***
Удар молнии. Второй... Третий... Десятый… Маги превзошли самих себя, извергая разрушительные потоки колдовской энергии. Было светло, как на поверхности. Каарн там никогда не был, но слышал, что это ужасно. Снова залп. Сотый… Да хоть тысячный! Сталь на дворфийских укреплениях шипела, плавилась, текла, но сами укрепления продолжали стоять. Сколько уже парней погибло там? Каарн не знал, но не сомневался, что для Чёрной Гвардии нашлась бы задача получше, чем мостить трупами подступы к цитадели проклятых дворфов. Каарн не был трусом. Он не боялся битвы. И, как и все тёмные эльфы, верил, что мерзких недомерков необходимо сбросить в Бездну. Но он не хотел умирать в бессмысленной мясорубке. «Нет, не бессмысленной… — поправил он себя. — По крайней мере для одного высшего смысл есть». Обычно желания одного вынужденно уступают нуждам многих. Их чаяниям, надеждам, планам. Обычно. Если это не желания Анлаара, наследного принца великой подземной империи Тагол-Дараад. В этот раз Его Высочество желал потешить себя «блестящей военной операцией». Ради сомнительного шанса досадить врагам, а скорее — ради собственной гордыни, он кнутом гнал на дворфийские укрепления своих солдат. Солдат Каарна… Как капитан он не просто нёс, но чувствовал ответственность за каждого бойца. Он тренировал с ними. Он маршировал с ними плечом к плечу по бесконечным лабиринтам Подземелья. Он сражался вместе с ними в десятках, а то и сотнях сражений. Каарн никогда не мечтал о мирной смерти. Скорее считал долгом умереть в бою за империю и славу Паучьего трона. Эта битва не заслуживала его смерти, как и смерти солдат Чёрной Гвардии. — Вперёд! — голос принца раздавался совсем рядом. Многие считали, что он отмечен высшими силами. Рассказывали, что три короля-жреца тёмных духов явились во Дворец паука в ту ночь, когда он родился. Предсказывали, что ему будут служить Повелители Преисподней. Каарн в это не верил. Он слишком долго служил рядом с принцем, чтобы верить. Его веру разрушила реальность. — Вперёд! — голос принца гудел тёмной силой. С силой разил его чёрный клинок. Принц мог сражаться лучшими мечами империи. К его услугам были древние и мощные артефакты, но он предпочитал держать в руках простое оружие Чёрной Гвардии. Анлаар называл это близостью к солдатам. Чем-то роднящим его с самым последним бойцом. Каарн считал это показухой: с самым завалящим клинком из сокровищницы Дворца паука любой бой мог стать проще, а это значит — больше бойцов, которые живыми вернутся в свои казармы. Но Анлаар не хотел этого. «Проклятье» — Каарн провёл серию стремительных атак, отбиваясь от вышедших из крепости дворфов. Они двигались медленно, почти как камни. И были столь же несокрушимы —дело в крепкой броне. Чёрная Гвардия таким похвастаться не могла. Воронёные доспехи призваны скорее производить впечатление, чем действительно защищать. Рядом с Каарном принц точно так же вскрывал врагов. Анлаар всегда был на острие атаки. Лично вёл войска в бой, или на штурм. Штурм захлебнулся. Принцу пришлось отдать приказ подать сигнал к отступлению, иначе вся Чёрная Гвардия полегла бы. Достаточно. Он и так угробил многих хороших воинов, а достиг сомнительных результатов. Каарн не сомневался, что дворфы быстро восстановят позиции. Будто ничего и не было. Пограничные лабиринты предоставляют несколько вариантов для возвращения в Тагол-Дараад. Верхние пути длиннее, но безопаснее. Нижние — короче… Зато шансов напороться на неприятности — тьма. Разумеется, принц выбрал последнее. Как только отряд вошёл в анфиладу маленьких тесных пещер, Каарн затылком почувствовал угрозу. — Слишком тихо. — Чушь, — принц был слишком надменен, чтобы считать себя уязвимым. Каарну пришлось заткнуться и идти дальше. Главное — преодолеть Разлом Теней. За старым мостом начнётся территория империи. Там нечего опасаться. Стрела просвистела всего в дюйме от уха принца. По всей анфиладе, где растянулся их отряд, тёмные эльфы обнажали оружие. «Слишком тесно…» — Каарн проклинал этот день и эту миссию. — Гоблины! — крикнул один из солдат. Каарн понял это и сам — по поднявшемуся зловонию. Мелкие ублюдки всегда применяли эту тактику — нападали на растянутые порядки противника из засады. Обычно отряды Тагол-Дараада не имеют проблем с гоблинами… Но принц пренебрёг воинским уставом и не стал высылать вперёд разведчиков. Впрочем, некого было высылать — почти все они полегли в бесплодной попытке проложить безопасный маршрут для Гвардии через лабиринты в тыл дворфам. Так хотел принц. Те, кто вернулся, были не в том состоянии, чтобы продолжать службу. А теперь, скорее всего, были уже мертвы — гоблины первым делом нападают на обоз, убивая раненных. Не будь долгой осады дворфийской крепости, гоблинов разделали бы. Да они и не напали бы. Но ублюдки почувствовали запах усталости тёмных эльфов. У них был отменный нюх. Раны, пот… всё это они считывали и толковали почти бессознательно, но безошибочно, и действовали, подчиняясь инстинкту. Как звери. И, как зверей, Каарн рубил гоблинов. Одного, второго, третьего. Рядом сражался принц. Каарну, как капитану Чёрной Гвардии, полагалось всегда быть рядом с Его Высочеством. Это было не трудно — Анлаара не получилось бы потерять из виду. Он снова в гуще схватки. Его хорошо видно. Благодаря росту, и мощному размаху плеч. Чёрный плащ на них реет, словно крылья дракона. И волосы похожи на чёрное пламя того колдовства, которое высшие жрицы творят во время своих ритуалов. Кровь на белоснежном лице принца принадлежала гоблинам. Он не стирал её — он всецело отдался схватке. Чёрный меч в его руках танцевал. Каарн не отставал, отнимая жизни врагов империи. Главное — не забывать о своих тылах. Тылы проседали. Гоблинов слишком много. Они наваливались из всех щелей. И хотя гибли сотнями, никак не кончались. В глубоких недрах они плодились тысячами… десятками тысяч. Спасибо Повелителям Преисподней и Скверной Крови, сочащейся из Бездны… Бойцы Чёрной Гвардии слишком устали. Бесконечный бой кого хочешь измотает. Хорошо ещё, что гоблинам далеко до стратегии и тактики. Случайный момент предоставил шанс. Каарн сказал бы «отступление». Но для принца — бегство. А он не бежит. Не от гоблинов. А когда Анлаар осознал свою ошибку — к счастью, порой он способен был на такой подвиг, — всё стало хуже. Всем было не отойти. Требовалось прикрытие. Каарн тяжело вздохнул. Он устал, как и его бойцы, но, разумеется, принц лично бросился преграждать дорогу гоблинам, чтобы не позволить им преследовать отступающих высших. Каарн и избранные из Гвардии последовали за ним. Потекли тяжёлые минуты. Свирепый бой. Лес кольев. Гоблины вооружены, как дерьмо, которым они и являются. Но они — дерьмо демонов. Их копий слишком много, а броня тёмных эльфов создана для подвижности… Каарн позавидовал дворфам в их непробиваемых тяжёлых доспехах — они бы очень помогли. «Дьявол!» — капитану показалось, что он потерял принца из поля зрения. Тьма вокруг была слишком густой — светящиеся грибы и мхи спали. Этого хватило, чтобы кривое копьё, скрежетнув по броне Каарна, едва не угодило в уязвимое сочленение доспеха. Всё из-за того, что он рыскал глазами, разыскивая принца, вместо того, чтобы думать о собственной безопасности! За миг до позорной смерти сверкнула вспышка кроваво-алой магии. Раны не случилось. Каарн выдохнул бы, но… — После этого боя я подумаю о твоей судьбе, —надменно-насмешливый голос раздался над самым ухом. Каарн едва не выругался, и было из-за чего: такая неловкость, да ещё и в битве с «какими-то» гоблинами могла стоить ему места… «Дьявол!» — он долго шёл к тому, чтобы стать капитаном Чёрной гвардии. Сам император в итоге назначил его. И плевать ему было, что Каарн — выскочка из низов, из нищих кварталов столицы. А вот Анлаар никогда не забывал, из какой грязи вынырнул капитан его личной гвардии. От настоящей выволочки Каарна спасли гоблины. Много новых гоблинов, напирающих отовсюду. Из-под каждого камня, из каждой, даже самой маленькой трещины в монолите скалы. Эти твари — почти как крысы. Всюду пролезут. Могло даже показаться, что в их щуплых тельцах совсем нет костей. Зато кровь, дерьмо и кишки валятся валом, стоит их вскрыть. Клинок тяжело оттирать. Снова — вспышки магии. Кольцо багровых молний освободило место для новых гоблинов. Они наступали по телам павших тёмных эльфов. Мёртвых высших их живые собраться хоронили под толстым своем гоблинских трупов. Каарн тряхнул ногой, сбрасывая с себя мёртвого гоблина. Своими зубами ублюдок крепко вцепился в чёрный сапог. Пришлось приложить больше усилий, чем хотелось бы. Гоблин отлетел в сторону. Его большая круглая голова с длинными треугольными ушами превратилась в месиво от удара о камень. После смерти мелкие ублюдки гнили почти мгновенно… — Это был последний, — Каарн не поверил собственным словам. Это было не здорово. Но ещё хуже, что никто не ответил. Некому было. Из оставшихся с принцем гвардейцев уцелел только он один… «Принц!» Каарн пожалел, что выжил. Лучше бы его гоблины съели… Принца нигде не было.***
Гоблины — тупые. Пожалуй, самые тупые из существ, живущих в Подземельях. Ими движут скорее инстинкты, чем разум. Разума у них не много, хотя головы большие. Подчиняясь своим инстинктам, они вынюхивают добычу, нападают, чтобы захватить её и сбежать. Но вступив в схватку — забывают первоначальный план и сражаются. Запах проливающейся крови и зловоние, идущее от мёртвых гоблинов, привлекает ещё больше их живых собратьев. Так продолжается до тех пор, пока кто-то из гоблинов не доберётся до первоначальной добычи. Только тогда орда вспомнит о своей цели. Это случится, даже если никто из первых нападавших не доживёт до этого момента. Должно быть, это дар Повелителей Преисподней. Но что гоблины примут за добычу? Этого не угадать. Для мелких ублюдков любой мусор из каналов и отстойников Тагол-Дараада может стать сокровищем. «Так почему я оказался в их лапах?» Судя по ноющей боли в затылке — его оглушили ударом по голове. Это должен был быть сильный удар. Только такой может вырубить наследного принца империи тёмных эльфов. Шевельнувшись, Анлаар выдал себя. Дезориентированный, он не успел ничего предпринять. В рот ему грубо пихнули что-то мерзкое, склизкое, вонючее… Это была тряпка. Анлаар хотел выплюнуть убогий кляп и покрыть гоблинов всеми доступными проклятиями, но не смог. Помешала грубая зелёная лапа, лёгшая прямо ему на лицо. Гоблин, который волок его через лабиринты Подземелья, был крупнее обычных. Анлаар перестал сопротивляться… Не потому, что не хотел! Больше всего на свете он желал вскочить на ноги и рассечь наглеца мечом от плеча до бедра! Или спалить в огне преисподней! «Яд!» Грязная тряпка, которую гоблин использовал в качестве кляпа, оказалась пропитана им... Анлаар опознал отраву — это был яд подземного скорпиона. Он начинал действовать почти мгновенно. Но шанс ещё оставался… «Магия… тайные знаки» — мысли принца спутались раньше, чем он подобрал подходящее заклинание. Он больше не мог колдовать. Освободиться грубой силой, а силы в нём было немало, тоже стало невозможно. Мышцы немели. Скоро он станет бессильной куклой. Гоблин продолжал упрямо волочить принца дальше. Его не смущало, что ценная ноша порой больно ударяется головой о выступающие из пола пещеры камни. Впрочем, принц тоже этого почти не ощущал. А после очередного такого удара в глазах у него совсем потемнело. Глаза тёмного эльфа прекрасно видят Подземелье. Они улавливают самое слабое свечение, идущее от грибов и мхов. Но теперь Анлаар практически ничего не видел. Из всех чувств осталось обоняние, и то — ослабленное действием яда. Тем тревожнее было ощущать зловоние гоблинов… Если он улавливает этот запах, то на самом деле он в сотню раз сильнее, а значит, его волокут в самое гнездо! В логове гоблинов нет ничего хорошего. Анлаар успокаивал себя, что скоро действие яда ослабнет. Тогда ему не составит труда разобраться с гоблинами. Даже в одиночку… Без меча… В логове гоблинов — в сети тесных пещер — стены двигались… Нет, это были не стены: это гоблины ползали вокруг. Твари покрывали всё, полностью скрывая под собой камень стен, пола и потолка. Глаза гоблинов злобно светились рыжими огоньками, когда они подползали поближе. Как ублюдок, тащивший Анлаара, ни рычал, как ни скалился, замахиваясь дубинкой, его мелкие собраться ухитрились стащить с тёмного эльфа часть его доспехов. Броню Чёрной гвардии не назовёшь слишком хорошей, но для гоблинов любая её частица была почти бесценной. Когда гоблин добрался до своего закутка — вонючей, узкой расселины в скале, — на Анлааре не осталось воронёной стали. Тварь злобно зарычала, разглядывая лежащего на слизком, покрытой маслянистой плёнкой камне тёмного эльфа. Белизну кожи наследного принца подчёркивали ритуальные татуировки. Чёрные замысловатые узоры покрывали его руки и бёдра, забирались даже на спину. Короткая, кое-где разорвавшаяся туника из невесомой лёгкой ткани не скрывала ничего. Для тёмных эльфов подчёркивать совершенство своего тела было естественно. Тем более для наследного принца. Его крепкие, практически стальные мышцы заявляли о его праве на власть едва ли не так же громко, как происхождение. Мало было просто родиться в императорской семье, следовало соответствовать своему высокому статусу. Слабые во Дворце паука долго не живут. Гоблин зарычал и начал принюхиваться. Нос у твари был короткий, приплюснутый, с широкими разрезами ноздрей, которые она раздувала, шумно втягивая воздух. Анлаар считал, что воняет вокруг только сыростью и дерьмом. Или гоблинами. Просто гоблины и дерьмо пахнут одинаково. Или дерьмо — даже чуток получше… Но гоблин явно унюхал что-то. Должно быть, это и есть хвалёное гоблинское чутьё… В алых глазах принца сверкнуло сомнение. Он всё ещё не чувствовал собственного тела. И мысли путались, а для колдовства требовалась ясная голова… Но он просто не мог оказаться съеденным каким-то безымянным гоблином! Только не он, которому суждено унаследовать империю предков, которому предсказывали безграничную власть над самой Преисподней и её Повелителями! С детства он мечтал ощутить в своих руках талисманы и свитки, дающие власть над сонмом демоном и ордами тёмных духов, а теперь — лежал, беззащитный и слабый, на полу в логовое гоблинов. По спине принца впервые за долгие годы пробежал холодок. Это был вовсе не пещерный холод. Это был страх. Гоблин сделал шаг вперёд. Лапы его опустились на колени принца. Одно движение зелёных дап, и ноги тёмного эльфа оказались широко разведены. Вид белых ягодиц, едва прикрытых подолом прозрачной шёлковой туники, не предназначался для таких, как эта тварь… Гоблин заворчал что-то на своём примитивном, похожем на бульканье языке. Драная набедренная повязка — кусок её всё ещё был во рту принца — шевельнулась. Когда гоблин навалился на принца, засаленная ткань уже не скрывала длинный тёмно-зелёный член с заострённой головкой… Она влажно ткнулась во внутреннюю сторону бедра принца, скользнула по коже и, наконец, попала в ложбинку между его упругих ягодиц. Гоблин был крупнее собратьев, но и Анлаар отличался ростом — тварь, навалившись сверху, дышала ему прямо с солнечное сплетение. Принц радовался, что благодаря яду подземного скорпиона ничего не чувствует. Гоблин елозил на нём, пристраиваясь. Он кряхтел, сопел и что-то бульках по-гоблински. Судя по рыжим светлячкам за его спиной — другие гоблины наблюдали. Возня продлилась недолго. По радостному повизгиванию своего насильника и оживлённому бульканью за его спиной не трудно было понять, что случилось худшее. Член гоблина вошел в принца! Должно быть, это было не просто — отравленные ядом скорпиона мышцы были напряжены. Впрочем, гоблина теснота Анлаара не смущала. Острая головка его члена продвигалась глубже. Отголосок боли от лишения девственности достиг сознания принца с солидным запозданием. Но боли физической ещё предстояло посостязаться за первенство с болью моральной. Он был унижен и раздавлен. Он — надежда и гордость величайшей империи тёмных эльфов в истории — лежал с раскинутыми ногами, точно дешёвая шлюха с задворок Тагол-Дараада. Хуже, чем шлюха… Те хотя бы служили другим высшим, а он… Он принимал в себя член ущербного гоблина! Переворот сознания для наследника Паучьего трона был колоссальным. Гордость требовала бороться. Он попытался двинуться. Хотел сбросить с себя обнаглевшую тварь! Мышцы напряглись. Принц будто готовился к прыжку… Гоблин блаженно застонал, когда зад тёмного эльфа ещё крепче стиснул его член… и мерзко захихикал, когда из всех потуг Анлаара ничего не вышло. Он нелепо дёрнулся, а гоблин только воспользовался этим движением, чтобы войти поглубже. Слуха принца достиг странный хлопок. Затем — второй, третий… Хлопки становились всё чаще. Тёмный эльф с запозданием осознал, что это пах гоблина бьётся о его ягодицы. Его сношали, как безвольную и тупую скотину! Принц зарычал. Глаза его сияли, как два рубина, добытых в недрах Преисподней, из самого престола Бездны! Но сделать ничего не мог. Подняв ноги Анлаара повыше, гоблин активно сношал его в беззащитный и доступный зад. При этом лапы твари свободно скользили по бёдрам наследника престола, марая ритуальный узор — на татуировке хитроумно и изящно сплетались чёрные пауки и их замысловатая паутина. Насилие продолжалось. Гоблин продержался дольше, чем можно было от него ожидать. Больше, чем мог вынести Анлаар. Его гордость была разбита и втоптана в грязь. В ту самую грязь, по которой он елозил спиной — толчки гоблина сотрясали всё тело. В Тагол-Дарааде в его распоряжении были лучшие из наложниц Дворца паука. Он мог пожелать любую девушку, даже самую знатную, и она едва ли отказала бы ему. Точно так же и с юношами из благородных семей. Все они были бы счастливы разделить с ним ложе. Услужить принцу собственным телом! Как бы он ни использовал их, они не посмели бы заикнуться о собственном удовольствии… Теперь его удовольствием и желаниями пренебрегал какой-то гоблин! Мерзкое вонючее создание просто насиловало наследника империи тёмных эльфов, кряхтя и роняя слюну на его крепкую грудь и плоский живот. «Невозможно… Просто невозможно…» Мгновения растянулись для Анлаара в часы. А когда гоблин отвалился от него, казалось, что прошла целая вечность. Думать о том, почему тварь больше не терзает его зад, принц не хотел. Он не сомневался, что глубоко внутри него уже плещется сперма гоблина… Желудок сжался и подскочил почти до горла от одной это мысли. Принца едва не вырвало. А ведь он спокойно лицезрел ужасы сражений и кошмары пыточных камер в подземельях императорского дворца! Гоблин-насильник почесал лапой зад, смачно рыгнул, и, развернувшись, выбрался из тесной расселины, которая послужила ему «ложем страсти». Но принц не остался один. Гоблин скрылся, а его собратья остались. Рыжие огоньки их глаз сверкали всё ближе. Рядовые гоблины были не способны соперничать со своим старшим собратом в выдержке. Каждый из них с мерзким визгом кончал в принца всего после пары судорожных движений. Но конца пытке не было. Слишком много оказалось тварей. Толкаясь, кусаясь и рыча, они сражались друг с другом за право добраться до заалевших от множества соприкосновений ягодиц тёмного эльфа. Затем раздавался протяжный свистящий выдох. Значит, очередной член проскочил в натруженный зад принца. Другие гоблины в это время возмущённо булькали и продолжали драться за «приз». В какой-то момент кто-то из ублюдков догадался вынуть кляп из рта Анлаара. Но он не долго радовался возможности сделать вдох. В безвольно приоткрытый рот скользнул первый член. Тонкий, длинный, с острой красной головкой. Теперь «очередь» двигалась быстрее. Гоблины могли выбирать, кончить ли им в рот или зад принца. Но конца-то им всё равно видно не было. Скоро Анлаар узнал, что всё ещё хуже. Без кляпа яд больше не попадал в его организм… Но это значило вовсе не то, что он сможет спастись. Просто теперь он сполна вкушал ощущения от творящегося с ним кошмара. Он прочувствовал скопившийся в горле ком горькой гоблинской спермы. Она пузырями шла из носа, была на припухших губах, на щеках, текла по подбородку на грудь. Принц задыхался от неё. Аристократичное бледное лицо раскраснелось от быстро сменяющихся членов во рту. Том самом, который так привык повелевать, отдавать команды, призывать идти на битву! Теперь этим ртом он обслуживал гоблинов. Сотни напирающих гоблинов. Сил у Анлаара не осталось. Гоблины будто вытягивали из него энергию. А зад… просто не закрывался. В те редкие мгновения, когда в нём не орудовал очередной член, наружу с бульканьем вытекала сперма. Её у принца между ляжек скопилась целая лужа Лапы гоблинов по-хозяйски мяли натренированные в боях мышцы — яд выветрился окончательно, и теперь они стали мягче, податливее. Пытка продолжалась. Его не оставляли ни на мгновение. Отчаяния и глубокое, холодящее мозг унижение не давали сопротивляться. «Всё или ничего» — вот был девиз Анлаара. Он стал меньше, чем «ничто». Новые гоблины натягивали его с остервенелой яростью. Слишком долго они ждали своей очереди, и поэтому озлобились. Они входили на всю длину, затем почти полностью вынимали. Внутри оставалась одна острая головка. Затем — резкий толчок, и всё повторялось. Постепенно гоблины спереди и сзади нашли общий ритм. Могло показаться, будто принц соскальзывает с члена в его заду только для того, чтобы поглубже принять другой член ртом. И наоборот — оставляет член на самом кончике языка, чтобы насадиться до упора на тот, который заполнял его сзади. Некоторые гоблины — самые хитры — хотели «попробовать» принца полностью. Один из них не стал разбирать дороги: наступил на аристократическое лицо своей грязной грубой лапой, прошлёпал по мощной груди. Анлаар немного согнулся, когда тварь надавила ему на живот… и тут же мелко затрясся… Член, который как раз в этот момент вошёл ему в зад, коснулся какой-то странной точки. От неё по всему телу тёмного эльфа пронеслась не соответствующая ужасу ситуации волна удовольствия. Принц застонал, стал извиваться. Гоблины оживились. Теперь они специально упирались лапами ему в живот, и заставляли выше задирать зад. Их члены начали дарить удовольствие. — Нет… — простонал принц, теряя последние останки разума от этого издевательства. — Не надо… Гоблины не обращали внимания. Они были слишком тупы и увлечены насилием, чтобы понимать высшую речь. Анлаар взвыл. Не от боли — она прошла. Не от унижения — слишком долго продолжалась пытка… Теперь его не просто пялили, как дешёвую шлюху из подворотни. Ему это ещё и нравилось! Спустя дьявол знает сколько времени, гоблины всё ещё продолжали насиловать принца. Одежды на нём совсем не осталась, если не считать за таковую засохшие следы гоблинской спермы. Она покрывала его с головы до ног. В тесной тёмной щели в скале, где всё это происходило, было невозможно дышать. Анлаар так чудовищно устал, как не уставал ни после тренировок, ни после битв. Он почти забыл обо всём на свете. О короне, о Паучьем троне, о власти и империи. Не было больше и удовольствия. Он просто превратился в пару дырок, которые с бешенной скоростью сношали гоблины. Ублюдков состояние добычи не волновало. Для них тоже существовала только пара доступных, жарких и влажных отверстий. Сперма хлюпала и текла из обоих… Внезапно — всё закончилось. Члены выскользнули из рта и зада принца с удивительной синхронностью. И также синхронно шлёпнулись на пол две гоблинские головы. Твари, сношавшие принца, как и все их собраться вокруг, были мертвы. Анлаар настолько растворился в состоянии безвольной жертвы, настолько отупел от бесконечной и бесконтрольной ебли, что даже не заметил этого. Над ним возвышался Каарн. Чтобы стоять в тесной каверне, покрытому с ног до головы гоблинской кровью капитану Чёрной Гвардии пришлось ссутулиться. Он смотрел на своего командира, на своего принца с нескрываемым презрением. Каарн сплюнул, едва не задев лежащего в замешанной на сперме грязи Анлаара. Тот отупело смотрел на своего спасителя. В алых глазах плыла пустота. Капитан повозился немного. Через мгновение в красивое лицо наследника Паучьего престола ударила золотистая струя. Грязнее в этом убогом места стать всё равно уже не могло. Умыв таким образом принца, Каарн не стал убирать член в штаны. Зачем? Ведь он окреп. Вид униженного, раздавленного ублюдка не мог не возбуждать. — А раньше был такой надменный… Не замараться о принцы всё равно было невозможно, поэтому капитан решил пожертвовать перчаткой. Намотав на кулак чёрные как смоль волосы своего командира, он приподнял его. Опухшие от сосания бесчисленного множества членов губы сами уже потянулись к новому «угощению». Прикосновение принца было грязным и влажным. Он безропотно принял член. Теперь ему некуда было деваться. — Ты слаще гоблинов… — произнёс Анлаар, когда Каарн вынул член у него изо рта. Больше он ничего не успел сказать — Заткнись, — капитан одним резким движением уткнул принца лицом в пах. Послышалось хриплое бульканье. Горло Анлаара привыкало к новым размерам. Каарн был крупнее любого гоблина. Дальше — только хрип и постанывания. Только когда капитану надоело, а случилось это не скоро, принц оказался поднят на ноги. Грубый толчок в спину, и он впервые за долгое время оказался за пределами узкой расселины. Но это не означало свободы. Просто Каарн не хотел марать колен, а в коридоре пещеры было больше места. Он заставил принца упереться в стену, прогнуть спину и пошло отклячить зад. Последовал лёгкий шлепок по раскрасневшейся ягодице. — Напрягись. Принц подчинился. Из разработанного зада булькающей струёй ударила сперма. Она едва не заляпала сапоги капитана. — Аккуратнее, ты! — прикрикнул он. Принц ничего не ответил. А через несколько мгновений, когда ничего не происходило, в его открывшуюся дырку ударила новая тёплая струя. Капитан целился внутрь. Это было не трудно. Гоблины постарались. Только промыв таким образом принца, Каарн рискнул прикоснуться к нему членом. Резко, и сразу на всю длину. Благодаря размеру капитана для Анлаара это стало чем-то совершенно новым. Он застонал и сильнее прогнулся. Было здесь и некое моральное удовлетворение: наконец-то им владел не убогий гоблин, а настоящий мужчина, высший. Перчинкой было происхождение капитана. Выскочка-простолюдин усердно гонял член в заду наследника Паучьего трона. Их случка обещала быть долгой. И Анлаар с радостью подмахивал спасителю, норовя насадиться поглубже. Капитана такое старание удовлетворило. А когда Каарн оставил принца «пустым», тот даже разочарованно застонал. Обернувшись через плечо, он глянул на своего недавнего подчинённого, ставшего теперь любовником. Солдатская рука властно легла на голову принца. Это был безмолвный приказ. Анлаар подчинился. Упав на колени, он открыл рот, куда тут же ворвался готовый разрядиться член. Спермы было много. Только часть её капитан слил в горло принца. Другая осталась на монаршем языке, а затем и на губах, на лице. Каарн оказался очень щедр. Лениво, словно делая одолжение, он поводил членом по лицу принца, размазывая сперму, пошлёпал по щекам, и, наконец, скомандовал вылизать. — Начисто, — взгляд капитана скользнул по послушному принцу у его ног. У колен Его Высочества поблескивала приличная лужица спермы. Анлаар только что закончил своё перевоспитание, кончив от члена во рту.