Безвозвратные

      Постепенно Виллоу поняла: время способно менять не только людей       Кочевать из одной страны в другую после всего того ужаса — что устроили, а от силы даже она, устроила — казалось каким-то правильным решением, особенно после смерти возлюбленной.       Она то и дело подавлялась от воспоминания и образа, которой появлялся в голове пре одном лишь упоминание — её, которая тогда нашёптывала что они обязательно выживут, да собственно, Виллоу то выжила…       Но как бы не ныло где-то в сердце, Виллоу твëрдо говорила себе: она будет помнить.       Мыслями она возвращалась в те счастливые дни. Счастливые, как бы дико это ни звучало в свете эпидемии — когда ещё никто не знал, что за ужас их ждёт, когда была жива она.       Виллоу раз за разом воскрешала эти воспоминания — ведь воскресить их самих она была к сожалению не в силах. Наслаждалась, а ещё вечно краснела, когда вспоминала ночи приведенные с возлюбленной.       Настолько часто вспоминала, что даже не сразу заметила одну летать       Если поначалу прошлое представлялось ей в ярких красках и мельчайших деталях. Порой она даже отчëтливо слышала короткий диалог между Педро и Эдвардом, которой пусть и дорисовывало воображение, но она помнила. Однако потом краски размывались и смазывались — точно перед нею было в лучшем случае полотно импрессиониста, а в худшем — каракули ребëнка, ради баловства бездумно извозюкавшего холст.       Виллоу этого не замечала, хотя может, просто не хотела? Да в любом случае, она могла бы спокойно написать тому же Педро, Эдварду, да хоть Сьюз! Главное найти подходящую причину для разговора.       Но однажды с ужасом осознала, что она не помнит её голоса.       Она помнила их первую встречу, помнила их прогулки, помнила её напуганное и одновременно красное лицо, когда Виллоу вышла за чёрту личного пространства. Помнила как они обжимались в лесу пока ребята, как оказалось, их искали. Помнила — хотя желала бы забыть — потухшие глаза и осунувшееся лицо, — такой она предстала перед Виллоу в последний раз…       А вот голос — забыла — как будто его вырезал из памяти искусный хирург       Она ласково звала её Ви…но как? Виллоу копалась в своих воспоминаниях с рвением археолога, но не чего больше, чем воспоминания бархатного, нежного смеха она в себе не нашла.               Она так и не нашла Вильяма, но оказалось что расплата была другой — и, пожалуй, куда более суровой.