I’m not done yet (please, kiss my neck)

— Квакити! Подожди, блять — вылезай из моей кровати бро! — Прости, прости. — Ты можешь вернуться в мою кровать позже, но пока что… ну, знаешь, держись подальше оттуда. — О Господи, — стонет Фил и то, как он закатывает глаза, почти можно услышать.

Уилбур тихонько напевает себе под нос после того, как уложил Таллулу спать. Он перелистывает следующую страницу книги, которую взял с полки. Хотя он бы соврал, если бы сказал, что на самом деле её читает. Его глаза бегают по странице, но его мысли в совершенно другом мире. Завтра, уже меньше чем через двенадцать часов, он уезжает. Всего на месяц, но всё же это будет месяц без его дочери, отца и всех друзей, которых он завёл за такое недолгое время пребывания на острове. Ощущение, будто он только что устроился и вдруг его корни вырывают из земли. Положив книгу на подлокотник дивана, Уилбур решает, что нет смысла пытаться, если он не может прочитать её сейчас. Он мог бы сделать это в самолёте или автобусе, находясь за много миль отсюда. Ночной воздух здесь замер в тишине. И будто мир услышал его, раздался стук в дверь. Но кто, черт возьми, будет стучаться в такой час? — Привет, — из-за двери раздаётся знакомый голос, растягивая последний слог, — есть кто дома? Ах да, кто же ещё мог стучать в дверь, как не один конкретный человек. Уилбур вздыхает, прежде чем встать с дивана и подойти к двери. Он задумывается над тем, чтобы не впускать этого человека и притвориться спящим, но потом передумывает. Чем ещё ему заняться? Он не может заснуть под тяжестью того, что завтра ожидает его и его любимую дочь, и не может отвлечь себя книгой. К счастью для него, Квакити — один из самых отвлекающих людей, которых Уилбур когда-либо встречал. Это хорошо или плохо? Кто знает. В конце концов, он сдаётся и со щелчком открывает дверь. Он возвышается над человеком перед ним, смотря вниз и замечая то, как тени падают на лицо Квакити. — Эм, Уилбур! Какая- какая неожиданность? Я- я просто, это, знаешь- Пока он, запинаясь, произносит дерьмовую ложь и ещё более дерьмовое оправдание тому, почему он здесь в такой час, Уилбур устало прислоняется головой к двери и продолжает пристально смотреть на Квакити — взглядом, в котором так и сквозит нежность, но он в этом не признается. — Ты просто что, Квакити? — перебивает он, прежде чем тот слишком разговорится, — Что ты в теории мог делать в такой час? — Я- эм, просто пришёл попрощаться. Уилбур усмехается. — Разве ты уже не сделал этого раньше? — Я- да, это просто- ну, может… Вообще-то, я могу войти? — говорит Квакити. — Тебе- почему- почему тебе нужно войти, Квакити? — спрашивает он, отходя от двери и вставая во весь рост. —…Тут темно, — шепчет он, как-будто притворяясь, что там что-то есть, но Уилбур знает, что он просто ищет предлог, чтобы войти. Он пытается не смеяться слишком громко, чтобы не разбудить Таллулу, но не может сдержаться. — Правда? Не следует ли тебе быть дома в таком случае? — Ну- я- я был, но, теперь я тут и… — он замолкает, невинно склонив голову на бок. Если бы Уилбур был менее уставшим, он бы скорее всего отказал Квакити и позволил бы ему быть съеденным тем, что он там себе напридумывал. Но его уже не будет здесь завтра, и послезавтра, и в последующие недели. Он считает, что может рискнуть и впустить Квакити в свою жизнь. — Ладно, но тебе нужно будет уйти задолго до того, как я уеду, хорошо? — Серьезно? — Квакити восклицает от удивления, — Я имел ввиду, да, конечно. Уилбур просто заходит внутрь, не удосуживаясь придержать дверь и радостно позволяя ей впечататься Квакити в лицо. Это же не его вина, если он от неё пострадает. Уилбур слышит ругань позади себя и притворяется, будто не услышал. — Так… Ты всё ещё не сказал мне, зачем ты сюда пришёл, Квакити, — он поворачивается к нему лицом и наблюдает, как Квакити избегает смотреть ему прямо в глаза, — Потому что, если это как-либо касается Таллулы, то ты же понимаешь, что я выдворю тебя отсюда прямо сейчас? — Нет- нет! Нет, я- я бы никогда не навредил Таллуле, клянусь, — отрицает он, — я просто пришёл чтобы попрощаться как следует, честно. — Ну, я здесь. Что ты хотел сказать? Квакити смотрит на него и Уилбур видит что-то в его глазах. Здесь, в темноте, он не может понять, миллион ли это невысказанных слов или что-то, что он пытается скрыть. Нет никакой возможности заглянуть к нему в душу и увидеть всё как есть, не тогда, когда ему нужно отрываться от дома. — Не уходи, — выбирает он, из всего возможного, — пожалуйста. — Я, — Уилбур запинается. Он вдыхает. Он не останется, он не может позволить себе остаться. Туры и свет софитов, он всегда будет гнаться за ними. Чёрт, он ни на секунду не подумал, что настолько сильно привяжется к этому острову и его обитателям. Он думал, что это будет весело и быстро, как интрижка на одну ночь. Он выдыхает, — Квакити, ты знаешь, что я не могу. — Ты можешь, типо- это же группа, да? Какая разница, если один человек не придёт! — возражает он. Смотря на него было понятно, что Квакити даже самому себе не верит. — Я вернусь, знаешь? Пройдёт месяц и потом- потом я снова буду здесь. Я не уезжаю навсегда. Квакити бормочет что-то себе под нос, Уилбур не просит его говорить громче, чтобы его услышать. — Эм- это- это всё что ты хотел мне сказать, Квакити? Он смотрит ему в глаза и на мгновение думает, что он на этом и остановится. Но вдруг, руки обвиваются вокруг Уилбура, прижимая его к себе. Ему хватает ума обнять Квакити в ответ. Они стоят там, в центре полуосвещеного дома Уилбура. Он клянётся, что чувствует, как Квакити всхлипывает ему в плечо, но он позволяет ему это. После, как кажется, добрых пяти минут, Уилбур решается что-то сказать. —…Теперь ты закончил, Квакити? Он молчит какое-то время, прежде чем ответить. — Почти, — он прижимается крепче, прежде чем ослабить объятия, вместо того, чтобы душить Уилбура как раньше, и поднимает голову на него, — Могу ли я остаться на ночь? И умел ли Уилбур когда-либо отказывать Квакити? — Я- Почему- почему? — Ты ведь сказал, что я могу вернуться к тебе в кровать позже, напоминаю, — заявляет он, хлопая глазами. На секунду подумывая выгнать его, Уилбур смягчается. Потому что, несмотря на то, что он не должен вознаграждать Квакити за то, что тот напросился остаться, он устал и… Уилбур не хочет заканчивать это предложение. Фил и так уже дразнил его сегодня по поводу его влюблённости в Квакити с самого момента его приезда, что является огромной, неверно истолкованной правдой. —…Ладно, только не шуми, потому что если ты разбудишь Таллулу- — Правда? И я обещаю, я обещаю, что не разбужу Таллулу, — сияет Квакити и наконец-то отцепляется от Уилбура, позволяя ему нормально дышать, — Хорошо, теперь мы можем подняться к тебе в комнату? Уилбур отпускает лёгкий смешок: — Да, да. Конечно можем. И его легко берут за руку, вверх по лестнице, и, ну, Уилбур вообще не планировал спать с кем-то ещё, так что в итоге им приходится втискиваться на кровать. Его спина прижата к стене, деревянные доски царапают её, но Квакити уже устроился на другой стороне. Те же самые руки снова обхватывают его, Квакити сворачивается в клубок и крепко прижимается к рёбрам Уилбура. На секунду он думает, что Квакити уже уснул. — Я всё ещё расстроен по поводу твоего отъезда. Очевидно, он не спит. Уилбур мало что может сказать на этот счёт, кроме как: — Я знаю, — он коротко целует его в лоб, — я знаю.