Уравнение со всеми неизвестными

Гермиона украдкой поглядывала на другой конец стола, отмечая тянущую боль в груди, появившуюся от развернувшейся перед ее глазами картины. И она знала, что никто кроме нее не обращал на это внимания, продолжая готовиться к очередному скучному совещанию. А она смотрела. Каждый раз одергивая себя за то, что подняла взгляд. Но потом проходило десять секунд, и она срывалась. Снова подняв глаза, продолжая стискивать в руке перо, Гермиона натыкается на его прямой взгляд. Дрожь пробирает ее тело до мозга костей, и она замирает, не в силах оторвать взгляд от его серых радужек. Малфой усмехается и отворачивается, возвращаясь к разговору с Сибил, новенькой сотрудницей с третьим размером груди. Она упорно строила ему глазки на протяжении недели. И если верить слухам, то скоро она позовет Малфоя на свидание. Гермионе как никогда хотелось отстраниться от тех разговоров, которые будут вестись после. А ведь в последнее время она только и делала, что прислушивалась ко всем слухам вокруг его персоны. Самостоятельно и добровольно изводя себя догадками, пошлыми картинками, где есть он и какая-то другая девушка. Гермиона прислушивалась к разговорам не потому что Малфой ее раздражал или выводил из себя. Совсем наоборот. Он ей нравился. И очень сильно. Настолько сильно, что порой у нее перехватывало дыхание, и Гермиона терялась, когда они оказывались в одном лифте. Подобные реакции выводили из равновесия. Потому что Малфой был уравнением со всеми неизвестными и не поддавался никакому решению. А самое ужасное то, что Гермиона не знала, как узнать о том, правдивы ли слухи о нем, или же это просто выдумка. Они никогда не общались о личном. Никогда не переходили границ, которые гласили о том, что между ними исключительно рабочие отношения. Именно поэтому Гермиона не понимала, как ее чувства вышли за эти самые рамки. Ведь она была тем человеком, который способен все контролировать. А интерес по отношению к этому мужчине уж точно не поддавался власти, которой Гермиона Грейнджер обладала. Перед ним она всегда ощущала себя беззащитной девушкой, немного неуверенной в себе. Познания Гермионы в области Драко Малфоя были не богаты. Он приходил и уходил в одно и то же время. Его костюмы всегда были идеально выглажены, а прическа иногда находилась в беспорядке, особенно в конце рабочего дня. Она знала, какой чай он пьет, и сколько круговых движений ложкой совершает, когда размешивает мед. Она знала, что он выбирает на обед, и какие ругательства употребляет чаще всего. Нет, кажется, Гермиона знала о нем слишком много. Вот только сейчас это казалось недостаточным. Потому что она не могла ответить на вопросы, ходит ли он на свидания, и есть ли у нее хоть какой-то шанс? Буквально неделю назад Гермиона была в таком отчаянии, что выпив два бокала вина, хотела заявиться к нему домой и предложить поужинать. Но она рада, что в итоге здравый смысл одержал верх. Так что прямо сейчас Гермиона смотрела на Сибил, жалея о том, что нельзя испепелять взглядом. И речь шла вовсе не о Малфое, который не обращал на нее никакого внимания. Совещание длилось мучительно долго. И Гермиона могла поклясться, что Сибил намеренно и слишком быстро сокращает дистанцию между ней и Малфоем. Устав лицезреть эту откровенную бестактность, Гермиона первой выскочила из зала, когда прогремел голос руководителя, сообщающий об окончании собрания. Весь оставшийся день Гермиона провела в кабинете, стараясь отделаться от неприятных мыслей. Но ее помощница, приносившая отчеты после обеда, только лишь подливала масло в огонь. Она тоже говорила о Сибил, убежденная в том, что они с Малфоем могут составить прекрасную пару. Гермиона едва не сломала перо, уговаривая себя не начинать спорить. Эта поверхностная и вечно хохочущая девица уж точно не могла составить Малфою отличную партию. Она была навязчивая, несдержанная и постоянно отпускала неуместные комментарии по поводу и без. Да и потом, она даже не смотрелась рядом с Малфоем. О какой идеальной паре может идти речь? Понимая, что уже ничего сегодня не улучшит ее настроение, Гермиона приняла решение задержаться на работе допоздна. Так что ее удивление достигло максимального предела, когда она обессиленная ввалилась в лифт и наткнулась на Малфоя. - Привет, - очаровательно улыбнулся он, и земля тут же уплыла у нее из-под ног. - Привет, - тихо пролепетала Гермиона, нажимая кнопку и занимая место по правую руку от него. Двери закрылись, и лифт мягко начал движение. - Почему ты не на свидании? Она произнесла это быстрее, чем сумела обдумать. Щеки тут же вспыхнули от смущения, и Гермиона опустила голову как можно ниже, молясь, чтобы лифт побыстрей открылся. Она ругала себя, вслушиваясь в громкие удары своего сердцебиения. - Свидание? Гермиона слышала удивление в его голосе. А еще теперь он смотрел прямо на нее, так что ей пришлось тоже повернуть голову. - С Сибил. Все об этом говорят. Она чувствовала себя полной дурой. Да она и была полной дурой, в этом у Гермионы больше не было сомнений. - С каких это пор ты веришь слухам, Грейнджер? Уголок его губ ползет вверх, и он наклоняет голову на бок, чем сводит ее с ума. Его взгляд пронзает насквозь. Кажется, он видит ее душу, знает о самых потаенных желаниях и фантазиях. Он говорит что-то еще, но Гермиона не слышит ни звука. Она была зациклена на движении его губ. На том, как язык медленно прошелся по нижней губе, задерживаясь на несколько мгновений. Гермиона не помнила, как сделала шаг, сокращая небольшую дистанцию между ними. Ее губы прижались к его, и Гермиона позволила себе на секунду прикрыть глаза и не думать о шокированном Малфое, продолжавшем стоять столбом. Она не осмелилась пойти дальше. Например, привстать на носочки и немного повернуть голову. Попробовать использовать язык, дотронуться до него. Открывшиеся двери лифта заставили Гермиону отпрянуть от Малфоя. Она выбежала из лифта, не осмеливаясь бросить взгляд в его сторону. Добравшись до камина, она оказалась в квартире, всецело отдаваясь панике. Ее губы пылали от этого мимолетного прикосновения. Жар распространялся по телу. А сердце отстукивало бешеный ритм. Гермиона поместила руку на грудь, на самом деле опасаясь, что у нее случится сердечный приступ. О чем она только думала, совершая такой опрометчивый поступок? Как она теперь появится на работе и будет смотреть Малфою в глаза? Гермиона издала жалобный стон, опускаясь на диван и обхватывая голову руками. Что если Малфой явится к ней домой и потребует объяснений? Гермиона вскочила на ноги, начиная носиться по всей квартире. Она уже на полном серьезе хотела уехать из страны или хотя бы отправиться на больничный на несколько месяцев, а лучше лет. Но ближе к полуночи она немного пришла в себя и даже переоделась в пижаму. Теперь она не переставала думать о новых ощущениях. О его губах. Таких мягких, теплых и немного влажных. И каждый раз, когда Гермиону пробирала дрожь, она зарывалась лицом в подушку, продолжая ругать себя за сделанное. Ворочаясь из стороны в сторону, она сумела поспать часа два. Она впервые за несколько лет опоздала на работу. А после обеда ей нужно было появиться на совещании, на котором будет и он. И до начала собрания Гермиона вздрагивала каждый раз, когда дверь ее кабинета открывалась. Один раз даже едва не опрокинула на себя кофе. И когда настал момент идти в зал заседаний, ее ладони начали потеть. Гермиона вошла в зал, держа спину прямо. Заняла свое место, открыла папку и уставилась в бумаги. Она чувствовала, что он смотрит на нее, от чего каждый сантиметр тела покрывался мурашками и мелкой дрожью. Сверлит дыру в ее черепе, прожигая все внутренности. Ей казалось, что она сейчас вспыхнет, словно птица Феникс. Вот только вряд ли сможет возродиться из пепла и продолжить жить. Это был самый долгий час в ее жизни. Шея затекла, потому что Гермиона смотрела прямо перед собой. Губы болели, потому что она не переставала их кусать. Да и каждая мышца тела начала ныть из-за жуткого напряжения. Гермиона снова вылетела в коридор раньше всех, едва не споткнувшись. Но пришлось задержаться и заглянуть в кабинет начальника, потому что он окликнул ее в самый последний момент. Когда она вернулась в кабинет и открыла дверь, то чуть не подпрыгнула на месте, потому что за ее столом сидел Малфой, лениво перелистывая документы. - Ты ужасно меня напугал, - она постаралась выровнять голос, но все нутро подталкивало Гермиону к тому, чтобы развернуться и бежать, куда глаза глядят. - Сколько можно от меня бегать? – Малфой закрыл папку и легко швырнул ее на стол. - Бегать? – Гермиона закрыла дверь, оставаясь стоять на том же месте. - Тебя не было утром в лифте. - Были кое-какие дела. Она нервничала, и поэтому скрестила руки на груди, чтобы унять дрожь в теле. А точнее, стараться ее не показывать. - Тогда потрудись объяснить сейчас. Малфой поднялся на ноги, и Гермиона сдерживала себя, чтобы не вжаться в дверь. Он стоял напротив. Его руки были в карманах брюк, а выражение лица слишком серьезным. - Не понимаю, о чем ты говоришь. - Грейнджер, не прикидывайся дурой, тебе не идет. - Я вовсе не прикидываюсь, я… - Что это было? В лифте? – Малфой нагло перебивает ее, требуя незамедлительного ответа. Гермиона медлит, подыскивая подходящий ответ, открывая и закрывая рот. Но в итоге сдается, тяжело выдыхая и опуская плечи. - Ничего. Прости, и… - Значит, ничего? – он снова перебивает, явно начиная выходить из себя. - Да, ничего. Ты все правильно понял. Гермиона тут же корит себя за сказанное. Все потому что перед ней, наконец, предстала возможность обо всем рассказать. Рискнуть и попытать свое счастье. Но страх быть отвергнутой все пересилил, и она струсила, делая шаг назад. - Отлично, - проговаривает Малфой, в спешке покидая кабинет. Гермиона едва успевает отойти в сторону, давая ему пройти. А потом садится на пол, мысленно называя себя неудачницей, которую угораздило влюбиться в такого сложного человека. Работа не клеилась. Гермиона перебралась на небольшой диванчик, попросила у помощницы кофе и достала из стола коробку конфет. Можно было позволить немного пожалеть себя, чуток всплакнуть и дать себе установку больше никогда не вести себя подобным образом. Шум за дверью постепенно утих, указывая на то, что рабочий день подошел к концу. Обычно Гермиона отчитывала себя за непродуктивность на работе, но сегодня ей было все равно. Скомкав фантики в один небольшой шар, Гермиона перекатывала его в руке, смотря в пустоту. Она удивилась, когда дверь медленно открылась, и на пороге появился Малфой. Его прическа была уже не такой идеальной, как днем. А глаза выглядели немного устало. - Ты уверена, что это ничего не значило? – его голос был не таким, к которому она привыкла. Гермиона приросла к месту, не находя в себе сил пошевелиться. - Малфой, я… - Почему ты такая сложная, Грейнджер? Он закрыл дверь и прошел вперед, опираясь бедром о стол. - Я сложная? Это я сложная? Она вскочила на ноги, чувствуя как пряди выбиваются из низкого пучка, над которым она не особо трудилась утром. В груди тут же начали бурлить разнообразные эмоции, от которых хотелось кричать. - Это тебя невозможно понять! Я не знаю, как к тебе подступиться! Я не понимаю, о чем ты думаешь и чего хочешь… - А ты бы хотела этого? Он снова обрывает ее, и делает шаг, нагло вторгаясь в ее личное пространство. И от этого остальные слова Гермионы мигом вылетают из головы, оставаясь невысказанными. - Чего? Чего хотела бы? – голос пропадает, заставляя Гермиону шептать. - Подступиться ко мне, - поясняет он, не сводя глаз. И она снова теряется, не понимая, что делать дальше. - Я… Она смотрела на него, подбирая слова. Слезы наворачивались на глаза, потому что он продолжал ее изучать, практически не моргая. И она утопала в его взгляде, как Титаник, пошедший ко дну после столкновения с айсбергом. И Драко Малфой был для нее этим айсбергом. И она очень боялась погибнуть, попробовав свернуть в сторону. И сейчас ей стыдно, потому что он видит ее терзания и слабость, которую Гермиона постоянно прячет глубоко в себе. - Ты такая жестокая, Гермиона, - его голос буквально перерезает тишину, образовавшуюся между ними. - А может, это ты жесток? - И чем же? Градус между ними снова повышается, и спокойный разговор начинает набирать обороты. - Общением со всеми этими девушками. Своим выражением лица… - Общение? Они сами завязывали разговор. Что прикажешь делать? Насылать на них проклятье, чтобы они замолчали!? Выражение лица? Ты хоть знаешь, как сама на меня смотришь? - Как? - Будто постоянно за что-то осуждаешь. Будто до сих пор ненавидишь. Будто… не хочешь находиться со мной в одном обществе. - Но все совсем не так! Она морщит брови от услышанной информации. Значит, так она выглядит со стороны? Все это время она считала, что похожа на одержимую девушку, которая следит за каждым шагом объекта симпатии. - А как? - Я думала, что выгляжу как влюбленная дура! – выпаливает Гермиона на одном дыхании и замирает. Потому что пути назад нет. Потому что наконец-то она это сказала. Теперь они стоят друг напротив друга в полной тишине. Слышно лишь их напряженное дыхание. Гермиона снова смотрит на его губы, и тут же одергивает себя, отводя взгляд. - Ты хоть знаешь, сколько раз я хотел позвать тебя на свидание? Признание легко срывается с его языка, и звучит так искренне, что бабочек в животе Гермионы становится в разы больше, и она уже готова воспарить от того, что сейчас услышала. - Ты… ты шутишь? Легкий смешок, и Гермиона тут же замолкает, потому что выражение лица Драко не меняется. - Но ты смотрела на меня так, будто хотела уничтожить. Гермиона выдыхает, осознавая всю абсурдность ситуации. Он хотел пригласить ее, но боялся сделать шаг. Впрочем, как и она, позволяя своей внутренней трусихе одержать верх. - Прости, - едва слышно произносит она и ее плечи опускаются. Но вместо ответа Малфой уверенно делает шаг вперед, его руки ложатся на ее талию, и он притягивает Гермиону к себе, накрывая ее губы своими. Она тут же отвечает. Почему-то робко и неуверенно, хотя этого она хотела на протяжении этих долгих месяцев. А, возможно, и лет. Внезапно он отстраняется, смотрит на ее затуманенный взгляд из-под опущенных ресниц. - Мне кажется, это сон. И я боюсь проснуться, - Гермиона придвигается к нему, наслаждаясь его руками на своем теле. Ее пальцы ползут вверх, подбираясь к плечам. - Мне уйти, чтобы ты осознала, что находишься в реальности? Его голос как мелодия, которая успокаивает. Гермиона широко раскрывает глаза, чтобы изучить каждую черточку его лица, пока у нее есть такая возможность. Потому что происходящее все еще кажется иллюзией, выбравшейся из подсознания. Малфой снова приближается, трется носом о ее щеку, ожидая ответа. - Нет, пожалуйста, не уходи, - она закрыла глаза, наслаждаясь его близостью и его ароматом. Гермиона ощущала себя неестественно легко, все потому что, наконец, получила освобождение от тех слов, которые терзали ее душу и никак не получали свободу. - А что мне сделать, Грейнджер? Он продолжал стоять на месте, его пальцы поглаживали ее поясницу, не переходя никаких границ, не опускаясь ниже. Гермиона же таяла, едва сдерживая улыбку, рвущуюся наружу. Все потому что он стоял здесь, рядом с ней, а не с какой-то Сибил или же другой девицей, которая не давала ему прохода. Они впервые были откровенны друг с другом, и это могло быть началом чего-то грандиозного. Любовью, которая позволит ярким салютам рассыпаться по небу и зависнуть там навсегда, чтобы освещать дальнейший путь, который они захотят пройти. Она бы очень хотела, чтобы это было правдой. Чтобы все получилось. Чтобы у них все получилось. - Поцелуй меня еще раз. Еще раз, Драко, а потом мы сможем поговорить о свидании. - Давай поговорим о свидании немного позже, Грейнджер. Хорошо? Он убирает руки с поясницы и поднимает их вверх, нежно обхватывая лицо Гермионы. Он дожидается, когда она выдыхает едва различимое согласие на его последнее предложение, и больше не сдерживается в намерениях и движениях. Их губы встречаются, а языки сплетаются воедино. Одна рука Драко перемещается на ее затылок, окончательно уничтожая жалкое подобие прически. Гермиону раздирает восторг, и она зарывается дрожащими пальцами в его платиновые пряди, слегка оттягивая их, проводя ноготками по затылку. Он посасывает ее верхнюю губу, а затем немного наклоняет голову, еще больше углубляя поцелуй. Между ними летают искры, способные поджечь этот кабинет за долю секунды. Сжечь все вокруг, ни о чем не сожалея. Зато урвать тот самый приз, о котором они вдвоем так сильно мечтали. Гермиона тихо стонет ему в рот, и Драко делает разворот, утягивая ее за собой, от чего приходится еще сильней вцепиться в Малфоя, чтобы не упасть. Теперь он прижимает ее к столу, и его руки блуждают по всему телу, посылают импульсы в ее мозг, от которых ей хочется взорваться от восторга. Гермиона старается стащить пиджак с его плеч, заполучить доступ к телу. Но ее руки дрожат, и она никак не может отыскать злосчастную пуговицу. Драко приходится прервать их поцелуй. Он отстраняется, быстро сдирая с себя пиджак и отбрасывая его в сторону. Гермиона жадно глотает воздух, ощущая, как пылают ее губы. Ей хочется раствориться в этом моменте. Потеряться в нем навсегда, записать его на подкорку и проигрывать ежеминутно, не упуская ни одной детали. Ей все еще не верится, в то, что это происходит. И она готова заплакать, только бы Малфой оказался рядом, стал ее частью и доказал, что никуда не уйдет. Он возвращается к ее губам, а ее руки выуживают полы рубашки из-под брюк, и пальцы добираются до напряженного торса. Драко сильно обхватывает ее за бедра и тянет вверх, усаживая на поверхность стола. Ему приходится снова разорвать поцелуй, от чего Гермиона жалобно стонет и ерзает на месте, не в силах больше терпеть. Он наклоняется, задевая подбородком ее плечо, и быстро смахивает руками все предметы со стола. Папки, свитки, перья, чернила, несколько справочников, несколько рамок с фотографиями, лампа и еще какие-то предметы, летят на пол, создавая ужасный грохот. Чернила разливаются и заливают те отчеты, над которыми Гермиона работала последнюю неделю. Но она даже не оборачивается. Совсем не обращает внимание на произошедшее. Лишь прикусывает нижнюю губу и жадно наблюдает за тем, как Драко тянется к узлу галстука и начинает медленно его ослабевать. - Я только что уничтожил твое рабочее место, - растягивает он слова, наблюдая за тем, как темнеют ее зрачки. Как она сжимает бедра, и сдерживается, чтобы не рвануть вперед, прямо в его объятья. - Плевать, - она не отрывает взгляд от его пальцев, которые продолжают намерено медленно расправляться с узлом. И когда ненужная ткань, наконец, отброшена в сторону, он делает шаг к Гермионе, практически накрывая ее своим телом. Ее губы приоткрываются в немом восторге, а его язык уже проходится по линии челюсти, скользит вниз, достигая шеи. Она впивается ногтями ему в плечи, начиная стонать, не в силах сдерживать рвущиеся наружу эмоции. И этот звук возбуждает его сильней всего на свете. Потому что это намного лучше его ночных фантазий, от которых он никак не мог отделаться. Его губы грубо впиваются в шею, оставляя там следы. Но Гермиона лишь подстраивается, добровольно открывая доступ, выгибаясь ему навстречу, словно бы делала это уже десятки раз. Она начинает тянуть его рубашку через голову, решая не тратить время на мелкие пуговицы. И он подчиняется ей, изгибая спину так, чтобы было удобней избавляться от одежды. Его руки сжимают грудь Гермионы через ткань рубашки. И через мгновение он отвечает ей похожим жестом, вырывая ткань из-под юбки, начиная стаскивать ее через голову, от чего волосы окончательно рассыпаются по плечам. Драко проводит языком по ее телу в районе ребер, и Гермиона рвано дышит, быстро закрывая глаза, полностью отдаваясь этим ощущениям. Пальцы нащупывают застежку лифчика, и когда между ними не остается преград, его губы накрывают ее напряженный сосок, а уши вновь наслаждаются сладким стоном. - Драко, - едва различимо произносит Гермиона, полностью укладываясь на твердую поверхность стола. Он отрывается от сладких манипуляций, которые проделывает с ее грудью, и быстро протискивает ногу между ее бедер. Гермиона послушно впускает его на свою территорию, и Малфой задирает юбку, подбираясь к ткани трусиков. Он издает дрожащий стон, понимая, что ее белье промокло. Он уже практически ощущает, каково это быть в ней, двигаться, наслаждаться, ловить каждую эмоцию на ее лице. Гермиона слегка приподнимается, помогая Драко выше поднять юбку, к самой талии, чтобы больше ничего не сковывало ее движений. Он наблюдает за ней, тянется к ее лицу и проводит пальцами по щеке. Малфой подтаскивает ее к краю стола, и снова наклоняется для нового поцелуя. Контакт кожа к коже практически обжигает, и они оба стонут, а затем приходят в движение. Потому что Драко делает медленные движения вперед, задевая ее белье своими бедрами. Она чувствует, как сильно он возбужден, и от этого становится труднее дышать. А Малфой сильно сжимает ее ягодицы, начиная стаскивать небольшой клочок ткани вниз, достаточно быстро и грубо, потому что терпение подходит к концу. Гермиона же приподнимает голову, начиная тянуться к пряжке ремня. Но он прерывает ее движения, подаваясь вперед и впиваясь в ее рот и начиная стонать. Она отвечает на каждое движение и, кажется, что они готовы сожрать друг друга, потому что вряд ли когда-то смогут насытиться. Она больше не чувствует рук Драко на себе, и от этой пустоты можно разрыдаться. Но в следующую секунду она слышит звук пряжки, затем расстегивающейся молнии. И ее грудь начинает нервно вздыматься от предвкушения. Почему-то Гермиона начинает бояться. И это кажется ей таким глупым и неправильным поведением. Почему она боится? Ведь перед ней он. Тот, кого она желала все это время. Тот, кто ответил ей взаимностью. Тот, кто навсегда поселился в ее сердце. Он стаскивает брюки вместе с бельем, и снова нависает над ней, легко покрывая влажные и опухшие губы поцелуями. Гермиона чувствует как член упирается ей в промежность. И она сама начинает двигаться, создавая нужное трение. Горячая головка трется о клитор, его руки сжимают грудь, язык оставляет мокрые дорожки прямо за ухом. - Не могу поверить, - шепчет он, оставляя метки на ее теле. – Не могу поверить, что ты теперь моя. - Драко, - ее голос вибрирует. И ей кажется, что она падает вниз. От нахлынувших чувств, от тех слов, которые он только что ей сказал. Она даже не замечает, как он отпускает руку вниз, пристраивая член к ее входу. А затем медленно погружается, и их стоны сливаются воедино, заполняя каждый уголок ее небольшого кабинета. Безумие. Чистое безумие, от которого хочется кричать. Гермиона шире расставляет ноги, позволяя Драко входить глубже, позволяя себе чувствовать, как его член растягивает ее, даря небольшую боль, смешанную с наслаждением. Он делает движение вперед и замирает, будто бы специально испытывая Гермиону на прочность. Еще движение, и она закрывает глаза, позволяя себе растворяться. Он выпрямляется, пальцы скользят по ногам, по талии и ребрам, подбираясь к груди. Еще движение, и Гермиона готова жалобно хныкать, чтобы он ускорился. Еще движение, и его глаза тоже закрываются. Еще одно, и Гермиона хватается за край стола, чтобы удерживать себя на месте. Еще, и Малфой больше не выдерживает, начиная двигаться быстрей. Он следит за ней, больше не позволяя себе закрывать глаза. И его рука медленно движется к шее, начиная ее сжимать. И ей нравится. Он видит это, потому что она начинает дрожать, а крики становятся еще громче. И Гермиона начинает тянуться вверх, и он позволяет ей сесть, задевая пальцами ее соски. И она снова тянется к его губам, двигаясь ему на встречу, прислоняясь грудью к его вспотевшему телу. Драко останавливается, выходит из нее, и она видит, как блестит его член от ее смазки. Он помогает ей встать, придерживая за талию. А затем разворачивает, и Гермиона молча упирается ладонями в стол. Его губы опускаются ей между лопаток. Язык начинает вырисовывать замысловатые узоры, и Малфой вновь входит, начиная рвано двигаться, удерживая Гермиону за бедра, одаривая ее следами от своих пальцев. Она чувствует, как на ее шее под волосами собирается влага, а воздух в помещении становится тяжелым. Ей приходится дышать через рот, задыхаясь, продолжая стонать. Руки Драко ложатся на ее грудь, начиная сжимать, крутить и поглаживать. Гермиона поворачивает голову, чтобы дотянуться до его губ. И он тянется навстречу, от чего проникновение становится еще глубже. Пальцы подбираются к клитору, начиная круговые движения. Гермиона запрокидывает голову ему на плечо, и теперь ее спина прилипает к груди Драко. И он продолжает ее поддерживать, толкаясь, от чего на ее ногах появляются следы от края стола. Она начинает что-то говорить, но совсем не понимает, какие именно слова вылетают изо рта. Драко же продолжает движения, добавляя второй палец, усилия давление на клитор. Гермиона двигается вместе с ним, и звуки соединения их тел становятся громче. Шлепки, укусы, касания губ и языка, пальцы на коже, и ее волосы, намотанные ему на руку. Драко что-то выкрикивает, но Гермиона не успевает уловить суть, потому что узел внизу живота резко обрывается и она сильно стискивает руку Малфоя, содрогаясь. Он сильней прижимает ее к себе, замедляясь. Позволяя полностью отдаться ощущениям. Оргазму, который заставляет ноги подкашиваться, зарождая звон в ушах. И через пару секунд Драко делает еще несколько грубых толчков, резко выходя из нее. Сперма стекает по ее спине, добираясь до ягодиц, попадая на скомканную юбку. Его голова опускается на плечо Гермионы, и она слышит, как тяжело он дышит. Теперь она дает ему несколько минут, чтобы прийти в себя. А затем поворачивается, начиная целовать. Позволяя их телам снова соприкасаться. - Пойдем ко мне, - шепчет он ей в губы, собирая волосы в хвост, чтобы поцеловать в шею. - Идем, - его дыхание щекочет ее кожу, покрытую испариной. Драко немного отодвигается, чтобы посмотреть ей в глаза. - Ты серьезно? Согласна? - Ну, нам же надо обсудить свидание, - она улыбается, и у него на душе становится тепло. - Не могу поверить, что ты здесь. - Что-то похожее ты сказал во время секса. Они стоят голые, посреди ее кабинета, и Гермиона впервые в жизни не чувствует стеснения. - Сколько бы еще ты терпела, если бы я не пришел к тебе? - Не знаю, - откровенно признается она, зарываясь лицом ему в шею. И он обнимает ее, словно бы оберегая. Больше не желая отпускать. - Я не знал, что ты трусиха, Грейнджер. - Это касалось только тебя. - Больше не касается? – он смотри на нее, и она чувствует себя счастливой. - Больше не касается. - Ты сядешь завтра рядом со мной на совещании? - Серьезные отношения? – она смеется, поглаживая его плечи. - Серьезные отношения. - Тогда ты точно обязан показать мне свой дом. Он усмехается в привычной ему манере, и снова втягивает ее в долгий поцелуй.