Горькая правда

Тихий скрип входной двери, а после послышались медленные шаги, еле слышно приближающиеся к источнику звука. Кавех стоял на пороге, всем своим видом демонстрируя свой приход. Аль-Хайтам уже встречал новоприбывшего, бросая на него привычный взгляд, наполненный недовольством и многочисленными вопросами, которые оставалось только озвучить, что, собственно, секретарь и сделал. — Не знаю, известно ли тебе такое понятие как «часы», но лично я очень сомневаюсь в этом, — произнёс тот, наблюдая за дальнейшими действиями сожителя. Блондин лишь закатил глаза, провёл рукой по светлым волосам и, безразлично махнув в сторону учёного, ответил: — А тебе известно такое понятие, как заполнять одиночество внутри себя, находясь в компании друзей? Хотя, постойте-ка, у тебя ж их нет, да и в одиночестве тебе нормально живётся. — Лучше уж быть в одиночестве, чем в компании твоих лжедрузей, которые кинут тебя в любой момент. — Придержи коней! Это те люди, которым я действительно нужен, в отличии от тебя. Они меня любят и ценят, постоянно говорят, что я лучший из тех, кого они встречали, а твоё тупое мнение мне ко всем чертям не сдалось! И вообще, ты просто завидуешь. — Было бы чему, — буркнул мужчина, недовольно закатив глаза, после добавил. — Прошу заметить, что я говорю тебе правду, к которой настоятельно советую прислушаться. — Ага, вот ещё! Ты мне ни разу и одного тёплого словечка не сказал, я постоянно только и делаю, что слушаю твои бесконечные упрёки. Ещё хочешь, чтобы я слушал тебя? Секретарь лишь глубоко вздохнул и, приложив ладонь ко лбу, продолжил: — Послушай, Кавех. Они тебя слишком идеализируют, дабы изъять собственную выгоду. — Вот как. Так что же ты мне расскажешь?, — блондин упёрся руками в бока, покосившись в сторону душного сожителя. — Таки действительно хочешь знать?, — мужчина вопросительно приподнял бровь. — Да, — несмотря на положительный ответ, на самом деле настоящий ответ Кавеха был «нет», ибо тот не был готов к прямолинейному тексту, но показывать этого, конечно же, не собирался. — Что ж, хорошо. Ты далеко неидеальный, Кавех. Твой упрямый и сложный характер затуманивает всю правду перед твоими глазами. Ты очень доверчивый, поэтому кажешься глупым человеком на фоне этой наивности. Тебя легко обвести вокруг пальца, например, тебе скажут: — «Сбросься со скалы и будет тебе счастье» – ты сбросишься. Также тебя легко вывести из себя, а люди нагло пользуются этой слабостью. С таким успехом ты лишишься всего, что у тебя есть: крыши над головой, настоящих товарищей, денег, в конечном итоге и собственной жизни. Те, кто возвышают тебя до уровня царя – обыкновенные лицемеры, которые пользуются твоим глупым доверием, получая собственную выгоду. Ты обычная собачонка, бегающая вокруг них, виляющая хвостиком, —секретарь произносил каждое слово твёрдо и уверенно, не обращая внимания на реакцию Кавеха, упрямо пытаясь донести своё. — Прекрати…— алые глаза светловолосого сверкнули от неожиданно подступивших к ним слёз. Кавех моментально пожалел о том, что всё таки решил выслушать Хайтама. Тот прикрыл рот рукой, вплотную прижался к стене, мечтая пройти сквозь неё, всячески пытаясь не разрыдаться на глазах этого, по его мнению, жестокого и чёрствого типа. — Что, правда глаза режет? Сам хотел правду, поэтому, будь добр, слушай её до конца, — на просьбу прекратить аль-Хайтам плевать хотел, ведь раз начал, то нужно и закончить. Мужчина привык всё доводить до конца, не останавливаясь на половине пути. — Ты думаешь, что всем им нужен – нет, не нужен. Ты не умеешь разбираться в людях, совершенно. Для тебя почти все, кто скажет тебе ласковое словечко — лучшие друзья, внушающие тебе, что ты король и лучше всех. Ты считаешь лицемеров лучшими друзьями, а тех, кто говорит тебе правду, даёт советы и делает замечание для твоего же блага – злом. Ты наивен, Кавех, словно ребёнок. Когда-нибудь ты убедишься в этом самостоятельно. С трудом проглотив очередной ком, светловолосый дрожащими руками вытащил из кармана телефон, пытаясь доказать секретарю обратное, но увы. Спустя пять минут тот разочарованно швырнул гаджет в зеркало, отчего в его отражении образовалась трещина. Тот медленно сполз по стене и, закрыв лицо руками, зарыдал. Слезы стекали по щеке, обжигая мелкие ранки. — Хватит!, — в истерике вскрикнул юноша. — Никому, значит, не нужен? Все пользуются мной?!, — тело трясло, к горлу подступил очередной ком отчаяния и тревоги, который теперь он не мог проглотить, как и правду, доносившуюся из уст секретаря. Слёзы продолжали заливать его лицо, безжалостно обжигая каждый участок, сердце бешено билось, доставляя кровь по всем артериям и венам, лёгкие жадно глотали кислород, заполняя каждую клеточку. В глубине души Кавех понимал, что секретарь прав во всём, но не признавал этого. Хайтам, поняв, что перегнул палку, направился в сторону архитектора. Присев перед блондином, мужчина осторожно прижал его к себе, всё ещё чувствуя слегка дрожащее тело юноши, готовое вот-вот оттолкнуть его. — Успокойся, — твёрдо произнёс секретарь, поглаживая светловолосого по спине. — Люди, которых ты считал дорогими, все лгали тебе, поэтому ты так болезненно принимаешь правду. Я понимаю, что слишком жестоко тебе это преподнёс, зная твою чувствительную натуру. Я понимаю, что ты ищешь внимания и, не получив его, тянешься к другим людям. Я тоже не прав, Кави. Я тоже не идеален. Я холодный и грубый, а ты эмоциональный и наивный. Мы не идеальны. Ты не идеален, я не идеален. Но пойми, совершенных людей не бывает, каждый имеет свои плюсы и минусы. Одни люди пытаются добавить другим ложные положительные качества, от которых те в дальнейшем мучаются, а другие же стараются указать на ошибки, пытаясь по-настоящему помочь. Люди прекрасны и со своими недостатками, это делает их особенными. Ты прекрасен, Кавех. Ты прекрасен со всеми своими минусами и плюсами, но несмотря на это, я хочу уберечь тебя от дальнейших ошибок. Я хочу, чтобы ты это понял и принял. Я хочу помочь тебе. Не отталкивай людей, которые действительно хотят это сделать. Ты им нужен, они никогда не воспользуются тобой. Ты нужен мне, Кавех, пусть по моему поведению этого не скажешь. Знаю, из-за того, что я не показываю своих истинных чувств, ты страдаешь, думая, что я тебя ненавижу, но это не так. Я понимаю, что ты ищешь внимания и понимания у тех, кто проявит к тебе чуточку тепла, которое не умею проявлять я. Ты пытаешься заполнить одиночество внутри себя этими людьми. Мне жаль, что я не могу его тебе дать, но давай попробуем помочь друг другу? Я готов измениться. А готов ли к этому ты, Кави? — Знаешь, Хайтам, ты прав, — успокоившись, ответил светловолосый, посмотрев в глаза секретаря. — Люди идеализировали меня, поэтому мне действительно сложно смириться с усышанным. Это тяжело, но я благодарен тебе, Хайтам. Спасибо, что спустил меня с небес, не позволив удариться головой об солнце и упасть, разбившись о землю. — Прости меня, Кавех. Да, я был очень груб с тобой. Может именно из-за этой чёрствости и прямолинейности у меня не так много друзей, но всё же, я не хочу чтобы ты снова попал в какую-то ловушку. — Знаешь, я рад слышать, что ты таки беспокоишься обо мне. От тебя такие слова довольно редкое явление. — О тебе, болване, только и нужно делать, что переживать, не находя себе места. — Ой-ой-ой, в следующий раз постараюсь не давать повода для волнения, папочка Хайтам, — с нотками издёвки произнёс тот. В ответ на издевательские словечки секретарь в шутку нахмурился. Посмотрев друг на друга, мужчины рассмеялись, забыв о недавних обидах. С тех пор постоянные ссоры и недопонимания покинули дом, а их место заняло спокойствие и комфорт, построенный на постепенно построенных доверительных отношениях.