привет, пока, было приятно знать тебя

Мертвец: Просто Будь Соллуксом. Ты не засыпаешь, но позволяешь себе отдохнуть в руках Арадии, пока она не встряхивает тебя. «Пора». Её голос успокаивает, но ты не можешь перестать нервничать. «Я не хочу уходить». Ты не хочешь оставлять её, вы не встретитесь ещё очень и очень долго. «Я знаю, но теперь ты готов». Ты зажмуриваешь глаза, кивая, когда открываешь их. Если она считает это необходимым, то ты справишься. Ты доверяешь ей, даже если вы больше не мойрейлы. Она поднимает тебя с кровати и ведет к двери Рока. Она кладет руку тебе на грудь, и опуская взгляд, ты обнаруживаешь себя в странной одежде. Это богоуровневая пижама. Четыре острых хвоста ткани ниспадают с одежды, похожей на платье, спереди достигают колен, а сзади почти касаются земли. На тебе длинные зелёные шорты, заправленные в высокие черные сапоги чуть ниже колена. Два задних хвоста, кажется, соединены с капюшоном на твоей голове, идеально облегающим рога. Он почти идентичен пижаме Арадии, и тебя охватывает ужас. «Не может быть, чтобы это был женский наряд, неужели все это заметят?» У тебя подкашиваются ноги, когда ты видишь светлячков, проходящих сквозь несуществующую дверь. «Они ничего не узнают, все богоуровневые пижамы немного глуповаты. Всё в порядке, Соллукс». Она успокаивающе кладет руку тебе на щеку и притягивает к себе для объятий. «Грядет что-то грандиозное, так ты будешь в большей безопасности». «Я собираюсь жить вечно». Ты шепчешь. «Все рано или поздно умирают, Соллукс, не волнуйся». Она высвобождается из объятий и быстро целует тебя в щеку. Она улыбается тебе в последний раз, прежде чем резко вытолкать за дверь. У тебя не нет и шанса закричать, пока вокруг разрастается ничто. Маленькие далекие огоньки становятся ближе, и ты пытаешься дышать. Огни оказываются светлячками, и вскоре они совсем окружают тебя, пока всё, что ты видишь, — это яркий свет. Мгновение ты не чувствуешь ничего, прежде чем прийти в себя по-настоящему, паря где-то в помещении. От твоего тела поднимается красно-синий дым, а зрение искажается, в глазах рябит от цветов. Светлячки аккуратно кладут тебя на холодную, твердую каменную плиту. Тебя сразу окружают твои квадранты. Кто-то невысокий и крикливый, с пушистыми волосами и тупыми зубами прыгает на тебя сверху. Физически, полностью сверху. Его ноги переплетены с твоими, и он железной хваткой обхватывает тебя за талию. Каркат. Кто-то другой маячит рядом с тобой, и ты смотришь на него снизу вверх, гладя Карката по затылку. Эридан. По его щекам текут фиолетовые слёзы, и он выглядит так, будто старается не кричать и не блевать одновременно. Твой голос хриплый, когда ты говоришь с ним. «Этот наряд настолько плох?» Едва ты успеваешь произнести фразу, как его лицо оказывается в дюйме от твоего, а пристальные глаза смотрят в твои. Он, гораздо мягче, чем обычно, хватает тебя за лицо и целует. Нет времени расстраиваться из-за возвращения твоей шепелявости, когда сердце бешено колотится. Почему ты снова убил себя? О, верно, потому что ты был ничем иным, как ужасной проблемой для тех, кого ты любишь. Но они переполнены эмоциями от твоего возвращения. Что это даёт тебе? Тебе сложно подобрать слов, ты хмуришься и просто говоришь, «Извини». Каркат отрывает лицо от твоей груди, в его глазах слёзы, и он выглядит злым. «Ты извиняешься? За что? Ты умер, Соллукс, ты не должен извиняться». Он почти кричит, когда разражается рыданиями. «Я должен был предвидеть это, я должен был помочь тебе. Сомневаюсь, что ты хотел вернуться… Прости, но я не могу жить без тебя». Ты притягиваешь его ближе, заключая в объятия. Тебе тяжело поверить в это. Эридан делает шаг назад, прежде чем заговорить вполголоса. «Мы не можем жить без тебя». Ты смотришь на него, и чувствуешь, как из глаз текут слезы. «Сегодня мы втроем будем спать в твоём улье. Я больше никогда не оставлю твою легкомысленную задницу в покое». Он делает шаг вперед, чтобы сказать. Ты позволяешь ему называть себя легкомысленным, только потому, что он только что увидел твой окровавленный труп. В наступившей тишине ты замечаешь, что в комнате есть кто-то еще. Это Джейн, она сидит на другой раскладушке напротив твоей. Вот почему ты здесь. «Джейн», Она от неожиданности подпрыгивает, когда ты произносишь её имя. «Джейн, я… Я, э-э, спасибо тебе». Ты говоришь так искренне, как только можешь. Ты судорожно сглатываешь, прежде чем попробовать снова. «Спасибо». Она подходит немного ближе, и становится ясно, что она плакала. «Я рада, что ты вернулся, Соллукс».Она колеблется, прежде чем заговорить снова. «Мне нужно, чтобы ты завтра поговорил с одним из моих коллег, ты понял?» Ты предполагаешь, что она имеет в виду психиатра. Ты уже ходил к психиатру, но теперь, тебе, наверное, нужно больше терапии. Ты не хочешь спорить, поэтому просто киваешь. Эридан снова наклоняется, но не для очередного поцелуя, а чтобы раздвинуть пальцами твои губы и посмотреть на зубы. Естественно, ты ждешь, пока он приблизится, прежде чем укусить его за нос. Он визжит и проклинает тебя, но его гнев проходит так же быстро, как и появляется. «Не могу сказать, что скучал по этому», — бормочет он себе под нос, отряхивая пыль со штанов. Каркат в конце концов вылезает из твоих объятий, чтобы помочь тебе сесть. Он делает паузу, держа тебя за руку. У твоего богоуровневого костюма странно широкие и короткие рукава. Ты паникуешь, пока вы оба не смотрите тебе на руки. У тебя бинт приклеен к руке. Чего? «Что за…» Начинаешь ты, посреди предложения осознавая, что он нужен чтобы остановить кровотечение. Сдирать его больно, но не от раны, а от того, что он сдирает волосы с кожей. Это даже не рана, это толстый, рельефный, почти чёрный шрам, тянущийся до самой ладони. Дыхание Карката прерывается, а Эридан задыхается. Ты снимаешь его с другой руки, и там то же самое. На коже нет крови, единственный след того, что вообще что-то произошло, — это размазанное пятно на камне под тобой. В животе разливается облегчение, но ты не знаешь почему. Ты проводишь пальцами по грубому шраму на правой руке, и он ощущается давным-давно зажившим. Ты съеживаешься при воспоминании о том, как твоя плоть разрывалась, забрызгивая кроссовки кровью. Ты спрыгиваешь с каменной плиты, а куски ткани пижамы падают на пол. Тебе не терпится вернуться домой и переодеться. Никто не говорит об этом, но ты уверен, что Эридан изо всех сил сдерживается от неуместных замечаний. «Ты так и не ответил мне по поводу костюма», — подсказываешь ему. «Он…» Он выглядит взбешенным. «Не так плох, по крайней мере лучше, чем у Джейка». Его ответ заставляет тебя фыркнуть, и Каркат бросается на твою защиту. «На самом деле он довольно стильный, он… сшит на заказ». Предполагает он. По большей части он лжет, он совсем не стильный, но вполне сшит на заказ. Он удобно стягивается на талии, и каждая деталь, кажется, сшита специально под тебя. «Меня больше интересуют твои глаза, ничтожество». Эридан направляет разговор в такое русло, чтобы ему не пришлось ломать тебе голову. Теперь ты видишь куда лучше, даже если цвета сбивают с толку. «Они потрясающие». Говорит Каркат, поворачиваясь лицом к тебе. Выражение его лица становится ещё печальнее, когда он проводит руками по твоим бокам. «А голоса вернулись?» Он избегает зрительного контакта, явно боясь этого вопроса. «Я ещё не слышал, но ВА сказала, что они вернутся». Ты отвечаешь, и его лицо озаряется надеждой. «Может, это значит, что какое-то время никто не собирается умирать». Ты выдавливаешь слабую улыбку и киваешь в знак согласия. Его лицо меняется после того, как он еще немного обдумывает твои слова. «Ты говорил с Арадией? С ней всё в порядке.?» Кажется, он нервничает. «Она всё такая же странная, с ней всё в порядке». Ты подтверждаешь, и его лицо немного расслабляется. Насколько вообще может расслабиться лицо Карката. Эридан кладет руку тебе на поясницу и встает рядом. «Нужно уйти отсюда куда угодно, и может рассказать кому-то, что ты жив». Говорит он, слегка вздрагивая. Ты можешь только представить, как панцирники работают сверхурочно, чтобы напечатать завтрашнюю газету, объявляющую о твоей безвременной кончине. Он кивает Джейн, и она выходит из комнаты первой. Вы троё идёте за ней, и ни Эридан, ни Каркат не желают идти перед тобой. На самом деле ты не был тут ни разу за два года с момента открытия музея. Возможно, ты ещё придёшь сюда, но при менее трагичных обстоятельствах. На отдельных дисплеях есть фотографии всех «героев», и информация о вас всех. Прогулка до машины Карката проходит спокойно, но он настаивает, чтобы ты закрыл глаза, проходя мимо основания жестяной башни. Он держит тебя сзади, придерживая за бедра, чтобы ты ни во что не врезался. Ты предполагаешь, что твоя кровь всё ещё там, и задаешься вопросом, не треснул ли под тобой асфальт. Ты держишь глаза закрытыми, пока не слышишь, как открывается дверца машины и кто-то усаживает тебя на заднее сиденье. В машине Карката слегка пахнет цветами. Ты почти уверен, что он каждое утро опрыскивает сиденья ароматизатором, он гораздо менее мерзкий, чем ты. Ты резко опускаешься на сиденье. К твоему ужасу, Каркат настаивает на том, чтобы пристегнуть тебя, прежде чем вернуться на водительское сиденье. Ты разеваешь рот от ужаса, когда Эридан зажимает рот рукой, сдерживая смех. Ты сопротивляешься желанию придушить Карката сзади и вместо этого решаешь бросить в Эридана найденную на полу бутылку с водой, спровоцировав драку с пощечинами. Это естественно, и приятно снова раздражать друг друга. Чувство вины плещется в твоём пустом желудке. Ты берешь его за руку, после того как вы заканчиваете. Он крепко сжимает ее. Каркат заводит машину, как только Джейн оказывается внутри, и ты случайно оглядываешься на башню. Желтая предупреждающая лента окружает небольшую площадку, и хотя ты не видишь земли, ты знаешь, что приземлился именно там. Эридан тянет тебя за руку, чтобы ты отвёл взгляд. Машина отъезжает, оставляя за собой твое окровавленное место приземления. Твое тело напряжено, и ты обхватываешь себя свободной рукой. Ты пытаешься расслабиться, пока Эридан несет какую-то чушь о том, каким гламурным был музей, и о том, что вы, ребята, должны вернуться туда без смертей. Ты согласен, ты думал об этом раньше. Кажется, он немного успокаивается теперь, когда ты определенно жив и не в полном отчаянии. Ты заставляешь себя опустить плечи, не позволяя ему быть более хладнокровным, чем ты. Каркат звонит по телефону, предположительно мэру Майо, и тот говорит приглушенным тоном, объясняя… ситуацию. Эридан становится немного более несносным, просто чтобы отвлечь тебя, и это отчасти лестно. Возможно, он пытается облегчить тебе задачу, или, может быть, он просто пытается помешать тебе выпрыгнуть из машины. Ты слышишь, как Каркат говорит что-то об аспектном камне. Ты мог бы поклясться, что он сказал что-то о том, чтобы держать эту часть подальше от прессы. Затем ты задумываешься. Если бы все знали, что кровати все еще работают… В основном все оставшиеся тролли покончили бы с собой, чтобы последовать твоему примеру. Возможно, с точки зрения жизни, все получилось бы хорошо, но мысль о том, что все твои друзья могут убить себя из-за тебя, убивает изнутри. Ты прижимаешься головой к окну после того, как машина замолкает, поездка до дома Джейн, к счастью, короткая. Машина подъезжает к обочине, и Каркат дрожащим голосом благодарит ее. Она берет тебя за руку и просит беречь себя. Она оглядывается на тебя и Эридана. «Отдохни сегодня вечером, это было… слишком». Ее голос звучит хрипло, как будто она собирается уйти в себя и начать рыдать. Она выходит из машины после еще нескольких прощальных любезностей и машет тебе через окно, прежде чем направиться к своей дорожке. Ее дом — точная копия дома Эгберт, качели из покрышек качаются на дереве во дворе перед домом. Ты смотришь, как ветер с легкостью раскачивает их, и у тебя начинает болеть голова. Она больше не ребенок. Ты только что оставил ей шрам на всю жизнь. А другую жизнь ты безвозвратно испортил, без сомнения!