Омела

Сара Сорель. 30 лет назад. 2 курс Академии Снов. На поляне с притоптанной травой, близ тренировочного поля, слышались смех, подбадривания и выкрикивания о ставках. Сара сидела поодаль на низкой деревянной скамье, опираясь спиной на сосну, и со стороны еë сосредоточенность могла показаться незаинтересованностью или отстранëнностью к происходящему. Она слегка хмурилась, так, что между бровей появилась морщинка, губы были плотно сжаты, а пальцы, покоящиеся на коленях стороной к небу, немного подрагивали. Так выглядели беспокойство и азарт. Последний, словно пламя, готовое вспыхнуть от искорки, висел в воздухе атмосферой предвкушения и отражался в эмоциях даэвов, наблюдающих за происходящим. В центре импровизированной сцены, образованной зрителями, стояло несколько стражей, разминающих тело и готовящихся продемонстрировать свою силу. Теневые дивы уже сняли нарядные верхние мантии и приступили к избавлению от нижних одежд, неспешно оголяя рельефный торс. Под восторженные возгласы разновозрастной толпы разноцветные рубашки и мантии были поглощены болельщиками и разошлись по рукам. Светлые же глядели на это действо со смесью презрения и высокомерия, всем видом отображая, что они выше подобных выходок и пустого привлечения внимания. — Сара, подержи пожалуйста, не хочу на землю бросать, - из глубокой задумчивости дэву вырвала чëрная мантия, расшитая серебряными нитями, неожиданно возникшая перед лицом. И Моран, протягивающий еë. Нет, не просто Моран, а полуобнажëнный Люций, склонившийся к Саре с хитрой улыбкой. — Сорель, ауу, неужели дара речи лишилась от моей неземной красоты? - Сара заторможенно моргнула. Еë щëки и уши заливал краснотой румянец, который нельзя было списать на весеннюю теплоту погоды в Феросии. Сердце суматошно билось где-то в горле, путая все мысли, резко пропавшие из головы. Стараясь не смотреть Люцию в лицо и на то, что было ниже, она, проигнорировав прошлое замечание, спросила: — Почему мне? - Сорель показалось странным то, что при наличии множества теневых вокруг в том числе и друзей Морана, он решил пересечь всë поле и вручить одежду именно ей. — Ты мне чуть прореху во лбу своим взглядом не прожгла, вот я и решил от него спрятаться, - весело отозвался Моран, а после тëмные одеяния оказались на голове светлой, закрывая обзор. Когда Сара стащила одежду, Люций уже успел вернуться обратно, во всей красе демонстрируя свою подтянутую спину. Смущение испарилось без следа, и на смену ему пришло исступлëнное раздражение. Сорель уже множество раз убеждалась, что с теневым ничего нельзя было поделать, оставалось только смириться и принять. Хотя.. было кое-что, способное поменять их местами, но "оно" стоило времени и подходящего момента. Месть это блюдо, которое должно подаваться холодным. Мысль ещë не успела до конца оформиться, но намëтки плана уже плотно осели в голове дэвы. И когда она стала такой..? Чтобы Сара Сорель всерьëз задумывалась о розыгрыше над Мораном? Если бы ей сказали об этом год назад, она бы самолично отправила этого несчастного полечить голову в лазарет. Но время и опыт - удивительные вещи и, получая их, Сара всë больше понимала, что общение с Мораном делает их похожими друг на друга. Она становилась более гибкой, не ограниченной и слепо следующей правилам, а готовой смотреть на мир с разных сторон, открывая его новые грани. Нет, безусловно Сорель всë ещë чтила и придерживалась требований, но теперь еë мысли часто искали суть и причину для того или иного запрета. Приятная на ощупь мантия Люция покоилась на коленях, аккуратно сложенная. Рассматривая участников соревнований, впрочем, без особого внимания, взор наткнулся на высокую фигуру Фредерика. Он смерил недовольным взглядом чëрные одеяния под ладонями дэвы и, фыркнув, раздражëнно отвернулся, словно эта картина приносила ему фантомную боль. В душу успело закрасться смутное беспокойство, Сара догадывалась, что неприязнь брата к Морану, стала только пламеннее после охоты в поселении Ин, разгораясь от каждой новой стычки. Но что послужило спусковым крючком в этот раз оставалось только предполагать. Стараясь прогнать навязчивые мысли о возможно грядущем "Правосудии Богов", Сорель медленно выдохнула, и лицо снова стало походить на непроницаемую маску. Кожи коснулся прохладный ветер, чужие речи резко затихли, и громкий голос теневого дива с третьего курса объявил: — Дамы и господа, надеюсь, вы успели выбрать себе фаворита, и ваши ставки уже сделаны, - в подверждение его слов между зрителями, совершая круг, прошли теневые даэвы, принимающие монеты с ликами Солнца и Луны, - раз так, то мы можем начинать! Вторя его словам, толпа вновь зашумела и разразилась громогласными аплодисментами, поддерживая услышанное. — Испытание состоит из проверки участников на силу тела и физической подготовки. Победителем станет тот даэв, который последним останется стоять в упоре лëжа, способный отжиматься. Правила были просты: испытуемые отжимаются на возрастание, сначала один раз вместе, потом сразу два, дальше три и продолжают до того момента, пока не останется одного даэва, который бы смог, не сбиваясь с общего с ритма, продолжать эту цепочку. Поскольку стражи обладали от рождения немалой силой, при этом постоянно еë совершенствуя, чтобы сделать испытание под стать их уровню, на спинах участников красовались магические печати, которые своим весом тянули вниз. В повседневной жизни их часто использовали, чтобы зафиксировать или разгладить какие-то вещи, реже - в качестве утяжелителей для тренировок. Вот и сейчас они сияли светом, намекая о своëм действии. Один из теневых дивов, не устояв на дрожащих ногах, рухнул на колени, магия печати заставляла его всë ближе прижиматься к земле, пачкая песком ладони. Это был очевидный проигрыш, поэтому с ненавистью сдëрнув лист со спины, он с позором под осуждающие возгласы и взгляды, полные неодобрения зрителей, покинул поле. Рядом раздался язвительный комментарий Сильфы, адресованный Айвен: — Тоже мне, без слëз не взглянешь, - дэва закатила глаза и продолжила, - и после такого ты говоришь, что мне туда идти не стоит. Малявки хоть посмотрят, как надо, - цокнула языком Зефирос, делая акцент на с интересом наблюдающих первокурсниках. Она, только заслышав об идее этого соревнования, сразу загорелась желанием принять в нëм участие, но Ларак имела совершенно другое мнение на этот счëт. Айвен не сомневалась в способностях Сильфы, лишь считала, что на этой почве могло вспыхнуть очередное разногоасие между светлыми и теневым, поэтому так выражала своë беспокойство за подругу. На удивление, Сильфа вняла еë словам, зато сейчас стояла и недовольно ворчала, открыто высказываясь обо всëм, что происходило на поле. Отпустив неспособного соревноваться дива, толпа вновь обратила всë своë внимание на участников, и испытание продолжилось. Они стояли, приняв горизонтальное положение, в ряд. — Раз, - сгибание рук в локтях и их выпрямление. — Два, - повтор этого движения дважды. — Три, - светлая дэва, следившая за исполнением, присела на корточки, чтобы чëтко видеть насколько низко опускаются даэвы. Многие из них практически касались земли грудью, при этом напряжëнный живот оставался в воздухе, не провисая, но и не поднимаясь. —... Пятнадцать, - чëткий голос, без определëнной интонации, звучал как удар часов, отсчитывающий минуты. К этому моменту ещë несколько даэвов покинули соревнование, выбившись из сил. Зрители, зачарованно смотрели на происходящее, не смея нарушить тишину, разбавляемую голосом дэвы. Несколько раз слышались возмущëнные крики, несогласные с результатом, перероставшие в обвинения светлой судьи в необъективности и предвзятости по отношению к теневым, но их быстро обрывали, и методичный счëт возобновлялся вновь. — Двадцать семь, - Сара, наблюдавшая за этим со стороны, всматривалась в утомлëнные лица участников, по вискам которых каплями струился пот. Еë взгляд часто задерживался на мукскулистых руках Морана и растрëпанных отросших волосах, которые липли к лопаткам. Дэва не в первый раз видела Люция обнажëнным, но это зрелище всегда вызывало бурю эмоций. Смущение, кричащее о необходимости отвести взгляд, цепко сплеталось с желанием непрерывно и внимательно рассматривать каждый дюйм открытой кожи. Непонятное чувство лëгкости нашло своë пристанище в груди и противоположное в районе живота, которое отдавалось приятным покалыванием на кончиках пальцев и мурашками по спине. Моран был красив.. не просто красив, а чарующе прекрасен, заставляющий дыхание сбиваться и сердце колотиться в бешенном темпе. На его бледной шее висело два шнурка. На одном из них была подвеска с вороном, которая касалась земли, когда Люций опускался. На другом находился ограничитель дара, лучи закатного солнца играли в гранях кристалла, обрамлëнного искусным металлическим креплением. Похоже, див никогда не снимал кулоны, и Саре было неосознанно приятно от того, что в обоих вещах присутствовал еë вклад. — Двадцать девять, - их осталось только двое. На поле стояли Люций Моран и Фредерик Сорель - наследники двух самых влиятельных орденов, те, на кого возлагались надежды на светлое будущее, те, кто головой отвечал за честь своей обители. — Тридцать, - в воздухе повисло напряженëнное предвкушение. Если сначала эти соревнования были лишь шуточной забавой, устроенной, чтобы скрасить свободный от учëбы вечер, то теперь ситуация приобрела другую окраску. Они стали показательной демонстрацией силы, влияния и непоколибимости двух сторон. Многие из присутствующих это отлично понимали и осознавали, что от исхода испытания в Академии могло негласно закрепиться главенство либо светлой, либо теневой стороны. Поэтому зрители стояли и, словно ожидая приговора, затаили дыхание, наблюдая за тем, у кого быстрее устанут мышцы, и подогнуться руки. — Тридцать один, - феноменальное количество отжиманий для одного даэва с утяжелителем. Руки у Люция и Фредерика уже подрагивали, и по телу гуляла судорога от напряжения, лица приобрели пунцовый оттенок. Испытание близилось к концу. — Тридцать два, - раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восе.. Моран, начав выполнять упражнение, но так и не дойдя до конца, опустился на траву, касаясь грудью и животом земли. Это ознаменовало финал. Фредерик доделал нужные отжимания, доходя до тридцати двух и тоже утомлëнно лëг. Победитель был найден. Болельщики, не сразу основав увиденное, запоздало разразились криками и аплодисментами, разрушая царившую тишину. Кто-то восторженно чествовал победу Фредерика, радуясь своей ставке и успеху светлой половины. Остальные же не разделяли энтузиазма первых и старались утешить то ли самих себя, то ли Люция. Хотя, смотря на него, создавалось впечатление, что в сочувствии он не нуждается. Лицо приняло необычно задумчивый вид, он явно был погружëн в свои мысли. —"Нетипичная реакция для него", - подумала Сара и посмотрев ещë, попыталась понять связано ли это с поражением, или у состояния Морана имелись иные веские причины. Див, на еë памяти, никогда не был высокомерным гордецом, неспособным достойно принять поражение. Люций не отрицал своих ошибок, а воспринимал как то, на что стоит обратить пристальное внимание и повлиять на их непосредственное исправление. Затем взгляд зацепился за магические печати, снятые со спин участников. Печать, висевшая на Люцие к этому моменту уже перестала светиться, постепенно теряя силу. А вот знак со спины Фредерика.. бумага словно расслоилась, но если приглядеться, можно было заметить, что это два плотно скреплëнных листа. Нижний пергамент частично обуглился, рисунок на нëм был плохо читаем и явно успел истрепаться. Пугающая догадка родилась в голове так же внезапно, как и пришло осознание действительности. Нейтрализующая печать. Не самый распространëнный магический символ, из-за своего специфического действия, но в еë эффекте можно было не сомневаться. Нейтрализующая печать перекрывала магические свойства печати, находящейся с ней в контакте таким образом, что никакого воздействия первоначальным символом не оказывалось вовсе. Получается, что печать-утяжелитель под воздействием нейтрализатора не выполняла свои функции, лишь болталась пергаментом на спине, служа прикрытием для отвратительного обмана. Светлая судья быстро забрала магические знаки и, поспешно скомкав в кулаке, глубоко спрятала в полы своей мантии. Еë движения были столь молниеностны и неприметны, что никто из присутвующих и не обратил на эту деталь внимание. Сару охватило странное ощущение, словно звон в голове заглушил все посторонние звуки. Она не верила, точнее не хотела верить, что еë брат, который с детства служил примером чести и достоинства, был готов пойти на жульничество ради победы. Что даже такие грязные методы, как использование печати-нейтрализатора, его не остановили. Из неприятного остолбенения с привкусом отвращения еë вывели чужие эмоции, которые хлынули сокрушительной волной, не спросив разрешения. Это было разочарование. Но оно отдавало оттенком пренебрежения с разрушением несбывшихся надежд. Повернув голову, Сорель увидела владелицу данной смеси чувств. Это была Ренита из ордена Чëрного Лебедя, она со скептицизмом наблюдала за остальными, иногда исподтишка бросая осторожные взгляды в сторону Морана, стоящего рядом с Розали Ликорис и принимая от неë полотенце и холодную воду. Ренита явно была раздосадована результатом, поэтому сейчас держалась в стороне, хотя в начале громко поддерживала Люция, уверенная в его безоговорочной победе. Она даже хотела поделился с ним "удачей", крепко сжав его ладони, но див прервал этот процесс, сославшись на необходимость разминки перед началом. Дэве не понравился его отказ, она обиженного надула губы, но смолчала и присоединилась к остальным болельщикам. Но сейчас от былого рвения не осталось и следа. Внезапно поток еë чувств сменился чем-то разительно отличающимся. Эмоции уже не пренадлежали дэве, они были радостно злорадными, выражая абсолютное удовлетворение от случившегося. Саре даже голову не пришлось поворачивать, чтобы признать их. Коэн всегда отличался определëнной направленностью своих эмоций. Он был так искренне рад победе Фредерика или поражению своего друга? У Сары уже давно рождались подозрения насчëт пожирающей изнутри зависти Коэна к Морану, он часто был несдержан в проявлении своих чувств. Но она не хотела думать, что это обернëтся такой нелицеприятной истиной. Его поведение было омерзительным. Строить козни даэву, с которым ты вырос и стал практически семьëй, ликовать от его неудач и за их счëт потпитываться самому? Саре стало тошно, на языке осел привкус гнили, словно во рту очутился испорченный хлеб. Она поспешила отгородиться от Коэна, всë-таки найдя его глазами. Язвительная улыбка теневого быстро померкла, наткнувшись на внимание светлой, и он отвëл взгляд, что подверждало опасения Сорель. Трус. Она резко встала и стремительно направилась в центр поля. Уверенной походкой дэва приблизилась к Люцию. Он стоял, немного в стороне от всех остальных даэвов, что-то увлечëнно обсуждая с Рафаилем и Розали. — Простите, что прерываю, Люц, можно тебя на минутку? - внешне Сорель ничем себя не выдала. Ни слегка раздражëнными шагами, ни плотно сжатой челюстью, даже опасный блеск в глубине карих глаз, можно было легко принять за безразличие или усталость. Но Люций слишком хорошо её знал, моментально прочитав настроение Сары. — Разумеется, что такое? - они отошли от теневых, и разговор стал полностью тайным. Он не подразумевал лишних ушей, но Сара всë ещë колебалась в своем решении, ведь так уличать брата во лжи без достоверных доказательств было очень рискованно и могло понести серьëзные последствия. — Люций, Фредерик использовал.., - с трудом сглотнув, начала непростой разговор дэва, но еë прервали: — Знаю, я в курсе о печати, - проговорил Моран, так и не дав Сорель произнести слова обвинений. — Но как? - вопрос сам вырвался из уст светлой. Вот кому-кому, а Люцию точно было не с руки рассматривать спину оппонента и искать там подвох, учитывая, что большинство зрителей, которые следили со стороны, так ничего и не заподозрили. — Я почувствовал еë, магический символ выведен теневым, но там было что-то ещё.. По ощущениям похоже на энергию Серого мира, словно запах земли и прелых листьев, которыми отдаëт теневая сила, смешали со сладкой вонью гнилостного разложения. Скорее всего, вторым пытались скрыть личность даэва, создавшего печать от теневых, особенно чувствительных к магии, - вслух рассуждал Моран, задумчиво поглаживая подушечками худых пальцев район солнечного сплетения, похоже, именно там и оседали ощущения от энергии Серого мира и частиц теневой магии. — Если к этому причастна тëмная энергия, значит, они рассчитывали на то, что их обнаружат. Это провокация, - изрекла Сара. В ходе дальнейшей цепочки мыслей, не оставалось сомнений, что здесь был замешан не только Фредерик, но и дэва, судившая соревнования, которая подозрительно удачно посодействовала исполнению плана. — Мы, - Моран кивнул в сторону Ликорис и Рунъяна, - пришли к тому же выводу. Пшеница всë никак не успокоится с "Правосудием Фародея", - раздражëнно процедил Моран и продолжил: — Думаю, что план был примерно таков: если никто не заметит вмешательства другой печати, то Пшеница сможет беспрепятственно объявить себя сильнейшим даэвом в Академии, хотя бы по физическим показателям, тем самым укрепив положение светлых, и, показывая превосходство обители Сорель, - шестерëнки в голове Сары крутились всë стремительнее, набирая обороты с каждым сказанным теневым словом: — А если всë-таки обман раскроется, то достоверно подтвердить никто не сможет, потому что то, что в жульничестве светлых помогал теневой, уже звучит абсурдно и тогда вопрос как бы невзначай предложат решить поединком, - закончила его мысль Сорель. От невероятности услышанного она прикрыла рот ладонью и погрузилась в раздумья, наполненные непростым выбором между принципами и справедливостью. В глубине души ей хотелось возразить Морану, найти оправдание брату и опровергнуть обвинения в его сторону, заявив, что тот не способен на такое малодушие. Но, к сожалению, практика показывала, что Сара сама плохо разбиралась в мотивах Фредерика, его действия часто противоречили словам. Люций не прерывал Сорель, тоже переваривая неоднозначную ситуацию. Через несколько минут мрачного молчания он неожиданно произнëс: — Сара, верни мантию пожалуйста, - дэва, уже и позабыла о том, что у неë на руках до сих пор лежали чëрные атласные одеяния, ткань которых она комкала пальцами. Уши приобрели пунцовый оттенок от близости голой груди Морана к лицу и аромата мяты, что казалось, окутал еë с ног до головы. Она, слегка растерявшись, запоздала ответила: — Д..да, конечно, ддержи. "Боги, и когда я начала так нелепо заикаться?" - судорожно пронеслось в голове дэвы, и она протянула одежду владельцу. — А мне кажется это милым, - широко улыбнулся Моран, и слегка склонил голову набок. — А? О чëм ты? - не поняла Сорель. — Да так, не обращай внимания, Саара, - растягивая гласные в еë имени, мурлыкая, протянул Моран. "Он же не умеет читать мысли, правда?" — Всë возможно, Сорель, всë возможно, - от такого заявления Сара впала вступор, не зная, как реагировать и что говорить. — Ахахха, ну хватит тебе, неужели не привыкла, что у тебя всë в глазах написано? - Морана искренне забавляла данная ситуация и то, что он мог примерно угадать русло мыслей, в которое свернула Сорель. А вот Саре сделалось совсем не до смеха. Ей было непривычно от того, что кто-то умел так хорошо еë понимать, что какое-то живое создание подобралось настолько близко к душе, сердцу и разуму, сокрытых от посторонних. В еë жизни и раньше присутствовали важные даэвы. Долорес, которая обучила и воспитала как родную внучку, Айвен и Фредерик, находящиеся всегда рядом во времена, когда они втроëм жили в светлой обители. Но Люций Моран.. это был совершенно особенный случай. Люций уже надел нижний слой одеяний, оставляя мантию висеть на своëм локте, когда мы вернулись к Розали и Рафаилю. Вкратце обрисовали наше нынешнее положение, на что теневые выругались сквозь зубы и стали мрачнее грозовой тучи. — Так и думал, что всë будет не столь просто, - удручëнно прошептал Рунъян, а затем задал вопрос, над которым Сара ломала голову с того момента, как еë догадка нашла подтверждение: — Что мы планируем делать дальше? Мне кажется, что начиная шумиху с печатями и обвинением Пшеницы во лжи, мы лишь поможем достичь им желаемого. Но и оставлять это просто так тоже нельзя. Мы не ревенанты, чтобы в страхе выжидать во тьме, надо что-то предпринять. — Мм, нужно найти способ продлить соревнования. Допустим, провести следующие этапы испытания, тогда появиться шанс найти ещë другого кандидата на роль победителя, - задумчиво протянула Сорель. План в голове вырисовывался слабый, и она поделилась идеей скорее для того, чтобы иметь хоть какую-то точку опоры, от которой можно оттолкнуться. — Ты права, - впервые подала свой голос Ликорис, - ведущий испытания – теневой див с третьего курса, за время учëбы у нас сложились достаточно неплохие отношения, - с паузой произнесла Розали, - я могу попробовать договориться с ним, чтобы судьи рассмотрели вариант продолжения соревнования, сославшись на то, что для определения самого сильного даэва Академии одного этапа недостаточно. Розали Ликорис славилась неплохой репутацией на третьем курсе Академии Снов, показывая себя как одарëнного мортема и старательную ученицу, поэтому имела хорошие взаимоотношения с теневой половиной своего года обучения. К еë мнению бы прислушались. — Так и стоит сделать, - кивнул Люций, - предупреди его, чтобы настоял на судействе теневого даэва во втором испытании. Розали моргнула в знак согласия и, повернувшись на пятках, отправилась в сторону, где маячила тëмная макушка ведущего. Смотря на лицо теневого нельзя было назвать его реакцию однозначной. Сначала он недоверчиво хмурился, сведя брови над переносицей, но затем в его глазах заискрился оживлëнный энтузиазм и заинтригованность. Кажется, идея дэвы пришлась ему по душе, но с такого расстояния утверждать было затруднительно. Дэва, подытожив разговор, уже возвращалась назад, в это время ведущий испытания отошëл к светлой судье и изложил ей своë предложение. Получив слабый, неуверенный кивок, он направился в толпу, оборачиваясь по сторонам, и, стараясь кого-то отыскать. — Я очертила ему ситуацию, но в тонкости не посвящала. Он согласился, - расслаблено поделилась Розали, довольная проделанной работой. Сразу после еë слов послышался громкий голос, привлекающий всеобщее внимание. Даэвы, утомлëнные затянувшейся заминкой, уже собирались покинуть площадку, но речь ведущего заставила зрителей вновь оживиться: — Дивы и дэвы, мы посовещавшись с моей коллегой, пришли к мнению, что единственного испытания для проверки силы будет маловато, и настоящему победителю не составит сложности проявить себя вновь или наоборот только заявить о своих способностях. Мы объявляем второй этап соревнования! На этот раз участники будут доказывать свою мощь с помощью подтягиваний с прежними правилами выполнения, но появится новое условие. Поскольку мы не сомневаемся в силе соревнующихся, вместо печатей усложнением задания станут мечи других даэвов! Сейчас каждый желающий поучавствовать должен отыскать клинок любого другого даэва и выйти на середину поля уже вместе с ним. —"Условие с подвохом. В Дэвлате найдëтся не так уж и много даэвов, способных поднять чужой меч без вреда. Или вообще его поднять. Обычно это близкие друзья, либо семья или возлюбленные" - отметила про себя Сара. — Неплохо они решили отсеять конкуренцию, - проговорил Рафаиль, и он был абсолютно прав. Половина потенциальных участников горесто вздохнули и откинули идею с испытанием в дальний угол, так и не попытавшись удержать чужое оружие. Некоторые попробовали оторвать клинки от земли, но у многих эти попытки так и не увенчались успехом. Сара проследила взглядом за Фредериком, который принимал в руки услужливо предложенный меч Хьюза - светлого дива из ордена Сорель, который души не чаял в наследнике, относился к нему с невероятным почтения и как выражался Моран был "верным псом", готовый выполнить любую волю господина, от простого подай принеси до убийства по приказу вышестоящего. Саре, как и Люцию, претило такое роболепие, но она не вмешивалась в их взаимоотношения, хотя это было сложной задачей: Хьюз почти всегда находился подле Фредерика, всюду неустанно следуя за ним. Вот и сейчас старшему Сорель даже не пришлось долго гадать, у кого попросить меч для испытания, его преданный помощник не заставил себя ждать. Фредерик взял оружие в руки, оно практически никак не отреагировало на смену обстановки, лишь слегка задрожало, словно действительно могло испугаться или занервничать перед временным владельцем. Но услужливость и некая опасливость Хьюза перед наследником ордена не дали той лëгкости мечу, которую ожидал ощутить Фредерик. Клинок, отливающий серостью, похожей на мрамор, было реально оторвать от земли, но подтягиваться с ним будет задачей не из лëгких. — Люц, возьмëшь мой? - задала вопрос Розали, предлагая Морану свой меч. Рунъян, глядя на это, лишь покачал головой, уже догадываясь о дальнейших действиях своего друга. — Благодарю за доверие, Розали. Но не стоит. Я думаю, что Туманный уже успел по мне соскучиться и кто я такой, чтобы откладывать нашу встречу. Так ведь, Сараа? - на рубиновых губах Морана играла хитрая улыбка, и сам он словно светился озорством. В этом был весь Люций, он мог весело ухмыляться несмотря на надвигающуюся угрозу. Умел смешно шутить, разряжая даже самую тоскливую обстановку. А еще обладал удивительной способностью произносить имя Сорель так, что от одного звука его голоса в груди щемило, и волновались что-то до невозможности приятное. Она ничего ему не ответила, но слова здесь были бы излишни. Туманный, оказавшись в мозолистых ладонях Люция, сверкнул искоркой белого света и затем затух, приняв свой обычный облик. Моран нежно погладил эфес меча, проводя внимательными пальцами по завиткам виноградной лозы . — Я тоже рад тебя видеть, дружище, - сказал див, обращаясь к клинку, - нам с тобой сегодня предстоить вершить великие дела! Со стороны послышался недовольный вздох. Сара, крайне скептически взирала на теневого с еë мечом в руках, уже жалея, что вручила ему клинок. В глазах Розали, наблюдающей за этой картиной, возник немой вопрос. — Даже не спрашивай, - опережая еë предположение, предупредил Рафаиль, - я сам не знаю. А этот ничего не скажет, - указав на Люция, с принятием ситуации дополнил Рунъян. Ликорис лишь мимолëтно пожала плечами, не став с ним спорить. Смахнув длинные прядки иссиня-чëрных волос с плеча, обратилась к наследнику Северного ордена: — Не смей проиграть. — Если бы ты во мне сомневалась, то не пошла бы договариваться со своим другом, - сделав акцент на слове "другом", шутя, парировал Моран. На что получил закатывание глаз, что стали видны их белки, и выражение лица в духе "ты не исправим, придурок". — Удачи, Люц, мы верим, что ты справишься, - от души пожелал Рафаиль, с чувством похлопав того по плечу. — Tu es finis somniorum meorum, Lucius Moran., - произнесла Сорель. Голос еë не дрогнул, хотя говорить что-то на фларканском в присутствии других даэвов было непривычно. В древних трактатах, которые они с Мораном переводили на уроках, эта фраза часто мелькала в качестве напутствия перед битвой или пожелания стойкости и крепости силы духа. Люций кивнул, неожиданно сделавшись серьëзным, и протянул свой клинок Саре, оставляя оружие "на сохранение" в надëжные руки. Дэва на долгое мгновение сжала холодные пальцы теневого, прежде чем принять Терпеливого в свои ладони. От этого близкого жеста привязанности, столь несвойственного для Сары, радужка его глаз потемнела, взгляд приобрёл уверенность, плечи расправились, демонстрируя готовность Морана бороться до конца. Меч, словно повторяя реакцию Туманного, блеснул антрацитовым лезвием, притягивая солнечные лучи, что вот-вот должны были окончательно скрыться за горизонтом. На удачу ведущего и судей, турники в Академии Снов располагались рядом с тренировочным полем на той поляне, где ученики устроили испытание. Их, поросших кустиками светло-зелëного туласи, было порядка десяти, втиснутых между стволов деревьев, и туго обмотанных бинтами, во имя предотвращения скольжения. Но участников в этот раз было и того меньше, всего семь даэвов решились принять вызов и, притянув к себе чужие клинки, грузно ступили на поле. Ведущий раздал каждому по отрезку упругой верëвки, параллельно объясняя, как нужно зафиксировать еë вместе с мечом на теле. Судьи, их стало двое, наблюдали за процессом со стороны, пристально следя за правильностью узлов и их расположением. В результате недолгой паузы участники стояли возле своих турников с верëвкой, держащейся на талии, у многих она съехала на тазовые косточки, натягиваясь от веса мечей, эфес которых был на уровне пупка. — Приступим! Дорогие зрители, не скупитесь на поддержку! - объявил теневой ведущий. Вновь стало шумно от хлопков и криков, кто-то даже организовал группу болельщиков, синхронно скандируя имена испытуемых. Во втором этапе судейство перешло к теневой дэве с третьего курса обучения. Зрители, без сопротивления встретив изменения, рассудили, что это верный способ сохранить объективность оценивания, поэтому с почтением поприветствовали новую судью. Люций Моран. 30 лет назад. 2 курс Академии Снов. Раз. Два. Три. Прыжок. Пальцы цепко захватили шершавую балку турника, оплетая еë кольцом. Клинок несильно стукнулся о бедро, отдавая в ноге прохладной пульсацией. На удивление меч Сары стал ещë легче с той поры, когда Люцию доводилось его держать в последний раз. Вес Туманного почти не ощущался внизу живота, лишь верëвка неприятно тëрлась о кости, доставляя дискомфорт. Мысли возбуждëнно и хаотично скакали в пределах черепной коробки, мешая сосредоточиться на происходящем. Моран не сомневался в своей победе, их с Сорель связь стала маленькой хитростью, которая сделает прохождение испытания простым. Но выбор пал на Туманного по иным причинам. Прикасаться к еë мечу было до невозможности приятно, он словно добрый друг, был рад вновь повидаться с Люцием. И этот невероятный огонëк Сариных ярких глаз, когда она, не колебаясь, отдала что-то очень ценное для себя. Сара, сколько он еë знал, всегда была умной, осознанной, красивой на его вкус, верной, стойкой. Действительно, качеств, которые казались Люцию привлекательными в Сорель, было несчесть. И по прошествии лет, Моран искренне признавался себе, что с каждым месяцем их общения он очаровывался и влюблялся в неë всë больше, но была одна важная деталь. Еë доверие. Люций, после проишествия у Озера Спокойствия, словно пытался подобраться к испуганной птичке, постоянно выверяя мягкость и плавность шагов, чтобы не прогнать это и так настороженное создание. Признаться честно, путь был не из лëгких, но отчего-то Моран всегда знал, что движется в правильном направлении. Проделанные труды принесли свои плоды, результат превзошёл все ожидания, та игра стоила свеч. Ведь теперь доселе нелюдимая птичка сама прилетает к нему на плечо, а в глазах исчез даже намëк на недоверие. Из философских разглагольствований его вывел отрезвляющий голос теневой судьи и еë требовательное покашливание. Замечтался. Опять. —"Ну что ж, пришло время демонстрировать своë превосходство", - настроил себя теневой. Спонтанное беспокойство неприятно кольнуло рассудок, отзываясь подкатывающей тяжестью в горле. Морана мучил вопрос: кто из теневых согласился помогать светлым в жульничестве? Догадки на эту тему ещë не успели сформироваться в голове, когда пришло время подтянуть подбородок выше уровня турника. — Один, - начала счëт судья. "Для начала нужно очернить круг возможных подозреваемых. Второй или третий курс?" — Два, - соревнование под громкие аплодисменты покинули трое шатающихся даэвов. Подтягивания с непринадлежащим тебе мечом для большинства стражей были тяжёлой задачей, поэтому публика с уважением относилась ко всем участникам, непобоявшихся заявить о себе. "Кто мог пересекаться с Пшеницей?" — Три, - мышцы на удивление быстро восстановились после отжиманий, поэтому сейчас, даже чувство зудящего жжения и накатывающей усталости не мешало Морану продолжать. "На третьем году его ненавидят, вряд-ли кто-то из них. Тем более, Розали не упоминала ничего подозрительного за последнее время. Значит, нас интересует второй курс." — Четыре, - осталось всего трое участников. "Пятнадцать теневых даэвов, не включая меня." — Пять, - выбыла светлая дэва. Повернув голову вбок, Люций, наконец, обратил должное внимание на последнего соперника. Пшеница. Снова. Очевидно, у богов сегодня отличное настроение, раз они сталкивают именно этих дивов второй раз! Но исход этапа был уже очевиден, Сорель изрядно вымотался, держась за балку дрожащими пальцами из последних сил. Осознание этого вызвало в Моране согревающее удовлетворение, которое, словно послушный кот, клубком свернулось в груди. На губах расцвëл хищный оскал, непредвещавший ничего хорошего. Фредерик скосил на него раздосадованный взгляд, стараясь прожечь собственным взором умиротворение теневого. Люций мог поклясться, что причина столь пламенной реакции заключалась в клинке, мирно висящем у него на талии. "Как же досадно, наверное, упустить победу, из-за своих же грязных методов, не правда ли?" Но несмотря на негодование, которое Люций ощущал практически кожей, Фредерик быстро взял себя в руки, не давая эмоциям перейти грань. Он придал себе сосредоточенный вид и незамедлительно отвернулся, концентрируясь на сохранении сил. "А из него бы получился неплохой артист, так играть на публику сможет не каждый. Только тот, кому необходимо прикрывать своë нутро." — Шесть. "И кто же решил связаться подобной жутью? Кто предатель?" - размышления Морана вновь приняли прежний оборот. — Семь. "Думай, Люций, думай. Начнëм с простого: кто бы так точно не поступил. Я не сомневаюсь в Рафаиле, Блезе, Коэне.." - мысль внезапно запнулась о последнее имя. В голове теневого, словно наваждение, вспыхнул образ из воспоминания о недавней охоте. — Восемь, - Фредерик сдался. Спрыгнув вниз, он глухо приземлился, следом раздался более тихий звук от ступней Морана. Зрители радостно поприветствовали победителя, чужие голоса открыто выражали свою благосклонность кандидатуре наследника Северного ордена. За время обучения у Морана успело появиться достаточно много фанатов и фанаток, которым он искренне нравился. Купание в лучах такого количества восхищëнного внимания льстило самолюбию и, в целом, Люций никак не возражал. Что он может поделать, если его невероятно притягательная (как он сам, конечно, считает) натура пользуется большой популярностью? В подтверждение этого, теневая половина болельщиков начала дружно кричать его имя: — ЛЮЦИЙ! ЛЮЦИЙ! ЛЮЦИЙ! Хотя были и несколько светлых, что не пожадничали поддержки, ловя при этом осуждающие взгляды от других сородичей, настроение которых резко испортилось. В груди появилось ощущение солнечного тепла и лëгкости, было приятно чувствовать неподдельную отдачу от зрительного зала. Но на самом деле, эмоции лишь одного даэва имели какой-либо значимый вес. "Сара.." Найти в толпе еë русо-рыжую макушку не составляло труда для дива, который оттачивал свои умения уже почти два года. Взор дэвы был устремлëн куда-то в сторону. Расстояние, разделявшее их, мешало чëтко прочитать спектр еë чувств, которые отражались на красивом лице. Но даже так, Моран прекрасно понимал, что Сорель чем-то расстроена, она сильно напряглась, кажется, от волнения укусив нижнюю губу. Нутром почувствовав на себе внимательный взгляд, дэва медленно повернула голову и наткнулась на изучающие глаза Морана. Еë губы на секунду сложились в слабую улыбку, но она быстро затухла, сменившись методичной сосредоточенностью. Сара, полностью уверившись, что Люций продолжает смотреть на неë, вновь повернулась, указывая направление. Моран, не отрывая глаз, проследил за еë движением, и увидев то, на что показывала дэва, кивнул, давая понять, что принял во внимание то, что она имела в виду. Сорель утвердительно моргнула, и разорвала зрительный контакт, отвлëкшись на Натана Страйда, который легкомысленно положил на плечо дэвы руку, привлекая к себе внимание. В груди сердито заворочалось противное чувство, потревоженное действиями светлого. "Руки убери," - Моран постарался проигнорировать возмущение, которое обжигающим пожаром ощущалось внутри. "Ничего не случилось," - устало вздохнул про себя Люций. Холодный разум и вправду знал, что это ничего не значит, но обострëнный интерес со стороны Натана к Саре, его настораживал. "Она справится. Если понадобится помощь, я буду рядом." Сорель, выслушав речь Страйда, что-то ответила и ненавязчиво дëрнула плечом, показывая, что необходимости еë держать нет. Люций уже собирался покинуть сцену, когда внезапно до ушей донеслись обрывки едва разборчивого разговора, ведущегося вполголоса. — Это может быть рискованно. Если кто-то из преподавателей узнает, их и нас могут исключить, - нервно бормотала светлая судья, теребя край голубой мантии, и, заламывая свои пальцы от волнения. — Не паникуй так. У учителей собрание продлиться ещë как минимум час, мы должны успеть, - не согласился с ней ведущий. Люций мысленно отметил, что в словах теневого был смысл. Весь педагогический состав в этот вечер собирался на совет, чтобы обсудить то, что произошло на охоте третьего курса и попытаться избежать гнева глав орденов, жизни чьих отпрысков они поставили под угрозу, из-за своей халатности. Поэтому все учебные занятия после полудня были отменены, а ученики предоставлены сами себе. — А ты что думаешь? - обратился див к теневой судье, которая хранила задумчивое молчание до этого момента. — Думаю, что они попытаются убить друг друга, - резонно заметила дэва, скосив почти чëрные глаза на стоящих в середине участников. Продолжение их пылкого спора Морану не суждено было узнать, из-за общего шума, слова судейской коллегии тонули в назойливой какофонии звуков. Сделав несколько шагов прочь, на предплечье Люция легли чьи-то ловкие пальцы. — Подожди, пожалуйста, нет нужды покидать поле сейчас, - показывая зубы, приветливо улыбнулся теневой див. Ведущий был выше Морана на полголовы, но беспорядочная копна каштановых волос, обрамляющая лицо, убивала любой намëк на серьëзность. Рядом очутился Фредерик, который тоже ждал незамедлительного объяснения его задержки. — Победители предыдущих этапов найдены! И мы можем приступать к финальному испытанию, - начал свою речь теневой ведущий, - Звание сильнейшего даэва не может достаться некудышному воину, поэтому последним заданием станет поединок на мечах, - неожиданное заявление рябью удивления прошлось по зрителям. Многим из них смелость и опасность новых правил пришлись по душе. Конфликт между светлой и теневой сторонами накалялся всë сильнее, и были стражи, которые предпочитали расставить все точки над "и" с помощью холодного оружия. У других же зрителей по лицу пробежала тень страха и неверия, что судьи взаправду решили настолько неприкрыто столкнуть наследников двух могущественных орденов. В Академии Снов спарринги вне тренировочного времени были строжайше запрещены и карались исключением с позором из учебного заведения. Юные, вспыльчивые и ещë неопытные стражи могли познать всю тяжесть последствий, следующих за импульсивным вызовом на дуэль. Исключения делались лишь в редких случаях, часто с разрешения глав орденов, к которым принадлежали даэвы. В таких ситуациях было много тонкостей, зависящих от конкретных обстоятельств, поэтому и происходили они нечасто. Но несмотря на всю неоднозначность авантюры, никто из присутвующих не покинул круга зрителей. Моран и Сорель продолжали стоять в гнятущем молчании, обдумывая варианты развития событий, когда ведущий негромко произнëс, обращаясь только к ним двоим: — Возьмите свои мечи, - слова не звучали как приказ, но и не просьбой не являлись. Их согласия на поединок явно никто спрашивать не собирался. Очевидно, это была игра на задетой гордости, оба дива не хотели показаться тру́сами, неспособными дать дойстойный отпор. Фредерик поспешно скрылся в толпе, чтобы отыскать Хьюза, котрый стерëг его клинок, лежащий в сухой траве. Люций же, вновь поймав в плен карамельные глаза Сары, плавно двинулся ей навстречу, но дэва сама засеменила в его сторону. Сара Сорель. 30 лет назад. 2 курс Академии Снов. Лопатки и поясницу прожигали чужие пристальные взгляды, которые неотрывно следили за каждым движением светлой. "Кто-то может счесть это за предательство," - в голове стояла звенящая тишина за исключением некоторых ярко вспыхивающих фраз. "Но это не важно. В действительности я никогда не стыдилась своего общения с Мораном. Если отринуть все предрассудки, в этом нет ровным счетом ничего неправильного. Но осуждение было и будет всегда, нужно найти силы не прогинаться под него." Приближаясь с каждым шагом, на плечи Сары всë сильнее давило суровое осознание реальности. "Они действительно будут сражаться?" - на сердце Сорель было неспокойно. Она тщетно силилась отыскать волшебный способ избежать грядущей битвы. "Что, если они ранят друг друга?" - такие мысли медью оседали на языке, внутренности холодели, отчаянно протестуя. Дойдя до Люция, еë нервозность достигла своего пика. Она в скинула обречëнный взгляд на Морана, стараясь уцепиться за остатки внезапно покинувшего самообладания. Но, когда дело касалось близких для неë даэвов, Сара становилась гораздо чувствительней, порой теряя, из-за этого, контроль. Встретившись с серой радужкой его очей, волнение резко схлынуло, забирая все тягостые переживания с собой. Ладонь Люция нежно накрыла похолодевшую руку Сары, забирая Терпеливого. Он улыбнулся. Но не злорадно или высокомерно, а открыто и тепло, будто сама яркость света была соткана в приподнятых уголках губ. Склонившись к дэве, он уверенно прошептал, щекоча белыми волосами еë шею: — Не волнуйся. Я не стану серьëзно вредить ему, и себя ранить не дам, - а затем на мгновение крепко притянул Сорель к себе, заботливо обнимая. Нос уткнуться в родную шею, а тело окутал знакомый аромат мяты, древесины и хвои, который чудодейственно влиял на душевное состояние Сары. — Удачи, - единственное, что смогла приглушëнно проронить светлая, когда руки на еë спине медленно разжались, и Люций, развернувшись, отправился навстречу поединку с еë братом. Сглотнув накопившуюся во рту вязкую слюну, Сара встретилась глазами с Фредериком, уже вернувшимся на поле. Где-то внутри ей хотелось передать через взгляд поддержку и пожелания, которые рождались в глубине беспокоящейся души, но гнев, из-за поступка старшего, в моменте перебивал все тëплые чувства, оставляя лишь утомляющее опустошение. Поэтому взор получился скорее отстранëнно бесстрастным, равнодушным. Разочарованным. Фредерик заметно занервничал и поспешил сделать шаг навстречу сестре, но его намерения пресëк ведущий. — Пора начинать, - остановил его теневой див, на что от него презрительно отмахнулись, даже не взглянув. Проигнорировав замечание, Фредерик решительно двинулся прочь, но воздух рассëк укол Морана: — Сорель, неужели испугался и решил сбежать без боя? - ехидно ухмыльнулся Люций. Он, похоже, чувствовал себя как рыба в воде, выводя оппонента на эмоции, и, доводя того до белого коления. — Да как ты смеешь, - оскорблëнно прошипел Фредерик, оставив затею с выяснением отношений с сестрой на потом. — Встаньте по обе стороны от меня и приготовьтесь к бою. На счëт три начинаем, - вклинился ведущий, взяв управление процессом в свои руки. Дивы смиренно подчинились, и атмосфера приобрела гнетущие, угрожающие нотки. Вокруг словно всë пропиталось запахом крови, который металлическим привкусом ощущался во рту и вызывал тошнотворное головокружение. Эмоции других даэвов давили своей тяжестью и разномассностью, мешая свободно дышать, а голове –ясно соображать. Уши закладывало, будто от сильных перепадов давления, и посторонние звуки, помимо громкого, интенсивного стучания крови в висках, казались глухими и смазанными. — Раз, два, три! - когда с губ ведущего слетела последняя цифра, одна из фигур на поле резко двинулась с места. Фредерик, не мешкая, стремительно атаковал соперника рубящим ударом сверху. Люций, не растерявшись, выставил блок, грациозно уходя из-под нападения. Лязг! Раздался неприятный скрежет оружия, все звуки внезапно вернулись с троекратной силой и ударили по барабанным перепонкам. — Вы что тут устроили?! - кажется, даже звон металла стал глуше от возмущëнных криков. Двое преподавателей с разных сторон поля со всех ног спешили к дуэлянтам. Заметив, что в порыве негодавания они совместно произнесли одну и ту же фразу, два пылающих недоброжелательностью взгляда столкнулись друг с другом в немом укоре. Цецилий и Норкросс кинулись разнимать Люция и Фредерика, но те уже сами остановились, их лица приняли озадаченные выражения. Мало кому было известно об истиной причине давней нелюбви наставников. Но когда-то Моран по-секрету рассказывал Саре, как случайно узнал о том, что раньше преподаватели были одногодками и учились вместе в Академии Снов. Ходили слухи, будто именно с тех пор у них возникали постоянные перепалки, связанные не только с непохожестью и нетерпимостью характеров, но и с симпатией обоих к одной светлой дэве. Говорили, что на этой почве они даже сейчас друг друга на дух не переносят, но конец той истории так и остался покрыт мраком тайны и сплетен. — Никакого покоя с вами нет! Только отвлеклись, чтобы ВАЖНОЕ дело обсудить, эти тут как тут, - продолжал громко ругаться Норкросс, ни капельки не скрывая своей злости. Светлый же учитель хмуро молчал, скептически оглядывая обескураженных дивов голубыми глазами. — Те, кто сейчас будут находиться здесь, рискуют получить печать-сигнализатор и остаться отбывать наказание весь оставшийся семестр! - обращаясь больше к напуганным и застывшим в нерешительности зрителям, объявил Цецилий, демонстративно, рисуя ловкими движениями, и, активируя магические символы, - быстро по домам! - даэвам два раза повторять было не нужно, они в суматохе поспешили скрыться с места преступления, толкаясь и бранясь на тех, кто вставал на пути. Всего несколько печатей-сигнализаторов нашли себе новое пристанище, хозяевами стали особенно медлительные ученики. — Это за нерасторопность. Им будет полезно провести время в архиве, говорят, развивает внимательность. Так ведь, Сара? - уже тише произнëс светлый наставник, беззлобно сетуя на дэву, которая инстинктивно встала перед Люцием, загораживая его собой . — Преподаватель, кажется, вы и сами не по-наслышке знаете какого это, - бесцеремонно встрял Моран, сверкая белоснежными зубами. Он неприкрыто намекал на юные годы учителя, отчасти отданные архиву Академии. "Люций, ну не лезь ты, богов ради" - обречëнно пронеслось у Сорель в голове. — Люц, не хами наставнику и так уже дел натворил. Когда до твоего отца дойдëт эта неблагоприятная весть, он уши тебе пооткручивает, - ворчливо пригрозил Норкросс, давая несильный подзатыльник Морану. Див лишь умело пригнулся, уворячиваясь от удара. — Эх, и что же с вами теперь делать? Ладно они, ещë головой думать не научились, - Цецилий метнул осуждающий взгляд в сторону Сары и Люция, - Фредерик, ну ты-то зачем им потакаешь? - было что-то необъяснимо странное и забавное в том, как преподаватели отчитывали уже достаточно взрослых и влиятельных даэвов, словно малых нашкодивших детей. Всë витавшее вокруг напряжение испарилось без следа, не оставив даже малейшего напоминания о своëм присутствии. — Чего притихли? Поняли, наконец, какие последствия могут быть у ваших прихотей? - вновь начал наседать теневой наставник. Учителя, которые долгое время питали друг к другу крайне недружественные чувства, на удивление ладно сплотились, объединëнные общей надоедливой проблемой. Точнее целыми тремя проблемами, которые сейчас смотрели на них, вытаращив заинтересованные своим ближайшим будущим глаза. — Орден Сорель.., - вскоре собравшись, с достоинством начал говорить Фредерик, но его быстро и бескомпромиссно прервали: — Молчи уж лучше, орден Сорель наверняка тоже не обрадуется таким новостям, - Норкросс, что-то тщательно обдумывая, произнëс: — Ладно, идите. Стемнело уже, завтра будем разбираться с вами. Но не рассчитывайте, что так просто отделаетесь, - наставники, тяжело вдохнув, отпустили даэвов, а сами направились в разные башни Академии, верхушки которых терялись за перьевыми облаками. Сара бессознательно схватила Морана за запястье, оставляя красные кольца от пальцев, и стремительно потащила в поселение к светлым. Старший Сорель к этому моменту уже преодолел половину пути до своего общежития, его блондинистые волосы, которые с возрастом всë больше отливали русым, скрылись за поворотом. Дэва крепко стиснула руку Люция по дороге к поселению, но див стоически терпел, не прося еë ослабить жëсткую хватку. Когда деревянная дверь домика с грохотом затворилась за их спинами, оба облегчëнно выдохнули, а Люций начал тихо хихикать, согнувшись от смеха пополам. Сара, не разделяла его веселья, но глядя на эту забавную картину, уголки еë губ немного поползли вверх. Внезапно в коридоре эхом послышался знакомый голос, шедший из соседней, приоткрытой комнаты: — Сара, это ты? - вопрос принадлежал Айвен. — Да, она самая, - осторожно отозвалась Сорель, суматошно пытаясь запихнуть непослушного теневого дива в свою комнату и наглухо еë закрыть. — Ты в порядке, всë хорошо? - в интонации дэвы слышалась толика беспокойства, силуэт Ларак в домашней одежде появился из дверного проëма. — Можно и так сказать, честно говоря, я устала, - и это была читсейшая правда. Вечер выдался насыщенным, и пережитые события плачевно сказывались на и без того утомлëнном бессонными ночами состоянии дэвы. — Тогда отдыхай, - Айвен, словно нарочно обходила щепитильную тему с испытанием, кажется, уже о чëм- то догадываясь, - кстати, ты не видела Флëр? Никак не могу еë найти после уроков. — Нет, мне она тоже не попадалась, - пожала плечами Сорель, неловко замявшись у входа комнату, - я пойду, наверное, - Сара уже собиралась незаметно скрыться внутри своих покоев, когда Ларак остановила еë аккуратным касанием руки. Понизив голос до едва различимого шëпота, Айвен с интересом спросила: — Подожди, Сара.. мм, ты ведь не одна пришла? - из-за интонации, с которой дэва это произнесла, обыденный для многих, вопрос стал казаться слишком интимным и провокационным. Сорель на секунду замешкалась, пытаясь определиться, как ответить подруге. Признаваться в том, что сейчас за дверями прячется Моран, которого она саморучно привела, было очень неловко и будто компрометировало еë благие помыслы. Хотя, когда она схватила его и утащила прочь, никаких помыслов и не было вовсе, лишь желание поскорее скрыться с поля. После недолгой задержки, Сара всë-таки сдалась и, отбросив гнетущие сомнения, решила оставаться честной с Ларак: — Ты права, в моей комнате сейчас Люций, - так же негромко ответила дэва. Айвен удовлетворëнно кивнула, жестом благодаря за откровенность, а затем как-бы невзначай добавила: — Можешь меня так не бояться, я тебе не Фредерик, чтобы ругать за "недойстойное поведение". Всë в порядке, я, если что, тоже живая и не каменная, поэтому всë прекрасно понимаю. Если захочешь со мной что-нибудь обсудить, то я буду рада тебя выслушать, Сара. Спасибо за доверие, - улыбчиво подмигнув, она подбадривающе провела ладонью по макушке Сорель, и исчезла в глубине своей комнаты, прочно затворив двери. Ссора в подземелье дала первую трещину раскола в их дружеских отношениях. Потерявшись домыслах и опасениях, дэвы копили в себе недоверие, которое в итоге и послужило причиной разлада. Выпустив на эмоциях пар, и высказав всë, что они утаивали столько времени, ситуация приобрела совершенно другой смысл. И пришло понимание, как сильно им не хватало честного, открытого разговора по душам, чтобы не взрашивать столько удушающих чувств внутри. И тогда стало легче. Ноющая рана, избавленная от гноя, постепенно затягивается, оставляя в напоминание о себе шрам, но уже не приносит болезненного дискомфорта. Сара и Айвен кропотливо учились заново выстраивать другую коммуникацию, на уровень выше той, что имели на почве дружбы с малых лет. В их новом общении было больше понимания, сочувствия и принятия друг друга без прилипших, из-за ожиданий, образов. Этот процесс только начинался, но первые саженцы их трудов уже дали росточки, которые теплом отзывались в груди. Они обе старались прилагать свою внимание, заботу и любовь, дабы восстановить доверие и связь, которая оплетала их с юного возраста. Они обе учились разговаривать, пробуя себя в новом навыке, сопряжëнном с честностью и спектром разных чувств. Кивнув своим рассуждениям, Сара, наконец, вошла в свои покои, где еë уже ожидали. Моран, сняв сапоги, развалился на застеленной кровати, словно сломанный рояль. Рядом с его рукой лежал странный чëрный мешок, в котором подозрительно позвякивало содержимое. — О чëм вы там так тихо шушукались? Наверняка меня обсуждали, - постарался поддеть светлую Люций, оттеснив сумку за спину. "Да он издевается!"- негодующее возмутилась Сорель, мысленно отмечая паразительную точность его догадки, но вслух ответила ему в тон: — Ну конечно, нам же больше не кого обсуждать, - спокойно парировал она. — Кстати про "не кого"! Уж не знаю, куда запропостилась Флëр, но Блез сегодня был крайне настойчив в своей просьбе не приходить мне с Рафаилем домой рано. Так что тут думай сама, - игриво улыбнулся Моран, заговорщецки подмигивая, будто доверял Саре самый страшный секрет. — Ох, значит, еë можно до полуночи не ждать, - рассуждая, проговорила дэва. Флëр магическим образом удавалось избегать всех патрулей, возвращаясь со своих ночных вылазок в теневой лагерь незамеченной. Как ей это удавалось на протяжении столь долгого времени оставалось нераскрытой загадкой. Потому что на все вопросы светлая отвечала либо односложно, либо игнорировала впринципе, несмотря на любопытно Ларак, которая уже давно приметила отлучки соседки и не могла упустить возможность пошутить над этим. — Вот видишь, не мы одни такие, - как бы невзначай заметил теневой. Сара промолчала и села на край постели, делая вид, что не слышала последней фразы. — Ээх, а вообще Сара Сорель САМА привела меня к себе домой, тем более через дверь, это настоящее событите. Считаю, что его необходимо отпраздновать! - победно отсолютовал Моран, вновь воодушевлëнно потянувшись к мешку. Вдруг снаружи раздались характерные шаги и последующий требовательный стук, который ознаменовал пребытие крайне нежданного гостя. — Лëгок на помине.. Люц, это Фредерик, тебя снова ожидает ссылка под кровать. Быстрее! - Моран хотел что-то возразить, но его протест был неотвратимо подавлен, а сам он вновь очутился в чертогах злополучного паука, которого, к счастью, пока видно не было. — Сара, я войду? - сдержанным тоном осведомился старший Сорель. — Да, ты можешь войти, - повторив его интонацию, отозвалась дэва, располагаясь на постели так, чтобы прикрыть сумку Люция, которую они не успели спрятать. Фредерик появился в проходе, а затем немного нервно закрыв дверь, опëрся спиной на светлую стену. — Зачем ты пришёл? - вопрос прозвучал резче, чем Саре бы хотелось. Напряжëнный голос звенел от стальных ноток. — А что, мне теперь нельзя проведать дорогую сестру? Я волновался за тебя, - с нажимом ответил Сорель, став ещë взвинченней от слов дэвы. Присутствовала странная закономерность, он называл Сару сестрой только в тех случаях, когда обстоятельства требовали напоминания о его статусе брата. — Фредерик, не делай из меня дурочку. Я всë знаю, - жëстко оборвала его Сара, акцентируя последнее предложение. — Что? О чëм ты? - ни один мускул на светлом лице дива не дрогнул. Он прекрасно изобразил искреннее удивление, и если бы Сара не жила с ним бок о бок так долго, то запросто бы повелась на эту уловку. — Ты мне сейчас лжëшь? - голос на мнгновение предательски дрогнул, но вновь обрëл твëрдость, не давая самообопбанию сломаться. — Нет, Сара, конечно нет, я бы не стал тебя обманывать. Я правда не понимаю, о чëм ты говоришь, - продолжил свой выверенный спектакль Сорель. На ничтожную секунду дэва допустила мысль, что она ужасно ошиблась, что еë догадки лишь большое недразумение, которое не имеет отношение к действительности. Но слова Морана, которые эхом отозвались в голове, быстро отрезвили, прогнав все сомнения, путающие рассудок. — Ты сможешь это повторить, глядя мне в глаза, и, сняв ограничитель? - уже второй раз Сорель ставила такое условие, проверяя искренность собственного брата. Только в нынешней ситуации ответ не мог быть двойственным. Ему придется сознаться здесь и сейчас, либо поставить под угрозу доверие сестры. На такое Фредерик не пойдëт: — Нет. Сара, подожди, ты неверно всë поняла! - его зрачки испуганно сузились, выдавая бушующее волнение. Див предпринял попытку приблизиться к светлой, но та быстрым жестом велела оставаться ему на месте: — Что я неверно поняла? То, что ты решил сжульничать, чтобы выиграть? То, что ты не побрезговал использованием печати-нейтрализатора? Или то, что ты заранее всë спланировал, подкупив судью? - слова дэвы били наотмаш, в них кипела уже неприкрытая ярость, - а может ты рассчитывал, что я останусь в неведении и поверю в твою ложь?! — Прекрати! Подожди, выслушай меня хотя бы! - перейдя на отчаянный крик, обречëнно воскликнул Фредерик. Взгляд Сары вновь сделался ледяным, но где-то глубоко в радужке продолжали бесноваться огоньки гнева. Она плотно сжала зубы, а затем выдавила: — Говори, я тебя слушаю, - послушно позволила светлая и подобрала колени под себя, приготовившись к новой порции жалких оправданий или неправды. — Боги, спасибо, что ты согласилась. Сара, прошу поверь мне, у меня не осталось другого выбора. В обители сейчас неспокойно. Мощь теневых крепнет, есть подозрения, что мы, светлые, можем серьëзно от этого пострадать. Нам необходимо закрепить свои позиции среди молодого поколения, которым определяется будущее. Это не моя прихоть, а необходимость, чтобы обеспечить нам всем безопасность! - с чувством разъяснял Фредерик, всей душой желая, чтобы дэва вняла рассказу и встала на его сторону. — Мощь теневых крепнет? Откуда такие сведения? — Мм, глава ордена объяснил мне общую расстановку сил, я склонен ему верить, - Сорель внимательно всматривался в непроницаемое лицо дэвы, стараясь отыскать в нëм подсказку о грядущей реакции. Но Сара мастерски скрыла свои эмоции, полностью обретя контроль над собой. "Глава всегда был склонен к мнительности. На протяжении всей моей жизни в обители Сорель потенциальная угроза теневых ежедневно его волновала. Это не аргумент. Фредерик сказал полуправду. Заявить, что Люций мне любезно доложил о происхождении и наличии энергии Серого мира на печати я не могу, это поставит его под угрозу. Значит, нужно попробовать самой вывести Фредерика на чистую воду. Терпение. Сара, истина скрыта в мелочах." — А если бы кто-то узнал? - поинтересовалась дэва, зацепившись за неточность в его оправдании. — То мы бы решили вопрос с помощью честного поединка, - завуолировав "Правосудие богов" ответил Фредерик, - и, наверняка бы, одержали в нëм победу, учитывая каких сильных воинов вырастила наша обитель, - сделав комплимент способностям Сары, Фредерик рассчитывал перевести еë внимание на менее опасные темы, но получалось из ряда вон плохо. Див видел как в голове сестры картинка складывается воедино кусочек за кусочком, и его рассказ трещит по швам, готовый лопнуть от еë точных вопросов. "Получается, дела у теневых орденов идут вполне неплохо. По предположениям главы нашего ордена это может сподвигнуть их на посягательство на права светлых. Дабы избежать вероятности быть застанными врасплох, глава даëт поручение наследнику, чтобы тот укрепил авторитет светлых среди преемников власти у теневой половины. Если же первоначальный путь оказывается неверным, то поступает предложение решить ситуацию "Правосудием богов", из которого, исходя из хорошего варианта, мы выйдем победителями. Таким образом в любом случае оказыважемся правыми, все так же следуя первоначальной цели." — Я правильно поняла, что ты решил пойти на такую грязь только ради того, чтобы теневые ни в коем случае не подумали, что мы им в чëм-то уступаем? - когда ситуация приобрела ясность, стало очевидным, что основным мотивом являлось уязвлëнное эго и нежелание признавать превосходство другой стороны. — Ты меня не поняла! Хотя как ты можешь понять поступки, совершëнные во благо нашего дома, когда сама снюхалась с Мораном, - с презрением прошипел див, обнажив те жгучие эмоции, которые старательно прятал до этого момента. Предположение Сары попало в болевую точку, поэтому так сильно задело чувства Фредерика. Даже с самим собой, див не был честен, когда разговор заходил об истинных причинах своего отвратительного поступка. К несчастью, это стало спусковым крючком для той мерзкой желчи, которая ядом просочилась в его речи: — Раньше я верил, что он сам не даëт тебе покоя, даже сочувствовал твоей напасти, хотел защитить и спасти от этой гадости. Но теперь ты заставлешь меня и в этом сомневаться. Почему у него был твой клинок?! Почему ты доверяешь ему больше, чем членам родной обители? Сара, разве ты не видишь, что он сотворил с тобой?! Как ты могла открыться наследнику теневой стороны, когда это представляет опасность для твоего дома? Порой мне кажется, что ты это не ты, где та дэва с железными принципами, которую я воспитал?! - голос брата измученно надорвался, вновь переходя на срывающийся крик. Он с силой сжал кулаки до хруста, на шее ритмично пульсировала венка от переполняющих эмоций, а в карих глазах пылал разрушительный огонь ненависти, которой, казалось, невозможно было затушить. Сара промолчала. Всë, что высказал брат казалось таким невероятно неправильным, ощущение тошноты достигло горла и застряло там комом, без возможности проглотить. Было мерзко, словно дэва резко стала грязной, будто на ладонях разом осени все проступки, которые Фредерик приписал ей. Так вот как ощущается предательство. Оно глухой болью отзывалось в груди, словно кинжал, который исподтишка воткнули в спину. "Он не прав. У него нет права так говорить." Спустя минуту молчания, которая ощущалась тянущейся вечностью, Сара бескомпромиссно изрекла: — Не смей называть Люция гадостью. Если я так сильно тебя не устраиваю, то прошу, дверь за твоей спиной, - холодно отчеканила дэва. Было невыносимо произносить эти слова вслух, словно язык опух и отказывался слушаться. Но несмотря на это, пришло болезненное понимание, что такая резкость и категоричность были единственным верным решением. Этот нарастающий конфликт зрел уже больше года, и вот чаша терпения переполнилась, выливая всë негодование. Хоть маска непоколебимости на лице осталась надëжным прикрытием еë чувств, глаза не смогли спрятать ни боль, ни отвращение, ни разочарование, что теперь таились в глубине карамельных очей. — Сара.. стой. Неужели ты правда выгонишь своего брата? - неверяще прошептал Фредерик. Осознание того, что он наговорил в пылу горячности той, которую до одержимости и безумства любил, и по которой мучительно страдал, ледяной водой опрокинулось на опустевшую голову, заставляя внутренности тревожно сжиматься от страха. — Если брат не может принять мой осознанный выбор, то я не вижу смысла терзать ни его, ни себя, - бесхитростно призналась Сара. Огорчение, что тенью легло на еë прекрасный лик, заставило тело Фредерика мучительно содрогнуться. Дурнота, которая железными тисками сжала лëгкие, заперев внутри воздух и передавив горло, избавила дива от остатков гордости и злости, что ещë недавно полыхали неукротимым пожаром. — Сара, нет.. нет, нет, нет! - словно в бреду задыхался Сорель, несвязно бормоча, - умоляю, прости меня! Я поддался низменным чувствам и дал им завладеть собой, выливая все эти ужасные оскорбления на тебя. Ты, ты.. Мы ведь с тобой похожи.. - Фредерик, обезумев, метался словно в горячке, что не на шутку напугало дэву. Она видела его в похожем состоянии всего раз, когда отбывала наказание в подземелье у озера Спокойствия, куда заявился Сорель и также, словно в лихорадке, нëс путанный бред. — Фредерик, успокойся, - не имея доступа к эмоциям дива, Сара беспомощно оставалась сидеть на кровати, не зная как повлиять на происходящее. Ситуация приобретала опасный оборот, и дэва инстинктивно попыталась отодвинуться назад, но наткнулась на звякнувший от еë движения, мешок. Под кроватью раздался короткий шум, словно что-то хрустнуло или ударилось, или кто-то решил вмешаться и явить себя. Но старший Сорель не обратил на это внимание, увлечëнный гнетущим чувством вины. — Пожалуйста прости меня! Я в последнее время слишком нервный, сильно переживаю за благополучие ордена и за твоë состояние тоже. Видимо, из-за стресса, произошëл нервный срыв, обещаю, я больше не допущу такой слабости, этого не повторится! - пылко обнадëживал Фредерик, уже по-тихоньку приходя в себя. Раньше Сара непременно бы предложила ему свою помощь эмпата, но сейчас всë нутро отказывалось принимать даже мысль о подобном предложении. Она ощутила острый укол самоупрëка за своë нежелание взаимодействовать с эмоциями брата, но решив, что со своими чувствами разберëтся позже, проговорила более мягким тоном: — Думаю, тебе стоит проветриться и зайти в лазарет, там есть успокаивающие микстуры, - дэва, словно в тумане, всë-таки встала и на деревянных ногах подошла к Фредерику, настороженно касаясь его руки. — Ты, как всегда, права, - соглашаясь, ответил Сорель. Его губы сложились в горькую улыбку, и он, подталкиваемый Сарой, вышел из домика, оставив незакрытыю дверь комнаты болтаться на ветру. Послышашись тихий скрип и несколько мягких шагов, ступающих по деревянным половицам. Сара опустилась на пол, удручëнно подтянув колени к груди, и уронила на них тяжëлую от мыслей голову. Несколько секунд прошло в гробовом молчании, а затем раздалось навязчивое шуршание из-за спины. Белая макушка Люция первой появилась из-под кровати, вскоре он, слегка пыльный, показался полностью. Моран осторожно приблизился к дэве, будто она могла неожиданно сорваться с места и убежать прочь, как делала раньше, когда эмоции переставали поддаваться контролю. Теневой сел рядом, боясь расшатать и так печальное состояние Сорель, и аккуратно прикоснулся к еë напряжëнной спине: — Сара? - мягко позвал он, терпеливо дожидаясь еë ответа. Спустя полминуты, дэва, тяжело выдохнув, проронила: — Что это сейчас было? - вопрос горьким пеплом осел в воздухе, адресованный не Люцию, а ситуации в целом. Чуть-чуть осмелев, дэва быстро продолжила: — Я в последнее время его не понимаю вообще. Не узнаю. Будто мы чужие вовсе, - грустно поделилась Сорель. Еë голос, полный сожаления и усталости, звучал очень тихо, иногда переходя на шëпот. Она впервые решила так откровенно поделиться с Мораном своими терзающими переживаниями по поводу брата. Они и раньше касались личности Фредерика, но никогда эти разговоры не уходили куда-то глубоко, будто существовал незримый запрет на обсуждение подробностей их взаимоотношений. — Почему ты так считаешь? - задал вопрос Люций, цепляясь за непрочную ниточку открытости дэвы. Его ладонь продолжала успокаиаающе поглаживать спину светлой, вырисовывая на ней замысловатые узоры. — Мне кажется, что мы стали черезчур разными. Он думает, что изменилась только я, но это не так. Фредерик слишком долго находился под влияниями главы ордена и той ответственности, которая сулит ему роль наследника. Сам не заметил, как стал считать, что всякая цель стоит любых жертв, - по телу Сары прошлась крупная неприятная дрожь, будто температура в комнате резко упала. Она развернулась, оказываясь к Морану лицом, и остнорожно легла ему на грудь, стиснув руками спину. Люций притянул еë ближе, обнимая в ответ, заботливо поглаживая по голове и выпирающему позвоночнику. Это действие возымело успокаивающий эффект. — А ты как себя чувствуешь, понимая, что вы оба уже не такие, как прежде? - бархатный голос прозвучал прямо над ухом. — Даже не знаю.. Но я совершенно точно не жалею, что обрела новую себя. Сейчас понимаю, что так и должно было случится, и я рада, что эти изменения сами меня нашли, - слабо улыбнулась дэва, на мгновение просияв. Тепло чужого тела приятно грело, белые пряди, отливающие на свету лампы серебром, забавно щекотали нос, а сбитое от переживаний дыхание постепенно приходило в норму. — Угу, вы оба имели право вырасти и приобрести изменения. Вопрос лишь в том, сможете ли вы их принять и стоит ли это делать, - внимательно выслушав, ответил Люций, а после продолжил: — Сара, ни одно существо, помимо тебя, не в праве решать, движешься ты в правильно направлении или свернула с пути, поэтому и ориентироваться стоит на свои ощущения. Если ты знаешь, что не сделала ничего плохого для себя, значит, ты точно права. Никто не сможет отнять тебя у самой себя, - с каждым доверительным словом Люция напряжение стремительно отступало, скованое тело расслаблялось, а на душе статовилось чуточку легче и светлее. — Наверное, ты прав. Но что делать с Фредериком я не знаю, - иступлëнно призналась Сорель. — Слушай себя, а не тех, кто говорит, что точно знает, как сделать правильно. Дай себе время, чтобы привыкнуть к новой правде. Оно всë расставит на свои места, - ответил, вдохновлённый своей речью, Люций, оставляя целомудренный поцелуй на русой макушке. — Спасибо тебе, - благодарно прошептала Сара и носом уткнулулась в надëжную грудь теневого. — Эх, Сорель, Сорель. И помни, что ты не одна, - солнечно улыбнулся Люций, прижимая и лёгонько покачивая дэву в своих руках. А затем, тихо хмыкнув, уязвлëнно сказал: — И вообще, сама посуди, как он невоспитанно поступил. Пришëл значится, со мной не поздоровался.., - начал Моран, возмущëную таким не почтением к своей персоне, тираду. — Люц, так ты же под кроватью был, - возразила Сара. — Вот именно! Ещё и гадостью меня назвал, ну что за грубиян. Сам он гадость! - див уже открыто подшучивал, не скрывая своего заливистого смеха. Дэва, не став с ним препираться, тоже облегчëнно улыбнулась и тихо прыснула. Их совместное хихиканье прервали звуки голосов, доносящиеся от приоткрытого для проветривания окна. Тюлевые шторы были задвинуты лишь наполовину оконной рамы. Поэтому, не желая быть обнаружеными, Сара порывисто навалилась на Люция, придавливая того к скрипнувшему полу. Она нависла над его прижатым телом, опираясь на руки, раставленные по обе стороны от обескураженного дива. — Что-то я не видел, чтобы Моран в теневой лагерь отправлялся. Нужно удостовериться, что он ТОЧНО добрался до дома. А то, знаешь, как это с ним бывает, теряется по дороге бедняжка. Давай проверим общежитие Сорель, есть у меня предчувствие, что он может очутиться именно там, - ворчливо разглагольствовал недовольный Норкросс, который был явно не в восторге от внезапно свалившихся обязанностей дежурного. Скорее всего, руководству Академии стало известно об соревновании, поэтому педагогический состав был вынужден отправиться проверять наличие даэвов по своим комнатам. — Да ладно тебе. Вспомни нас, когда мы были помоложе. Пусть молодняк развлекается, - незнакомый голос, который принадлежал дэве, был пропитан сладкими настольгическими нотками, звучал мягко и лился подобно тягучему мëду. — Ну мы-то совсем другое дело, - слегка смущëнно бробурчал теневой. Возражал он без былой уверенности, но от попыток остаться при своëм мнении так просто не отказывался. — Сараа, - тихо протянул Моран нараспев, дразня дэву, которая сосредоточенно смотрела на окно и внимательно вслушивалась в диалог преподавателей . — Тссс, - Сорель нетерпеливо закрыла рот Люция ладонью, чтобы тот перестал шуметь, рискуя помочь наставникам в поисках. Его сухие губы были на удивление мягкими и горячими, кожей чувствовалась улыбка, не пропадающая с хитрого лица. — Пойдëм уже, мне ещë разбирать записи учеников о ночных кошмарах. Дело небыстрое, - поторопила светлая наставница, а затем раздался тихий шорох травы от удаляющихся шагов. — Беда обошла нас стороной, - облегчëнно выдохнула Сара. Она почти убрала пальца с лица Морана, когда внутренняя сторона ладони ощутила нежное прикосновение поцелуя. Сорель смущëнно покраснела от столь интимного жеста, и неаккуратно опустилась на локти, перевая удерживать собственный вес. К еë несчастью, такая неосторожность привела к тому, что их носы оказались в миллиметровой близости, едва не столкнувшись. — Сара, я никогда не сомневался в твоей решительности, но сегодня ты меня невероятно удивляешь. Прошу, не сдерживай подобные порывы, я буду рад их принять. Ну что ты опять застеснялась? - в интонации Морана слышался прежний смех и дружеское подтрунивание, но выражение глубоких глаз изменилось до неузнаваемости. Серая радужка потемнела, вбирая в себя яркость света, идущего от лампы, отчего казалось, будто в очах пляшут дикие огоньки. Уши порозовели, став походить на оттенок приоткрытых губ. Острый кадык дëрнулся вверх и вернулся на прежнее место. — Люций, прекрати, - категорически запротестовала дэва. Желание примкнуть в манящим губам туманом обволакивало рассудок, мешая взгляду чëтко сфокусироваться на чëм-то конкретном. Внутри яростно боролись две эпостаси, одна отсанавливала другую от необдуманного и преждевременного, по еë мнению, шага. "Нельзя сомневаться. Тогда в пещерах зеркала я остро поняла, что не хочу его терять. И жалеть о несовершëнном тоже не желаю. Агония от осознание всего упущенного и несказанного невыносима, но проливает свет на истинные чувства. И я хочу, чтобы он в полной мере понимал, что я к нему чувствую." Она склонилась к диву ещё ниже, а он осторожно положил руку на еë затылок, притягивая к себе. Когда до рубиновых губ оставались считанные мгновения, Люций внезапно опустил ладонь с головы дэвы и перед еë лицом очутилась хвойная веточка. — Смотри какая кылочка у тебя в волосах затерялась, - весь трепет момента безвозвратно испарился. В длинных пальцах Морана дейсвительно была раздвоенная хвоинка дерева, пахнущая лесом. Сара кинула разочарованный взор на хвойные иголки и тяжело вздохнула, поднимаясь на ноги. "Люций Моран, что же ты делаешь? Опять играешь со мной? Пусть так, только теперь я диктую правила" - приняла решение дэва, уверившись в своëм плане. Затем ненавязчиво перевела тему, обращая внимание теневого на более насущные проблемы: — Как думаешь, кто из теневых нарисовал печать? Моë мнение ты уже знаешь, - сделавшись серьëзной, произнесла Сорель, стараясь забыть об недавнем инциденте на полу. — Хмм, ты о Коэне? Я правильно понял, что он настолько сильно фантанировал своими, скажем так, интересными эмоциями, что ненароком задел тебя? - напряжëнно осведомился Моран, перемещаясь на кровать. Сара утвердительно кивнула, подтверждая его слова. — Я сделал похожий вывод. Меня настораживает его недавнее общение с Пшеницей и твои слова о том, что он солгал мне на охоте. Хоть что-что полезное твой братец всë-таки да рассказал. Северный орден действительно недавно отыскал новый источник энергии на землях Акракса. Теперь моя обитель старается его изучить, понять природу этой силы, и найти объяснение его созданию. Но из свежего письма отца следует, что эта энергия вполне пригодна и безопасна для использования, поэтому стоит попробовать освоить столь полезный ресурс. Только есть одна важная деталь, которая могла сподвигнуть Коэна на помощь светлым. Из-за нового источника, орден Чëрных Скал впадает в ожесточëнную зависимость от Северой обители, что никоем образом не способствует их самодержавности или, так называемой, свободе. Мне неизвестны его чувства по отношению к родному ордену, но некая привязанность иногда прослеживается в поступках. — Получается, что так. Но мы не можем утверждать наверняка, всë-таки у нас слишком мало точных сведений, и всë сводится лишь к догадкам, - Сара крайне не любила обвинять кого-то в плохих деяниях, не имея безоговорочных доказательств, поэтому всегда проявляла в похожих вопросах предельную осторожность. — Ты права, но я приму во внимание неоднозначность его поступков, - успокоил дэву теневой, зная, что Сорель переживает за его состояние. Внезапно на лице Люция расцвела подозрительно довольная улыбка, и он с медовый нотками в голове предложил: — Саарааа, выпьем вина? - диву определëнно доставляло невероятное удовольствие задавать этот вопрос, зная, что Сара ему вряд-ли откажет. — Так вот что гремело в твоей сумке. Откуда ты его достал? - поинтересовалась светлая. У Морана под рукой нередко магическим образом находился этот вкусный напиток, оставалось только восхищаться вместительности рукавов в его мантии. — Это мой приз за второй этап, - с гордостью объяснил див, доставая тëмную бутыль с ажурной этикеткой из мешка. — Не припомню, чтобы Фредерику давали что-то подобное, - подозрительно засомневалась Сорель, напоминание о брате неприятной болью отдалось в груди. Дэва постарались отвлечь себя от тоскливых мыслей об их недавней ссоре. — Нуу, везде есть свои исключения. Это моя награда за неотразимость, - самоуверенно ухмыльнулся Моран, придирчиво всматриваясь в состав вина. "Как же я могла забыть, самолюбия у Люция не занимать" - не в первый раз отметила Сара, доставая из ящика пару старинных бокалов искусной работы. Красивые детали, совмещëнные с качественным материалом, придавали посуде благородный облик и приковывали внимательный взгляд. Для дэвы бокалы были тëплым напоминанием о Долорес, которая подарила их на еë шестнадцатилетие, зная о пристрастии Сары к вину. — Мм, - недовольно пробурчал Люций, - вино со светлых земель, но, к счастью, у него клубничный вкус. Такого нам пробовать ещë не доволилось, - откупорив сосуд, див разлил слегка розоватую жидкость по бокалам, садясь на пол рядом с просторным подоконником. Светлая, повторяя его движения, опустилась близко к нему, касясь ногой его осторого колена, и облакатилась спиной на белую прохладную стену. Оба сделали первый несмелый глоток, примкнув губами к чаше. Вино оказалось в меру сладким, имело постепенно раскрывающийся вкус с клубничным оттенком, который отлично сочетался с приятным ощущением, остающимся во рту. "Много такого напитка не выпьешь, но опыт неплохой", - мимолëтно подумала дэва, наблюдая за потревоженной бледной жидкостью в бокале. Краем глаза она заметила, как Моран суматошно копошился, стараясь развязать тонкую верëвку на бутылке. Наконец, расправившись с препятствием, он освободил хрупкую веточку омелы, ранее привязанную к сосуду. У растения были круглые ягоды, напоминающие белëсый жемчуг, оно имело ненавязчивый свежий аромат, который приятно было вдыхать. Склонившись, Люций осторожно потянулся к лицу дэвы, а затем бережно заправил веточку за ухо, отводя и пропуская через худые пальцы пряди еë медных волос. Сара на мгновение замерла от его прикосновения, заворожëнно перестав дышать. — Красивая, - зачарованно любуясь, трепетно произнëс Моран — Омела? Правда симпатичное растение, - хоть оно и не славилось лекарственными свойствами и жило за счëт здоровых деревьев, являясь паразитом, Сорель действительно видела в нëм притягательную изящность. — Она тоже, - нежно улыбнулся див, поглаживая внимательными пальцами скулу Сары. Движение было мягким, хотелось надолго прильнуть щекой к ласковой ладони Люция. Теневой придвинулся плотнее, уменьшая и так небольшое расстояние. Он, не отрываясь, глядел в карие глаза, утопая в их янтарной глубине и схожести с осенним лесом, поэтому не заметил руку Сары, которая осторожно проникла под полы его атласной мантии. Моран остановился в трëх сантиметрах от лика Сорель и прошептал бархатным голосом: — Мм, Сара, о чëм сейчас думаешь? - поддразнивая, с хитринкой уточнил теневой. — Да так, вот вспомнилось как ты мантию подержать "попросил" - в тон ему ответила дэва. Люций даже ответить не успел, когда почувствовал движение за спиной, а после услышал шорох одежды, которая очутилась на голове, покрывая видимость мраком. Придя в полное замешательство, он, только сняв с глаз слой одеяния, оказался резко притянут за воротник нижней хлопковой рубашки. Чужое сбитое дыхание донеслось совсем рядом, когда желанные губы Сары стремительно накрыли губы Люция. Поцелуй по-началу получился резким и местами грубым, но быстро перетëк в нежный и чувственный, оставляя глубокий след в потревоженных сердцах. Пальцы Люция беззастенчиво блуждали по выпираюшим рëбрам и спине дэвы, вызывая в ней томную волну дрожи. Когда мягкие уста заболели и слегка онемели от долгого и глубокого контакта Сара погладила Морана по заострëнным скулам, и он медленно разъединенил их губы на крошечное расстояние. Между ними протянулась прозрачная ниточка вязкой слюны. Они немигающе смотрели друг на друга неверящими и помутнëнными от чувств глазами. Оба учащëнно дышали, восполняя нехватку воздуха, но ни один не решался отпустить другого, даже на секунду. Мысли исчезли из опустевшей головы, осталось лишь обнажëнное близостью желание, которое будоражило нутро, и заставляло кровь приливать к пунцовому лицу. Несколько мнгновений прошли в полнейшей тишине, даэвы, словно застыли, превратившись в стаутуи, которых можно было повстречать в коридорах Академии. Люций опомнился первым. Придя в себя, он нежно притянул Сару, пряча дэву в своих преданных объятиях. Моран не верил своему счастью, он широко улыбался, сам того не замечая. После темноты темницы в зеркале, ему часто казалось, будто произошедшее там было лишь сказочным сном, рождëнным на почве его мечтаний. Насколько див боялся ошибиться, разочаровываться в окрепшей надежде, настолько же он отчаянно желал, чтобы она нашла себе подтверждение. Он оставил осторожный влажный след на шее дэвы, от чего тело Сорель покрылось мурашками удовольствия. Следующим стал несильный укус острых зубов, оставляющий розоватый бутон на фарфоровой коже. И вновь трепетный поцелуй, наполненный безграничной любовью. Дэва зажмурилась, наслаждаясь каждым мигом проявления привязанности, которую они столько времени таили в себе. Приоткрыв веки, Сара заметила ласковый взгляд дива, который внимательно всматривался в еë лицо, чутко сверяясь с ощущениями от своих действий. Она нежно погладила скулы теневого, запечатляя влюблëнный поцелуй на его виске. Обратив заворожëнный взор на алые и припухшие уста Морана, вновь увлекла его в новую манящую близость. Спустя продолжительное время послышался характерный звук, даэвы, опьянëнные происходящим, разомкнули раскрасневшиеся губы. Дыхание взволнованной дэвы было тяжëлым, рука поднялась на уровень груди, силясь утихомирить бешенный ритм. — Amor meus , а ты знаешь, что во время поцелуя можно не задерживать дыхание? Так ведь и задохнуться можно. А мне безумно хочется, чтобы мы целовались долго и без вреда твоему здоровью, - в серых глазах Люция заискрилось веселье, он оставил невесомое касание губами на кончике носа Сорель. Сара не знала от чего ей смущаться больше: от того, что теневой вслух произнëс то, чем они занимались или от того, как неловко у неë это получилось. Заметив смятение на лице дэвы, Моран поспешил добавить: — Сааараа, ты опять где-то не здесь. Не волнуйся пожалуйста, мне правда всë понравилось. Ты прекрасно справилась, я действительно без ума от тебя. И мне невероятно лестно, что свой первый и последующие поцелуи ты подарила именно мне, я польщëн до глубины души, - див благоразумно умолчал о том, что он сам был небольшим знатоком в поцелуях. Ведь именно тогда, в подземелье на охоте, Сара была первой, кто коснулся его девственных губ. И то, что Люцию тоже было в новинку, когда от мимолëтного прикосновения дэвы у него порой подкашивались коленки, а в горле пересыхало от эмоций, Моран тоже не озвучил. Но о многом можно было догадаться по его сияющему взгляду. Див никогда не стеснялся говорить тем, кто ему дорог, о своей любви или проявлять еë иными способами. Сара, выяснив, что даже в такой отрасли нужно иметь определëнные навыки, приняла решение расширять свои познания о поцелуях. Успокаивающие слова Морана сняли груз стыда, и она умиротворëнно склонила голову к его плечу. Люций радостно заулыбался и с энтузиазмом предложил: — Давай я тебе почитаю? - Сорель согласно кивнула и поудобнее устроилась на груди теневого, уткнувшись носом в его изящную шею. Див пристроил свою руку на талии Сары и сам щекой прислонился к еë русой макушке, достал из пол мантии потрëпанную временем книгу, испещрëнную выбитыми на обложке старинными символами. — Это фолиант ордена Хранителей? - с интересом уточнила светлая, уже отыскав глазами знакомый знак с тремя окружности и перечëркивающей их линией. — Ты, как всегда, проницательна, - довольно похвалил Люций, открывая первую страницу. Сара не стала уточнять, откуда он взял новый экземпляр такой редкой литературы и приготовилась сосредоченно внимать благозвучной речи Морана. Первое время она действительно примерно его слушала, иногда задавая вопросы о значении незнакомых слов на фларканском. Но когда минула пятнадцатая страница до Люция донеслось мирное сопение и, тихо позвав дэву, он убедился, что та крепко спит, пригревшись на нëм. Он удовлетворëнно хмыкнул, а сам вновь нашëл нужный фрагмент текста глазами и продолжил теперь уже безмолвное чтение. Прошли часы, короткое чтиво вскоре подошло к своему концу, и пришло время отправляться в лагерь теневых, пока дива всерьëз не начали искать. Люций аккуратно подхватил светлую на руки, чтобы осторожно уложить на застеленную кровать, а затем заботливо укрыть перьевым одеялом. На прощание он оставил лëгкий поцелуй на виске и, негромко пожелав добрых снов, через окно бесшумно покинул домик Сорель. Сара Сорель. 27 лет после открытия Второго раскола. На пути к Северной обители. Дэва неожиданно пришла в себя, пробудившись от тягучего, захватывающего сна. Воспоминания до сих пор яркими вспышками стояли перед глазами, не давая светлой чëтко рассмотреть пейзаж вокруг. Темно, похоже, стояла глубокая ночь. Неподалëку дремали знакомые даэвы, устроившись на тëплых спальных местах. Вдруг прямо над ухом раздался слегка сипловатый от молчания голос: — Тсс, amor meus, отдыхай, до рассвета ещë далеко, - Люций успокаивающе погладил волосы Сорель и оставил невесомый влажный след на еë виске, - ты что-то вспомнила? - как всегда, догадался див. — Да, соревнования на втором курсе. Коэн действительно нарисовал те печати? - в ответ Люций задумчиво кивнул. Сара помрачнела, понимая, скольким предпосылкам к дальнейшему предательству они не предавали должного значения. — Но мне помнится, что в тот вечер были и более интересные моменты, - Моран вновь подтрунивал, возвращаясь к своей привычной манере. Он сидел возле тлеющих углей, всматриваясь в черноту окружающего леса и мерцание багровых защитных печатей. А потом недовольно произнëс: — Сараа, ляг обратно, без тебя холодно, - пожаловался теневой, приглашая дэву вновь устроиться на своей груди. — Нет, Люций, я заснула на дежурстве. Это просто уму непостижимо в нынешних обстоятельствах, поэтому теперь я точно не допушу такой ошибки, - Сара мысленно ругала себя за чрезмерную расслабленность после недавних событий. Где-то поблизости мог скрываться Теневой Моран или смертоностная нечисть, а она так халатно отнеслась к обязанностям часового. Дэва и сама не понимала, отчего так скоро привыкла к законам изменившегося мира и перестала испытывать всепоглащающий ужас, уступив место холодной сосредоточенности. — Это было вероятно, мы ехали больше двух суток без перерыва. Если бы все лошади были здоровы, то уже прибыли бы к обители. Но долгая дорога изматыает, тебе нужен отдых. Нам осталось меньше часа, затем на замену встанут Блез и Кьярин, - Сара несогласно покачала головой, но всë-таки придвинулась ближе к диву, соприкосаясь плечами. Всматриваясь в ночную мглу, разбавляемую бледными проблесками луны, в голове стояла лишь одна мысль, которая перекрывала всю остальную реальность: "Мы скоро прибудем в Северный орден".