"А нужно ли уметь любить?
Зачем себе сжигать вновь душу?
А может лучше не любить?
И жить без боли и удушья...
А может лучше не любить?
Не ждать письма или ответа...
И жить одной на краю света...
А может лучше не любить?
Уйдут все боли и страданья...
А может лучше не любить?
И не сгорать от ожидания..."
Кёсем Султан шла по коридорам дворца. На сердце было не спокойно. Султан Мурад срочно вызвал ее к себе. Женщина не предполагала, что это может быть. Их отношения уже давно ухудшились до невозможного. Поэтому ожидать можно всего... Когда та подошла к покоям, стража не сообщив, открыла двери. Было понятно, что Падишах ждал ее. Она прошла внутрь, но сына не увидела. Вышла на балкон. Он стоял оперевшись на мраморные перила, а в руках держал какой-то мятый листок. – Сынок, ты звал меня? – подняла голову и холодно спросила она. Мурад повернулся и молча протянул ей этот сверток. Кёсем принялась читать и ужаснулась, поняв, что это сегодняшнее письмо, которое было адресовано Кеманкешу. Уже довольно не молодые люди состояли в отношениях долгое время. Тщательно скрывали, но вот неудача, Кёсем была не внимательна и письмо оказалось в руках сына-Повелителя. – Мурад, я все объясню... – хотела начал оправдываться, но тот взмахнул рукой, грубо показывая, чтобы мать замолчала. – Там отчетливо написаны слова о любви и о том, что вы соскучились... – спокойно начал он, но после развернулся к ней лицом и вырвал этот листок, начиная рвать. – Вы предали моего отца, Валиде! Вы мне больше не мать... Как ты на какое осмелилась, Кёсем Султан? Как?! – подошёл к ней совсем близко и схватил за запястье, больно сжав. Она поморщилась. Не могла выговорить и слова. Оправдываться уже бесполезно. – Почему молчишь? Правильно, предателю сказать нечего! Он будет казнён! – грубо опустил ее руку. Султаншу словно током ударили. – Мурад, нет... Прошу тебя! Я готова отказаться от всего, что у меня есть! От власти, богатства, печати, статуса, только... – снова не успела договорить, как была прервана громким криком. – И от детей? От детей ты тоже своих откажешься?! Ты уже давно от нас всех отказалась! – хотел уйти в покои, но оставился, услышав ее слова. – Не я, Мурад, вы от меня отказались! Я любила вас, защищала! Я готова была пожертвовать своей жизнью ради вас всех! Но вы отвернулись от меня! Ударили в спину, которой я закрывала вас во время бунтов! Когда Ахмед умер, я думала, что найду утешение в своих детях. Нашла. Только вот, ненадолго. Вы по очереди стали отворачиваться от меня. В первую очередь ты. Я нашла свое утешение в Кеманкеше. Да, я не буду скрывать, я люблю его! – снова подняла голову. Ей было уже все равно на то, что он с ней сделает. Главное защитить возлюбленного, хотя шансы очень малы. – Этим ты прикрываешь свое предательство? Ты грешница! Ты спишь с рабом, потаскуха! – резко сказал он и отправился в покои. Ее глаза наполнились слезами. Неужели она удастоилась таких слов?.. Она прошла за ним, надевая маску холода. – В нашем мире запрещено любить? Ты привез девушку с других земель, она принадлежала другому госудатсву... Ты полюбил! – стала искать козырей, чтобы тоже было в чем упрекнуть и смягчить наказание возлюбленного. – Но ты убила мою любовь, а я убью твою. – коротко сказал он, а после крикнул: – Стража! Уведите ее и пусть не показывается мне на глаза до завтрашнего дня! – стражники окружили Кёсем с двух сторон и взяли под руки. – Ты убьешь три души сразу, Мурад! – выкрикнула она и вырвалась из рук стражников. Сама вышла из покоев и гордо подняв свою осанку и голову, направилась к себе. Поднявшись на второй этаж покоев, она вошла к комнату. Немного покачнулась и чуть не упала, если бы не верный евнух. Кёсем села на тахту и слезы градом потекли по щекам. – Султанша, что случилось? – спросил Хаджи. Она посмотрела на него и горько ухмыльнулась. – Мурад все узнал, Хаджи... Он узнал про нас с Кеманкешем. Он убьет его, а я не переживу... – опустила голову и облакоттилась о спинку тахты. Евнух уже давно знал об их отношениях с Пашой. С самого начала. Было тяжело не увидеть перемены ее настроения и поведения при виде Кеманкеша. – Султанша... – все, что мог сказать он. Хаджи понимал, что Госпожа сильной любовью привязана к Паше. Понимал, что если убьют его, она умрет в мучениях. Перестанет есть, пить, думать о будущем. Впервые в жизни она так полюбила и тут вот такое вот. – Хаджи, готовь хаммам. Сегодня будет моя последняя ночь рядом с ним... – отдала приказ. Евнух немного помедлив, ушел. Кёсем встала и подошла в своему столу. Из ящика достала шкатулку. Взяла нее ключик и открыла. Там лежала брошь в виде белой розы, которую когда-то ей подарил Кеманкеш. Символ их любви. Женщина положила ее на стол и решила, что именно сегодня она украсит ее грудь. Султанша очень тщательно готовилась. Ей хотелось оставить в памяти последнюю ночь на всю оставшуюся жизнь. Понимала, что без него будет просто существовать, но ничего не поделаешь... Она не сильна перед приказом Султана Мурада. Кёсем не одевала корон, диадем, просто распустила волосы и немного закрутила их. Нацепила на голубое платье белую брошь и вышла из покоев. Уже была ночь. Гарем спал, как и почти все остальные жители дворца. Стража у покоев Кеманкеша не стояла никогда, поэтому зайти к нему не было проблем. Хотя даже если бы те и узнали, было бы все равно. Она вошла в его покои. Мужчина сидел за рабочим столом и заполнял нужные документы. К глазам Кёсем сразу же подступили слезы. Но решила, что скажет после того, как все случится. Он поднял голову и улыбнулся, увидев ее. – Моя Кёсем... – прошептал он и встал с рабочего места, подойдя к ней. Заключил в свои объятия. Женщина прижалась к нему всем телом, зная, что делает это в последние разы. – Ты как? Как ребенок? – положил руку на ее животик и она улыбнулась, вспомнив о беременности. – Все хорошо. Все хорошо... – тихо проговорила она. Мужчина понял, что что-то тут не так. Она выглядела подавленой. – Почему моя Султанша грустит? – спросил он. Она ничего не ответила, лишь припала своими устами к его. – Больше ничего не говори, Кеманкеш. Ничего. – снова втянула в поцелуй, стягивая с него кафтан. Он не понял, к чему все так быстро, но принялся расстегивать ее платье. Она в свою очередь оголила его торс и принялась развязывать штаны. Платье упало на пол, оставляя свою обладательницу совершенно нагой. Его руки легли на ее ягодицы, помогая запрыгнуть. Она обвила его бедра своими ногами, крепко прижимаясь. Кеманкеш понес ее к кровати. Аккуратно уложил, словно она – все золото мира. Навис над ней, начиная целовать шею. – Кеманкеш... Сделай так, чтобы я запомнила эту ночь навсегда. – проговорила она, а голос надломался. Мужчина понял, что Мурад все узнал и это их последняя ночь. Знал, почему та не сказала раньше. Он лишь кивнул, не показывая своей боли и продолжил целовать идеальное тело. Он делал это так, как делал в первый раз. Целовал обсолютно каждый участок нежной кожи. А в душе делалось больно. Прижимал ее к себе, запоминал каждый изгиб тела. Спустился ниже к животику и стал целовать, поглаживая рукой, понимая, что никогда не увидит малыша. Кёсем не могла полностью отдаться наслаждению. Руками она теребила простынь, а в голове пыталась смериться с тем, что его больше никогда не будет рядом. Но не получалось. Он это видел. Поэтому спустился ниже, коснувшись ее половых губ. Женщина отвлеклась от своих мыслей, выпустив стон, сорвавшийся с уст. Ее руки зарылись в волосах возлюбленного. Он стал доставлять ей удовольствие лишь языком и руками. Кёсем забыла про все и окунулась в удовольсвие, наслаждаясь моментом. Тело встало содрогаться, охватили легкие судороги. Она издала протяжный стон. Кеманкеш продолжил поцелуи, только уже поднимаясь выше. Женщина перевернулась и сказалась над ним. Теперь она доставит ему удовольствие. Повторялась его действия, так же запоминая каждый кубик и шрам. Чертила ноготками разные узоры, чувствая мурашки на его теле. Спустившись ниже, взяла в руки набухший орган и несколько раз провела вдоль. Села на пах мужчины и немножнко приподнялась, направляя его достоинство в себя. Кеманкеш хотел возразить, мол ребенок, надо быть аккуратнее, но она пальчиком свободной рукой коснулась его губ, приказывая молчать. Тогда его руки легки на бедра любимой, насаживая по самое основание. Она спустила громкий стон. Мустафа перевернулся, чтобы не утруждать ее и стал совершать умелые действия внутри. Только рядом с ним, только в его объятиях она могла почувствовать неземное удовольствие, что чувствовала и сейчас. Ее руки гулями по телу возлюбленного. Иногда притягивала к себе, чтобы поцеловать, пока тот ускорял темп. Чувствуя приближение конца, Кёсем выгнулась, чтобы принять долгожданное наслаждение. Миг – и она почувствовала, как внутри растекается теплое семя. Он упал на подушки, накрывая себя и ее теплым одеялом. Султанша легла на плечо возлюбленного и слезы сами по себе потекли, капая на него. – Кеманкеш, любимый... Нашему счастью не суждено существовать. Нашему плоду любви не суждено родится... Я уйду вслед за тобой. – голос ломался с каждым словом все больше и больше. Он крепко прижал ее к себе. – Нет, Кёсем, обещай, что даже после моей смерти ты будешь жить и воспитывать нашего ребенка. Я буду наблюдать с небес и радоваться. Не плачь, я не могу видеть видеть тебя такой, мне больно... – он старался выглядить сильно даже в этой ситуации, но и его голос надломился. – Не могу... Не могу, Кеманкеш. Я слишком сильно люблю тебя... Я не могу... – он услышал громкие всхлипы. Она приподнялась и стала целовать его лицо, чувствую соленый привкус своих же слез. Ему оставалось только обнимать ее. – Кёсем... Если бы все было по другому... Если бы я не был рабом, а ты не была Султаншей... Почему Повелитель может полюбит рабыню, а ты не можешь любить раба? Почему в мире столько несправедливости? Я бы убежал, Кёсем. Убежал вместе с тобой. Но я не трус, я не буду убегать от смерти. Никогда не подумал бы, что причиной моей смерти станет сильная и безграничная любовь... – он говорил это от всей души, а ее слезы не прекращались. Она не хотела слышать слова о смерти. Только не сегодня. Не сейчас. – Кеманкеш... – все что проговорила она. Мужчина уложил ее на свою грудь обнимая, не желая отпускать до конца отчитанных минут. Она так и уснула со слезами на глазах. Мустафа же глаза не сомкнул в эту ночь. Он любовался на нее, а в голове продумывал жизнь без правил и законов. Наступило утро, но ничего не поменялось. Кёсем с не охотой открыла глаза. Она все так же лежала на груди возлюбленного. Мужчина поглаживал ее спину. – Кеманкеш... – сказала она и села на кровати. Он вслед за ней. Паша обнял ее. – Наше последнее, проведенное вместе утро. Последняя встреча... – проговорила она. – Ты только не смотри на казнь, не смотри на мой труп, Кёсем. Не присутствуй на похоронах. Та и мне кажется, что меня рыбам на съедение отправят. – уткнулся носом в ее волосы, вдыхая цветочный аромат. Женщина прижалась к нему спиной. – Тебе пора идти, Кёсем. Я не хочу, чтобы ты пострадала. Береги себя и нашего малыша. Расскажи ему про меня, как про хорошего человека, который очень сильно любил тебя. – Мой Мустафа... Любимый... Я не хочу жить без тебя... – уткнулась в его шею, чувствуя, как пульсируют его, выступающие вены. Он положил ее руку на свою грудь, с левой стороны. – Оно твое, Кёсем. На веки вечные мое сердце будет принадлежать тебе. – он понимал, что с прощанием тянут не стоит, и что обоим будет только больнее, но не мог отпустить, как и она. – Мустафа, обещай, что когда придет время, мы встретимся в раю. Обещай, что будешь любить меня и после смерти. – вела бессмысленный разговор. – Я буду любить тебя так, как никто не любил. Буду помнить столько, сколько не помнил никто. Мы не смогли найти свое пристанище на грешной земле, мы найдем его в раю. Когда придет время, я увижу тебя и нашего ребеночка. А пока, буду наблюдать с небес. Давай, Кёсем. – он поднялся с кровати, а она прижалась к нему. Мужчина одевал ее сам. Она с болью и потерей в глазах наблюдала за каждым действием. Все. Она одета. И он тоже. Только тот подготовился сразу. Надел черные штаны и рубаху. Больше ничего. – Люблю тебя... – прошептал он ей и долго целовал на прощание. Она прижалась к нему. – И мы тебя... – оторвалась от него и подошла к двери. Еще раз взглянув на господина своего сердце, она вышла. Не помнила, как дошла до своих покоев. Не помнила ничего. Переоделась в черное траурное платье. Сидела на тахте, смотря в одну точку до полудня, а верный евнух молча стоял рядом, не осмеливаясь сказать и слова. Все так продолжалось, пока не зашли стражники и не схватили ее под руки. – Что вы делаете? Куда вы меня ведёте? – вскрикнула она. Вошли еще двое стражников и так же взяли под руки и Хаджи. Женщина тут же перестала сопротивляться и подумала, что ее ведут к Мураду. Но тогда зачем Хаджи? Ее вели по коридорам. Вывели на улицу и она увидела перед собой павильон Совета Дивана. Ее и Хаджи затащили внутрь. Там присутствовали все Паши, что состояли в Совете. Кёсем опустили на колени у ног Мурада, стоявшего по середине помещения. Все Паши без исключения удивились этому. Женщина была не менее удивлена, хотела встать, как почувствовала на своем плече сильную руку Падишаха, останавливающую это. Через минуты три в комнату так же ввели Кеманкеша и бросили к ногам Султана. Кёсем посмотрела на него, они встретились взглядом. Мурад подняли свою мать и составил на ноги. Сердце женщины билось с такой силой, что казалось, сейчас вырвется. – Кеманкеш Мустафа Паша обвинен в предательстве. Ему вынесен смертный приговор. – начал Султан. После посмотрел на свою Валиде, которая взглядом прощалась со своим возлюбленным. Она надеялась, что не будет смотреть на это, ее уведут. – Я принимаю свою судьбу. И не раскаиваюсь в том, что полюбил. – спокойно сказал Мустафа. Паши стали перешептываться, гадая кого же можно полюбить, получив смертный приговор. – Приказ о его казни даст моя Валиде. – Падишах посмотрел на Кёсем. Та отрицательно закачала головой. Он повернул ее так, чтобы та могла видеть казнь. – Стража! – в покои вошло двое палачей в черных одеяниях. Женщина продолжала качать головой и смотреть на возлюбленного. Паши стали догадываться обо всем. Мурад поднял руку, понимая, что его мать делать этого не будет. Один палач держал Кеманкеша, а второй накинул верёвку на его шею. Паша и не сопротивлялся. – Я всегда буду любить тебя, Кёсем... – проговорил он. Женщина хотела отвернуться, но Мурад прижал ее к себе с такой силой, что развернуться было невозможно. Падишах опустить руку и палач стал натягивать верёвку. Кёсем принялась вырываться, но Султан крепко держал ее. – Нееет! Мурад, прошу тебя, останови это! Мурад, пожалуйста! Умоляю тебя! Мы уедем! Ты нас никогда не увидишь! Прошу тебя! – со слезами молила она, крича от боли. Мурад равнодушно посмотрел на нее. Паши стояли в шоке и не могли даже пошевелиться. Минуты три и тело Кеманкеша Паши упало на пол. Мурад отпустил мать и та припала к бездыханному. Крики душевной боли распространились на все помещение. Ей было все равно, что подумают Паши. Хаджи вырвался из рук стражников и сел рядом с Султаншей. Он пытался сделать так, чтобы она встала и они ушли. – Госпожа, пойдёмте, не делайте себе больнее... – она встала, не без помощи евнуха. Повернулась к Мураду и холодно посмотрела на него. – Будь ты проклят. Я ненавижу тебя. – сказала она и тот тут же кивнул палачам. Они вырвали ее из рук Хаджи и снова поставили на колени. – Нет! Повелитель, мою Вас, отпустите Султаншу! Пожалуйста, заберите мою жизнь, но трогайте ее! – взмолился евнух и кинулся в ноги Мурада целовать подол. – Успокойся, Хаджи. Ты столько лет верно служил мне. Ты свободен. – сказала Кёсем. Он повернулся к ней. – Госпожа, мне не нужна свобода... – она встал и подойдя к ней, опустился на колени напротив. – Хаджи, сделай так, чтобы я была похоронена рядом с Кеманкешем... – прошептала она и обняла давнего друга. Евнух ответил на эти объятья. – Все, заканчивайте свои сопли. Стража! – крикнул Мурад и Хаджи схватило двое крепких стражников. Палач накинул верёвку на шею Султанши. – Ты губишь три души сразу, Мурад. Одна из них совсем невинна. Даже света грешного не увидела. Аллах покарает тебя. Твоя совесть, если она есть, будет мучать тебя всю жизнь. – сказала она и закрыла глазах. Почувствовала, как верёвка сдавливает ее шею. Султанша не сопротивлялась. Нету смысла. Через пять минут бездыханное тело Великой Кёсем Султан упало рядом с телом возлюбленного. Впервые за всю историю Османской империи Падишах казнил свою мать. Мурад ушел. Паши немного постояли и посмотрели на всеми обожаемую, уже мертвую Валиде Султан и тоже ушли. Остался лишь Хаджи. Он сел рядом со своей Госпожой и встал целовать ее руку. Одну Султаншу он уже потерял, а теперь и вторую. Больше никогда никому верен не будет. Умрет с памятью о Кёсем Султан. Любовь стала приговором для двух встлатных и сильных людей. Теперь стоит вопрос... А может лучше не любить? Сколько душ погубило такое чувство, как любовь? Десятки тысяч? Больше? Любить можно лишь в загробном мире, там, где никто не осудит...