Белая победа

            Густой туман опустился на Башню радости как тонкое покрывало на труп. Сырость и вечерняя прохлада напитали потливый воздух, сделали его отяжелевшим и неповоротливым. Морское дыхание здесь смешалось с запахом рыбьих потрохов, дорогого парфюма и крепкого чая. Подоткнутый бухтой под правый бок, замок готовился отдаться прерывистому беспоконойному сну.       Оборванец передвигался тихо и урывисто, сильнее натягивая капюшон. Выбор сегодня пал на тяжёлые коричневые сапоги, полинявший дублет и замшелый зеленый плащ, насквозь пропахший конским потом. Когда ходишь по таким небезопасным местами - выглядеть нужно соответствующе.       Сегодняшний вечер расшедрился на торговлю. Рыбаки шумно спорили с покупателями, пока мелкие воришки подрезали кошельки. Пара мальчишек носились между лавочниками, предлагая купцам утренний хлеб, моряки игриво перешучивались с куртизанками - хохотушками. Закоулки Шумной заводи кипели простой незамысловатой жизнью.       Оборванец воровато оглянулся перед тем как нырнуть в узкий переулок. Грязи и лежалой соломы на мостовой оказалось куда больше, чем на главных улицах, но втиснувшиеся домишки и погреба манили своими оранжево - жёлтыми глазами.       Один переулок, второй, третий. Вот уже какой-то пьяница, закачавшийся у стены таверны, извергал из себя ужин вперемешку с вином. Мерзкое зрелище. Из "Красного сердца" под громкие ругательства размалеванной поварихи вывалилась компания чужестранцев - китобоев, поспешив убраться из этого гиблого места.       Бордели здесь были не самые лучшие. Вино - кислое, мясо - протухшее, а шлюхи - и того хуже. Но умеющий искать всегда найдёт желаемое.       Оборванец спустя время набрел на свою цель. Аккуратный погреб, украшенный вывеской из сотен разноцветных кусочков ткани: будто у сотни красавиц отрезали по - немногу от подолов платьев. "Шелковый замок" спрятался между алхимическими лавками и делил соседство с винным погребом. Бордовые, изумрудные, лазурные и солнечные, блестящие и бархатные, украшенные камнями и вышивками обрывки тканей изрядно потускнели. Источенные временем, копотью и дождями, от многих из них остались лишь ветхие тряпицы, уныло колыхашиеся на ветру.       Оборванец нырнул под вывеску в самое брюхо подвала. Тьму здесь разгоняли цветочные феи в фонарях, аккуратно мерцавшие розовым блеском. Неторопливо усевшись за столик у стены, он в очередной раз ухмыльнулся непристойной картине над головой: сюжет приходился больше забавным, чем возбуждающим. Оборванец заказал по обыкновению чашу послащенного вина - без меда эту мочу пить невозможно.       Шлюхи в "Шелковом замке" были чуть ли не лучшими в этом богом забытом месте. Редкие из них улыбались почти беззубыми ртами, большинство же были не старше тридцати лет. Рыжеволосые и брюнетки, кудрявые и с молочными локонами, с кожей чернее ночи и бледнолицые - любая могла угадать желания на одну встречу.       Мимо прошествовала юная красавица с огромной веснушчатой грудью, что оборванцу и не снилась. Зеленый шёлк бесстыдно обнажал колечки в ее сосках, взгляд же бессовестно блуждал по посетителям. Только пришла. Кивнув ей напоследок, оборванец откинулся на кресла и с нескрываемым облегчением стащил капюшон. Наконец-то он в безопасности.       - Стейн... Дворцовая ты шлюха! - из красноватой полутьмы горделиво выплыла хозяйка заведения - Нянюшка Эрза. То была полногрудая женщина средних лет, преждевременно состарившая себя избытком вина и мужчин. Когда-то давно она украшала своими танцами праздники в замке короля Олерона, где её приметил придворный душеприказчик. Брак был скоротечен и кончился слезами нищей Эрзы над могилой вельможи, а позже - перинами в весёлых домах.       - Здравствуй, Эрза, моя радость - небрежно откинув в сторону вонючий плащ, Илосович Стейн показал лучезарную улыбку. Бывая здесь частым гостем, он всегда старался побеседовать с хозяйкой: все-таки благосклонность этой эффектной леди послужила его возвышению при дворе. В день четырнадцатых именин, преисполненный надежд приблизиться к сладкому сану Валета, перепуганный и смущенный Стейн набрел на "Шелковый замок" и ещё прекрасную Эрзу. За познание искусства любви с хозяйкой борделя пришлось расплатиться невинностью, да и солдаты Красной королевы больше сюда были не вхожи, а шлюхи - целы.       - Любой тебе позавидует, дружочек, раз заявляешься сюда почти каждый день, - бросила женщина, подгоняя хорошенькую служанку с медовыми косичками, - У Красной королевы что, красные дни приключились? - женщина густо засмеялась, прежде чем осушить чашу с вином.       - Нет, дорогая Эрза, ты же прекрасно знаешь, за кем я пришел... - Валет довольно прищурил глаза и почесал ещё нетронутую шрамами щеку. Высокий, с игривыми голубыми глами он походил на гладковыбритую девичью мечту.       Спустя пару чаш вина к столику подошла белая девушка. Стейн уже был о расстроился из-за проигранного в кости кинжала, но появление красавицы заставило его приободриться. Она молча, без улыбки взяла его за руку и увела под одобрительный взгляд хозяйки в одну из бесчисленных комнат в брюхе подвала.       Говорить белокурая дева не могла - будучи рабыней ей вырвали язык за крутой нрав. Сейчас же она без эмоций стащила с себя платье и задела накрашенные зелёной помадой губы. Полупрозрачный шёлк изящно приземлился на пунцовый пуфик. Так даже лучше - истоптанные шкуры, устилавшие здесь полы, видали многое и источали токий аромат плесени. Балки, плечами подпиравшие потолок, уже изрядно были подточены червями, кое-где проглядывалась свечная копоть.       - Ну что же ты... - с тенью заботы об этом безэмоциональном существе молодой человек вытер размазанную краску.       Все это фальшь. Помада должна быть чёрной. И у корней осветленных волос предательски проглядывается темный каштан. Кожа должна быть холодной. Несмотря на все ухрищрения, это не она...       Но стоит лишь на миг вспомнить эту танцующую походку, эту лёгкую улыбку тёмных полных губ, сердце сразу пропускает удар. Под конец измаявшись мечтами, юный Стейн уложил свою молчаливую компаньонку на живот. Пусть ответить она и не могла, но во всяком случае прекрасно его понимала. "Всё равно что мертвеца трахать", - подумал Валет Червей и взял её.       Через время молчаливая шлюха глушила вино, небрежно оттирая семя с белых ляшек. Платы она не взяла - таков был наказ хозяйки. Сохранные монеты за сохранных обитательниц "Шелкового замка". Илосович Стейн, получив свое удовольствие, тоже собирался молча. Все же во снах ему с первой встречи грезилась иная: с фарфоровой холодной кожей, агатовыми тёмными глазами под веерами ресниц.       Выскользнув из пошло обставленной комнатки, Стейн остановился. Все его чувства обострились, когда в небольшом углублении, где обыкновенно стояли огромные вазы с томными цветами, замаячила высокая фигура. Дорожный плащ придавал ей вид мрачного призрака, а закрытое вуалью лицо не внушало доверия. В "Шелковом замке" почти не появляются незнакомцы - в этот дом удовольствий заглядывали постоянные клиенты. В тот же миг, как Стейн замер в дверном проёме, тёмный силуэт решительно дернулся к выходу, будто гонимый стыдом.       Подавив в себе мимолетный испуг, молодой Валет двинулся следом. Если Ирацибета послала шпиона, его вскорости проглотят негостеприимные подвалы Угрюмого брега. Если повезёт, он не доживёт до рассвета, но Красная ведьма такого одолжения ему не сделает. Он видел пыточные и сам охотно участвовал в издевательствах - Ирацибета способна удерживать человека на струнке жизни месяц, если не больше.       Стащив обратно проигранный кинжал, Стейн бесшумно двинулся за незнакомцем. Второпях он оставил в борделе плащ - первая плата за долгое время.       Сердце бешено колотилось в груди. Убить. Убить. Убить его. Перерезать горло в грязном переулке, скинуть тело в канаву. Убить. Иначе убьют его.       Тёмный силуэт будто спиной ощущал мысли преследователя. Он прибавил шаг и пару раз запнулся о булыжники мостовой - значит, не знает дороги. Оно и лучшему. Загнать в угол и полоснуть сталью по шее, чтобы не болтал лишнего.       С этими мыслями Стейн уже готовился настигнуть свою жертву с оголодавшим по крови клинком. Схватить за капюшон, задрать голову, напоить кровью камень. Вот и все.       - Не надо!       С этим пронзительным визгом темный силуэт рухнул, запнувшись в последний раз. Занесенная рука так и осталась в воздухе, пока перед Стейном в груде черной ткани промелькнула розовая туфелька с грязным бантом. Вскоре показалась и её незадачливая владелица. Растрепанная Мирана, выбравшись из своего балахона, молитвенно сложила руки перед мужчиной.       - Прошу, Валет, не убивайте. Ради той любви, что Вы питаете к моей сестре...       - Боже, Ваше Высочество, как Вы здесь оказались? - не дослушав, Валет незамедлительно убрал клинок и помог принцессе подняться. И как у него могла подняться рука на столь прекрасное создание? Ни грязь, ни испуганные глаза не портили её изящества и... роста? С последней встречи на именинах Ирацибеты прошло не так много времени, как показалось Стейну, но Мирана теперь возвышалась над ним на целую голову. Такую акууратную, красивую, с пудрово - розовыми волосами голову.       Шаловливая мысль игриво дернулась в животе Стейна, но усилием он не дал ей спуститься ниже. Следовало достойно сопроводить принцессу в замок, а не думать о несбыточном.       - Миледи, позвольте сопроводить Вас к королю. Грязные закоулки и бордели - не место для Вашей Блистательности, - галантно подав руку, Стейн поймал заискрившийся взгляд девушки.       Ваша Блистательность. Такой необычный титул получила Мирана от Стейна на турнире в честь окончания строительства летней резиденции королевы Элсмиры - величественной твердыни Мрамориал. Совсем юный Стейн вусмерть загнал жеребца, яростно сбивая противников черно - красным копьем. Ирацибета нарадоваться не могла - чемпион с алой лентой на плюмаже подарит ей розу как символ любви. Но под рев наследной принцессы, гул толпы и проницательный взгляд короля Илосович Стейн вручил белую розу Миране, объявив её Принцессой Блистательности. За такой выпад всю ночь спину ему вылизывала "девятихвастая кошка"¹ в руках палача - неумехи, пока сознание не оставило его. Но ужасные кровоточащие рубцы, навсегда изуродовавие спину, Стейн принял как корону за улыбку застенчивой Мираны.       - Илосович Стейн, Вы не против прогуляться у моря? - негромко спросила Мирана. Несмотря на гигантский рост, она все же ощущала себя карлицей рядом со своим спутником.       - Просто Стейн, Ваше Высочество, - ответил Валет, помогая переступить Белой даме мутную лужу. - Разумеется. Так что Вам понадобилось в "Шелковом замоке"?       Ответ на этот вопрос так и затерялся в ночи. Башня радости, как в лихорадочном сне, покрылась липким густым туманом, отсупившим только у говорливого моря. Холодное и бескрайнее, оно омывало рваные береговые скалы, обласкивая их острые пики.       Спутники шагали неспешно, будто наслаждаясь прогулкой. Влажный воздух слегка завил розоватые локоны Мираны, чему она украдкой улыбнулась. Убаюкивающий плеск воды всегда успокаивал её - сразу вспоминался фонтанчик в детской, где в свое плавали красно - белые рыбки.       - Так что Вас привело в "Шелковый замок", принцесса? - повторил вопрос Стейн. Честного ответа он и не ждал. Заблудилась, потерялась или убежала после очередной ссоры с сестрой: на хорошую ложь Мирана была небогата. Девушки в ее возрасте отличаются особым легкомыслием и странными поступками - впрочем, как и юноши.       - Вы, Валет Стейн, - через время глухо прозвучал ответ. Совсем неожиданно и чересчур резко. - Я уже давно наблюдаю на Вами. Вы же совсем не любите мою сестру, скорее терпите... Зачем Вы рвете её сердце... и моё?       На мгновение Валет Червей растерялся. Впервые в жизни он не нашёлся с ответом до этого простой и понятной принцессе. Она всегда лишь мило улыбалась ему и соблюдала королевский этикет в общении, никогда не позволяя себе лишнего.       - Право, я не... Чем я обидел Ваше Высочество?       - Вы меня игнорируйте, Валет, не замечаете, будто меня и нет вовсе. Белая роза на турнире - вот и все, что досталось от Вас. Я ем Растибулку, чтобы заслужить хоть взляд в свою сторону, и все понапрасну, - горячие слезы блеснули в глазах Мираны. Крайне непривычно было видеть клисталлы ее слез, ведь Белая дама всегда была скупа на что-то, кроме застенчивой улыбки.       Под шёпот звёзд они молчаливо добрели до полуслепой бухты. Она раскинула свои неширокие объятия навстречу морю и ветру, обнажив теплую песочную грудь. В скале открытой раной зияла дыра - грот, не иначе. Своим лазурным переливом он ненавязчиво поманил усталых путников в свою пасть.       - Признаться, Валет Стейн, я хотела ... чтобы Вы мне помогли, - Мирана присела на обточенный камень, болтая ногой. Розовые туфли с бантиками, расшитыми жемчугом, она сочла разумным оставить на песке. Красивые ступни. Ровные, мягкие, с подстриженными ногтями. Такая милая аккуратность отозвалась приятным тянущим чувством внизу живота Валета.       - Чем я могу услужить Вашему Высочеству? - не промедлил юноша. Вся эта ситуация была для него как дивный сон - один раз ущипнешь себя, и он закончится.       - Я не знаю, что такое любовь, Стейн... между мужчиной и женщиной. Когда они целуют друг друга. В "Шелковый замок" я пришла, чтобы узнать , но Вы меня смутили, - Мирана стыдливо улыбнулась и добавила, - Вы очень мне симпатичны, Валет.       Звон в ушах не заставил себя ждать. Стейн подумал, будто у него припадок и сейчас он мечется в лихорадке. Его Мечта, его Белая дама призналась в симпатии... Такое бывает только в грезах. Но если это сон, он убил бы любого, кто попытался бы его разбудить.       - Так Вы покажете мне это, Валет Стейн? - вновь поинтересовалась Мирана, встретившись взгядом с любовником свей сестры.       - Да, моя королева, - без промедления ответил Валет.       Он осторожно прильнул к чёрным губам, упиваясь собственной победой. Он сотню раз проделывал это с красотками Подземья, простушками и знатными дамами, даже с одним рыжим весельчаком, но по истине королевских губ не пробовал никогда. Их сладкий вкус наполнил душу вожделением, а сердце - огнём. Стейн аккуратно, не спеша, расстегнул корсет своей Дамы, освободив её от платья, так дивно переливающегося при голубоватом свете грота. Его любимое - белое, в россыпи мелких фианитов. Если бы судьба позволила, он сам бы носил нечто подобное.        В шелках Мирана была все равно что богиня, а без них - обычная пугливая девчонка. Маленькая грудь трепетно подпималась от каждого вдоха, покатые бедра таинственно излучали молочный блеск. Соски - что спелые вишни. А длинные волосы, прилежно расчесанные, белизной у корней доказывали свою безупречную чистоту. Свежая, невинная и дрожащая от неизвестности.       Илосович Стейн неторопливо провел мягкой ладонью по её груди. Будто мраморная статуя, Мирана замерла в испуге и на секунду тень сомнения прокралась в мысли Валета. Нет, не насилием увенчается его вечер.       - Я люблю Вас, Валет Стейн, - выдохнула Мирана, когда он теплыми поцелуями спустился к серебряным завиткам между её ног. Удивительно нежные и липкие, они отпечатывались на мраморной коже, как символы признательности. В этом не было особой нужды, но ласковый язык Валета на нижних губах убедил её в обратном. От столь приятной неожиданности Мирана захихикала и, наконец, перестала дрожать. Пока он прилежно трудился языком между её бедер, вода в гроте напиталась лунным мерцанием.       Отстранившись через время, покрасневшая Мирана шире раздвинула ноги, призывно глядя на Валета. Ирацибета всегда была сверху, не позволяя овладеть ею в полной мере, а Белая дама сама предложила себя в качестве жертвы.        Валет Червей всегда брал, что хотел, без спроса. Забывшись, будто во сне, Стейн осторожно навис над ней, прислушиваясь к дыханию. Внутри она была удивительно мокрой и горячей. "Ну хоть что-то в ней есть красное!" - усмехнулся про себя Валет, когда под непроизвольным охом Мираны член обагрился девственной кровью. Каждый мягкий толчок отзывался выдохом. Закрыв глаза, Мирана обхватила своего любовника руками, её тонкие пальчики блуждали по исполосованной спине Валета, разрывая ногтями незатянувшиеся шрамы. Мирана сбивчиво дышала, двигая бедрами в темп своего партнера. Впервые в жизни она ощущала себя желанной, а не только любимой принцессой и дочерью. Кровь, жар и добрая боль одурманили её разум. На миг лицо Стейна превратилось в ужасную морду Бармаглота, а из свежих ран на спине вырвалась пара кожистых крыльев. Ей показалось, что злобное чудовище пожрет ее, но видение скоротечно отступило.       Шумное дыхание затерялось в светлых локонах ненадолго - в миг высшего наслаждения Стейн выкрикнул её имя и обмяк. Такого наслаждения он не вкушал в своей жизни. Отдышавшись, Стейн пожелал напоследок, чтобы эта первая ночь стала началом тысячи таких ночей с Мираной. Усталые улыбки встретили друг друга во мраке грота, пока они оба лежали на холодных камнях, не вслушиваясь в навязчивый шум прибоя.       - У Вас кровь... - тихо заметила Мирана, провожая жадным взглядом рубиновые капли на спине Валета, - Я помогу.       Она осторожно приблизилась к Валету и поддела очередную каплю пальцем. Опустив её на язык, Белая дама прошептала что-то на чужом языке и провела рукой по дрожащей спине юноши: холод и страх перед ведьмой заставили его съежиться.       - Не бойтесь, Валет Стейн. Кровью платят за кровь, не более, - ответила она, загадочно разглядывая паутину пунцовых шрамов.       Мирана вышла из грота нагая, не дожидаясь Стейна. Привычный шёпот моря нарушал какой-то далёкий рокот в небесах. Вскоре отпала нужда напрягать слух - высоко над облаками раздался громоподобный рев Бармаглота.       - Кто это? - вслед за девушкой на пляж неторопливо вышел Стейн. Он все пытался разглядеть нарушителя идиллии, но так и не преуспел в этом.       - Думаю, Вам лучше остаться здесь до рассвета, Валет Стейн. Бармаглот на охоте...       Смысл сказанного дошёл не сразу, но Илосович Стейн, наконец, не стал упрямиться. Проводив взглядом упавшую звезду, он молча подал Белой даме измятое платье - символ своей победы.