хочет спать. Хочет. Очень хочется лечь обратно, утащив с собой напарника, обниматься с ним долго-долго и проспать ещё пару часов.       Выпустив Луну из объятий, Санни поднялся на ноги, оглядывая территорию Детского сада. Свет здесь уже горел, так что стоило начинать работу! Но, пожалуй, можно было немного задержаться ради того, чтобы поболтать с партнёром.       Мун тоже поднялся, потягиваясь. Он хрустнул шеей и затем костяшками пальцев, уловив возмущенный вздох от Солнца. Ему не нравилось, когда он так делал, потому что боялся, что вдруг у него внутри что-нибудь сломается от таких резких движений.       — Как спалось, Солнышко? Ничто не тревожило твой сон? — поинтересовался Луна, касаясь светлой щеки. Санни тут же прикрыл глаза, прикладываясь на ладонь и прижимая ее к себе своей.       — Чудесно, — шепнул довольно голубоглазый. Мун улыбнулся. Он всегда заботился о том, чтобы Солнце хорошо высыпался — взбивал подушки перед сном, доставал самые мягкие одеяла, зашторивал балкон, чтобы ни один лучик света случайно не пробился внутрь их каморки и не разбудил уставшего дневного воспитателя раньше времени.       Вторая ладонь мягко легла на чужую талию. Санни открыл глаза, с застенчивой глядя на партнёра.       — Т-ты всегда так стараешься для меня, чтобы я так хорошо спал, может, я тоже могу что-то сделать для тебя? — спросил он.       — Знаешь, — Луна вдруг склонился к его ушку, а ладонь сместилась ниже, нарочно сжимая мягкие ягодицы, — для меня самым настоящим подарком являются твои громкие вздохи, тихие стоны и просьбы не останавливаться ~       Солнце покрылся смущённой краской, шумно выдохнув. Как не стыдно дразнить, так ещё и с утра пораньше.              — Мунни, ты!.. — возмущённо и тихо сказал дневной воспитатель, когда его подхватили под бедра.       — Я ~, — усмехнулся хитро Луна, а затем соприкоснулся губами с возлюбленным. Рыжик растаял буквально через мгновение, охотно прикрывая глаза и обнимая напарника за шею. Ладони луноликого сжались на бедрах, и Мун, зайдя за шторы, слегка прижал Солнце к стене, проводя языком по чужим губам и ловя приглушённый выдох. Одна из рук прошлась по открытому бедру, бесцеремонно забираясь под ткань пижамных шорт. Второй выдох был гораздо громче и звучнее, чем предыдущий. Как же легко было раздразнить его с утра.       — М-мне нужн-но, мх, — на светлой шее оставили лёгкий укус, — идти работать… — промямлил отрывисто солнечный, но они оба знали, что он не хотел никуда идти сейчас и уж тем более — останавливаться.       Но у Луны были несколько иные планы. Гораздо более интересные.       — Да, ты прав, — шептал он низким голосом ему на ушко, отдавая ноткой хрипоты, — поэтому, — рука скользнула под ткань пижамной майки, оглаживая сначала талию, а затем и грудную клетку, гулко вздымающуюся от каждого его движения, как бы невзначай задевая один из сосков…       — Поэтому не буду тебя задерживать ~       Все прекратилось также внезапно, как и началось. Солнце и опомниться не успел, как оказался на ногах. Он похлопал глазами недоуменно, глядя, как Луна преспокойно спускается вниз к их каморке и преспокойно укладывается спать туда, где несколькими минутами ранее лежал ещё Санни. «Спокойного утра», — сказал Мун, с крайне довольным выражением лица накрываясь одеялом.       Он… он!!! Солнце от смущения, весь красный и взъерошенный, взял первое, что попалось ему в руку — плюшевую игрушку Солнца, а затем бросил в Луну. Тот лениво приподнял голову, увидел игрушку и кивнул, пуская ее под одеяло и обнимая.       — Да, ты прав, это то, чего мне не хватало. Спасибо, Солнышко ~       Вот же хитрый лис! Поманил конфеткой и убежал! Рыжик провел рукой по волосам, глубоко выдыхая и стараясь восстановить дыхание. И ведь не стыдно ему будет, ну ни капельки.       И правда не стыдно. Луне нравилось его дразнить. Чертовски нравилось.       День. Приведя детей с обеденного перерыва, Солнце принялся прибирать с ними площадку для игр в ожидании Луны. Он не заставил себя долго ждать, спускаясь на тросе вниз с балкончика и подзывая к себе малышей. Те, послушной кучкой сбившись возле него, наперебой тут же принялись говорить кто о чем: кто-то просился на ручки, кто-то просто конфетку, кто-то спрашивал как у него дела, а кто-то просто рассказывал как провел свой день и что нового у него произошло. Санни мягко улыбнулся. Утро уже успело подзабыться за всеми играми, и лёгкая «обида» прошла.       Рыжик с удовольствием помог Муну отвести детей в комнату для сна и уложить особо буйных. Пока он рассказывал детям сказку, Солнце решил зря время не терять и ушел наводить порядок на территории сада, собирая разбросанные игрушки и мелкий мусор, порой причитая, когда видел что-то сломанное или размазанное по полу.       В какой-то момент он совершенно забылся в уборке и своих мыслях, что не услышал тихого звона колокольчика шапки позади себя. Он крупно вздрогнул и пискнул, когда его вдруг щекотнули за бока сзади. Санни обернулся. Ну кто бы сомневался. Только одно существо, проживающее в пиццаплексе, может так сделать.       А Мун опять улыбался хитро и крайне довольно.       — Опять пугаешь? — причитающе «проворчал» Солнышко, на деле ни капельки не ругаясь — он же тоже любил иногда подходить внезапно со спины и пугать Луну обнимашками или касаниями.       — Да вот, наверняка тебе скучно тут было одному, вот я и пришел, — хмыкнул ночной воспитатель.       — Угх, тебе прямо-таки нравится так делать, — фыркнул Солнце, скрестив руки на груди и взглянув на Луну с легким укором.       — Конечно, — Мун склонился к его уху, — когда ты так злишься, мне очень хочется тебя зацеловать у ближайшей стенки и не выпускать из своих объятий ~       Санни тут же слегка отпрянул от него. Его лицо вновь приобрело оттенки смущения, а брови тут же поднялись вверх.       — Опять д-дразнишь, — сказал он, утыкая взгляд в пол. Луноликий довольно заулыбался, после подходя ближе и вновь наклоняясь.       — Разумеется. Даже не представляешь, как трудно сдерживаться от того, чтобы зацеловать тебя, когда мы видимся днём, я очень скучаю ~       Солнце обернулся в сторону охранной стойки. Что ж, со стороны может казаться, будто они просто о чем-то болтают. Они стараются хранить свои отношения в тайне, и только каморка знает, что между ними на самом деле.       — А ещё, — ладонь лунного воспитателя легла на его плечо, слегка сжимая. Голос стал ниже, каждое слово отделялось от другого томными паузами, — мне очень нравится, как ты смущаешься подо мной ночью, твои писки — услада для моих ушей ~       А затем его отпустили. И снова ушли как ни в чем не бывало. Солнце надул губы. Опять!       Вечером, когда всех детей разобрали, Санни несколько устало смахнул со лба пару невидимых капель пота. И ещё один день завершён. Благо, убирать ему надо было немного, так что, немного повозившись, он закончил свою работу. Остаётся только забраться наверх. Подъем по лестнице казался бесконечно долгим — Солнцу нетерпелось прыгнуть в объятия возлюбленного и рассказать о том, как прошел его день.       Луна действительно его ждал — даже включил красивое освещение в виде множества гирлянд самых разных оттенков и цветов. С лёгкой улыбкой он молча раскрыл свои руки, позволяя напарнику упасть к нему и крепко обнять. Сцепившись руками и ногами, они долго лежали и болтали, поглаживая друг друга то по спине, то по волосам. Так чудесно и прекрасно, что хочется, чтобы это продолжалось бесконечно.       Нежно поцеловав Солнце в щёчку, Мун с мягкой улыбкой взглянул в его манящие глаза, а затем плавно провел рукой по его спине, спускаясь ниже, поддевая за бедро и подгибая к себе, чтобы провести по боку дразняще мягко и легко. Санни слегка вздрогнул от таких касаний, после уткнувшись в его макушку, сжимая ткань его одежды.       — Целый день меня дразнишь, неужели самому не надоело? — спросил он тихо и смущённо.       — Поверь, ты дразнишь меня не меньше ~, — несколько властно прорычал Луна, нарочно утыкаясь коленом меж ног возлюбленного. Тот нетерпеливо и разнеженно промычал, чувствуя, как на самом деле за этот день проголодался по близости.       — Просто сорви с меня одежду наконец, — простонал Солнце просяще.       — Ох, вот как ты заговорил? ~, — его голос действительно стал гораздо ниже и глубже. Баритон ласкал слух и заставлял кончики пальцев на ногах невольно подгибаться. Темная ладонь легла меж чужих бедер, дразняще потираясь. Мун уткнулся в светлую шею, проводя по ней языком и оставляя на конце следа поцелуй. Санни сдержанно выдохнул, оттягивая волосы ночного воспитателя в стороны, он непроизвольно прижимался к ладони, чтобы уменьшить расстояние.       Как же ему нравилась реакция Солнышка на такую лёгкую игру.       Ночь. Он целовал его в губы, расцеловывал в щеки, по-собственнически кусал за шею, но не давал прижаться к себе настолько, чтобы получить заветное удовольствие. Луна продолжал его его дразнить, уходил ладонью от нажатий на пах, забирался под его одежду, медленно водил по ореолу сосков, но не давался. Шептал на ушко Солнцу различные неприличные вещи, порыкивая при этом, его это возбуждало не меньше, чем самого партнёра, с удовольствием слушая очаровательные стоны. Каждое слово, каждая просьба Солнца взять его лишь подливали огонь в масло. Одно дело — это просто слиться в одно целое, бесконечно любя друг друга, и совершенно другое, когда вы дразните друг друга весь день, проверяя на терпение, чтобы потом, когда чувства накалятся до предела, выплеснуть их.       Но терпение Муна тоже заканчивается. Он нетерпеливо взрыкивает и переворачивает возлюбленного на спину, вцепляясь в него жарким поцелуем. Санни, весь горящий, поддрагивающий от любого касания, охотно принимает поцелуй, беспомощно цепляясь за плечи партнёра и прижимаясь к нему любвеобильно. Они быстро закопошились, дрожащими от нетерпения руками стягивая мешающую одежду, чтобы позволить разгоряченным телам соприкоснуться друг с другом.       — Прошу, не медли, — проскулил Солнце, когда ночной воспитатель коснулся его напряжённого паха, проводя парой пальцев по поддрагивающей плоти и слегка сжимая ее.              Движения были порой резкими и отрывистыми. Полы под ними безжалостно поскрипывали, и лишь подушки, лежавшие там, заглушали лишние звуки. Только прерывистое дыхание, быстрые и глухие касания кожи о кожу и лёгкое шипение. Солнце тонул в любви, каждое движение Луны разносилось лёгким током по его телу, заставляя поддрагивать и томно вздыхать. Так ещё поверх этого Мун продолжал шептать ему на ушко самые разные вещи, заставляя его утопать и таять ещё больше.       — Не останавливайся, — простонал он просяще, утыкаясь носиком в чужое плечо и слегка царапая чужие лопатки. Луна усмехнулся на подобное, проворковав довольно:       — Хороший мальчик ~       Он обожал, когда его хвалили. А когда хвалили ещё и в подобном ключе, то Солнце и вовсе улетал в забвение. Внутри все колотилось, сгорало и млело от происходящего, дыхание было непостоянным и отрывистым, когда Мун делал особенно нужные движения.       Санни мог поклясться, что на долю секунду из его глаз посыпались звёзды.       Он значительно расслабился, с мычанием растекаясь по подушкам словно плавленный зефир. Дневной воспитатель потерял счёт времени, сколько они тут лежат, но вставать уже совершенно не хотелось. Мун улёгся возле него, тяжело выдыхая и глядя в потолок. Затем взглянул на Санни. Улыбнулся, чмокнул в щёчку.       Солнышко тоже улыбнулся. И тоже чмокнул его в щёчку. После они сплелись пальцами, ещё долго-долго молча глядя друг другу в глаза с нежными и влюблёнными улыбками.