Песнь северного ветра

– Все почти готово.  Пепел сигары падает в пепельницу. В кабинете пахнет табаком и пряностями. Несмотря на возраст, волосы мужчины, сидящего за столом в глубоком кресле, не познали седины. Они стянуты атласной летной в низкий хвост. Глубоко посаженные глаза с острым взглядом карих радужек следят за тлеющей сигарой. Клубы дыма окутывают его.  – Недавно мы заключили несколько выгодных сделок. – мужчина усмехается и делает глоток вина. – Молодой Треверс показал себя в хорошем свете ранее. Уверен, мы можем быть рассчитывать на него и в этот раз. Прекрасная партия, мой друг. – признательно склоняет голову он.  – А что твой сын? – спрашивает его собеседник. – Он достойный наследник. Уверен, в будущем он займет мое место. – отсекает дальнейшие вопросы мужчина. – Меня больше интересует твой сын, Люциус. До меня дошли слухи о том, что наследник Малфоев сблизился с Недом Хансеном. – переводит взгляд на мужчину напротив. – Некоторые могут счесть это дискредитирующим обстоятельством.  Люциус Малфой сидит в кресле напротив него. Холодные серые глаза пристально наблюдают за старым другом. Верхние пряди длинных белоснежных волос забраны на затылке. При всей внешней расслабленности, в идеальном развороте широких плечей читается внутренняя собранность. Малфой обманчив, как обманчивы большие хищные кошки в своей любви понежится, валяясь на мягкой траве.  – Он молод, а Хансен достаточно харизматичен. – Малфой качает головой. – Вспомни нас, Теодор. Мы жаждали сражений и потому искали того, кто сможет подарить нам идею, благодаря которой эти битвы обретут хоть какой-нибудь смысл. Большинство юношей его возраста очарованы подобными личностями.  – И все же. – Теодор Нотт-старший хмурится, отдаваясь воспоминаниям. – не спорю, наше увлечение несколько радикальными идеями в молодости было не самым дальновидным решением. – его слова обтекаемы. Цепкие глаза Люциуса замечают как Теодор неосознанно передергивает левым предплечьем. – В итоге, эта ошибка стоила нам драгоценного времени и потери позиций, как в политике, так и в умах большого числа волшебников. – продолжает мужчина, беря бокал и делает глоток вина.  – Двадцать лет. Двадцать лет мы пытаемся вернуть то, что было утеряно. – продолжает он спустя несколько секунд, откидываясь в глубоком кресле. – Теперь нам приходится балансировать между истинным и прочным укладом нашего мира и интересами нового времени. Мы учимся на ошибках, а потому приспосабливаемся, меняемся и соглашаемся с некоторыми взглядами и ценностями. – мужчина кивает в сторону дверей. – Мой секретарь – маглорожденная ведьма. Я принял ее на эту должность, потому что ее навыки и таланты полностью соответствуют моим требованиям. Это правильно и дальновидно. Хотя для многих подобные решения являются лишь очередной данью моде, распространившейся в наших кругах. Презрение ядом сочится в его словах, когда Нотт вновь встречается глазами с Малфоем. Нотт-старший подносит сигару к губам. Плотный клубистый дым, который он выдыхает спустя секунду, касается идеального костюма Малфоя, но блондин взмахивает рукой, отгоняя от себя дым. – Divide et impera. – чуть тише произносит Нотт, кивая самому себе. – Однако… – в цепком взгляде темных глаз таит угроза. – Излишнее сближение с такими личностями, как Нед Хансен ставят под сомнение приверженность во взглядах твоего сына. Мы оба знаем, кто такой Хансен и на чьей стороне он сражается. Подобные толстолобые честолюбцы не лучшая компания для наследника рода Малфоев. – он вновь делает глоток вина. – Священная книга уже достаточно поредела и давно нуждается в переиздании, но, учитывая, что это наш главный пакт о перемирии, то она останется неизменной пока не настанет нужный час. – фамильный перстень стучит по ободку хрустального бокала. – И мне не хотелось бы решиться еще одной страницы или целого раздела в будущем, потому что Нарцисса сумела родить тебе только одного ребенка. Есть некоторые решения, которые можно простить, приняв их за потакание своим низменным слабостям и порокам, но остальное списать на молодость и необузданность не представляется возможным.  – Могу ли я трактовать твои слова, как прямое обвинение в предательстве Драко, моего единственного сына и наследника дома Малфоев, и угрозу мне – Люциусу Малфою и моей жене Нарциссе? – тон Люциуса спокоен, хладнокровно разрезая воздух кабинета, как острый нож, разрезает мягкое свежее мясо.  Он все также расслаблено восседает напротив Теодора с легкой ухмылкой на губах. Но по прошествии стольких лет рука об руку, Теодор замечает, как более каменным становится его тело и как леденеют серые глаза. Замечает он и легкое быстрое движение большого пальца, огладившего обручальное кольцо.  – Нет, конечно же, нет. – Теодор смотрит в ледяные глаза, и уступчиво кивает. – Это всего лишь переживания и озабоченность старого друга, желающего предостеречь от ужасных ошибок.  Блондин подносит бокал вина к губам, прикрывая глаза. Маленький глоток и почти незаметное движение плечами, усмиряя внутреннюю ярость. Теодор замечает, как Малфой делает глубокий вдох, опуская бокал на стол. Люциус так и не поднимает на него взгляд, предпочитая обратить внимание на перстень, украшающий его мизинец рядом с обручальным кольцом. Он откидывается обратно на спинку кресла и молча разглядывает его несколько мгновений. Нотт вдыхает дым вновь подожженной сигары, которая успела потухнуть, и уже собирается вновь вернуться к обсуждению дел, как Малфой прерывает его.  – Мандрог мертв. Дозорные нашли тело Горна в трех днях пути от Последнего рубежа. Как и в других случаях, тело разорвано на части. Останки остальных шести человек из отряда не были найдены. – серые глаза встречаются с карими.  Нотт видит в них ожидание. Люциус пристально следит за его реакцией, слегка наклонив голову в бок.  – Ристо Горн. – произносит на выдохе Нотт. – Жаль. Он был многообещающим волшебником. – он качает головой. – Пока не спутался с фанатиками. – холодное вино приятно охлаждает горно и Теодор вновь переключается на более волнующие вопросы. – Вскоре мне нужно назначить нового верховного чародея Визенгамота. Тиберий подал в отставку – уходит на заслуженную пенсию. На некоторое время этот пост займет Эдвард Эйвери, но он слишком эксцентричен для этой должности. Мое предложение все еще в силе, мой друг.  Длинные крепкие пальцы вновь хватают бокал со стола. Люциус двумя глотками допивает оставшийся алкоголь и встает, накидывая мантию на плечи и беря в руки перчатки и трость.  – Мой ответ все еще – нет. Суды навевают на меня скуку.  – он разворачивается, направляясь вон из кабинета.  У дверей он замирает, надевая кожаные перчатки на руки. Нотт смотрит на высокую статную фигуру. Белые длинные волосы ярко контрастируют на фоне иссиня черной мантии. Малфой бросает на него короткий взгляд, стоя вполоборота к нему.   – У Ристо не осталось детей, кто бы мог продолжить род. После гибели Астрид он так и не оправился от потери жены и своего нерожденного дитя. Все эти годы Горн жил только желанием мести. – он делает паузу. – Как сильно нас меняют дети, не так ли? И как многое мы от них ждем, желая соткать из них нас самих?  – вздыхает Люциус, не ожидая ответа.  Серые глаза снова находят Нотта.  –  Моя жена… – продолжает Малфой и Теодора опаляет ледяным дыханием скрытой ярости, звенящей в его голосе. – подарила мне дитя. Моего единственного сына. Я растил его, как истинного наследника Малфоев. Я восстановил и приумножил величие моего рода и сделал все, чтобы защитить Драко от последствий моих ошибок и подарить ему будущее в котором у него будет все и никто не смог бы это отобрать.  – Как и я, Люциус. Я делал то же самое. – спорит Нотт, подаваясь вперед. – Всю свою… – Твой сын потерял свою мать при рождении. – продолжает Малфой, перебивая его. – Когда вы лишились Оливии, моя жена приняла твоего сына. Мальчики все свое детство росли рука об руку. Нарцисса полюбила Тео и стала для него матерью, хоть и не родной. – он презрительно хмыкает, проходясь оценивающим взглядом по сидящему в кресле Министру. – Она отдавала свою любовь одинокому сироте, пока его отец предпочитал разыгрывать политические партии. – Нотт изнеможденно откидывается назад. – Но ты, Теодор, уже двадцать лет ставишь ей в вину, тот факт, что она смогла родить только одного сына для меня. Хотя у нее всегда их было двое. Двое мальчиков, двое сыновей, двое наследников. – руки Нотта сжимаются в кулаки.  Люциус видит это и тонкие губы растягиваются в ухмылке.  – Знаешь, мой дорогой друг, иногда твой сын слишком напоминает мне меня самого в молодости. Особенно в своей неспособности противостоять своим низменным слабостям и порокам.  Нотт-старший в вопросительно поднимает брови, смотря на побратима.  – Что ты имеешь в виду, Люциус? – злость звенит в его голосе.  Губы Люциуса растягиваются в оскале, но он сразу же отворачивается к двери, кладя пальцы на ручку.  – Как твой старый друг, хочу предостеречь тебя от ужасных ошибок, Теодор. Возможно, священная книга чистокровных семей лишится еще одной страницы, учитывая что ты имеешь только одного ребенка. – копирует он его тон.  Дверь распахивается перед волшебником и он скрывается в проеме быстрым уверенным шагом.  Теодор Нотт-старший остается сидеть в кресле, слыша как удаляется стук трости по паркету. Пальцы крепко цепляются за подлокотник кресла. Зажатая между пальцами сигара вновь потухла. В груди Министра клубится ярость. – О, можешь не переживать об этом.  – рычит он. – Я скоро это исправлю.  ***  – Добро пожаловать в рай! – Здравствуй, ад!  Девушки одновременно вздыхают. Гермиона восторженно, Джинни обречено. Луна воздерживается, отвлеченная на проплывающие мимо нее пирожные на подносе.  – Джинни, если бы ты была маглорожденной, ты бы меня поняла. – Гермиона делает несколько шагов вперед и крутится вокруг себя, счастливо улыбаясь. – Несмотря на то, что, по моему мнению, магглы мало чем уступают волшебному миру, но, что касается одежды, алкоголя и, конечно же, сладостей победа останется за вами навсегда. Никогда не устану восхищаться этим!  Волшебное ателье – лучшее, чтобы было придумано в Магическом мире! Несомненно. Никакого сложного и утомительного выбора нужного размера, никаких долгих очередей в примерочные, никакой синтетики и наэлектризованных волос. Просто сплошное волшебство! Девушка оглядывается вокруг. Большое пространство с высокими зеркальными потолками переливается сотнями красок разноцветных тканей, блеском камней и всевозможных сияющих мелочей, названий которых Гермионе не ведомы. Колонны в стиле барокко с гладким отполированным шахматным полом. Звуки джаза наполняют залы. В салоне Мадам Арно многолюдно. Повсюду снуют ведьмы в ярких расшитых разноцветными нитями мантиях. Мимо нее пролетает манекен с заколотой булавками тканью. Гермиона отскакивает, когда он почти задевает ее и смеется.  – Ты забыла одну маленькую деталь, Грейнджер. – нахальный голос раздается позади нее. С саркастически приподнятой бровью Джинни многозначительно подбрасывает волшебную палочку в руке. В ее глазах блестят смешинки. – Ох, я тебя умоляю. – закатывает глаза Гермиона. – Полеты в космос, ядерная энергетика, вай-фай… – она загибает пальцы.   – Я читала, что ядерная энергетика плохо влияет на экологию. Сейчас маглы ищут альтернативные источники энергии. – бормочет рядом Луна, жуя симпатичный кекс с шапочкой из рыжего крема в виде тыквы. Джинни с Гермионой удивленно переглядываются. – Вкуснятина!  – О, сериалы! – восклицает брюнетка. – И не смей говорить, что тебе не понравилось! Ты целыми ночами не могла оторваться.  – Не знаю, почему вы маглы так любите это бесконечные драмы. – Уизли отмахивается, разочарованно качая головой.  – А что насчет музыки? Ну же! Джаз – Гермиона обводит руками помещение. – рок, да даже поп. Ты фанатка Бритни Спирс, признавайся уже. – Ты на меня плохо влияешь. – продолжает вредничать рыжая и бросается вслед за подносом с угощениями, хватая сладость. – И почему я вообще знаю, кто это?  В ее руках метла, выглядящая, как миниатюрная версия настоящей. Если откусить ее, то она растает на языке, как сахарная вата.  – О, Герм! Тут твои любимые. – Джинни кидает ей сахарное перо. – Я вас умоляю, только не долго.– хнычет она. – Особенно ты, придурошная. – тычет пальцем в Луну. – Я все еще не могу пережить прошлый раз, когда мы выбирали тебе платье на Рождественский бал.  Лавгуд стеснительно улыбается и пожимает плечами.  – Я хотела быть похожей на украшенную рождественскую ель. Я не виновата, что Мадам Боном не разделяла мои взгляды на моду.  –Bonjour, прекрасные леди! – рядом с ними раздается высокий мелодичный голос портнихи с легким едва заметным акцентом. – Я рада приветствовать вас в салоне Мадам Ар'но. Меня зовут Кор'инн.  Высокая шатенка в черном атласном платье подходит к ним с широкой улыбкой на губах, накрашенных ярко красной помадой. Гермиону обдает запахом ее сладких духов, оседающих в носу.  – Вы ищете что-то особенное? Просто скажите, что вам нужно и наши мастера исполнят любое желание! – продолжает девушка, подходя ближе. Рядом с ней пролетает портная лента, опоясываясь вокруг талии Луны. Быстропрыткое перо сразу же делает пометки в блокноте. – Нежное и элегантное? А может сексуальное, чтобы разжечь самые низменные желания? – она косится на рыжую с легким прищуром и Джинни выпучивает глаза.  – Нам нужны платья на бал в честь Самайна. – обращается к ней Гермиона, хрустя карамелью. Лента теперь кружит вокруг нее.  – О, маскарад! C’est génial! – восклицает Коринн и хватает Гермиону под локоть. – Молодые леди, прошу вас за мной. У нас есть маски на любой вкус. Мы сделаем из вас королев этого бала! Маленькая комната с подиумом, окруженного полукругом зеркал, встречает их заполненным столиком из закусок, пирожных и шампанского. С одной стороны помещения расположен ряд штор, ведущих в кабинки для примерки нарядов. Трое девушек сразу налетают на столик, хватая хрустальные бокалы с холодным шампанским.  – За что я люблю такие заведения, так это за бесконечный поток шампанского! – Джинни делает большой глоток. – Годрик, это скрашивает любые мучения, которые ждут меня впереди. Я уверена в этом и состоит их план. – щурится девушка в сторону Коринн.  Гермиона отпивает от своего бокала, развалившись на мягком маленьком кресле и блаженно прикрывает глаза. Луна рядом жует второй по счету кекс.   – Есть ли у вас пожелания, кем бы вы хотели быть предстоящим вечером? – спрашивает Коринн. – Или эффект который бы вы хотели получить при своем появлении? – приподнимает брови девушка, хитро ухмыляясь.  – Птица. Я хочу быть птицей. – Луна восторженно улыбается и смотрит своими большими глазами на Корин в ожидании чуда, как ребенок.  – Птица – прелестно! А вы юные леди? – Коринн переводит взгляд на двух развалившихся в креслах девушек.  Взгляд портнихи сползает вниз на поношенные кеды и рваные на коленках джинсы Гермионы и брюки Джинни, закинувшей ногу на ногу в мужское манере рядом с ней. На мгновение она поджимает алые губы. В ее мире красоты и элегантности молодые леди так не одеваются. Но она исправляется и быстро возвращает вежливую улыбку на губах. – Я не знаю. Просто что-то, что подойдет именно мне. – Гермиона пожимает плечами и сводит ноги вместе, прикрывая ладонями колени.– Джинни?  – Что-то дерзкое. Воинственное. – Джинни делает глоток шампанского. – Без рюшей и кружева. Без больших и пышных юбок. Без корсета. – перечисляет она. – Удобное и не сковывающее движения. – улыбка Корин сползает с ее лица. – О, было бы замечательно если бы вы предложили мне парадный костюм с брюками.  – К сожалению, в нашем салоне мы предлагаем только женственные образы. – мягко отвечает портниха, но в ее голосе слышится осуждение. – Но в любом случае, я постараюсь подобрать для вас то, что сделает вас счастливой.  Гермиона рассматривает француженку перед собой. У нее худое и выразительное лицо с большими миндалевидными глазами глубокого зеленого цвета. Густые волосы уложены в низкий пучок, а по бокам завиты волнами, обрамляя нарумяненные скулы. Платье сидит по фигуре, подчеркивая высокую грудь, покатые бедра и тонкую талию. Она несомненно красива. Каждое ее движение плавно и грациозно. Коринн оборачивается и скрывается за дверями, мягко покачивая бедрами. Гермиона отдается размышлениям о том, станет ли она когда-нибудь такой же женственной ведьмой и как многое ей надо для этого сделать, но ее толкает в плечо Джинни.  – Как она ходит на таких каблуках?  – На них наверняка наложены специальные чары. – отвечает Гермиона.  – О нет. Я уверена, она сделала свои первые шаги уже в туфлях. – ворчит ведьма в ответ.  – Луна, почему именно птица? – спрашивает Гермиона.  – Не знаю. – Луна опускается рядом с ними на пуфик. – Птицы красивые и свободные.  – Ты тоже красивая. – отвечает брюнетка и Лавгуд расплывается в смущенной улыбке, делая маленький глоток шампанского.  Двери распахиваются и в комнату влетает ворох тканей. Разнообразие цветов и блеск режут глаза Гермионе. Коринн появляется следом, быстро стуча каблуками. За ней бегут два эльфа, левитируя за собой всевозможные маски. Они одеты в костюмы из брюк, рубашек и жилетов. На шее каждого существа красуется бабочка.  – Итак, леди. Я подобрала для вас наряды и я уверена, что вы сразу же влюбитесь с них. – она скашивает глаза на Джинни. – Но на всякий случай, я подготовила несколько вариантов. Прошу вас, проходите! – она взмахивает палочкой и бархатные шторы кабинок распахиваются. – Боби и Джо помогут вам одеться. Девушки встают направляясь к примерочным, в которые влетают наряды. Уизли сзади кряхтит и Гермиона слышит, как эльф просит ее оставить бокал на столике, на что та начинает спорить. Ведьма закатывает глаза.  – Мисс, прошу вас проходите. – рядом раздается писклявый голосок и Гермиона улыбается милому эльфу, что смотрит на нее огромными глазами.  – Как вас зовут? – спрашивает она.  – Боби.  – Приятно с вами познакомиться, Боби. Мое имя Гермиона. – кивает она.  Уши эльфы прижимаются к голове и на его щеках расползается румянец, пока он улыбается с симпатией смотря на нее снизу вверх.  Ведьма стягивает с себя одежду. Боби щелкает пальцами и кровавая ткань взлетает вверх. Девушка задирает руки и ткань медленно стекает на нее, окутывая в свои объятия. Шнуровка корсажа стягивается за ее спиной, заставляя выдохнуть весь воздух. Ее пальцы касаются мягкого бархата на подоле.  – Последняя деталь, мисс. – говорит рядом Боби, держа в руках маску. Она наклоняется и он прислоняет к ее лицу маску. Маска кажется ей теплой, когда соприкасается с кожей. Удивительно, но ощущая ее на лице Гермионе становится спокойней, как будто она на самом деле скрывает ее личность, делая кем-то другим.  – Прошу. – Боби распахивает занавес перед ней.  Из зеркал на нее смотрит прекрасная незнакомка, когда она поднимается на ступеньку и рассматривает себя. Кроваво-красное бархатное платье с открытыми плечами и широкими рукавами фонариками подчеркивают ее лучшие черты. Ткань плотно обхватывает фигуру, расходясь в широкую юбку на бедрах, в разрезах которого белеет подкладка. Низкое декольте отделано тонкой обшивкой белого муслина по краю. Бордовая маска, выполненная из тонкой паутинки кружева почти не закрывает лицо. Гермиона задумчиво рассматривает себя, теряясь во внутренних чувствах. Она чувствует себя прекрасной, и при этом обнаженной, хотя платье на ней довольно закрытое.  Длинные тонкие пальцы Коринн подхватывают ее волосы, расплетая хвост и собирая их в пучок сзади, оставляя несколько локонов у лица.  – И кто же я?  – Вы загадка, моя милая. – мурлычит портниха. – Таинственная, манящая и прекрасная молодая женщина, которая притягивает взгляды и вызывает желание. – она поправляет шлейф платья сзади, почти с нежностью поглаживая ткань. – Красный цвет – цвет страсти. А вы прячете так много внутри из-за высоких требований к самой себе, ставших вашей клеткой… – алые губы на мгновение сжимаются в тонкую нитку. Зеленые глаза встречаются с карими и Гермиона видит сочувствие в них. – Позвольте себе хоть иногда быть свободной, накинув тонкую вуаль тайны, и окунитесь в темные воды.  Штора сзади них распахивается и Гермиона оборачивается, отрывая взгляд от своего отражения.  Луна выглядит волшебно. На ней фатиновое платье с узким серебряным корсетом, украшенным такими же серебристыми узорами, нашитыми сверху. От пояса корсажа вниз опускаются две накладки в виде крыльев. Объемная юбка из дымчатого фатина струится у ее ног, образуя шлейф. Корсет перетекает в широкие наплечники в виде перьев из которых до самого пола тянутся два обреза такого же фатина, как и подол. На ее лице надета серебряная маска с маленьким острым клювом. Она выполнена из такого же тонкого плетения, как и украшения на корсете. Голубые глаза разглядывают ее, пока Гермиона восхищенно любуется подругой.  – Ты прекрасна! – восклицает Лавгуд.  – Ты тоже! – отзывается ведьма завороженно и делает несколько шагов вперед. – Такая тонкая работа… – Ее пальцы пробегают по переплетениям серебряных нитей на корсете.  – Джинни? – спрашивает Луна, оглядываясь. – Ты примерила свое платье?  Из кабинки раздается невнятное бурчание и тонкий писк эльфа. Коринн быстрым шагом подходит к кабинке и взмахивает рукой, открывая проем. Согнувшись над маленькой худенькой фигуркой эльфа, держащего ее за руку, девушка пытается высвободить свою кисть из захвата. Она оборачивается, окидывая Коринн взглядом в котором плещется раздражение вперемешку со смущением. На щеках с россыпью  веснушек горит румянец.  – Я не пойду в этом на бал! – твердо говорит Уизли, вперив взгляд в подруг. – Ох! Вы обе выглядите великолепно. Руки Джинни резко прижимаются к груди, закрывая себя. Гермиона окидывает взглядом ее фигуру.  – Джинни, это просто… – пытается найти слова волшебница.  – Мисс, не стесняйтесь – Коринн щебечет около Джинни. Она выхватывает маску из рук эльфа и мягко подталкивает ее вон из кабинки к подиуму. – Только взгляните на себя!  Рыжая артачится пару мгновений, после чего под взглядом пяти пар глаз, внутренне сдается и опускает руки вдоль тела. С громким выдохом она сдувает прядь со лба.  – Ладно. Делая несколько тяжелых шагов, она оказывается на подиуме, ярко освещенная магическими светильниками. Даже со сгорбленной спиной и сжатыми в кулаки ладонями она выглядит величественно.   – Дева воительница. Амазонка. – из уст Коринн летят комплименты. Она парит вокруг Джинни, поправляя длинные рыжие пряди сзади. – Дитя огня. Неукротимая сила и страсть. Вы прекрасна, моя дорогая!  В отражении зеркала, Гермиона видит, как Джинни закатывает глаза.  – Последний штрих. – легким движением француженки на лице девушки оказывается маска.  Джинни смотрит несколько секунду на себя. Что-то в ее взгляде вспыхивает, но она быстро оборачивается к ним с Луной, замершим в молчаливом оцепенении.  – Ну и? Что вы стоите, как будто в рот воды набрали? – в ее голове слышна легкая дрожь. За столько лет Гермиона научилась различать ее сквозь громкое и воинственное звучание.  Кожаная маска, похожая на летучую мышь, раскрывающую свои крылья, закрывает верхнюю половину ее лица. Большие выразительные глаза остро взирают на них.  Она одета в платье, состоящие из кос и тонких тканевых шнурков темного, почти черного цвета, играющего на свету красными отблесками. Они причудливым плетением нашиты на прозрачную ткань, облепившую ее тело, как вторая кожа. На середине бедра плетения распадаются, свисая вниз множеством шнурков. На плечах и предплечьях повязаны несколько таких же шнуров, опоясывая браслетами руки. Гермиона внутренне согласна с каждым комментарием Коринн. Джинни выглядит, как царица диких южных земель. Воинствующая предводительница самых опасных воинов в мире.  – Это платье было создано для тебя. – проговаривает Гермиона восхищенно. – Ты само воплощение Валькирии. – раздается рядом голос Луны, что с интересом разглядывает удивительный наряд.  Джинни на секунду опускает глаза, после чего распрямляет плечи и расслабляется. Ее губы трогает довольная улыбка. Она бросает косой взгляд на Коринн, что с пристально наблюдает за ее реакцией с предвкушающей полуулыбкой на губах. Даже эльфы рядом, довольно переглядываются между собой.   – Мисс, вы довольны моим выбором платья для вас? – портниха демонстрирует удивительную упертость при общении с Джинни. – Дерзкое и воинственное. Без рюшей и кружева. Без больших и пышных юбок. Без корсета. – повторяет она ее слова. – Удобство понятие субъективное. И к сожалению, все меры и инструменты достижения красоты для женщин мало связаны с удобством. Но я уверена ткань и силует этого платья не будут сильно сковывать ваши движения. Я что-то не учла? – Коринн демонстративно улыбается и осматривает Джинни с головы до ног.  Джинни громко вздыхает с надеждой смотря на Гермиону. Но ведьма только подмигивает ей, сдерживая смех.  – Нет, мадемуазель Коринн. Вы выполнили свою работу превосходно. – рыжая сдается, проговаривая слова нарочито любезно. Но потом смотрит на француженку и осекается. – Спасибо! Оно прекрасно. – говорит она искренне.  Губы Коринн расцветают в гордой улыбке. Зеленые глаза довольно блестят. Она радостно всплескивает руками перед собой, осматривая трех своих клиенток.  – Всегда пожалуйста! Люблю когда ко мне приходят такие строптивицы, как вы. – она кивает в сторону рыжей. – А теперь, я думаю мы можем это отпраздновать. – взмах палочки и в руках всех дам оказываются бокалы с шампанским. – Вы станете самыми прекрасными волшебницами на предстоящем балу! И пусть он принесет вам незабываемые воспоминания!  *** – Наши платья просто прекрасны. – не переставая щебечет Луна. – Мне кажется, Коринн обладает даром чтения мыслей. Ведь она подобрала для всех нас именно то, что отражает то, кем мы являемся. И эльфы были так милы.  – Согласна, даже несмотря на то ужасающее количество галлеонов, которое мне пришлось выложить. – не сдерживается Гермиона. – Могла бы просто согласиться на мое предложение. – Джинни бредет рядом, пока они медленно прогуливаются по дороге от Хогсмида к замку.  – Джинни, спасибо. Но это слишком дорогой подарок.  Уизли недовольно косится на нее. Она открывает рот, желая сказать что-то еще, но хмурится и отворачивается, решая промолчать.  Полумна убегает вперед, радостно подпрыгивая на ходу и наслаждаясь свежим воздухом и легким ветерком, что гуляет меж холмов. Гермиона запрокидывает голову, вдыхая полной грудью запах осени. Ветер ласково перебирает ее распущенные волосы.   – Билл прислал письма матери и Джорджу.  Ведьма резко оборачивается, смотря на подругу. Джинни, растерявшая прежнюю веселость, тяжело оглядывает замок, возвышающийся впереди.  – Что случилось, Джин?  – Послания отличались по содержанию. – Уизли оглядывается на ведьму и плотнее кутается в плащ. – В письме брату, он сообщил, что попал в госпиталь, именно поэтому так долго не было писем от него. Он не объяснил причину, но это не главное. Он попросил Фреда и Джорджа приглядывать за родителями. Его письмо… – она замолкает. – Оно тревожное, если так можно его описать. Оно не похоже на его обычные письма. Как будто ему страшно. Все это очень странно, Гермиона. – девушка качает головой.  – Билл изучает драконов. Ему не впервой получать ранения.  – Да, но даже тогда он не пропадал так надолго. В этот раз мы ждали от него письмо больше месяца. Это странно. – повторяет она. – После того, как Сириус отправился в Норвегию, он тоже перестал отвечать Гарри. Тебе же тоже кажется, что происходит что-то, что от нас скрывается? – Да. – отвечает ведьма и всматривается в очертания замка впереди.  Все стало странным не сегодня и даже не несколько недель назад, когда Билл отправился на север. Это щекочущие чувство внутри впервые настигло ее несколько лет назад. И в последнее время она все чаще ловила эти ощущения внутри себя.  – О чем ты думаешь? – спрашивает ее Джинни.  – Существует слишком много вещей, которые меня тревожат… Может быть ты заметила, что в последние годы Министерство ведет странную политику. Несмотря на широко декларируемые взгляды о равенстве между чистокровными волшебниками, полукровками и маглорожденными, кажется, что оно только и делает, что стравливает все эти группы друг с другом. Не на одном руководящем посту в Министерстве не находится не один из маглорожденных или полукровок. Большинством из правящей коалиции являются чистокровные волшебники, кто был ранее связан с Волан-де–Мортом или их потомки. И династические браки заключаются все чаще. При этом Министр откровенно заигрывает с профсоюзами и объединениями маглорожденных, используя их, как ручных обезьян. Сколько статей в Пророке ты видела о том, что Нотт-старший взял на должность главного секретаря маглорожденную ведьму?  – она кидает взгляд на Джинни, не ожидая ответа, после чего вновь переводит его вперед, наблюдая за худенькой фигуркой с развевающимися белокурыми волосами.  – Рита превзошла саму себя! А весной в пророке был короткий очерк о том, что Рабастан Лестрейндж стал главным поставщиком ингредиентов на рынке зелий за предыдущий год. Лестрейндж! – восклицает она. Брови сходятся на ее переносице. – Он был одним из тех, кого подозревали в пытках родителей Невилла.  – Полгода назад была найдена мертвой Амелия Боунс. Отец был очень расстроен из-за этого. – разносится тихий голос Джинни. – Официальная причина смерти – нападение оборотня. После этого Министерство ввело жесткие законы контроля и отлова не зарегистрированных оборотней по всей Британии. – она замолкает на мгновение, всматриваясь в темнеющий лес неподалеку.  – Однажды, после того, как стало известно о ее смерти, отец выпил несколько лишних бокалов огневиски за ужином. Мама ругалась на него, но он казался таким поникшем. Тогда я решила побыть с ним немного. Он очень много говорил о ней в тот вечер – о том, что она была необыкновенной волшебницей. Сильная, смелая, справедливая. И такой похожей на своего брата, члена старого ордена. Я подумала, что ее смерть стала для него ударом, поэтому выразила свое сожаление, но он неожиданно разозлился. За всю свою жизнь я редко видела отца в таком состоянии. Он уверял меня, что такую волшебницу, как Амелия никогда бы не смог убить оборотень, особенно новообращенный, о чем судачили все в то время. Он не говорил прямо о том, что произошло на самом деле, но умолял поверить ему, что все не так, как написано в Пророке.  Джинни останавливается и замолкает. Гермиона смотрит на застывшее лицо подруги. Тяжелый взгляд что-то неотрывно ищет между деревьев.  – Гермиона, я думаю Орден Феникса не был расформирован. – неожиданно уверенным тоном говорит Джинни. – Думаю, что он все еще существует и мой отец, Сириус, Люпин и многие другие все еще являются его членами. – она оборачивается и пожимает плечами. – На самом деле, это довольно очевидный вывод, если подумать. Просто я никогда не обращала внимания на факты.    Брюнетка смотрит в лазурные глаза напротив несколько мгновений.  – Я всегда на это надеялась. – кивает Гермиона с горькой ухмылкой. – Когда я прочитала все, что могла, о Первой магической войне, я помню, как спрашивала об ордене у Сириуса. Тогда он был живой легендой для меня. Но он ответил, что нужда в Ордене отпала и поэтому его больше не существует.  – Я уверена, что Билл стал новый членом ордена. – продолжает Уизли твердо. – Именно поэтому он отправился в Норвегию. И именно поэтому Сириус последовал за ним. И мне также кажется, что Нед Хансен является членом Ордена или их соратником.  – Нед Хансен? – Гермиона удивленно вскидывает брови.  – В своем письме, кроме всего остального, Билл сказал, что мы можем доверять Неду Хансену. Мальчики наверняка уже приставали к тебе по поводу северян?  Ведьма кивает.  – Мои родителями скрывают от нас то, что происходит. – Уизли встряхивает головой и вновь начинает идти, реагируя на окрик Луны впереди. Гермиона сразу же догоняет ее. – Итак, мой брат и крестный Гарри, один из которых точно является членом Ордена, отправляются на север, после чего пропадают на долгое время. Нед Хансен с дурмстрангцами пребывает без предупреждения в Хогвартс, директором которого является Дамблдор, также связанный с Орденом. Как ты уже наверняка знаешь, Хансена видели при встрече со Северусом Снейпом, который не пользуется особой симпатией у Министерства и в чистокровных кругах. Зачем ему с ним встречаться? Почему сюда прибыл именно Нед Хансен? Что они все делают на севере и почему держат это в тайне? – ее голос наполняется рокочущим азартом. – И не говори, что ты об этом не размышляла, Грейнджер.  Гермиона хмыкает и поднимает голову вверх, всматриваясь в серые кучные облака.  – Я просто не хочу, чтобы Гарри с Роном попали в очередные неприятности, учитывая, что для нас это последний год здесь. Но я сходила в библиотеку … – рядом раздается задорное хрюканье. – Нед Хансен считается близким другом и соратником Ристо Горна, также известного по прозвищу “Мандрог”. Горны древний финский род волшебников. Отец Ристо был замечен в близкой дружбе с Грин-де-вальдом во время обучения в Дурмстранге. – Джинни удивленно оглядывается на нее. – Сам Ристо еще в школе вступил в ряды опального объединения “Воинов Хеллы”.  – Кажется, их считают фанатиками.  – Именно ими они и являются. – подтверждает ведьма. – Но к тому моменту, как движение обширно распространилось на севере и Министерства Магии Скандинавии, желая лишить власти членов культа, признало их опасными и начало гонения, Горн уже больше не состоял в его рядах, а даже стал одним из самых ярых противников. Нед Хансен, кстати, тоже построил свою карьеру мракоборца борясь с этим культом, как и сказал Рон. С 1974 по 83 год Горн занимал должность преподавателя в Дурмстранге, его уход совпал с назначением Каркарова директором школы. После чего официальные упоминания о нем прекращаются. Но важно другое – Мандрог знает Дамблдора. Есть даже несколько их совместных колдографий. Одна из которых была сделана на закрытом торжественном вечере в честь победы над Волан-де-Мортом сразу после окончания войны. С чего бы норвежскому мракоборцу и в тот момент преподавателю Дурмстранга присутствовать на нем, как почетному гостю? – карие глаза встречаются с голубыми.  – Если только он не был одним из тех, кто боролся с Темным Лордом. – отвечает за нее Уизли и Гермиона согласно кивает.  Вдалеке за холмами слышатся раскаты грома. В воздухе появляется запах озона. Тяжелые темные облака клубятся над головами студенток, нависая, как гильотина.  Ведьмы смотрят на отблески разрядов молний, прорезающихся серую мглу в северной части небосклона, молча разделяя скрываемую тревогу на двоих.