Ты случайно не?...

Барная стойка тихо скрипнула, когда Хуа Чэн навалилась на неё грудью и подмигнула Се Лянь, начищающей стаканы. — Цзе-цзе, ты случайно не Wi-Fi? — Хуа Чэн сделала короткую паузу, пока Се Лянь, улыбаясь, не мотнула головой. — Знаешь, я просто… чувствую между нами связь. — Отвратительно, — пробормотала Хэ Сюань, отворачиваясь от этой приторно-сладкой парочки и сёрбая свой не менее приторный (но хотя бы приятный ей) кофе. Взгляд её опустился на Ши Цинсюань — та сидела, прижав ладони к щекам. Глаза её блестели, а на лице огромными буквами читалось умиление. — Они такие милые, — проскулила Цинсюань. — Хэ-цзе, почему ты ко мне так не подкатываешь? — она требовательно подалась вперёд, спуская на кончик носа солнечные очки (пусть в кофейне специальные окна, не пропускающие ультрафиолет, но всё же глаза у вампиров слишком чувствительные). — Потому что я не идиотка, у которой медовый месяц затянулся на восемь лет, — хмыкнула Хэ Сюань, протягивая палец и проталкивая очки Цинсюань глубже на переносицу. И всё же снова повернулась к сладкой парочке, с отвращением на лице глядя, как хихикала Се Лянь, пока Хуа Чэн накручивала её волосы на свой палец. — Пока мы не познакомились, я думала, что все вампиры — как в фильмах или сериалах. Холодные, безэмоциональные, кровожадные, — глядя, как «холодная и безэмоциональная» Се Лянь тянется через стойку, чтобы поцеловать Хуа Чэн в нос, Хэ Сюань, не выдержав, отвернулась снова. — Не верю, что Се Лянь… сколько ты говорила? Около тысячи лет? — 821, дорогая, — с улыбкой поправила Се Лянь с другого конца кофейни, и Хэ Сюань цыкнула под нос. Скулы её слегка порозовели. Никак она не привыкнет к вампирскому слуху. — Ну, это всё предрассудки, — Ши Цинсюань придвинула к себе бутылку из темного стекла и хлюпнула трубочкой. Алая капелька осталась в уголке губ, и Цинсюань, поймав взгляд Хэ Сюань, смущённо улыбнулась, стирая её. — Все люди разные, вампиры тоже. Мы ещё и на солнце не сияем, как Эдвард Каллен, — Цинсюань рассмеялась и вдруг подпрыгнула на сидении. — О, я придумала подкат! — она снова подалась ближе к Хэ Сюань, понижая голос. — Хэ-цзе, ты случайно не солнце? — она смешно поиграла бровями. Хэ Сюань просто смотрела на неё, не отвечая. — Иначе почему я смотрю на тебя и… с-го-ра-ю? — Ши Цинсюань повалилась на стол, смеясь от своей же шутки. За стойкой прыснула в кулак Се Лянь, пока Хуа Чэн озиралась непонимающе. Хэ Сюань смотрела на Цинсюань абсолютно безэмоционально. Только уголок губ дёрнулся в улыбке. Цинсюань, всё ещё посмеиваясь, развалилась на столе, раскинув руки. — Вот из тебя, Хэ-цзе, вышла бы стереотипная вампирша, — она чуть прищурилась, размышляя. — Прикинь какое-нибудь ревёрс-AU, где ты вампирша, а я человек? Ты бы меня спасла, как я тебя тогда? — Ши Цинсюань умильно захлопала ресничками. — Если б ты не была вампиршей, ищущей еду, ты бы по таким районам, где я живу, ночью не шарахалась, — резонно заметила Хэ Сюань, но, увидев, как надулись губы Цинсюань, закатила глаза, решив подыграть. — Спасла бы. Чтобы съесть самой, — и она, резко наклонившись к Цинсюань, щёлкнула зубами прямо перед её носом. — О, я была бы не против, — оживилась Цинсюань, вытягивая вперёд запястье. — Кусай. — Рыба, твой милкшейк готов, — крикнула Хуа Чэн от стойки, и Хэ Сюань тут же поднялась на ноги. — Ладно, сначала я съем пару кусков торта, а потом… Подумаю. Ши Цинсюань только хихикнула, прикрывая рот ладошкой. — Так… — начала Хэ Сюань, возвращаясь и опуская поднос на столик. — Это кафе для вампиров и людей? — Не только, — помотала головой Ши Цинсюань. Каштановые кудряшки пружинками взвились в воздух. — Официально, это, естественно, обычное кафе. Но на нём фильтр восприятия, — она легонько постучала кончиком указательного пальца по виску. — Сложный, куда сложнее чем просто «Невидимое для обычных людей». — Вроде как на замке твоей тупой сестрицы? — предположила Хэ Сюань, засовывая ложку с куском торта в рот. — Цзе не тупая, — поморщилась Ши Цинсюань неодобрительно. Но, так как у Хэ Сюань были свои причины недолюбливать её сестру, поспешно перевела тему. — Но, да, на её замок наложены похожего типа заклинания. Их накладывали сильнейшие ведьмы Совета, так что люди здесь бывают редко. В основном — с кем-то из нечисти. — Так тут бывают и ведьмы? — Хэ Сюань попыталась незаметно оглядеться, выглядывая кого-нибудь в остроконечной шляпе и с крючковатым носом. — Ага, — кивнула Ши Цинсюань и указала взглядом куда-то влево. — За третьим столиком, слева от стойки. Хэ Сюань поднесла у губам трубочку, втягивая в себя милкшейк и ненавязчиво оглядываясь в указанную Цинсюань сторону. Брови её слегка вскинулись вверх. За столиком сидел рыжий бородатый старичок, больше похожий на гнома. Он с сосредоточенным видом печатал что-то в своём ноутбуке, то и дело поправляя сползающие очки в прямоугольной оправе. — Не похож, — резюмировала Хэ Сюань, отворачиваясь. — Прости, что развеиваю стереотипы, — рассмеялась Ши Цинсюань, и, взяв в руки телефон, что-то быстро напечатала, показывая Хэ Сюань экран. «а через два столика от него — оборотни» — прочитала Хэ Сюань, и, снова повернувшись, фыркнула, не сдержавшись. За столиком сидела девочка-подросток, вся обвешанная кулончиками и кольцами, и её, судя по всему, мама, выглядевшая как строгая бизнес-леди. Они о чём-то разговаривали, попивая чай из прозрачных чашечек. — Оборотни? Тоже не похожи, — вслух буркнула Хэ Сюань и тут же пожалела — две пары жёлтых глаз взглянули прямо на неё. Девочка разулыбалась, разглядывая человека, а мама только хмурилась неодобрительно. Хэ Сюань поспешила отвернуться. — Простите, — пробормотала она под нос, засовывая в рот ещё кусок торта. — …и у них тоже очень хороший слух. Да, — Ши Цинсюань помахала рукой паре оборотней, и улыбнулась, извиняясь. — Спасибо за своевременное предупреждение, — проворчала Хэ Сюань, утешая себя тортиком. — Ну, в общем, здесь много кто бывает, — Ши Цинсюань оглядела кафе, улыбаясь. — Это одно из немногих мест, в которых мы можем встречаться с нам подобными. Общаться. Ну, или просто знать, что здесь мы в относительной безопасности. — Неплохое место. Мне нравится, — кивнула Хэ Сюань, хлюпая трубочкой в пустом стакане. Солнце резко бликануло по глазам, и Хэ Сюань поморщилась, отворачиваясь. В глаза снова ударил яркий солнечный зайчик. Она прикрыла глаза ладонью, вглядываясь в окно — через дорогу, прямо напротив кафе, кажется, кто-то стоял. Хэ Сюань прищурилась — человек (человек ли?) в белоснежной одежде и странной белой маске подкидывал в руке какие-то бликующие предметы. А затем… Всё произошло слишком быстро. Миг — и защитное стекло с громким треском лопнуло, осыпав всех брызгами осколков. Лицо и руки обожгло болью — Хэ Сюань тут же нырнула под стол, прячась от стекла, и только тогда услышала громкий вой. Вампиров в кофейне было немного, и всем им повезло — они находились в глубине помещения, успев спрятаться от солнца. Почти всем. Кроме Ши Цинсюань и Се Лянь. Когда Хэ Сюань смогла затянуть Ши Цинсюань, потерявшую сознание, под стол, она невольно отшатнулась на долю секунды. Вся кожа на лице Цинсюань, её шее и открытых руках вздулась ожогами и слезла. Кровь пузырилась на губах, сочилась из порезов от осколков. Ши Цинсюань была одета в лёгкое платье, а потому сильно пострадала от осколков и солнца. — Нет-нет-нет, — зашептала Хэ Сюань, поспешно стянув с плеч темную рубашку и кое-как натянув её Ши Цинсюань. Та застонала — грубая ткань травмировала ещё больше и так повреждённую кожу, но зато спасала от новых ожогов. Поспешно стянув через голову футболку (локоть обожгло болью — ударилась о столешницу), Хэ Сюань накинула её на лицо Цинсюань. И быстро огляделась. Ноги Ши Цинсюань по-прежнему были открыты солнцу. Даже под стол попадали солнечные лучи, обжигая, нанося ещё больший вред — Хэ Сюань ясно понимала, что Ши Цинсюань срочно нужно было оттащить куда-нибудь в тень. Вокруг бегали люди, кто-то кричал, кто-то стонал от боли, кто-то спешно вызывал какой-то Совет, но Хэ Сюань не обращала внимания — быстро оглядевшись, она поняла, что барная стойка будет лучшим вариантом и поспешно подняла Цинсюань на руки. Та ни на что не реагировала, только дергалась изредка, хрипло всхлипывая, когда солнечные лучи жгли ноги и запястья. Весь пол был усыпан осколками, они хрустели под ногами, осыпались с волос. Хэ Сюань пыталась собой закрыть Ши Цинсюань от солнечных лучей, но толка от этого было мало — тогда она просто ускорила шаг. — Цзе-цзе! Очнись! — услышала Хэ Сюань чей-то срывающийся голос, ногой отпинывая повисшую на петлях дверцу и затаскивая Ши Цинсюань в тень барной стойки. Резкими движениями откинула урну с мусором и раскидала в стороны пару коробок с молоком, чтобы затолкать Ши Цинсюань поглубже. Оказавшись полностью в тени, Цинсюань, наконец, перестала конвульсивно дёргаться, а новые ожоги больше не появлялись. Уже хоть что-то. Хэ Сюань быстро огляделась — рядом была только Хуа Чэн, точно также, как она, догадавшаяся затащить свою девушку под прилавок. Се Лянь выглядела ещё более ужасно, чем Ши Цинсюань, множество крупных осколков впились в её тело, делая её похожей на подушечку для иголок. Хэ Сюань кольнул короткий укол сочувствия. И к ней, и к Хуа Чэн — та с безумным взглядом склонилась над Се Лянь, пытаясь вытащить из её рук осколки стекла. Пальцы Хуа Чэн были покрыты ранами от острого стекла — около неё уже скопилась целая горка, но сколько ещё оставалось в теле Се Лянь было не сосчитать. — Хуа Чэн! — рявкнула Хэ Сюань, толкая Хуа Чэн в плечо. Та отмахнулась от неё, но Хэ Сюань настойчиво развернула её к себе и коротко, без замаха, отвесила пощечину. — Приди, блять, в себя. Ты знаешь, где Се Лянь хранит кровь? — В подвале, — коротко ответила Хуа Чэн, глядя куда-то мимо плеча Хэ Сюань расфокусированным взглядом. Моргнула пару раз, приходя в себя. — Там кодовый замок. Код не знаю. Не достать, — она нервно запустила пальцы в волосы (на пол посыпалось мелкое крошево осколков и нервно хмыкнула. — Блять, да мы с тобой сами готовые кровавые мешки. — Вот именно, — буркнула Хэ Сюань, вставая на колени и принимаясь шарить по стойке. — Рада, что твой мозг к тебе вернулся. Хочешь помочь Се Лянь — делай как я, — и, схватив наконец найденные ножницы, Хэ Сюань резанула острым краем по ладони. Боль обожгла кожу, но ей было плевать. Кинув ножницы на пол, поближе к Хуа Чэн, она нависла над Ши Цинсюань. С силой разжала ей челюсти — обожжённая кожа, липкая, окровавленная, прилипала к кончиками пальцев — и вжала свою ладонь в губы Ши Цинсюань, так, чтобы кровь текла прямо ей в рот. Ши Цинсюань никак не реагировала — кровь наполняла рот и лилась из уголков губ. Хэ Сюань напряжённо вглядывалась в её лицо — руки дрожали, а губы безостановочно двигались, нашёптывая что-то невнятное. Краем глаза она заметила, как Хуа Чэн, подхватив осколок стекла, тоже резанула себя по запястью, прижав его к губам Се Лянь. Хэ Сюань напряжённо отсчитывала секунды. Одна, две, пять. Пятнадцать. Ши Цинсюань не реагировала, не регенерировала, выглядела совсем мёртвой. Кровь текла из порезов, обожжённая кожа шипела, виднелась алая плоть. Двадцать секунд. Минута. Хэ Сюань упорно вжимала ладонь в чужой обожжённый рот, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее, пытаясь выработать ещё больше крови. Ей было плевать. Она отдаст хоть всю свою кровь. Лишь бы это сработало. Наконец, горло Ши Цинсюань заметно дрогнуло. Послышался едва различимый звук глотка. Глаза Ши Цинсюань распахнулись — чернильно-чёрные, с лопнувшими капиллярами, выглядели они по-настоящему жутко. Хэ Сюань не испугалась — вжала ладонь посильнее в губы Ши Цинсюань, пробормотав под нос: «Ну же, пей». И только поморщила нос, когда в кожу впились острые клыки. Ши Цинсюань пила спешно, жадно, не заботясь о том, причиняет ли она боль. Глаза её были мутными, и она явно не понимала, кто перед ней. Хэ Сюань было всё равно — она видела, что жуткие раны понемногу начинают затягиваться, а на месте сгоревшей кожи затягивается новая, совсем тонкая, розовая. Голова кружилась всё сильнее, ладонь горела огнём, но Хэ Сюань, стиснув зубы, терпела. Пальцы Ши Цинсюань железной хваткой сомкнулись на тонком запястье — пытаясь восстановиться, организм требовал всё больше и больше крови. И остановиться она не могла. Хэ Сюань ничего вокруг не слышала — истерично бьющееся сердце заглушало все остальные звуки, отдаваясь в ушах гулким эхом. Перед её взглядом каруселью кружились тёмные пятна — Хэ Сюань из последних сил пыталась держать глаза открытыми, чтобы не свалиться в обморок. Ей нужно ещё помочь Ши Цинсюань отсюда выбраться… Не дать скорой её осмотреть… Не дать ей снова попасть под солнце… Не дать… — Достаточно, Цинсюань, — словно сквозь вату в ушах Хэ Сюань услышала голос Се Лянь. А затем что-то (или, наверное, всё же кто-то) оторвало её руку от чужих губ. Кажется, Ши Цинсюань рычала, кажется, Хэ Сюань даже слышала звук удара, а затем… Наступила темнота.                                                                         *** Когда Хэ Сюань очнулась тоже было темно. Она с трудом разлепила глаза, аккуратно приподнимаясь на локтях. Темно было уже не из-за позорного (по её собственному мнению) обморока, а из-за того, что наступила ночь. Тонкий месяц заглядывал в окно, прищуренный, как кошачий глаз. — Хэ-цзе, ты очнулась! — к Хэ Сюань тут же подлетела Ши Цинсюань, присев на край кровати. Она уже не выглядела так, словно её засунули в духовку на все двести градусов, и у Хэ Сюань немного отлегло от сердца. Хоть кто-то из них в порядке. — Не ори, — пробормотала Хэ Сюань, потянувшись закрыть Ши Цинсюань рот. И, только почувствовав, как сгиб локтя укололо болью, заметила, что от её руки тянется тонкая трубка. — Это капельница, — быстро объяснила Ши Цинсюань, аккуратно возвращая её руку на одеяло и суетливо поправляя трубку. — Ты потеряла много крови. Очень много. Почти… с-смертельно, — она сглотнула, отвернувшись. Но Хэ Сюань успела заметить, как её лицо скорчилось от вины. — Ну, не сдохла же, — пожала плечами Хэ Сюань, снова морщась из-за чёртовой капельницы. — Не смешно! — Ши Цинсюань резко повернулась, взмахнув волосами. В уголках её глаз стремительно набухали яркие капли крови. Вампиры плачут кровью. Хэ Сюань узнала это, когда они с Цинсюань смотрели «Хатико». И с тех пор старалась не доводить девушку до слёз. — О, нет, только не плачь, — пробормотала Хэ Сюань, закрывая глаза. — Я не… — Ты не умерла только потому, что Се Лянь тебя от меня оттащила! — голос Ци Цинсюань сорвался. Алые дорожки побежали по щекам. — Я, это я чуть тебя не убила. Подумать только. Потеряла контроль, как какая-то… новообращённая, — Ши Цинсюань всхлипнула, резкими движениями размазывая по щекам кровавые слёзы. — А если бы не она? Я бы так и пила, пока ты не… Голос её дрожал, прерывался всхлипами. — Этого не случилось, — решительно оборвала её Хэ Сюань, и, аккуратно сев, одной рукой притянула Цинсюань в свои объятия. Ши Цинсюань вжалась лицом в ворот больничной рубашки, пачкая её кровью. — Слушай, хватит себя обвинять. Я сознательно напоила тебя своей кровью. Я хотела помочь, хотела, чтобы ты восстановилась. — Но ты же не хотела, чтобы я тебя убивала, — прогундела Ши Цинсюань, и Хэ Сюань, закатив глаза, сильнее надавила на лохматый затылок, вжимая лицо Ши Цинсюань в рубашку. — Ну, ты и не убила. И сама не умерла. Всё, помолчи уже, — и, погладив Цинсюань по волосам, она поспешно перевела тему, чтобы избежать нового витка чужих переживаний. — Как Хуа Чэн? Не то, чтобы мне было до неё дело, но эта бешеная там чуть ли не запястье вскрыла, пытаясь напоить Се Лянь кровью. — Ага, Хуа Чэн тоже много крови потеряла. Она где-то тут, в одной из палат. Се Лянь её залечила, как только очнулась, — Ши Цинсюань, постепенно успокаиваясь, всё ещё судорожно всхлипывала. В памяти Хэ Сюань всплыло мутное воспоминание — Се Лянь отдирает ладонь Хэ Сюань от губ Ши Цинсюань, отшвыривая её в сторону, как игрушку, Хуа Чэн ловит её на руки, оттаскивая в сторону, пока Ши Цинсюань пытается снова до неё добраться… Точно. Это ведь Се Лянь их спасла, получается. Надо будет сказать ей спасибо. — А как Се Лянь удалось не сойти с ума? — поинтересовалась Хэ Сюань с внезапно вспыхнувшим интересом. — Се Лянь уже больше восьмисот лет, — бледно улыбнулась Ши Цинсюань и тихо вздохнула. — Конечно, у неё с контролем получше, чем у меня. Она практикует умеренное питание. Не больше скольких-то там глотков в месяц. Сумасшедшая. Ну и, видимо, часто питается Хуа Чэн — всё-таки они уже восемь лет вместе. Привыкла к её крови. — А кто-то знает, что вообще произошло? — спросила вдруг Хэ Сюань, когда её взгляд упал на капельницу. — В кафе. Стекло ведь не само лопнуло? — Говорят, что само. Перепад давления или вроде того. Будут разбираться, — Ши Цинсюань дёрнула плечом. Она явно не вдавалась в подробности случившегося, сосредоточившись на том, чтобы с Хэ Сюань было всё в порядке. - …Понятно, — Хэ Сюань едва заметно нахмурилась. Она помнила, что, кажется, видела кого-то перед тем, как окно лопнуло. Фигура в белом… Причастна ли она или это простое совпадение? Надо бы рассказать об этом Се Лянь. Пугать или накручивать итак перенервничавшую Ши Цинсюань ей очень не хотелось. Хэ Сюань тихо выдохнула, откидывая лишние сейчас мысли, и мягко погладила Ши Цинсюань по волосам. Прядки, обычно гладкие и ровные, застревали между пальцами спутанными узелками. «Наверное, сидела здесь, в палате, с тех пор, как нас привезли.» — подумала Хэ Сюань с внезапной нежностью. Ши Цинсюань обычно очень трепетно относилась к своей внешности. А тут… не сходила в душ, даже не переоделась. За неё, Хэ Сюань, наверняка переживала. — Ты сама… Как себя чувствуешь? — тихо спросила она, аккуратно приподнимая лицо Ши Цинсюань за подбородок. Уголок губ её нервно дёрнулся — по лицу Цинсюань сложно было бы сказать, что она плакала, нос у вампиров не опухал, а глаза не краснели. Если бы не кровавые дорожки на щеках, размазанные по всему лицу. Выглядело это, честно признаться, довольно жутко. Хэ Сюань только вздохнула, и, подтянув на ладонь рукав пижамы, принялась вытирать кровь с чужого лица. Пижаму всё равно уже на выброс — Ши Цинсюань ей всю грудь залила кровавыми слезами. — Я… Нормально. Ты, правда, очень помогла, Хэ-цзе. Спасибо тебе, — Ши Цинсюань прикрыла глаза, позволяя Хэ Сюань стирать с себя кровь. И тихо добавила. — Ты меня спасла. — Ну, будешь должна четыре похода в Макдональдс, — хмыкнула Хэ Сюань, и Ши Цинсюань возмущённо распахнула глаза. — Вот так ты оцениваешь свою жизнь, а? Какой ужас! — она ещё что-то бурчала, но Хэ Сюань не слушала, сосредоточенно оттирая её лицо от крови и внимательно разглядывая на предмет повреждений. Но, судя по всему, Цинсюань действительно сказала правду — кровь помогла ей полностью восстановиться. Кожа её снова была нежней шёлка, ни одного ожога или раны от осколков Хэ Сюань так и не заметила. — Получилось ужасно, — наконец объявила Хэ Сюань, отстраняясь. — Иди, умойся. Заодно найди мне какую-нибудь кофту. Эту ты обслюнявила, — она подёргала за ворот пижамы, морщась от ощущений мокрой ткани, прилипающей к коже. И зевнула несдержанно. Усталость брала своё. — Да, мне бы и самой переодеться, — вздохнула Ши Цинсюань, садясь ровно и критически оглядывая себя. — Наверное, сбегаю быстро к себе домой? Потом в окно залезу, а то через регистрацию не пустят. — А я тут надолго? — Хэ Сюань улеглась поудобнее, следя за тем, как Ши Цинсюань подходит к окнам и открывает их, оставляя маленькую щёлочку, чтобы Хэ Сюань не простудилась, пока её нет. — Неделя минимум, — отозвалась Цинсюань, возвращаясь к кровати. — Тебе будут ставить капельницы и заставлять много пить. Кстати! — Ши Цинсюань, вспомнив что-то, взяла с тумбочки стакан с водой и протянула его Хэ Сюань. Только в этот момент Хэ Сюань поняла, как сильно у неё пересохло горло. И, благодарно кивнув, она залпом осушила весь стакан. — Вот так. Молодец. Теперь сними пижаму, а то и кровать испачкаем кровью, — Цинсюань помогла Хэ Сюань стянуть рубашку — один из рукавов пришлось просто порвать острыми когтями. Оставшись в топике, Хэ Сюань натянула одеяло повыше, сползая на подушки. — Если мне здесь так долго валяться, принеси ноутбук, — попросила Хэ Сюань, сонно зевая. Глаза слипались — короткого сна всё же не хватило, а организм пытался активно восстановить силы. — Книжки. И одежды какой-нибудь, чтобы здесь ходить. — Всё принесу, — пообещала Ши Цинсюань, аккуратно поправив Хэ Сюань одеяло. — А ещё… хочешь шутку? — уже совсем сонно пробормотала Хэ Сюань, закрывая глаза. И, не дожидаясь ответа, продолжила. — Ты случайно не серебряная пуля? Иначе почему… ты застряла… у меня в сердце… — Хэ Сюань бормотала всё тише, и к концу фразу сонливость всё же взяла своё — она заснула. — Отвратительно, Хэ-цзе, просто отвратительно, — Ши Цинсюань помотала головой, но, если бы Хэ Сюань не спала, она бы увидела, что добилась своего — на пухлых губах проступила лёгкая улыбка. — Спи, любимая. А я скоро буду. Дверь за ней закрылась абсолютно бесшумно. И только мерный звук капель и тихий шелест занавесок нарушал тишину. Хэ Сюань спала. И Ши Цинсюань надеялась, что ей приснится что-то хорошее. Например, более адекватные подкаты.