Крик в ночи

Я снова просыпаюсь от громкого крика, что звучит из комнаты Чимина. Это больше похоже на истошный вой, что не прекращается не на секунду, заполняя собой всю нашу квартиру без остатка. Уже по привычке, быстро надевая тапки, бегу в комнату с источником боли, что уже три месяца разрывает меня на куски. Я снова вижу картину, что повторяется почти каждый день, к сожалению, даже после приема таблеток. Он сидит на коленях перед его фото, что стоит в рамке из красного дерева. Все мои попытки убрать, избавиться от фотографии приводили к попыткам покончить с собой или громким криком на всю квартиру, если ко второму я смогу приспособиться, то первое я выдержать не смогу. Падая рядом с ним, я обнимаю его, крепко прижимая к себе и отворачивая его от фотографии, что уже как три месяца украшена лентой. Она гладкая, немного поблескивающая, но черная, как ставшая в один момент жизнь Чимина. — Почему он, а не я ? Он каждый день задает этот вопрос, я, как обычно, на него не отвечаю. Мне вообще тяжело ему отвечать, поэтому рядом с ним, я очень часто просто молчу, прикрывая глаза. Намджун ушел резко, неожиданно, рано. Его смерть изменила жизни всех нас, она уничтожила того, кто в жизни видел только прекрасное, беря из неё максимум. Сейчас же, это пустошь, что иногда отбрасывает тень, появляясь где-то в поле зрения солнечных лучей. Юнги и Джин уехали заграницу, пытаясь отыскать там «кислород», который внезапно пропал для нас всех. Тэхён пытался находиться рядом, приходил каждый день к нам, но видя Чимина в неизменном состоянии, перестал. Я помогаю ему подняться с колен, что покраснели, они почти никогда не были «обычного» оттенка, либо бледные, как он, либо бордовые, от часовых посиделок. Хромая и еле передвигая ноги, он повиснув на мне, доходит до моей спальни, где я укладываю его на кровать, прикрывая двумя пледами. — Прости, Мини Все что я умудряюсь выдавить из себя, заталкивая ему в рот назначенные доктором антидепрессанты, от которых его очень быстро вырубает. Я знаю, мои слова ужасны, но когда он спит, я выдыхаю, за пару часов можно спокойно заняться учёбой или сделать уборку, иногда даже получается сбегать в магазин, оставляя рядом с ним радио няню. Его сон – моя уверенность в том, что он не умрет, пока я не рядом. Вот и сейчас, я тихо выхожу из комнаты, направляясь в сторону кухни, где стоят ноутбук и гора немытой посуды, до которой мои руки никак не могли дойти. Решив заняться посудой позже, я сажусь за стол, открывая, полностью обклеенный стикерами, ноут. Рабочий экран невольно заставляет улыбнуться, а после обрушивает груз реальности. Снимок, сделанный год назад на дне рождения у Тэхена, разбивает и так разбитое сердце, напоминая, что когда-то каждый из нас был по-своему счастлив, каждый к чему-то стремился, о чем-то мечтал, а самое главное, мы все были не одни. Не удивительно ли, что один день, один час может изменить всё, может изменить всех ? Тот день был дождлив, мы как всегда сидели после пар в кафе неподалеку от университета. Чимин и Тэхен о чем-то спорили, смотря в экраны телефонов, это была обыденная для нас обстановка. По своему обыкновению, Юнги разговаривал с Джином, что вместе с Джуном, шёл к нам. Следующий момент я помню отрывками, помню, как Юнги подскочил и выбежал на улицу, я за ним, помню, как возле пешеходного перехода стояло много зевак. Я отчетливо помню, как подбегая к ним, я почувствовал горьковатый запах, я не могу его с чем-то сравнить, ему нужно свое название, я назвал его «смерть». Именно она стала источником этого запаха. На земле бездыханно лежал Намджун, рядом с ним сидел Джин, что вцепившись руками себе в волосы рыдал, говоря о какой-то вине. Юнги пытался успокоить его, но тот лишь обнял его, продолжая кричать. Крик Вся огромная толпа, что к тому моменту собралась вокруг, перешептываясь, обернулась. Все вдруг затихло, ничего кроме этого крика не было. Каждый видел парня со снежными волосами, упавшего на колени. Он громко кричал, оттягивая воротник свитера, мне казалось, что ещё чуть-чуть, и он упадет замертво, как Намджун. Скорая, как мне тогда казалось, приехала через вечность, на деле это были считанные минуты. В тот день, я попрощался с Джуном, больше мы с ним не встретимся.Я буду на похоронах, где придерживал Чимина под руки, чтобы его, практически безжизненное, тело не рухнуло в могилу к тому, кому он сердце свое завещал. 12.09.1994–26.03.2022 Открыв в Google вкладку с конспектом, что я вёл уже вторую неделю, я все-таки дописываю его, начиная следующий ,по новой лекции. Преподаватели вошли в нашу непростую ситуацию, разрешая нашим одногруппникам записывать лекции на диктофон. Поначалу я писал все лекции за нас двоих, с чем мне помогал Тэхён, но через месяц такой учёбы, мне предложили взять для Чимина академический отпуск. Понимание того, что в данный момент это будет лучшим решением, я взял ручку, и пытаясь писать почерком Пака, написал заявление, Тэхен подделал подпись. Копошение, и следующий за ним звук падения выдергивают меня из мыслей, заставляя вновь устремиться в свою комнату. Чимин лежал на полу, трясясь. Спокойно подойдя, я поднимаю его на руки, относя на кухню. Теплый чай – единственный помощник в таких случаях. Я много раз пробовал предотвращать такие приступы препаратами, ему не помогало, альтернатива нашлась очень скоро. Я прочёл о ней в интернете, зеленый чай помогает расслабиться, а если он теплый, то уснуть. Правда ли это на самом деле, я не знаю, но Мини помогает, значит правда. Мы сидим напротив друг друга, мои глаза устремлены на него, его в пустоту. Мой ангел, что познал боль, её ужасное обличие. Он лишь хотел летать, оберегая нас своими большими белыми крыльями, как же так получилось, что мы не смогли уберечь его ? Почему он чувствует эту боль один ? Эти вопросы на репите прокручиваются в моей голове, каждый раз оставляя тонкую, глубокую рану на сердце. Слеза, внезапно скатившаяся по моей щеке, находит отклик в ладони, что нежно стирает её. Я вижу те глаза, что помогали мне каждый день жить, именно этот взгляд я мечтал увидеть с тех пор, как его глаза опустели, став прозрачными. Чимин аккуратно поглаживает мою щеку, одаряя меня приподнятыми уголками губ. — Если солнце падет, оставляя мир в кромешной тьме, обрекая людей скитаться по миру в боли, а Луну существовать без любви, за кем же полетят ангелы, что больше не увидят ничего ? Он прикрывает глаза, не убирая от меня своей ладони, что пахнет абрикосовым мылом, от неё исходит тепло, что откликается теплом в моей душе. Он скажет о том, что любит меня, вновь назовет меня «Хоби», а я расплачусь, потому что почувствую невероятное счастье, схватив телефон, я позвоню Тэхёну, он ответит, что будет через пятнадцать минут. — Я скучал Первое, что я услышу, после того как открою дверь стучащему по ней человеку. Позволяя ему зайти, я закрываю дверь, оборачиваясь к Тэхёну, что с нежностью и болью смотрит на меня, ожидая чего-то. Когда-то мы любили друг друга, обещая любить всю жизнь, обещая быть рядом. Мы не сдержали обещания, он ушел, оставив меня один на один с пустотой, я не попросил остаться. Поначалу было тяжело, но забота о дорогом человеке притупила все переживания. Сейчас мы стоим в коридоре, смотря в глаза, что были для нас Вселенной, для меня они ей и остались. Чимин долго обнимал Тэхёна, учтиво натянув перед его приходом на себя кофту, прикрывая следы своей пустоты. Наблюдая за ними, я невольно возвращаюсь туда, где их объятия были чем-то привычным, чем-то обыденным и каждодневным, туда, где мы ещё были целы. Отпустив друг друга, Чимин начинает рассказывать про какой-то сериал, который смотрит в промежутках между сном и приступами, Тэ смотрит на него, взглядом благодаря за его непринужденность. Я расставляю чашки, наливая в них чай. В разговорах, что сменяются темами, я узнаю, что Тэхён перевелся. Пестрые костюмы и лаконичные образы его больше не привлекают, он решил стать тем, кто будет говорить, ведая миру правду, возможно улучшая его. — Журналисты много зарабатывают Комната заливается смехом, каждый из нас кривится в улыбке, чувствую прилив эндорфина, в простонародье его счастьем зовут. Вечер проходит спокойно, мы смотрим сериал, про который до этого нам поведал Чимин. Тэхён обнимает его со спины, не сумев уговорить залезть на диван, я прикрываю их пледом, садясь на диван и устраиваясь прямо позади них. Сериал затягивает внимание, но мысли не дают в полной мере насладиться просмотром. — Боль отпустила ? — Это начало новой страницы ? Или это конец предыдущей ? Находясь в раздумьях и полудреме, я не заметил, как парни, сидевшие на полу, тихо посапывали, оперевшись друг на друга. В комнате чувствовалось спокойствие и умиротворение, которые, как мне казалось, покинули нас. Улыбнувшись, я взял Чимина на руки. Из-за голодания и стресса, он потерял в весе, но в тот момент, я не чувствовал его совсем, будто он был чем-то невесомым. Положив его на кровать, я поцеловал его в макушку, скорее больше для себя, чтоб проверить, он ли это, либо я до сих пор сплю. Убедившись, я прикрыл его пледом и вышел из комнаты, оставляя маленькую щель. Тэхёна я переложил на диван, аккуратно коснувшись его щеки, я позволил себе на мгновенье вернуться в момент, когда мы были одним целым, когда лежали на пляже, под освещающей нас луной, когда отдавались страсти, давая почувствовать себя желанными и любимыми. Это был миг, но его хватило, чтобы зажечь огонь, что был потушен мной, в попытках не сделать себе больнее. Убравшись со стола, я начал мыть всю ту посуду, что никак не могла дождаться своего часа. Посмеявшись про себя, я еле слышно напевал какую-то мелодию, иногда двигая бёдрами в такт. Шорох я услышал не сразу, обернувшись, я увидел сонного Тэ, что жадно пил воду из графина стоящего на столе. Почувствовав мой взгляд, он опустил графин, ставя его обратно. — Ему стало легче, мы можем начать … Я не позволил ему договорить, обрывая его выдохом — Рано, он не сможет Боль, что была в его глазах, топтала меня, обрушивала на меня лавину непонимания. Я знал, что он не сможет меня понять, не сможет увидеть то, о чем я думаю, что болит. Он лишь смотрел на меня своими темными глазами, что в себе сдерживали боль. Домыв посуду, я предложил ему свою комнату. Желание быть с ним не позволяло отпустить его, он и не собирался. Улыбнувшись, он попросил полотенце, и шутливо ворча, пожаловался, что моим шампунем можно только стекла мыть. Тэхён всегда так говорил, оставаясь у меня, но всегда мылся именно моим, он любил пахнуть мной, как мне казалось. Достав из шкафа его любимое полотенце, я отдал ему. Он молча взял, после чего ушел в комнату, откуда вышел только в одном полотенце. Наши взгляды встретились, он смотрел на меня не произнося ни слова, в глазах же я читал понимание и желание ждать столько, сколько потребуется. Я кивнул, отступая в сторону. Звук падения, а после сигнализация. Я забежал в комнату, где настежь было открыто окно. Его там не было. Я прекрасно знал, что увиденное сломает меня окончательно, но надежда, что это не то, это другое, не он, толкнула меня к окну. Мой прекрасный ангел, что так и не смог взлететь, лежал на капоте машины, что издавала отвратительные звуки, собирая вокруг себя зевак. Выбежав из подъезда, я, рыдая, упал рядом с ним. Я не надеялся, что он жив, его стеклянные глаза, что днём подарили мне надежду, навсегда вырвали её из моего сердца, оставляя на его месте кусок плоти. Тэхён, бежавший за мной, стоял в стороне. Возможно, он не хотел видеть того, что видели все те, кто стоял вокруг, возможно, он не мог видеть меня, что за мгновение превратился в оболочку. Я не мог думать, у меня не получалось, я лишь цеплялся за его ладонь, что ещё была теплой. Врачи скорой помощи, которых вызвал кто-то из свидетелей происшествия, оттаскивали меня, я не мог отпустить, я не хотел этого делать. Если он уедет сейчас, я больше никогда не увижу его, не смогу заглянуть в его глаза, не смогу ощутить его теплых объятий. Какао, что он варил каждое утро до … должно было остаться воспоминанием…Я не хотел, но они увезли его. Узнав о случившемся, Юнги прилетел сразу. Он заходил ко мне, но я, как рассказывал Тэхён, его даже не видел. Я смотрел на фотографии двух людей, что покинули этот мир, оставив нас доживать свои судьбы. Я не рыдал, лишь скулил, чувствуя невыносимую боль потери. Утрата Чимина для меня была не просто болью, это было чем-то невыносимым, неописуемым, то, что не убивало, но не позволяло жить, обрекая на существование. Чимин оставил письмо, в котором разговаривал со мной, прося не винить себя в случившемся, что он счастлив, понимая, что увидит любимого, и хочет оставить себя счастливым в моих воспоминаниях. Мне казалось, что писав его, он улыбался. Я видел на бумаге капли, что к тому времени ещё не засохли. Был ли он тогда жив? Или его смерть наступила двадцать шестого марта, когда он потерял себя ? Похоронами занимались Юнги и Тэхён, Джин прилетел в день похорон, за что я хотел его возненавидеть, но не мог, боль не позволяла другим чувствам одолевать меня. Весь тот день Тэхён не отпускал меня, боясь, что я полезу за ним. Хотел, очень хотел… ответы на вопросы, что так никогда и не познают их, хотел к нему, чтобы тоже не чувствовать ту боль, что мы чувствовали. В тот день, я не прощался с ним, я лишь попросил ждать меня у ворот кладбища, прикрывая свет своими крыльями.