—√—√—√—
В мозг ритмично долбит сигнал кардиомонитора. Роб смотрит на спокойное лицо Селены и где-то внутри по корке цинизма карябает чувство вины. Оно всегда скребется с особенной силой, когда страдают женщины и дети. Далеко не первая жертва на задании. И не последняя, разумеется. Жаль её. Такая молодая, умная, успешная. Стервозная, конечно, но издержки должности: другие редко чего-то достигают. Ему ли не знать. А еще женщина очень красивая. И занималась достойным делом. Он мысленно, в очередной раз, просит прощение и уходит, потом пришлет цветы с запиской и постарается больше не думать. Сны этого не позволят. Она снится ему каждую чертову ночь. То в антураже готического особняка, то в образе эльфийской королевы, то в окружении персонажей сказок. Сплошной бред, такой, наверное, мерещится тем, кого он ловит. На ежемесячном обязательном сеансе у штатного психотерапевта он, как добропорядочный служитель закона, делится этой странной проблемой. Ему все понятно про чувство вины, но специфика снов вводит в тупик. — Вы же знаете, что сны это небывалое сочетание бывалых событий? — спрашивает доктор Брайт, сухопарая женщина лет пятидесяти. — Я не увлекался готическими романами или фэнтази, — пожимает плечами детектив, но вспоминает, что стимпанк все-таки ему когда-то нравился. — Быть может, кто-то в вашем окружении увлекался… в детстве, вы же сказали, что там много персонажей из сказок. Мысль пронзает, будто молния или острый нож. Мама любила эти дурацкие сериалы о викторианской Англии и фэнтези, и, разумеется, читала ему сказки. Он поджимает губы: — Кажется, понял. Женщина, зная его прошлое, никак не комментирует, очевидно, догадавшись сразу. — Проблемы со сном только в этом? Как засыпаете? Просыпаетесь ли ночью? — Только дурацкие сны. — Доказано, что люди с психическими расстройствами, пациенты принимающиеся некоторые снотворные средства видят более яркие сны, — Роб собирается удивлено поднять брови, как она добавляет, — а так же курильщики. Детектив хмыкает, а доктор продолжает: — Сны это норма какими-либо они не были, говорить о проблемах связанными со сновидениями можно только в четырех случаях. Первое, частые, несколько раз в неделю, кошмары говорят о тревожном расстройстве и других психических проблемах. Второе, повторяющееся кошмарное сновидение с повторяющимся сюжетом — часто это посттравматические сновидения. Третье, часто повторяющийся сон во сне — мучительное состояние, когда человеку на протяжении ночи, кажется, что он проснулся, но он продолжает находиться в сновидении, обычно на фоне тревожно-депрессивных нарушений, патологии головного мозга, при приеме некоторых препаратов. И четвертое, сновидения, в которых присутствует физический дискомфорт, могут сигнализировать о болезнях. — она вопросительно смотрит на него. Мужчина слегка заторможено, но отрицательно мотает головой. Сны внезапно прекращаются, а потом Роб узнает, что пострадавшая очнулась. Он делает еще пару попыток извиниться лично, но не более. Он как никто уважает чужое личное пространство. Роб практически перестает о ней думать, как Селена появляется в его жизни. Мокнущая под дождем без зонта. В памяти сам собой вспыхивает её образ на мостовой зловещего городка из его странных снов. И его непостижимым образом влечет к ней. Тело тянет буквально физически, разум же отчаянно сопротивляется, ищет подвох. Что там она говорила: «я встречала тебя в разных мирах, Роб, ты везде одинаковый». Такая странность граничит, а то и является сумасшествием. Детектив перебирает доводы, что от нее стоит держаться подальше, наводит справки, собирает дополнительную информацию, прислушивается к профессиональному чутью. Но все, так сказать, чисто, а между тем Селена острит, шутит и продолжает смотреть своими сверкающими каким-то непонятным блеском глазами. Такими влюбленными глазами, что он, похоже, влюбляется в её влюбленность. И, наконец, отпускает тормоз, разрешая себе влететь в эти ненормальные отношения. На их первую годовщину он дарит ей набор для создания ловца снов. Как-то проходит мимо витрины магазина для рукоделия и бросает мимолетный взгляд на эту поделку. И просто не может отказать себе в удовольствии наблюдать, как его бизнес-леди, будет возиться с нитками, бусами и перьями. Она дарит ему кубинские сигары, хоть уже полгода, что они живут вместе, жалуется на запах и демонстративно проветривает комнаты, несмотря на то, что он всегда курит на улице.—√—√—√—
Писк становится невыносимым, таким и покойника разбудишь. Роб открывает глаза.—√—√—√—
Когда Селене звонит напарник Роба и сообщает, что того ранили — «нет, не серьезно… да, он без сознания» — земля уходит из-под ног. Ей хочется упасть на пол и закричать. Её чуть ли не тошнит и шрам на животе пульсирует фантомной болью. Вместо этого она спокойно спрашивает в какую больницу его доставили, сможет ли она, не будучи близким родственником, его посетить, и услышав, что напарник договорится, вызывает такси. За внешним спокойствием скрывается слишком неуправляемый ураган и машину вести самой небезопастно. Из реанимации Роба почти сразу переводят в обычную палату. Точнее в вип, уж Селена позаботилась. Она умащивается на кресле рядом и после мучительных часов ожидания, проваливается в дрему: сны-воспоминания разных прожитых и непрожитых жизней сливаются, вертятся словно в калейдоскопе, под мерзкий сигнал кардиомонитора.—√—√—√—
Роба убивает Лиам. Роба убивает Берт. Роб умирает среди красных цветов… Селена пообещала себе, что не будет больше растворяться в мужчинах, научиться отпускать людей, будет наслаждаться и ценить то, что дает жизнь в настоящем… и сможет жить дальше если… — Знаешь, отношения со мной вещь опасная… — говорит Роб, когда они сидят в кафе и все-таки пьют кофе. За окном опять льет дождь. — Ты так, намекаешь, что хочешь увидеть мой шрам? Он усмехается и чуть краснеет то ли от смущения, то ли от вины. Потом он будет целовать этот шрам. — Я не хочу, что бы ты сильно ко мне привязывалась. Больно слышать. Так как это означает: «я не хочу, чтобы ко мне никто привязывался, я не хочу причинять людям боль своей потерей». Она уже собирается сказать: «Давай решать проблемы по мере их поступления», как раздается сигнал его телефона. Роб внимательно слушает, и отвечает: «выезжаю». Потом переводит на нее взгляд, и усмехается: — Потому что у меня на первом месте работа. Селене хочется сказать: «до первой комы», но она благоразумно кивает, и, оставшись за столиком одна, наблюдая как струи воды скатываются по оконному стеклу, допивает кофе и задумывается: а если бы тогда ранили Роба, он бы застрял в междумирье? Он бы перестал быть таким? Удивительно, но отношения с детективом в реальном мире, оказываются сложнее, чем в мирах выдуманных, а порой и ужасней, самых страшных фантазий. Опоздания, отмена, сбегания со свиданий. Звонки в выходные и среди ночи, срочные отъезды. Оставаясь в остывающей постели одна, Селена не злится, она даже пытается не волноваться. Она не могла представить, что её жизнь как-то будет связана с наркотиками, даже, так сказать, со светлой стороны. В приюте Селена, как и почти все, пропускала лекции о вреде и опасности употребления мимо ушей. А в колледже у неё не возникало желания попробовать, даже из любопытства, хотя многие, в основном детки богатых родителей, говорили, что ей не мешало бы расслабиться. Что являлось страшнее: боязнь потерять контроль, или что её некому будет отмазать — она не знала. К слову, и сигареты Селена ни разу не курила. А теперь одна из самых темных, мерзких сторон жизни просачивалась к ней, обволакивала, словно яд. Она знала, что Роб пытается её оберегать от лишней информации, но даже случайно услышанные обрывки фраз рисовали отвратительные образы. Но она сделала свой выбор. На первую годовщину Роб дарит ей набор для ловца снов. Сказать, что она удивлена — ничего не сказать, она не помнила, чтобы упоминала… может, она все-таки разговаривает во сне? Селена обматывает нити, нанизывает бусы, привязывает перья, учится плести петли. Работа кропотливая — к плохому результату Селена не привыкла — успокаивающая, отвлекающая от мыслей, что на очередном задании с Робом может что-то случится. Она всеми возможными способами показывает, что не переносит вонь сигарет. А за ненависть к наркотикам и любовь к никотину обвиняет в двойных стандартах, но все равно дарит кубинские сигары. Она никогда не признается, насколько ей нравится этот запах.—√—√—√—
Звук кардиомонитора меняется. И Селена облегченно выдыхает, наблюдая как Роб отходит от наркоза. — Отличный подарок на вторую годовщину, — бурчит она, когда ловит на себе его мутный взгляд. — Знал, что тебе понравится, — сипит он, — что, ты даже и слезинки не проронила, железная леди? Она замечает, как его рука тянется в ее сторону. — Радуйся, что я вообще пришла, столько встреч пришлось отменить, — она накрывает его ладонь своей, нежно поглаживая. — Какая нерациональная трата времени, — он слабо, но сжимает её пальцы. — К тому же, меня не хотели к тебе пускать, — Селена сжимает в ответ, чуть сильнее, чем собирались. — Да… — вздыхает Роб, — придется жениться на тебе. Хорошо, что не она подключена к кардиомонитору. — Самое романтичное предложение из возможных. — Хочешь, чтобы я встал на одно колено? — Почему нет, тебя же не в ногу ранили… Они продолжают вальсировать в этом танце остроумия и сарказма, потому что это их метод справляться с травмами. Ей хочется признаться: «Мне было так страшно… я так боюсь тебя потерять», но слова и не думают проситься наружу. Зачем говорить очевидное? Не успокоит, а вгонит в еще большее чувство вины, что явно не способствует быстрому выздоровлению. Она не спросит как он себя чувствует — слишком банально, да и он наверняка соврет. Вместо этого Селена интересуется: — Ну, под наркозом тебе что-нибудь снилось?