август. качели. шум деревьев

      Ещё один взмах ногами и Ренджун ощущает, что лучше перестать испытывать эти старые качели, иначе придётся испытать себя. Хотя в общем-то этим он здесь и занимается. Наблюдение за дворовыми собаками, которые казалось бы живут здесь вечность, приводит его к тому, что лучше бы действительно замедлить темп раскачиваний, иначе, если они подбегут, парень может не успеть среагировать. Очередная скучная ответственная взрослая мысль. Взмахи прекращаются. Теперь Ренджун просто сидит на них и выглядит ещё более меланхолично, почти как подростки, которые уже вроде бы не дети, но ещё и не взрослые, и к качелям тяга не угасла, так что они ну просто сидят, пока какой-нибудь ребёнок не попросит уступить место. В это время дня и вообще в конце августа детей здесь особо не было и никто не мог его согнать или осудить. Возможно единственная, кто его сейчас осуждает, это кошка, которая недовольна тем, что на его взмахи опять могут вернуться собаки, которые прогонят её с места. — Эти кошки такие забавные, — этот чистый ребячий смех нельзя спутать ни с чем, — они смотрят совсем как взрослые, когда ты 'опять не понимаешь очевидных взрослых вещей'. — Ни кошки, ни взрослые не забавные, — угрюмо, слегка покачиваясь на качелях, сказал Ренджун, он как раз собирался слезть, чтобы ещё раз обойти территорию их крепости, точнее детской площадки, которую с трудом можно было назвать любым из этих вариантов. Мальчик приблизился к единственному сейчас источнику шума и тот вмиг оправдал это звание: — Осторожно там паук! Джун практически подпрыгнул от неожиданности и вместо того, чтобы смотреть на источник предположительной опасности, осуждающе взглянул на друга. — Ты напугал меня намного сильнее какого-то паука, идиот. Сначала мальчик надулся на обзывательство, пробурчал что-то про то, что просто хотел его предупредить, а уже через пару минут он опять улыбался и шутил о чем-то своём.       Взмах ногами и качели устремляются всё выше, два парня смеются полностью отдавая себя моменту, наконец-то каникулы, они опять встретились и могут делать вид, что всего учебного года не существовало и они так и общались каждый день. Все их личные заботы остались за порогом этой импровизированной детской площадки, из которой парни уже явно выросли, теперь снова были только общие проблемы и радости. К вечеру они всегда уходили под тень деревьев, где мало кто ходил, и они могли разговаривать в тишине. Чем старше парни становились, тем больше ценили именно разговоры, даже любую болтовню ни о чем. Это помогало и разгрузить мозги и наоборот затронуть что-то важное, зная что тут ты найдёшь поддержку. Места в этом закутке было немного и к вечеру погода всегда становилась прохладнее, так что они бессознательно садились ближе, задевая друг друга то ногами, то руками. Возможно все эти случайные касания пробуждали что-то в них обоих, но они уверенно молчали об этом.       Конец этого августа ощущался намного холоднее любых тех вечеров, а с качелей так хорошо было видно их тайное убежище. Ренджун точно помнил как в одну из таких вылазок они оба внутренне пересекли все выдвинутые раньше границы. Они общались без слов, пытаясь увидеть ответы в глазах. Он, прочитав его, приблизился. Джун всё ещё мог ощутить его фантомное легкое прикосновение губ. Сейчас кажется, что это была выдуманная им иллюзия, потому что тогда он испугался и просто отвернулся. Они продолжили неловко сидеть. Потом они разошлись. В следующие дни парни только качались на этих проклятых качелях и никогда не уходили к деревьям. Начался новый учебный год, Ренджун также как и всегда уехал домой. На следующий год традиция нарушилась из-за родителей и он не смог приехать. Потом был выпускной год, Джун поступил в другой город и приезжать на каникулы было всё труднее. В этот раз он смог вырваться только на последней неделе августа и теперь сидел на этих качелях каждый вечер, всю неделю.       Взгляд кошки казался ему всё таким же осуждающим, но теперь ещё более личным, потому что казалось, что она помнит всё, что двое парней делали здесь в течение этих лет, и точно знает какой Ренджун трус и как бессмысленно он здесь сидит. Тихий вздох, закрытые глаза, под веками которых отчетливо видно его улыбающееся лицо, и очередной взмах ногами.