Разлом отношений.
Это не то что я хотел.
Это не то что я желал.
Не бросай меня, умоляю..
Ослепляющий град лучей отсеивают утренний мрак, в вихре ласковых янтарных занавесок танцует высокий парень, радостно смеясь, изнеженно хватая края вздымающиегося полотна, проводя по ней израненными пальцами, ласково оглаживая каждую лишнюю складку ткани, словно проводя по талии любимого человека.Глаза отражение души, в его же глазах была лишь бескрайняя бездна.
Прострация это единственное что осталось в пустом разуме, незнающего ничего, глуп и ломок, слишком наивен, смех пересикается с ударами обуви, ногами бегущему по длинному коридору, звонок и крепк хор что певче напевается за пределами проходного сумрака, слаб разум что так пусто и дремле проигрывает желанные фразы и сны, и лишь один весёлый ребёнок прыгающий по чертогам собственного разума будет золотой серединой, бриллиантовым центром, идеальным сочетанием, правильным, изящным, знающим всё, лишь он знает всю правду, лишь он достоин вселенского внимания, лишь он способен на всё, быть всем, не беря ничего.Та правда что ты знал о нём была лишь протёртая маска слепоты, он улыбался всем, кроме тебя, ты жалок, и он доказал тебе это.
Стрелка на часах с громким стуком пала на 7 часов утра, сонное измерение из приторной мечты исказилось в ужасе, сгустивщимся мороком, звонкий сладкий смех превратился в соль, с силой проезжая по свежим ранам. По бережливым и чёрствым ладоням, что парень с такой нежностью называл "восходом солнца", провели мягкими движениями рук, заставляя неосознанно тянуться за ним, потускневшие розовые глаза сразу же бездушно посмотрели на близнеца, а тот словно был нереален, его улыбка ломала, заставляя удушаться. Тело сразу поддавалось и было брошено в холодный танец, Розовый казался сцепленой куклой, прокружив его слабую тушу подросток сразу же с улыбкой представил его перед огромным зеркалом, хлёстко хватая лицо, назойливо улыбаясь. – Стивен... – Уныло промычал самоцвет, желая что то сказать, но его перебили. – Посмотри на себя. – Улыбчиво молвил человек. Руки скользнули выше и попытались убрать чужую цепкую хватку, в ужасе отшагивая назад, от гигантских зеркал и от родного едкого взгляда. – Я хотел бы поговорить, прошу послушай меня.. – спокойно прошептал Розовый, с пустотой смотря на Юнивёрса. Молчание.. Страх прошёлся внутри тела, окутывая мороком весь разум, охватывая твёрдыми, болезненными объятиями, та величественность и свобода теперь казалось золотой клеткой. – Я бы хотел... – Только начал шептать самоцвет как его сразу же оборвали на полу-слове, показывая то как его слова пусты и безразличны. – Не мямли. – грубо произнёс Юнивёрс, а после сразу бережно улыбнулся, нежно но нахально притягивая самоцвета ближе. – Говори громче, мой алмаз. Отвращение. – Я же просил не называть меня так, я Стив.. – Его недовольства вновь быстро оборвали. – Я не помню чтоб ты просил меня этого не делать, зачем надумываешь? Ладно хорошо. – Недовольно буркнул подросток, отходя в сторону. – Не смей называть себя моим именем. – цинично и прямолинейно сказал человек. – Но.. Под это слабое "но" Юнивёрс сразу же недовольно цокнул, проскальзывая ближе, словно змея, нагло и бестактно толкая Розового вперёд, ближе к зеркалам, отбрасывая его холодным взглядом из за спины, а потом вновь заботливо улыбаясь. – Какое но? Ты только взгляни! Какой прекрасный, амбициозный и чудный парень.. – он указывает на зеркало, его доброта сменяется насмешкой из за доверчивых глаз алмаза. – стоит рядом с тобой. Позор не правда ли? Ты делал хоть что нибудь чтоб стать лучше? – с омерзением спросил Стивен. – Ты пытался хоть что то сделать? Нет, как всегда, ты просто тупой бездушный камень, в отличие от тебя, меня хотя бы любят. – токсично произнёс юноша, сжимая до боли плечи партнёра. – Но не волнуйся, я люблю тебя даже таким. Он какое то время добровольно улыбается, любуясь тобой, а после упокоеным шагом отходит назад, его стиль, черты лица, взгляд, всё изменилось, но изменилось так болезненно, так ужасно горько, отвратно, ничего кроме слёз от него ныне не получишь, черта что раз и навсегда перечеркнула всё, но это безнадёжно, безысходно. Он не мог выйти, всё это светлое измерение от и до зависило от Стивена, самоцвет полностью зависел от человека, тронуть его было страшно, Юнивёрс казался непредсказуемым. Парень медленно подошёл, обходя Розового, окруживая его, мысленно сцепливая в выдуманные границы, нежно проведя рукой по студёной шеи самоцвета, юноша встал на против него, вновь касаясь ладонью его щёк, а после болезненно ударяя, выбивая алмаза из сна. Так резко и жалко его хлипкий разум был вывет из невиданного ранее состояния, что кажется даже спустя минуту он не понимал что происходит, смотрев на парня пустым, безэмоциональным взглядом, он ощущал сильное недопонимание, щека болезненно горела, но кажется Розовый уже привык к такой боли. – Ты опять за своё!? – громко прокричал парень, ненавистно смотря на алмаза. – Что опять? – Бойко и устало поинтересовался самоцвет, выпрямляясь на старом кресле. Солнце вновь так мягко рассеивалось в комнате, частички пыли витали в воздухе, разгоняясь лишь сильнее от чужого пылкого дыхания, свирепый но сдержанный взгляд так и просверливал Розового, опперевшись о ручки кресла человек навис грозной фигурой, склоняясь к лицу камня, холодно гляда в его душу. – Дурака из себя строишь? Можешь не стараться, ты и так им являешься. – Ненавистно прошептал Стивен, он слабо отстранился а после кивнул в сторону стола. – Опять всю ночь рисовал? Страшно лишнего слова произнести, Розовый сразу же взбудоражился, с паникой смотря на ладони Юнивёрса что лежали на столе, он уже хотел было потянуться за рисунками но их быстро выхватили и скомкали. – Твои карякули раздражают, ты хоть раз пытался заняться чем то нормальным? Только зря бумагу переводишь.. – Раздражённо говорил человека. Шелест бумаги так больно врезался в разум, эхом отдаваясь в мыслях, те руки что Розовый когда то "любил" теперь безжалостно мнут единственное что давало самоцвету счастья, ту тьму что человек развил ради алмаза, в самом деле уходила лишь в его сердце, да и Алмаз никогда не любил, это мягкое медовое чувство он никогда не ощущал, он в целом ничего не чувствовал, апатия пожирало его сердце изнутри, смотря на других самоцвет думал что странный здесь только он, и Стивен был прав, такое безэмоциональное ничтожество никто не полюбит, да больно это осознавать, но жизнь Розового уже обречена на длинный и горький провал. Человек тяжко отшагнул назад, выкинул листы бумаги в ведро, всё ещё с раздражением смотря на своего партнёра. Касаясь стылой поверхности ручки, Юнивёрс даже не соизволил посмотреть на своего "парня", казалось ему было противно даже от одной мысли что это существо могло быть его второй половинкой. – Сегодня вечером я зайду к тебе. – Кратко и холодно прошептал юноша, а после быстро вышел из комнаты. Куда пошёл Стивен самоцвет не знал, да и где он 24/7 пропадает ему кажется тоже на дано понять, человек всегда огрызался когда у него пытались узнать где он бродит всё это время. За одно неправильное слово Розовому абсолютно всегда прилетала пощёчина или по спине, и Юнивёрс никогда не старался сделать удар мягче, он вновь и вновь по новой ударял в те же места, задевая старые синяки, которые хоть и вылечились, но всё равно оставались фантомной болью. В груди чрезмерно сильно заболело, слабо хватаясь за ноющее место и чувствуя безысходность, самоцвет пустил скупую слезу, понимая что сегодня ночью его вновь ждёт ад.