Ты плохой лжец, Минива.
Ты всегда это знала, но продолжала улыбаться.
Это очень холодная осень. Ветер шквальный, пробирает до костей. Хочется кутаться и забыть обо всём, не высовывать даже носа из тёплого офиса или дома. Но ему кажется, что это будет неправильно по отношению к тому, кто шла с улыбкой по жизни. Широкая и беззаботная, от уха до уха. Изая Минива была ещё одним чудаковатым “кадром” в штабе CCG, её переплюнуть мог только Джузо, который иногда бывал её напарником. Они не очень хорошо ладили, иногда всем вокруг казалось, что они оба соревнуются, кто выведет из себя вышестоящих быстрее очередной выходкой. Её запомнили только такой. Впрочем, никто иную Миниву никогда не видел. Только один. Уи до сих пор не понимает, как так вообще могло произойти. У лабораторного отдела организации было ведь достаточно ресурсов, у них было достаточно знаний в базе данных. Остальные куинксы удались на славу. Урие, Муцуки, Йонебаши, Хирако. Они все получились такими, какими хотели видеть “особенное оружие” CCG против гулей. Получилось ведь! Но какой ценой? Про Миниву забыли, а её ведь создали немного ранее, чем эту странную четвёрку. Она первая прошла “крещение огнём”. Тогда эта идея с искусственными полулюдьми была лишь на стадии разработки, и добровольцев не нашлось. Изая отозвалась сама где-то в середине зимы, когда всем уже начало казаться, что идея канет в небытие. Терпеть постоянную боль с улыбкой на лице. Уи вспоминает Изаю. От неё всегда много шума, она всегда где-то пропадает в штабе, кому-то поднимает нервы, спорит с Сузуей, но потом этот спор всегда перерастает в прочный союз до первого камня преткновения. Шинохара был бы счастлив, наверное. Джузо смог хоть с кем-то поладить с момента, как Юкинори подключили к аппаратам. И ведь про Миниву больше ничего отрицательного сказать нельзя. Шумная, взбалмошная, вечно себе на уме и крайне беззаботна, даже когда дело касается работы. Коори аж наизнанку выворачивало, когда он впервые столкнулся с ней. Был один чудик, стало двое, соответственно и шуму стало больше. Но сколько раз она рвалась в самое пекло, чтобы спасти людей под командованием Коори!.. Он даже не может припомнить сейчас точное количество. А сколько он повышал на неё голос из-за этого?.. Вроде, столько же, сколько раз она лезла на рожон. Зато жертв практически не было, и неважно сколько противников и насколько они сильны — Минива всегда могла скооперироваться с кем угодно, а если в этот момент подоспевал ещё и почти постоянный напарник в лице Сузуи, то успешность операции предрешена; большинство увидят следующий день, если не в своих квартирах, то на больничных койках. Это очень холодная осень, но бывшему протеже Аримы нет до этого дела. Он растягивается на пожухлой траве возле могильного камня Изаи, убирая руки за голову. Как когда-то делала она на куске обвалившейся стены заброшенного недостроенного здания где-то в 3-ем районе Токио. Сначала Ихей, теперь эта взбалмошная. Уи усмехается себе под нос. Прокляли его явно. Его отряд несёт потери, но... не такие большие, как многие прогнозируют. Минива точно за ними приглядывает. — Ты плохой лжец, Изая. Помнишь первое правило? Доверяй своим товарищам. И где же твоё доверие? — Ему хочется закурить, выпустить в небо синеватый табачный дым, но помнит то, как Минива морщила нос. Он закрывает глаза. Его дыхание чуть дрожит. Всё это так нечестно. — Ты при мне эту гадость не кури, иначе она окажется у тебя там, куда солнце не светит, усёк? — Ситуация комичная, учитывая, что это он имел право отчитывать её, это Коори рангом выше её, выше её по званию, но она ведёт себя, как строгая старшая сестра. На мать, увы, по возрасту не тянет. Да и на старшую сестру, впрочем, тоже. Её глаз всегда закрыт глазной повязкой. Она могла бы его не прятать, но... Изая не принимает часть своего другого “Я”, которое пожирает людей, не может принять то, что она несовершенна, она неидеальна, в отличие от тех, кто прошёл через то же самое, что и она, но получил тот результат, какой ожидали учёные лабораторного отдела CCG. А чем она хуже? Что она сделала в своей жизни не так, чтобы постоянно глотать обезболивающее в таких бешеных дозах, что человек бы уже умер? Почему она должна показываться учёным в лаборатории каждую неделю? Она просто хочет быть такой же как куинксы из отряда Хайсе. Разве она много просит? Хоть на момент почувствовать себя такой же, как они, хотя прошла через эти процедуры немного раньше остальных! Это всё, чего она просит. Коори вспоминает её снова и снова, погружаясь в воспоминания, откровенно не понимая, как в такой жуткий холод многие не кутаются в пальто и тёплые шарфы. Он никогда не жаловался, но теперь ему очень хочется. Со стороны может показаться, что Уи просто растягивается на траве и смотрит, как плывут тучевые облака. Но он разговаривает. Они разговаривают. Следователю, гордо носящему звание “Следователь Особого класса”, приятно молча поговорить с ней. С Хаиру можно хоть поспорить вслух, вновь припомнить ей её беспечность и то, как она недооценила противника. Это было единственной причиной, почему она лишилась своей головы. Коори, к своему стыду, понимает одну важную вещь: Ихей была ему близка, но... это сложно объяснить даже ему самому. На одной чаше весов располагается то, что обычно чувствуешь к тому, кто близок тебе, как семья или близкий родственник, а на другой — то, в чём Уи признался самому себе только что. Хаиру и её страсть к дынным булочкам были ему по духу. Её лицо в такие моменты было очень милым, будто у ребёнка. Изая была такой же. Она была такой же, когда они смогли убить небольшую группу гулей. Один SS-ранга и двое А-ранга. Уи тогда ещё задумался о причинах, по которым отправили только его и несколько бойцов отряда S1. Он никогда не сомневался в своих людях, но... то были новички. Тогда-то откуда-то сверху на гуля SS-ранга напрыгнула Минива, предотвратив возможную гибель новеньких и отправку их на фарш. Ей тогда тоже досталось, её телом почти пробили несущую стену заброшенного здания. А под финал она вовсе сидела и смеялась. — Эй, это вообще-то не смешно! Ты могла бы жизнь там свою оставить. Ты вообще соображаешь, что творишь?! — Уи сверлил её взглядом в тот поздний вечер, когда она сидела на куске обвалившейся стены и беззаботно улыбалась. — Да-да, отчитай меня, как строгий папуля. — Отмахивалась с улыбкой Минива, вскидывая брови. Уже тогда она истекала постепенно кровью из вскрывшихся шрамов на спине, но продолжала улыбаться. — Я вообще-то спасла жопы твоих “зелёных” спасла. Может, хоть спасибо скажешь? Творила, что вздумается. Но... за это он, кажется, и тянулся к ней, сам того не подозревая. После смерти Ихей так и вовсе тяга к времяпровождению с ней была сильнее здравого смысла. — Эй, Уи, приём! Не пялься на меня так, я смущаюсь вообще-то. — Эти слова в тот поздний вечер стали отрезвляющими. Коори даже не заметил, как засмотрелся, пытаясь найти на Миниве ранения. Они были, но неглубокие. Медики в CCG быстро бы её подлатали. Уи прокашлялся, чтобы собрать мысли в кучу. Что. Она. Творит, чёрт подери? В его голове в тот момент были смешанные эмоции и мысли. Ему бы впору было отчитать её за беспечность, сделать выговор и доложить вышестоящим, но... он этого не сделал. Смотрел на неё с беспокойством, хоть и старался скрыть, а потом и вовсе раскраснелся. Её смех громкий, звонкий, когда она видела его растерянное выражение лица. Как ему реагировать, что ему сказать? Может и правда стоит сказать, что он ценит её помощь, задушить свою гордость в кои-то веки? — Спасибо, что появилась вовремя, — донеслось до Изаи, и она тут же прекратила смеяться, бросила взгляд на Коори и растянулась на обломке стены, глядя на небо, на котором уже зажигались звёзды и горели огни пролетающих высоко-высоко самолётов. Минива. Легка на подъём, шумная, зачастую действовавшая так, как хотела. Был ли смысл говорить ей что-либо? Нет. Поэтому ей мало кто любил, а кто-то и вовсе с пренебрежением относился к ней, как к получеловеку. Монстр — он и под контролем монстр. Они видел её в лабораторном отделе CCG. Видел те ужасные шрамы, которые оставлял её куинке, который ей неудачно вживили, и задавался вопросом: “Неужели ничего нельзя сделать?” Некоторые её шрамы вскрылись, от белой рубашки со спины осталось только слово — алые разводы и пятна то тут, то там. А она улыбается. Дурная. — Эй, эй, Уи! У-у-уи-и-и! — Тянет она, с широкой улыбкой от уха до уха. Как она может сохранять такую беззаботность, когда боль явно невыносимая? Точно; обезболивающие. После смерти Ихей Коори сам не свой. Будто с ней в землю закопали часть и его сердца тоже. Уи тренируется только упорнее, порой не спит вовсе, чтобы не допустить этого снова. Хаиру ушла на тот свет, оставив после себя только тёплые воспоминания, как дынная булочка, пускай они и омрачены тем, какой заносчивой она бывала большую часть времени. — Мне назначили операцию по исправлению ошибок. Представляешь? Мне больше не придётся пичкать себя обезболивающими. — И хоть Изая улыбается от уха до уха, в её глазу, который не скрыт глазной повязкой, Уи видит сомнение. Она будто готовится к тому, что ей уже ничего не поможет, но продолжает улыбаться и заверять всех вокруг, что всё будет отлично. А сколько она так себя мучает? Месяц, два, полгода? В какой-то момент следователь с острым взором и вредной привычкой курить — после смерти его напарницы он делает это чаще обычного — даже задумывается. И мысль простая, по-детски наивная: “А может ли он как-то помочь хотя бы Изае?” Она никогда не зовёт его по имени. Ему сложно сказать почему: держит ли дистанцию или просто дразнит. Джузо ведь тоже старше её по званию, однако с ним она обменивается шутками, как старые друзья, ко многим обращается по имени, и только он — Уи или Уи-сан. На худой конец она может назвать его Уи-кун. И как так вообще вышло, что Уи поддался порыву? Как так вышло, что он тянет Миниву на себя, усаживая на колени, снимает с её глаза повязку, чтобы взглянуть в алое сияние какугана на фоне полной черноты? Красивая. Они одни в кабинете, он почти целует её в губы, но замирает в паре сантиметров — ощущает отсутствие тяжести на коленях. Минива ловко выскользнула. Он почти мирится со своим поражением. И правда, на что тут можно рассчитывать? Изая целует его сама, садясь к нему на колени вновь, но уже более откровенно, лицом к лицу. Уи страшно касаться её спины — а вдруг будет больно? Этим же вопросом он задавался в её небольшой квартирке почти возле штаба CCG, когда Минива лежала перед ним на белоснежных сатиновых простынях распластанная, раскрытая и протягивающая к нему руки. Тогда им было всё равно, что соседи остались без сна на треть ночи. Тогда существовали только их касания, поцелуи, ощущение кожи к коже и шумные вздохи в минуты откровенного наслаждения. Тогда Коори узнал каково это, когда он кем-то любим, когда он не один в постели. Её операция должна была состояться зимой. Уже прошёл первый снег, что Минива считала хорошим знаком. Она будто знала, будто выжидала момент, чтобы упросить учёных немного повременить с операцией. Минива Изая хотела увидеть первый снег. — А что, если что-то пойдёт не так? — Лучше б он держал язык за зубами. Так было бы намного лучше. Улыбка Изаи, та самая, беззаботная, била сильнее острого ножа. Она знала, что всё так кончится. — Если что-то пойдёт не так, я определённо умру прямо там. — Это был его шанс сказать ей, что он полюбил её. Его шанс сказать хоть кому-то, что страх потери пересиливает здравый разум! Ей так легко давалось это “умру прямо там”. Она готовилась к этому исходу. — Но всё будет хорошо, Коори. Это был первый раз, когда она назвала его по имени. И последний. А ведь он так и не сказал, что любит её. Минива Изая. Дата рождения: 08.27. Дата и время смерти: 12.25; 15:46.