Солнце вновь воссияет над нами

Он со всей силы бросает свою секиру, направляя прямиком в тварей Таноса. Тысячи молниеносных разрядов проникают в их тела, сердца. Всеотец не щадит никого. Ярость вскипает, будоражит мозг и заставляет сосуды лопаться. Наконец, Тор почти добрался до своей цели. Он видит, как титан вставляет последний камень в перчатку. Мужчина рычит, бежит в его сторону, подпрыгивает в воздух, и... Что это? Одинсон моргнул. Его брови свелись к переносице, он держал секиру наготове. Тор обернулся. Глаза его расширились и стали подобны большим блюдцам. Грудь его вздымалась в частом неглубоком дыхании. Ноздри раздувались, вдыхая сладкий аромат цветущей вишни, что стояла перед ним сбоку. Мягкие лепестки не спеша осыпались наземь. Это был тот самый каньон, где не слишком давно стоял он, его "брат", отец. Только древа здесь не было. Да и сейчас ведь не весна, чтобы оно цвело. -Локи... -Тор не верил своим глазам. Перед ним, облачённый в тот же костюм во время рагнарека, стоял Лофт. Его шея была в нормальном состоянии, бледное лицо не было изуродовано ранами. Он был таким здоровым. -Здравствуй, брат мой. -Локи улыбнулся нежно, не как обычно. Не так холодно и отстранённо. Викинг, всё ещё не веря своим глазам, бросил оружие на траву и ринулся к "брату". Он знал, что сейчас иллюзия растворится в тёплом норвежском воздухе. Он знал, но хотел попытаться. Хотел, чтобы это была не иллюзия. Тор встал на колени перед родным телом. Уткнувшись лицом в подтянутый живот, на очи его непроизвольно навернулись слёзы. Ему было плевать, что это - "не по-мужски". Он рыдал, прижав живот Локи к себе максимально близко. Одинсон был удивлён, что йотун не оттолкнул его и не наорал, называя ненормальным идиотом. Он лишь положил свою маленькую, по сравнению с Торовой, ладонь на подстриженные золотые волосы и сжал их. Младший зарывался в локоны рукой, поглаживал, перебирал пряди. Все эти незначительные ласки были так приятны, ощущались так по-родственному. Одежда Локи в районе пупка значительно намокла, но он не замечал этого. Он только улыбался. Тор поднял влажные от слёз глаза на "братишку". У него в голове что-то треснуло и разорвалось. Взгляд, смотрящий спокойно и нежно вниз, прямо на голубой и карий глаза аса; улыбка, родная, как ничто в этой вселенной и голова, склонённая чуть набок. Всё это напомнило Одинсону о матери. Всё то, что он перечислил у себя в мыслях, всё, до мельчайшей детали показывало Фриггу. Даже несмотря на то, что Фригг - неродная мать Локи, всё её перешло ему. Последняя слезинка покатилась по слегка морщинистому лицу бога грома. Он улыбнулся, а трикстер, мягким движением большого пальца, стёр солёную капельку. Всё время, пока Локи успокаивающе поглаживал Тора по голове, он рассказывал младшему, как проходит их битва. -Я кину секиру прямо в его грудь. Чтобы её лезвие пронзило его поганое сердце. -Тор. -Бог обмана немного перебил старшего. -Не всё решается сердцем. -Он вздохнул. "Прямо, как мама" -подумал про себя мужчина. Брюнет пригладил волосы Тора и улыбнулся. -Нужно думать го-ло-вой. -Процедил парниша. Тор почувствовал что-то тяжкое. Ему стало не по себе. Он посмотрел на Локи. Его руки перестали держать стройное тельце. -Локи..? Локи! Нет! Стой! Локи! -Закричал Одинсон. А Локи лишь медленно растворялся в воздухе, оставляя за собой всего-навсего золотую пыль. Златые частицы медленно уносил ветер, забирая с собой - в небо. Низкий вопль разносился по норвежской равнине. Он уходил в воздух, оставаясь при этом никем, кроме самого себя не услышанным.

***

Он вскипал всё больше и больше. Ярость поглотила каждую клеточку его мозга, каждую венку его тела. А в мыслях, словно чудесная музыка играли слова, сказанные так нежно и тихо, так спокойно и поучительно. Они запомнились ему навсегда. "Не всё решается сердцем. Нужно думать го-ло-вой." -он бросает секиру со всей мощи, искря молниями и собирая в один бросок всю силу Всеотцов Асгарда. "Не всё решается сердцем. Нужно думать го-ло-вой." -секира рывком срезает грязную фиолетовую голову. "Не всё решается сердцем. Нужно думать го-ло-вой." -безжизненное, безголовое тело титана падает на землю, оставляя за собой жуткий грохот, но не громче, чем раскаты грома убийцы этого титана.

***

-Тор, ты уверен, что готов..? -Чёрная вдова насупила брови. Около Тора стояли несколько мстителей и других: капитан Америка, чёрная пантера, Окойе, зимний солдат/белый волк, алая ведьма, Ракета и Грут. -Да. -Решительно ответил громовержец снимая с Таноса перчатку. Он поднёс её к своей руке и посмотрел на стоящих рядом с ним. -Нам будет тебя не хватать. -Подал голос Стив. Нат кивнула. Генерал и король Ваканды молча подошли, сложили руки крест-накрест и поклонились. Тор поклонился головой в ответ. Он посмотрел вниз - на Ракету и рядом стоящего Грута. -Когда-нибудь увидимся, кролик. -Он подмигнул реактивному еноту, а тот лишь закатил глаза, но через несколько секунд сочувственно посмотрел прямо в настоящий глаз Одинсона, цвета бурного моря. -Я есть Грут. -Всеотец также немного поклонился головой и медленно надел перчатку бесконечности. Он закричал: боль прожгла всё тело моментально. Он держался, держался до последнего. И вот, решающий момент. Его пальцы с превеликим трудом сжимаются. Раздался щелчок. Белая вспышка озарила всех и вся. Тор медленно открыл глаза. Он лежал в какой-то луже, иначе это никак не назвать - неглубокая, полностью покрытая водой местность. -Ни конца, ни края не видно... -Нахмурив брови, прошептал самому себе асгардец. Ни солнца, ни луны не было. Лишь небо (если однотонное полотно, развалившиеся за горизонтом, можно так назвать), что было цветом тёмного заката обделено. Бог грома встал, обернулся и оцепенел. -Вот мы снова и встретились, братик. -Там, куда смотрел Тор, стояли массивные ворота. Они были белые, словно недавно выпавший снег в Рождество. За этими воротами было нежно голубое, с мягкими облачками небо. Можно было разглядеть длинную дорогу, ведущую к большому золотому замку. Стояла мёртвая тишина, было слышно лишь прерывистое басовое дыхание сына Одина. Наконец, он оттаял. -Локи! -Тор снова бросился к "брату", но в полуметре остановился, не дотрагиваясь. Локи поднял голову вверх, чтобы смотреть старшему в глаза, а не в грудь. -Не бойся. -Зашептал Лафейсон едва слышно. Его голос так сильно изменился: он стал более нежным и умиротворенным. Одинсон неуверенно прикоснулся к шее младшего. Он мог поклясться: громовержец не был никогда так счастлив, как сейчас. Смуглые пальцы коснулись бледной лебединой шейки. На лице обоих озарилась улыбка. Тотчас же викинг заграбастал "братца" в стальные объятия. -Т-тор, раздавишь ведь... -Сдавленно пробормотал бог обмана. Тор правда уже душил своими нескромными мускулами. -Локи, я так рад! -Возбуждённо произнёс всеотец, на что младший лишь хихикнул. Несколько минут сводные просто так стояли и смотрели друг другу в очи, будто пытаясь найти что-то такое, что могло бы дать ответы на все вопросы. Локи прервал тишину, но не отрываясь от разноцветного взгляда царя: -Ты готов? -Услышать вопрос парня мог только тот, кто стоял очень близко к нему. -Да. -В этот раз, решительно ответил ас. Сын Лафея просиял и взял "брата" за руку. Они неспеша двигались ко вратам, что были на сей раз отворены. Шаг за шагом, они приближались к послесмертной жизни, краем ушей слыша доносящийся гул викингов и асгардскую радостную музыку, ставшую такой родной для неродного сына Асгарда. Они неспеша двигались ко вратам, что были на сей раз отворены. Шаг за шагом, они приближались к послесмертной жизни. Спешить им было некуда, ведь, как говорят в Мидгарде, поспешишь — людей насмешишь.